Путешествия

3 августа
Стартовала из хостела в Байкхаус. Там Азиз подробно и основательно объяснил где можно ночевать, как ехать, где засады.
Тронулась около половины десятого. Вскоре меня стала нагонять обычная здесь жара, от которой так мечтается сбежать в горы. Спешить, впрочем, не очень получалось — низом дорога вся усеяна кишлаками и селами.
Проехала от Душанбе километров 140, тут то и конец асфальту. Описать красоту вокруг? Не получится…

Кругом горы, поросшие деревьями, внизу река несет свои полные серой глины воды, а между ними, извиваясь — лента дороги.
В кишлаках я качу по извилистым тенистым улочкам, по краям которых древние в два-три обхвата деревья. Извилистые второстепенные дорожки уходят в сторону от основной, в горы, под каким-то неимоверным углом. Козы прячутся от солнца в тени автобусной остановки.

А навстречу мне люди, много людей, таких непохожих на европейцев. Они как будто сошли со страниц книги о каком-то немыслимо далеком востоке. Все эти мужчины в тюбетейках и халатах, приветствующие тебя кивком головы и долго смотрящие вслед. Темноглазые, чернобровые женщины с точеными лицами, в ярких блестящих одеждах. Маленькие черноволосые девочки, пестрые как цветы. Смотришь на них, мимо пролетая в клубах пыли, и кажется, что все они — глубокие черные глаза, улыбка и по ветру летящие волосы. Сбивающиеся в стайки мальчишки — малые кричат и машут тебе ручонками с обочин, крыш, заборов. Дают тебе пятюню на ходу, а если не берешь, сердито хмурятся, иные даже кулаком грозно вслед грозят)) А те что постарше улыбаются сдержано и руку к сердцу прикладывают.
Вокруг же яблони, абрикосы, тутовник, пирамидальные тополя рядами, как зеленые свечи, и огромные, источающие непередаваемый хвойный аромат можжевельники. И все это, все вокруг залито тепло и солнечным светом и горный воздух свеж и чист.

Моя, однако ж, очень плохо ездит! Окружающая действительность разрывает сознание своей потрясающей, картинной красотой, и лицо холодит долгожданная прохлада с гор. Меня обогнала пара из Польши. Лукас и Марта на GS 800 и CRF250 (@dream_catchers_journey). Марта по горам скачет как козочка в стойке. Красава, глаз не оторвешь.
А я все сидя неспешненько плюхаюсь с кочки на кочку, выпучиваю глаза и пугаюсь ручейков на повороте. Мот уронила, помяла защиту рычагов. Теперь газ только с ноги откручивать) В ближайшем поселке вокруг меня разом собралось трое мужчин. Все выправили, на место поставили и чаем напоили.
Из Душанбе выехала поздно, минут сорок еще на ремонт потратила, чую не успеваю я в Калаи Хумб до темноты. Ползу себе приунывшая на перевал, а тут нате вам — интернациональный байкфест. Красиво, весело, дроны летают. Тут и Вилли и Лукас с Мартой. А так же Эдвард (Нидерланды @benzeddie) на старой Африке с сорока пяти литровым!!! бензобаком и огромными алюминиевыми ящиками. Как эта корова по горам ездит, я себе представляла очень плохо. Но чуть позже убедилась, что корова это я, а Эд с Африкой ездят так, что дай Бог каждому. Плюсом к компании Никлас из Германии на 650м Дакаре и Филип из Австрии (@campingsadventure) на новой Африке с автоматом. Мотоцикл его весьма своенравен и обладает утонченным вкусом. Бесконечно дорог ему оказался именно этот вид с перевала, потому Африка решила запарковаться именно здесь путем заклинивания стояночного тормоза. Филип и просил, и стучал по нему, и дверьми хлопал…









Наша веселая компания, впрочем, быстро вправила строптивой технике мозги путем разбирания и собирания заднего суппорта. Оказалось, что добрая половина присутствующих — программисты. Никлас, недавно закончивший универ по специальности айтишной безопасности поинтересовался не программист ли я тоже? Но я не программист, вообще ни разу. А он мне — ну ничего мол, не расстраивайся, можешь рядом со мной ехать, метрах в двух позади) Нахамил, короче капитально)).
Собрали назад хитрющий мот и двинули все в путь дороженьку, кто как умеет. Вилли с Эдом мы видели лишь однажды — на старте. Поляки оказались чуть медленнее, но навыки вождения Марты мне внушили к ней большое уважение.
А у меня задача номер раз — обскакать немца (детсад на выезде)), а пусть не хамит однако)). Оставила их с Филипом позади. Через час на спуске с перевала нашла поляков с пробитым передним колесом у бэхи. Помощи им не надо, но и бросать одних не хочется. А тут и Никлас с Филипом подкатили.

Закончили мы уже в сумерках, до Калаи хумба 27 километров серпантина с останками асфальта. Австиякский нафигатор сказал, что это 20 минут. Всем сразу полегчало))

Поржали и двинули вниз. Темнота, однако, двинула быстрее и накрыла нас километров через 7.
Как катить с перевала по темноте? Ну весело, как еще?) Мыши скачками из-под колес носятся, пауки мелькают по дороге, змеи давленые, а ямы скачут вместе с фарой. Это я про то, как нельзя по горам в темноте ездить.
Спустились впятером счастливые (от того, что целые), пересчитались на очередном КПП, да и гуськом до городу. Завалились шумной гурьбой в мотоотель на берегу Хумба, а эти двое, что ездят так, как будто им терять нечего, спрашивают, чего так долго мы? Тут, впрочем, каждому было что рассказать и потому наша возбужденно орущая на английском компания спать улеглась ближе к полуночи.

4 августа
Утром все долго просыпались, ползали по дворику гостиницы, завтракали… За столом выяснилось, что никто из европейцев не в курсе что такое сгущенка и зачем ее подали к столу) Я ж на объяснения размениваться не стала — подъела все в одно лицо. (Маленькие радости большой дурынды).
Поляки стартовали первыми, за ними собралась выкатываться я, но тут вчерашние мои попутчики — немец с австрийцем, предложили дождаться их и ехать как-то более-менее вместе. Мол в случае нужды можно будет поднимать друг друга и соскребать с асфальта в случае чего. Оптимисты ёпт. Хотя учитывая особенности рельефа местности…
Выехали. Потом, правда мы очень долго заправлялись, прикручивали всякие ништяки к мотоциклу (те которые вчера только открутились, но еще не потерялись).
Жипиэс у всех троих активно хочет назад, и дороги там, куда мы собираемся, видеть не желает. А зря. Не так эта дорога и плоха. Местами асфальт, местами ямы, камушки и немного щебенки — все как я люблю. Афганский берег виден как на ладони — кишлаки, люди, мотоциклы. А между нами бурный, несущий серые илистые воды Пянж.



Еду я вдохновленная и восхищенная, рассматриваю людей, реку, горы (клювом щелкаю). Пропускаю соответственно десятка два ям. На очередной остановке немец ласково обозвал меня Наташа рашн тэнк. Мне, мол все равно что передо мною, пру себе на пролом и don't care (пофиг). Ненавязчиво так интересуется где у меня спрятаны запасные колеса. Я же ему, в свою очередь, объясняю этимологию слова НЕМЕЦ в русском языке (от слова немой). Но он моего тонкого намека так и не понял и стал учить как ездить в стойке. Что очень даже гождалось позже.
Скорость у нас не высокая — километров 40 в час и быстрее неохота, к тому же австриец и я большие любители пощелкать объективами и прочими частями тела.
В середине дня нас в клубах пыли и летящего из под колес гравия обгоняют Вилли с Эдом. Тяжеленная Африка летит по гравийке как заправский кросач и с заносами входит в повороты. Гусь не отстает, просто выглядит несколько менее эффектно из-за более скромных габаритов. Я все еду и жду за очередным поворотом увидеть парней валяющимися, но хрен вам… Валялись они позже и только в долине Бартанга, но там все валяются.
Английский мой, конечно, оставляет желать лучшего, что не мешает мне по временам выступать в роли переводчика в общении с местным любознательным и очень приветливым населением.
Общаемся мы, в основном, с мужчинами — практически все они говорят по-русски, практически все работали в России. Женщины по-русски разговаривают крайне редко.
На очередной остановке я, наконец обнаружила источник металлического клаца из области инструментального ящика. Никакие это не ключи, это я снова прохихикала болт, крепящий двигатель к раме.
Остановились мы на стоянке дальнобойщиков. Водилы после туговатых попыток разговаривать с парнями на английском, обнаруживают меня русскоговорящую, чему несказанно радуются. Наконец-то, говорят, русская речь, а то все иностранцы ездят. Один таджик вообще получив на свое хэллоу, обыкновенное русское здрасте, заулыбался и кивнул — «А! Наша значит!». Вот как-то так здесь воспринимают русских.
Опять вокруг меня собралось человек пять. Гаечные ключи у меня, как водится, отобрали. Двоих послали на поиски ключа нужного размера. Я даже не просила ничего, просто объяснила почему у меня дырка в раме.
Шумной толпой таджикские мужчины окружили мой мотоцикл. Прилаживали болт и гайки, поправляли просевший в раме движок. Иностранцев оттерли в сторону, меня отправили объедать растущий у ручья тутовник.
А я вот все думаю — увидев у себя в России, на обочине таджика со сломаной машиной, повела бы я себя подобным образом? Бросила бы все дела, чтоб помочь, а после пригласила бы на обед в свой дом? (Нас всех троих приглашали). Весь оставшийся день я ехала и думала об этом. Теперь на этот старый, ржавый болт, закрепленный немецкой гайкой, намотан вопрос не дающий ни мне ни Филипу покоя. А не потеряли ли мы среди всего этого нашего комфорта и благоустроенности какую-то очень важную человеческую черту?
Мы позже говорили об этом с австрийцем. Он искренне был удивлен и восхищен желанием людей помочь мне. Он говорил, что в Европе настолько все благоустроенно и схвачено, и все настолько хорошо об этом знают, что у окружающих просто не срабатывает рефлекс помочь ближнему.
А здесь все иначе. Здесь такая красивая, но такая суровая природа, да и дорога тоже не подарок, особенно для автомобилистов. Летом здесь тепло, а зимой морозы, много снега и лавины. Горы красивы, но пахотной земли почти нет, река очень живописна, но людей она не кормит. Памирцы очень гостеприимны и отзывчивы. Я никогда еще не встречала людей более открытых, дружелюбных и бесхитростных. Эти люди знают, что случится здесь может все что угодно. С каждым. Здесь об этом никто не забывал. Никогда. И ощущение от этих людей не передать словами. На словах получается грубо и пафосно. Сюда надо приезжать и говорить с этими людьми и учится у них чему-то очень важному. Чему-то что я, к стыду своему, подрастеряла к своим тридцати двум.
Но это все внутри. А снаружи мы фланируем среди ям, пьем, треплемся по ветру и не по ветру тоже, пересчитываемся на блокпостах.
Километрах в двадцати до Хорога, на обочине кишлака замечаем толпу до боли знакомых мотоциклов. Тут и поляки с автрийско-немецким гоночным дуэтом, и парень из великобритании. Народ был приглашен на таджикскую свадьбу, напоен водкой и ехать сегодня уже никуда не собирался. Мы же ломанулись до Хорога.
Я попутно по совету немца учусь объезжать ямы. (А как это сделать если из них состоит дорога?)) Впрочем не особо старательно, потому как статус русского танка в немецких глазах меня не мало веселит и радует.
В городе заселяемся в Pamir lounge, паркуем байки под ветвями плакучих ив и выключаемся.

5 августа
Спали мы как три бревна. Я после того, как парни встали и чистили клыки, еще пол часа прикидывалась поленом, но меня таки подняли и повели завтракать. Злодеи.))
Гостиница полна иностранцев, а мне все неймется — есть ли в этих горах русские дядьки на мотоциклах? Но этакого чуда никто не встречал. Взгрустнулось…
После завтрака мы с Филипом увлеченно пишем, кто куда горазд. Австриец в инстаграмм, я же бумагу мараю. Никлас, юноша не столь возвышенный — он с самого утра с немецкой педантичностью перетряхивает своего гуся. Это нифига не значит, что нам с Филипом не надо, просто у нас, видите ли мысли появились) Потом правда у нас появилась еще и совесть и пришлось тоже заняться техникой.
Никлас шаманит вечно отваливающуюся фару (у кого-то из присутствующих нашелся очередной тюбик супер-пупер клея, должного эту самую фару намертво приклеить к строптивому немецкому коню. (нет, не к Никласу), натягивает цепь, чего-то подкручивает. Филип перебирает стояночный тормоз от рукоятки и до самого конца, и насвистывает так, что соловьи от зависти дохнут. Я? Ну… При помощи изоленты и пары ивовых веточек лечу подыхающие от тряски передние поворотники. Рашн технолоджис. Гы. Ну а что мне делать если мот не ломается?))
Около часа дня выдвигаемся в сторону Ишкашима. Вдвоем. Тормоз австрийца ремонту поддаваться не захотел, потому решено было завтра найти автосервис.
По пути встречным курсом сталкиваемся с очередным европейцем на здоровенном гусе. По всем законам подлости в самом кривом и узком месте дороги, где даже на подножку не поставишься. Потому парни остановились параллельно, и не слезая с мотов, молча пытаются заглянуть друг другу под хвост на номер. Там в кружочке из звездочек буковка страны евросоюза указывается. Так видимо в Европе принято знакомится — под хвост друг другу заглядывать)) Я немца позже на этот счет приколола, он поржал, но привычки своей не оставил. Заглядывает каждому встречному и ржет в бороду))
Ioverlander нашел нам неплохое место под палатку в нескольких километрах от Ишкашима. Неподалеку от дороги, но за кустами и песчаными холмами нас совсем не видно.

Горы в этом месте несколько расступаются, образовывая просторную, но ветреную долину и постоянно висящей в воздухе пылевой взвесью. Берега Пянжа в этом месте весьма пологи и подъехать к воде проблем вовсе не составляет.
Прибыли на место мы рано — часов около пяти вечера. Думала уж мы заскучаем, но нет. Сначала немец увяз в песке по оси, и мы основательно размялись. Потом телепали мой байк и носились с воплями по берегу — ловили низколетящие палатки и таскали камни, чтоб поломать им крылья.

Позже мы поняли, что питьевой воды у нас не хватает, и я долго хлопала голубыми глазками бедному немецкому мальчику, чтоб тот по-быстрому сгонял в город. А вот так вот с девками-то кататься).

Вечером, поужинав (песок везде — в воздухе, в одежде, в еде) разбредаемся по берегу. Сидим каждый в своих кустах, гадости друг про друга пишем. Он по-немецки, я по-русски. Мне однако ж немецкий язык интересен и я учу некоторые слова. Никлас спрашивает зачем. Я говорю — когда настроение поганое можно по немецки гавкать)).
Меня сегодня вынесло на самый берег и я, как водится, больше смотрю вокруг, чем что-то записываю. Передо мной темнеющие в сумерках, уходящие в даль, ступенями растворяющиеся в коричневой дымке горы. В направлении нашего завтрашнего движения, вдалеке виднеются шапки ледников, но силуэт их нечеткий, все в пыли. Пыль в воздухе, на коже, в наших палатках и спальниках. А еще мы счастливы. Озираемся по сторонам удивленные. Не верится что это больше не мечта.
Но вот они, обточенные течением речные бульники в мелком сером песке, колышимые ветром незнакомые кустарники, оставленные волной ребристые следы на берегу. И Пянж. Не такой бурный и шумный как в узких долинах, но все же очень быстротечный, с мутной серой водой. А за ней, в паре сотен метров всего лишь лежит Афганистан. И черные силуэты гор его, и ясная холодная звезда на самой их кромке. Неумолкающий шум воды и ветер.
В ночной черноте звездная бесконечность над нами, сидящими лицом к лицу у своих палаток, и далекий перебрех таджикских собак с афганскими. А мы застыли задрав головы, онемели, каждый в облаке собственных мыслей. Слова здесь и сейчас абсолютно чужды, слишком грубы и неуклюжи.
Я так же, как и в детстве часто перед сном, гляжу вверх в эту усыпанную звездами черноту и все никак не могу себе вообразить смысл слова БЕСКОНЕЧНОСТЬ. И как это может быть бесконечной вселенная? И что такое в ней невидимая искорка моей души?

6 августа
К утру поулегся ветер, но от песка в чае это все равно не спасло. Никлас ехидно спрашивает зачем это я его (песок) так долго готовила, он вроде и в сыром виде неплох… Ну натрусила ему побольше, мне на жалко).
Немец сказал, что в сумерках видел лис, а я все ползаю вокруг в поисках страшнючих пауков. Безрезультатно впрочем.
С небольшими приключениями выбрались из песочницы, позавтракали в Ишкашиме. Пол дня катили по какому-никакому асфальту.

Потом начались камни, щебеночка и чутка песочку. Совсем немного, но нам хватило)
Через пару часов случилось то, о чем долго и тайно мечталось — мы помылись. Биби Фатиму мы где-то проскочили, зато нашли домик с источником прямо возле дороги.



Нам предлагали заночевать в Лянгаре, и грозились, что дальше гостевых домов не будет, но наша задача сегодня — подняться на 3000 акклиматизации ради.
За поселком же дорога стала круто карабкаться на перевал, а мест под палатку как-то не наблюдалось. Едущие навстречу испанцы сказали, что впереди тоже мест нет, да и высоковато там уже (мы не хотели в день забираться выше чем на 500 метров). Ехать назад в Лянгар и загонять себя в четыре стены — ну вообще не катит. Потыркались, поискали съезды к полям, но там только конные тропы.

Вернулись чутка в Ратм, там на карте обозначены развалины какой-то крепости и несколько домов. Там и нашли подходящий травяной пятачек. Спросили у обитателей ближайшего дома поставить здесь палатки. Палатки? Да ради Бога!
Вокруг нас бродят козы, бараны и ишаки — до хозяйской калитки всего пара десятков метров. Минут через десять после нашего прибытия оттуда появляются две девчушки абсолютно не говорящие по-русски. Наблюдают за нами.
Немец все мучается с фарой. Волшебный клей не помог, пришлось дать свою волшебную эпоксидку. Разобрал всю морду, сидит в траве, раскинув длинные босые ноги, мазюкает. Я все промываю злосчастный фильтр.
Нет, на него больше не налетело, но карбу отчаянно не хватает воздуха и еду я как раненая черепаха.
Малышне интересно все — попробовать все орехи и сухофрукты (не забыв при этом угостить многочисленных бабушек и дедушек), помочь нам готовить залипун из риса, почиркать зажигалкой, померить шлем)



Постоянно, но не назойливо сидят или стоят рядом, внимательно наблюдают, улыбаются, обсуждают что-то возбужденным шепотом. Как будто я только притворяюсь, что их языка не понимаю и щас вот услышу чего они там секретничают)) До самой темноты сидели с нами. Пили чай, наблюдали, фотографировали. Фотик их увлек неимоверно. А родители уже раз двадцать позвали и весело, и грозно, и всяко разно еще… Эх как знакомо это чувство, когда боязно лечь спать — а вдруг завтра все исчезнет, или переменится? Ну и как вообще спать когда тут ТАКОЕ происходит?))

Часть 2.

Часть 4.