Глава 8 — Running Through the Jungle, Портервилль и бильярд с автоматическим оружием

На начальном этапе существования Ангелов Ада мы особо не путешествовали на дальние расстояния и только изредка выезжали за пределы Калифорнии, в основном катались по окрестностям Окленда. Поехать в Сан-Хосе, за 80 километров отсюда, это, скажу я тебе, было приключением! На шоссе ты чувствовал себя особенным и нечасто мог увидеть другого мотоциклиста, а если такое и случалось, то ты обязательно махал ему рукой. Вот как много мотоциклистов было в те времена, когда я только вступил в клуб. Сегодня же большой пробег по стране, USA Run, стал одним из ежегодных мероприятий Ангелов Ада.

Надо сказать, что первый транснациональный заезд через всю Америку на мотоцикле прошел в 1903 году, тогда Джордж Вайман за 50 дней доехал из Сан-Франциско в Нью-Йорк, двигаясь вдоль железнодорожных путей. Правда, это скорее был велосипед с мотором. Но уже в 1914 багодая Эрвину “Cannon Ball” Бейкеру заезды от одного побережья до другого стали своеобразным соревнованием, рекордом, который мечтает побить каждый. В том году Эрвин на своем мотоцикле Indian проехал через всю страну за 11 дней и получил прозвище в честь поезда Cannonball Express. С тех пор нелегальная гонка формата “Cannonball” не заканчивается. Так, например, для одного из последних рекордных заездов на автомобиле группа энтузиастов серьезно доработала представительский седан от Audi, а в процессе заезда рекордсмены активно пользовались рациями и тепловизорами, чтобы заранее заметить полицейских. Во время текущей пандемии рекорды падают один за другим, ведь дороги свободны.

Кроме того, любители старины вроде мужиков из музея Wheels Through Time и сегодня гоняют через всю Америку на мотоциклах начала прошлого века.

ФОТО — 1 — Джордж Вайман. 2 и 3 — Эрвин “Cannon Ball” Бейкер на постере и во время заезда. Второе фото из газеты Indianapolis News, 13 мая 1914.

Если верить Вики, текущий рекорд для мотоциклов принадлежит Кельвину Коуту — 4435 километров за 35 часов и 6 минут. Мотоцикл — 2012 BMW K1600 GTL с дополнительным баком на 68 литров, радар-детектором и краской, поглощающей лучи полицейских камер-радаров. ВИДЕО заезда ниже.



Любой член клуба, кто может вырваться на пару недель, сделает все возможное, чтобы поехать. Обычно на прохват через страну требуется около недели и столько же — на обратный путь. Плюс, мы проводим еще несколько дней на месте. Для удобства конечная точка USA Run лежит в центре страны. Клубы Восточного побережья организуют и спонсируют пробег в один год, а парни с Запада принимают гостей на следующий.

Одним из наших любимых мест для поездок было озеро Басс. расположенное в двадцати километрах от Йосемитского национального парка и в десятке километров от географического центра Калифорнии. Так что туда примерно одинаково ехать что от Сан-Франциско, что от Лос-Анджелеса. Это было идеальное место для встречи разных отделений клуба подальше от городов, в глуши.

В первые пробеги на озеро Басс мы отправлялись налегке. Никаких спальных мешков. Спальник выглядит убого сзади твоего мотоцикла. А если ты взял с собой свою старушку, то его и вовсе некуда привязать. Палатки и провизию мы также не брали, а что касается ночевки в мотеле — не вариант, забудь об этом. Даже будь у нас деньги, кто же, скажи на милость, пустил бы к себе кодлу Ангелов Ада? Вместо этого мы просто съезжали на обочину и после небольшой вечеринки засыпали там, где приземлились. По ночам мы складывали здоровенные костры и просыпались, покрытые пеплом и пропахшие гарью.

На озере Басс мы утрясли множество конфликтов между членами клуба. Если у тебя был нерешенный спор с кем-то из клуба, то ты знал, что на озере сможешь все уладить. Лучше времени и места не найти. Никаких копов вокруг, только свои, и Ангелы скрещивают мечи один на один.





Еще одним развлечением оклендских Ангелов Ада были поезки на дрэг-заезды в Бейкерсфилд. В те времена там собирались многие мотоклубы Калифорнии, особенно из района Лос-Анджелеса, все в своих нашивках. Тем не менее, мы отличались от них. Сорок или пятьдесят наших вместе выдвигались из клабхауса и, когда мы приезжали в Бейкерсфилд, у людей крышу к чертям срывало. Они не могли врубиться в нашу атмосферу и внешний вид. Некоторые Ангелы носили волосы до пояса и окладистые бороды. Мы ездили на раздетых Harley, а не на дрессерах, да к тому же не наряжались с ног до головы в модные кожаные прикиды. Татуировки служили нам визитными карточками. Где бы не объявились Ангелы Ада, мы пили, трахались и дрались больше, чем кто-либо. От одного взгляда на нас люди пятились в животном испуге. Мы стали зрелищем.

Обычно у нас в карманах гулял ветер, мы не могли заплатить за вход и становились лагерем на обочине дороги. Копы бились в истерике словно кучка школьниц. Тогда правоохранители еще не заключали пакты о взаимопомощи, а значит и не могли запросить подкрепление из соседних округов, если ситуация выходила из под контроля.





В барах Бейкерсфилда обыкновенно возникали стычки между Ангелами Ада и Оки. Ковбои и мотоциклисты всегда имели разногласия. Посади их в одну комнату, и получишь драку. Большинство ковбоев работали на нефтедобыче или ранчо, многие были выходцами из Пыльного Котла тридцатых. Драться они любили и, скажу тебе, были чертовски крепкими ребятами. Мы с ними были во многом похожи, разница была только в том, что Оки из Бейкерсфилда водили грузовики и ездили на лошадях, а Ангелы гоняли на мотоциклах.

Бились мы прямо в барах. Как и Ангелы Ада, Оки не вызывали полицию, когда дела принимали скверный оборот. Если Scraggs давал концерт в тех местах, то мы обычно переворачивали обстановку вверх дном. Нам, как и им, нравилась кантри-музыка, поэтому стоило драке затихнуть, как все просто усаживались и напивались вместе.

Оки были не единственными, кому хотелось испытать Ангелов. Копы всегда думали, что у них длиннее. С самого начала копы Окленда считали своим долгом обламывать Ангелов Ада при любом удобном случае: от бесконечного потока штрафов до вызовов в суд по пустякам. Когда кто-то из них выходил на пенсию или получал назначение в другой регион, новобранцы, занявшие их место, сразу же начинали докучать нам. За сорок лет я пережил три или четыре поколения оклендских копов, одержимых безуспешным желанием сломать нас. Не бывать этому.




Окленд пятидесятых-шестидесятых все еще был суровым городом, рабочим районом в тени сияющего Фриско у Залива. Встречались в Окленде и копы вроде Томми. Он снимал свой значок, и если тебе удавалось его одолеть, то ты не считался пьяным. Если же он надрал твой зад, то значит ты бессовестно надрался и нарушал покой граждан, за что и получал пару часов за решеткой. А потом пятнадцать-двадцать баксов залога спасали положение.

Боб из полиции нравов был еще одним старомодным оклендским копом. При любой драке он снимал значок и вызывал тебя один на один, не для протокола. Обычные полицейские Окленда тоже нечасто проигрывали в драке, они были довольно жёсткими ребятами. На заре существования Ангелы Ада встречали много таких копов, как Томми и Боб, парней, которые патрулировали свою территорию пешком и оставались в форме. Они не разъезжали по району в машине с кондиционером, поедая пончики и болтая со своими бойфрендами по рации. Копы из отделения Окленда однажды зашли в байкерский бар “Frank’s Place”, набросились на наших ребят, выбили из них всю дурь и утащили в участок. Позже они сказали мне: “Теперь мы в расчете за прошлый месяц.”

У нас было много излюбленных мест для тусовок по всему району Ист-Бэй. В Восточном Окленде, неподалеку от дома, где я вырос, располагался “Sinner’s Club”. Еще было заведение “El Cribbe”, которое позже сгорело. Важными местом для Ангелов Ада был “Tail’s End”, мы даже зависали в “Circle Drive-In”, пережитке наших школьных дней. Среднестатистический Джо скорее всего получил бы по морде, забреди он на одну из наших тусовок в то время. Иногда мы дрались с “цивилами”, чаще всего с забулдыгами. Наверное, я попал в больше переделок из-за того, что не пил, чем большинство людей по причине пьянок. Начиналось все примерно так. Кто-то предлагал купить мне выпивку. Я был не против и заказывал кока-колу.

— О, так ты не хочешь выпить со мной!?
— Я не пью.
— Тогда не пойти бы тебе…

Перчатка брошена, а бармену остается только отойти и наблюдать, как летают кулаки и мебель.

Один раз у нас была большая драка в баре “El Adobe”. Ну, не совсем один, но та драка была особенной. К тому моменту “El Adobe” практически стал нашим клабхаусом. Бар стоял в глубине на углу двух улиц, а перед входом была парковка треугольной формы. Огромный черный парень — ростом под 2.10, поперек себя шире, кулаки размером с печатные машинки — неторопливо вошел в “El Adobe”. Он знал, что тут пристанище Ангелов Ада. Он быстро пропустил семь или восемь стопок, после чего начал разглагольствовать, мол, надерет зад любому Ангелу Ада, кто встанет против него. Он был крепким выродком, но мы его побили. Потребовалось шесть наших, чтобы наконец завалить его. Такой парень переживет многое, но не помрет. Он уполз из “El Adobe”, поклявшись вернуться и отомстить той же ночью. В качестве предосторожности мы поставили на крышу пару парней с AR-15, а он так никогда и не пришел.





В 1962 году примерно восемь-десять наших тусовались в пиццерии “LaVal’s” недалеко от северной оконечности кампуса университета Беркли. Группа футболистов из университетской команды ввалилась внутрь, эти уроды вели себя нахально. Они были нашими ровесниками и, в то же время, избалованными богатенькими мальчиками из колледжа, которые невесть что о себе думали и явно нуждались в уроке. Один из футболистов оскорбил Little Joe. “Не спускай все на тормозах!” — сказал я Джо. — “Врежь ублюдку!” Что Джо и сделал. У нас вышла добрая драка с футбольной командой и, хоть эти ребята и были немаленькими, мы хорошенько их отделали. Бой кипел по всему залу, перекинулся на лестницу и, в итоге, на улицу. Когда полицейские приехали и увидели, что замешаны Ангелы Ада, они не стали нас арестовывать, а спортсменов отправили обратно в общагу. Одержав победу, мы были согласны удалиться. В процессе отъезда обнаружилось, что байк одного из наших не заводится. Пока Джонни Эйнджел прыгал на кикстартере, копы становились все более настойчивыми. Они приказали немедленно проваливать всем, чьи мотоциклы были на ходу.

Я объявил копам, что мы уедем только когда последний мотоцикл заведется, не раньше. Но полицейские Беркли и слушать не желали. Они хотели, чтобы мы покинули их город. Один из них жестом подозвал меня и сказал: “Твой мотоцикл на ходу, так что вали отсюда сейчас же.” Я заглушил байк и ответил, что он, скорее всего, теперь не заведется. Мы перекинулись парой слов и недобрых взглядов. В итоге я сказал копам: “Слушайте, мудаки, мы уедем, когда мой приятель заведет свой блядский байк, и не минутой раньше.” Меня арестовали. Обвинения — неповиновение офицеру полиции и нецензурная брань перед женщинами и детьми.

Меня забрали в участок Беркли и скоро выпустили под залог, ничего серьезного. На следующий день история о потасовке Ангелов Ада в “LaVal's” попала в газеты. Если бы я признал вину, то легко отделался бы штрафом. Но я не собирался этого делать, решил пойти в суд и нанял для этого адвоката. В то время он был неопытным свежеиспеченным юристом, а я — молодым воинствующим подсудимым. На слушаниях окружной прокурор сообщил присяжным, что когда коп приказал мне уйти, я якобы ответил: “Я уйду только когда мой блядский байк заведется”. Тогда по закону ты мог выражаться перед мужчинами, но не перед женщинами или детьми. Суд уже снял обвинение в неповиновении, но меня все еще судили за сквернословие, мне грозило несколько месяцев заключения. Полиция и окружной прокурор в ходе дела предпочли обойтись без свидетелей, полагаясь исключительно на показания копов. Присяжные все обсудили, взвесили доказательства и поставили перед судьей вопрос. Председателем жюри была пожилая дама лет семидесяти.

— У нас есть один вопрос, ваша честь.

— Что вы хотите узнать?

— Можем ли мы увидеть женщину или ребенка, перед которыми, как утверждают, ругался подсудимый?

Тут мой юрист заулыбаться и сказал мне шепотом, что теперь все в порядке. Через полчаса присяжные вернулись с вердиктом — не виновен. Я был доволен; это был мой первый суд присяжных, первое успешное столкновение с системой. Первая победа в суде стала для меня ценным опытом.

Детишки из футбольной команды и окружной прокурор не понимали, почему Ангелы Ада сражаются и почему они делают это так упорно. Мы бьемся не на жизнь, а на смерть, и это никак не доходит до Оки, спортсменов, пьяных ковбоев, нефтяников, других однопроцентников и полиции. Мы отсеиваем людей на стадии голосования так, что в клуб попадают только парни определенного склада. Другие клубы могут брать всех подряд, но когда начинаются проблемы, и вы оказываетесь в меньшинстве, парни, которые вступили в мотоклуб только ради самого членства в клубе, просто убегут. При отборе Ангелов Ада мы принимаем в клуб только мужчин, готовых жить согласно нашим убеждениям. Ангел Ада никогда не должен сдаваться и убегать.

Поэтому иногда доходит до драк между членами клуба. На озере Басс мы прослышали, что кто-то из членов клубов Южной Калифорнии вывесил новый флаг Ангелов Ада Калифорнии (с новым дизайном) и расстрелял его из оружия. Думаю, у них были проблемы с переходом от старой нашивки к новой, большего размера. Мы спросили парней из Южной Калифорнии, правда ли такое случилось? Они признались, но, по их словам, это было не мое дело. Я обратился к Grubby Glen, который в этом замешан не был. Он отказался отвечать. Через секунду мы уже валялись на земле и обменивались ударами.

Затем произошла еще одна драка между Cisco и Уэйном. Я подключился. Уэйн вытащил нож, когда я ударил его, так что я тоже достал свой. Дальше я схватил его за шею и толкнул в озеро. Я не хотел его ранить, а потому только жахнул по голове рукояткой ножа. В воду мы рухнули вместе, Уэйн был без сознания. Я отпустил его и понял, что совершил большую ошибку. Плавать я не умел и точно бы утонул, если бы несколько парней не прыгнули в воду, чтобы спасти меня. Энди Холли из отделения Сан-Франциско, который в то время залечивал сломанную ногу, вытащил меня. Позже этот случай стал веселой байкой. Ангелы Фриско все еще были в обиде из-за нашивки, и попытались выгнать его из клуба за то, что он спас меня в тот день. Хоть он больше и не в клубе, Энди остается моим добрым другом.




Помимо споров по поводу нашивки, в 1961 Ангелы Ада Окленда вели затяжные бои с отделением Сан-Франциско, что в итоге перетекло в жуткую, кровавую полномасштабную войну. Эта война — часть процесса становления клуба и важная веха в его истории. Все началось с танцевальной вечеринки, которую отделение Фриско организовало в мастерской по ремонту коробок передач под названием “Box Shop”. Ангел из Фриско по имени French, который ездил на трехколесном мотоцикле, владел мастерской и по вечерам принимал у себя сборища Ангелов. Той ночью там также были члены другого мотоклуба, “Presidents”.

Парень по имени Кемп приехал на вечеринку из Берду. Он сидел и пил пиво с ребятами из Окленда, в том числе с Mouldy Marvin Gilbert. Пришла девушка Кемпа, принесла еще пива. Она рассказала, что Ангел из Фриско по прозвищу Howdy Doody шлепнул ее по заднице. Кемп вспылил, подошел к Howdy Doody и спросил, так ли все было. “Ага,” — ответил тот. “И чо блять такого?”




Кемп разбежался и снес его. Тогда кто-то набросился на Кемпа. Mouldy Marvin влетел в драку и нацелился на Howdy Doody. Так это и началось. В “Box Shop” включили свет, и все улеглось. “Presidents”, которые были там вместе с другим клубом, “MoFos”, через пару лет стали Ангелами Ада Дейли-Сити. Президент отделения Фриско, Пит Нелл, той ночью не был в “Box Shop”, а я присутствовал и видел, как нарастало напряжение между Фриско и Оклендом.

Papa Ralph из Фриско подошел к Charlie Magoo и сказал: “Хочу проверить, чмошник, какой ты крутой. Пойдём, выйдем.” Они подрались, и Charlie Magoo победил, вертел ублюдка, как хотел. Затем Mouldy Marvin повздорил с кем-то из “Presidents”, и они вышли один на один. Конечно, если дерется парень из Окленда, то вмешивается все отделение. Итак, Окленд набросился на “Presidents”, а Ангелы Ада Фриско, которые водили дружбу с “Presidents”, вписались за них и кинулись на нас. Что за херня?

Мужики, это же золотое правило: когда Ангел Ада бьется с обычным человеком или членом враждебного клуба, все встают на его сторону. В тот вечер произошло обратное, что и стало причиной войны Окленда и Фриско.




Мы сражались долго и упорно, около года, было непросто, ничего хорошего. Ангелы Ада Окленда и Фриско ебашили друг друга по любому поводу и при каждом удобном случае. Иногда мы ехали в Сан-Франциско, объезжали их любимые места, находили их, избивали всех, кто там был, и обчищали их бары. Если ты оказывался на земле, то получал ботинком в лицо. Мы отвечали им тем же.

Война шла не только между Оклендом и Сан-Франциско, это было столкновение всех отделений Северной Калифорнии с Фриско. Все ожесточенно сражались потому, что парни из Фриско заступились за чужака, а не поддержали своих.

Я гарантировал Питу Неллу безопасность, чтобы мог приехать в Окленд и обсудить войну со мной. Пит в итоге приехал. Он был взволнован. Еще бы, в стане врага. Мы встретились в кафе и обговорили правила войны. Договорились — никаких пушек и ножей. Цепи, бутылки, доски, трубы и ботинки — разрешены. Избивать парня перед его домом, на глазах детей, жен и родителей — запрещено. Поджидать на работе — также запрещено, человек должен спокойно зарабатывать на жизнь и обеспечивать семью.




Во всех остальных случаях — берегись. Где бы ты ни был, на вечеринке в баре, на улице, в мастерской, да хоть если в долбанный парк зашел цветочки понюхать — лучше смотри по сторонам, война в разгаре.

Мы с Zorro обедали в “Doggie Diner”, забегаловке с гамбургерами. Подъехали парни из Фриско, две полные машины людей в поисках неприятностей. Заметив нас, они припарковались за углом. Когда они ворвались в дайнер, мне удалось уйти, а вот Zorro и еще одному члену клуба не так повезло, их сильно избили.




Мы окончательно урегулировали вопрос где-то через год. Тогда я жил на 12-й Авеню, и в моем доме раздался звонок. Видели двоих Ангелов из Фриско в нашем баре,“Star Bar and Cafe”, местом владел Skip Workman. Я запрыгнул на байк и полетел туда. И правда, два Ангела из Фриско выпивали там, оба только вышли из тюрьмы. Я подошел к ним.

— Какого хера вы забыли в нашем баре?
— Мы бухаем там, где хотим.
— Ну, в нашем баре вы пить больше не будете.

Мы как следует их отоварили, но после этого инцидента война с Фриско окончилась. Пит Нелл, Junkie George, Puff и Норм Грин приехали в Окленд. Сначала мы обговорили условия перемирия, а потом приговорили немало бутылок и посмеялись над окончанием войны.




Примерно в то же время между Оклендом и другим мотоклубом произошла еще одна стычка. Мы никого не пристрелили и не зарезали, но всякий раз, когда мы видели кого-то из них, мы им вламывали, а затем срезали нашивки охотничьими ножами. Сорвать нашивку — это серьезный боевой подвиг. Иногда они отдавали нашивки без драки, от страха, тогда мы просто их выбрасывали. Поначалу мы хранили отобранные нашивки как трофеи, но это только служило поводом для других клубов проводить рейды на наш клабхаус. Если другие клубы ловили одинокого Ангела Ада, то всегда старались забрать его нашивку. Любой Ангел Ада, отдавший нашивку без боя, автоматически исключается из клуба.



Оглавление расположено в последней главе перевода.