Начало здесь

Лори: Уже 11 утра, мы наконец выезжаем… Мороз страшный! Но я хорошо одета, а подогрев перчаток работает! Работает, правда, как может – после десяти-то лет службы и вчерашнего хирургического вмешательства – однако достаточно для этой погоды. Поскольку у меня болят руки, Виталий сегодня проведёт за рулём весь день. Мороз использует любую возможность, чтобы беспощадно наброситься на малейший плохо прикрытый кусочек тела: на остановке постараюсь закутаться получше. Вскоре мы съезжаем с трассы, чтобы залить полный бак, проглотить по отвратительному хот-догу и недолго погреться в кафе при АЗС. Вот мы снова в дороге: как же прекрасно наконец отъехать подальше от города! Снег укрыл своим белым плащом всю землю, и я любуюсь этим непривычным пейзажем.

текст: Лори Бернар (Laurie Bernard) и Виталий Бордо
перевод с французского: Виталий Бордо
фото: участников событий








Виталий: Гантеля весело наматывает километры Рижской трассы на свои новенькие шины – прекрасный асфальт, сухо и чисто. По сторонам проплывают великолепные пейзажи: белые равнины, заснеженные леса, солнечные искры висят в ледяном воздухе. Заправляемся в деревне Звягино и пьём чай в кафе рядом с заправкой – хозяин оказывается мотоциклистом и планирует вскоре открыть здесь мотель для байкеров.





Лори: Тут и там встречаются аварии: вот старенькая «Лада» зарылась в снег… Наконец – вторая остановка: ноги заледенели. На этой заправке негде погреться, через решётку из толстых прутков не видно даже лица кассира в окошке. Зато немного поодаль мы замечаем кафе: надеюсь, оно открыто! Я, честно говоря, больше не могу. Нас встречают хозяева, семейная пара лет сорока. Спрашиваю, можно ли поставить сапоги на батарею – моё желание исполнено, аллилуйя! Виталию – кофе, мне – большой чай. Хозяин оказывается мотоциклистом, в углу пылятся до весны два его байка: «Кавасаки ER6» и новенький «БМВ S100RR». Выбор моделей мне кажется странным для этих краёв, но почему бы и нет? Мы немного болтаем: хозяева очень милые! Как пассажир, я имею право на (большую) рюмку коньяка: «Выпей, чтобы согреться!» – не могу отказаться. Как обычно, я взяла с собой сувенирчики, и дарю новым знакомым маленькую бутылочку бретонского виски, а они отказываются брать с нас деньги и на прощание желают удачи.







Лори: Темнеет, уже почти пять часов, а до ближайшего мотеля – 100 километров. Градусы тепла постепенно улетучиваются вместе с последними лучами солнца, мы штурмуем оставшуюся сотню. Когда наконец паркуемся у мотеля, термометр показывает -25. Горячий душ на этаже, разогретый в микроволновке ужин, комната со странным интерьером и маленькими кроватками. Ночь обещает быть трудной: я могу спиной сосчитать пружины в матрасе, а Виталий уже целый час храпит так, что даже в берушах чувствуешь, как сотрясается воздух. Ох уж эти приключения! Ох уж эта Россия! Ох уж эти русские…







Понедельник

Лори: Ночь была короткой, Виталий своим храпом чуть не свёл меня с ума. К счастью, в это время года мотель пуст, иначе нас могли оштрафовать за нарушение закона о тишине. К утру потеплело до минус восемнадцати: нужно будет как следует утеплиться! Наш «Урал» провёл на улице всю ночь при минус двадцати пяти: очень надеюсь, что он заведётся. Виталий уже некоторое время пытается запустить мотор… безуспешно. Из окна второго этажа я наблюдаю, как он воюет с замёрзшим мотоциклом. Разогрев свечи на зажигалке и набрызгав WD40 в корпус воздушного фильтра, Виталий наступает на кик-стартер, и мотор наконец схватывает… это мягко говоря! Мотор орёт на максимальных оборотах! Я каждый раз ругаюсь на Виталия, когда он накручивает ручку на непрогретом двигателе, но в этот раз уже действительно перебор! Я снова выглядываю в окно и понимаю, что двигатель раскручивается сам по себе. Виталий обильно жестикулирует, выключает зажигание, наклоняется к карбюраторам, снова заводит мотор: всё повторяется.

Спускаюсь посмотреть, что не так. По непонятной причине двигатель мгновенно выходит на максимальные обороты, хотя тросы газа свободно перемещаются и без проблем открывают и закрывают карбюраторы. Ага! Кажется, я знаю, в чём дело: дежавю из 2012 г. и моего первого путешествия на «Урале» по России. Рукой лезу под бак: трос газа выскочил из крепления, вот что не даёт карбюраторам закрыться. Виталий запускает мотор: неисправность ликвидирована!



Лори: Мы не теряем времени в этом грустном и неинтересном месте. Сегодня утром я за рулём, и первые пятьдесят километров – настоящее чудо! Очень холодно, это точно, но за рулём мёрзнешь гораздо меньше, чем в коляске. Наш мотоцикл оборудован «валенками» для рук, подогревом рукояток, накидкой на бак, благодаря которой горячий воздух от мотора дует в ноги – чистое счастье! Небо серое, но ясное, великолепный свет: перед глазами мелькает бесчисленное количество оттенков серого. Я чувствую себя героиней чёрно-белых комиксов, сошедшей со страниц истории про собственное путешествие в компании русского спутника, с которым мы отправились на Элефанта из Москвы на «Урале». Меня переполняет благодать, я ощущаю себя на своём месте. Как же прекрасно чувствовать, что живёшь!





Лори: В это время Виталий переживает настоящий кошмар! Перестал работать подогрев визора его шлема. При такой низкой температуре без подогрева стекло мгновенно обмерзает, и вы теряете малейшую надежду увидеть хотя бы один пиксель внешнего пространства. Я знаю, что Виталий сейчас очень хочет, чтобы я прервала свою бешеную гонку и сделала остановку на ремонт. Но я также знаю, что русские – большие фаталисты, так что он как-нибудь смирится с положением и потерпит до следующей заправки. Таким образом мой друг проведёт полдня: запертым в своей колбе и совершенно слепым.




Виталий: Лорины ручки чувствуют себя гораздо лучше, так что с утра я обустраиваюсь в коляске. Через некоторое время визор моего шлема начинает обмерзать: по непонятной причине отключился подогрев. Пытаюсь бороться с обледенением, отковыривая лёд пальцами, но через полчаса стекло безнадёжно зарастает толстой и прочной коркой. Ехать с поднятым забралом невозможно – морозный ветер и ледяные брызги мгновенно вышибают слёзы. Следующие несколько часов я проведу вслепую. Странные ощущения… Мотоцикл маневрирует, ускоряется, тормозит – а я ничего не вижу, ведь из всех органов чувств мне остался один только вестибулярный аппарат. Вот что я называю «абсолютным доверием»!

К тому же, чертовски холодно. В коляске и так холоднее, чем за рулём, а когда даже отвлечься не на что… В какой-то момент я уже перестаю чувствовать холод и от беспомощности впадаю в дрёмное оцепенение: полусон, полуявь. Под равномерный гул мотора и тихий посвист ветра мне начинается казаться, что я – эмбрион в утробе матери. В замкнутом пространстве я словно плаваю в невесомости, как в пузыре, мне уютно и спокойно, я вижу свет и слышу приглушённые звуки… Интересно, не в таком ли состоянии замерзают насмерть? Долгожданная остановка на обед возвращает меня к реальности.





Лори: После первых восхитительных километров я разделяю с Виталием чувство ужаса, но в отличие от него, свой кошмар я ощущаю всем телом. Дорога превратилась в каток, поверх которого – нечищеный снег. Многочисленные грузовики добавляют ощущений. Подключать привод колеса коляски здесь бесполезно и даже опасно: снег недостаточно глубокий. Судорожно сжимаю руль и не замечаю ничего, кроме этой вязкой грязи, которая болтает мой «Урал» справа налево, а я ничего не могу с этим поделать. С большим трудом справляюсь с ситуацией и понимаю, что Виталий сейчас мне полностью доверяет, потому что сам ничего не видит. И слава богу – это точно спасло его от инфаркта: ему было бы слишком страшно следить за моей неумелой рулёжкой и всеми этими опасностями из коляски, откуда он всё равно ничего не может сделать.





Этот отрезок был крайне изнурительным и тяжёлым. Я с большим трудом боролась со всем трудностями, которые меня окружали: холод, снег, разбитые дороги. Должно быть, сейчас уже половина четвёртого, наши тела ослабли – на обед не было времени. Принимаю решение остановиться. Хотя через час стемнеет, но я не могу больше ехать без подзарядки. Возьму-ка я борщ и пельмени, самые классические блюда русской кухни, и мои самые любимые! С этим мне повезло – найти их можно практически везде. Распахиваем двери старого кафе на обочине. Внутри обычная для таких заведений обстановка: необходимый минимум без особенных декораций, не считая грязного от времени ковра на стене, простенькой деревянной мебели и телевизора… Выбор фильмов меня сильно забавляет: вчера показывали «Титаника», сегодня – «Инопланетянина».





Не засиживаемся: уже стемнело, а нам ещё нужно перейти границу и попасть в Латвию. Перед границей Виталий пересаживается за руль, мы выезжаем из России без проблем за полчаса, впереди – Европа! Почему латыши нас не пропускают? Пограничник требует диагностическую карту на мотоцикл, которую Виталий не взял с собой. Он уверяет меня, что за десять лет его впервые просят предъявить этот документ. Так, ну и что же нам делать? Мы в двух днях пути от его дома, о возвращении не может быть и речи. Уже поздно, и у нас нет никакой возможности найти эту чёртову бумажку!





Ждём на морозе. Подходит другой пограничник, досматривает багаж, просит заполнить декларацию (алкоголь, сигареты) и расспрашивает про колясыч. Завязывается разговор про наш маршрут, про «Уралы» (у него тоже есть мотоцикл), и вообще, этот сотрудник гораздо любезнее первого, который уже 45 минут как куда-то пропал с нашими документами. В декларации нужно указать номер паспорта: просим вернуть документы, чтобы заполнить анкету. Через две минуты второй пограничник возвращается с паспортами, мы выписываем номера и ставим подписи. «Всё в порядке, проезжайте», — говорит страж границы, случайно или нарочно забыв про диагностическую карту. Виталий меня торопит: «Прыгай скорее в коляску! Сваливаем, пока они не вспомнили про эту бумагу!» Усаживаюсь на крыло, Виталий врубает первую: мы в Европе!

Виталий: Слава богу, прорвались! Да, признаюсь: меня предупреждали про диагностическую карту, что могут потребовать, а я забыл – ведь я несколько раз в год пересекаю границу Евросоюза, и до сих пор этим документом никто ни разу не интересовался… Всё хорошо, что хорошо кончается! Лоря забронировала отель в Даугавпилсе, уже стемнело, но осталось немного. Подогрев моего визора заработал так же внезапно, как сломался – так что я снова зрячий и перебрался за руль. Мчимся на запад по прекрасному новенькому шоссе, которое мой навигатор не знает. Что же, поедем по указателям на Резекне, а там свернём на юг. Небольшой крюк, зато по скоростной магистрали, и вообще, самая быстрая дорога – та, которую знаешь, особенно ночью! Через полчаса справа внизу засветился экран мобильника и послышались недовольные звуки, постепенно перерастающие в возмущённые вопли… Лавра Павловна требует, чтобы я остановился.





Лори: В темноте Виталий поведёт мотоцикл, на сегодня остаётся ещё 180 километров. Интересно, это из-за холода мне кажется, что дорога длится целую вечность? Виталий едет по навигатору, которому полностью доверяет. Что касается меня, то я вовсе не дружу с этими проклятыми гаджетами. Да, они могут быть полезными в большом городе, но за городом навигатор может очень быстро превратиться в настоящий кошмар. Когда путешествую одна, я всегда выписываю маршрут на бумагу и спрашиваю дорогу у местных, чтобы не потеряться. Так намного удобнее: во-первых, есть возможность пообщаться с людьми. Во-вторых, гораздо лучше представляешь своё положение в пространстве, потому что ещё на этапе подготовки изучаешь карты. В-третьих, не зависишь от электроники, которая в любой момент может подвести. Бросаю взгляд в свой смартфон с функцией GPS-локации. Мы не на той дороге! Как же меня это бесит! Я громко ругаюсь, и в конце концов Виталий останавливается. «Chto?» — «Мы опять потерялись с твоим сраным навигатором!» Это не первый раз, когда мы делаем крюк. Я люблю кататься, но не наматывать крюки, особенно в такую погоду. Быстро нахожу дорогу и направляю Виталия в правильную сторону. К гостинице мы подъезжаем почти в девять часов. Хотя, здесь другой часовой пояс: сейчас восемь.





Виталий: Заселяемся в гостиницу и отправляемся пешком в центр города, который совсем недалеко: нужно только перейти железнодорожные пути. Лоря просто обожает поезда! Мы долго стоим на пешеходном мосту над рельсами, рассматриваем проезжающие под нами составы. Бесконечной вереницей тянутся цистерны, колёсные пары на стыках издают стальные лязги и стоны, которые неожиданно сливаются в какую-то волшебную, протяжную и грустную песню…



Вторник

Лори: Дерьмовый день! Стартовали из Даугавпилса, где ночевали. Сегодня я за рулём, нужно проехать через три страны за один день: Латвия, Литва и Польша. Утром было минус три. Прогноз погоды не обещает ничего хорошего: после полудня плюс два и дождь без просвета. Наслаждаемся последним морозцем и снегом: как только температура поднимется выше нуля, окружающие виды быстро изменятся. Когда мы только отправились в путь, меня злил этот ледяной холод, но я никак не ожидала оказаться в плюсовой температуре и даже подумать не могла, какой это может стать проблемой. Очень быстро я стала скучать по -10… хотя, конечно, не по -25, я же всё-таки не мазохист.



Виталий: В Латвии съезжаем с трассы в деревеньку, чтобы сфотографироваться на фоне последнего снега и традиционных русских избушек. Скоро всё изменится: и архитектура, и пейзажи. Конечно, было бы аутентичнее сделать такие фотографии в России – однако время поджимало, а мороз не располагал к лишним остановкам. К тому же, здесь ведь живут такие же русские люди.

Пересекаем границу: заброшенный КПП, табличка с надписью «Литва». Лори удивлена:

— И это всё? А где пограничный контроль?

— Лори, ты вообще откуда? — в свою очередь, тоже удивляюсь я, — Это же единая Европа без границ!

— А я не знала! Я по Европе никогда через границу не ездила…



Лори: Вскоре мы покидаем Латвию. Начинается дождь, и наша зимняя экипировка быстро набухает от воды. Становится холодно, нужно остановиться. Виталию в коляске хорошо, а у меня уже трусы полны воды температурой +1 градус. Другими словами, приятного мало. У нас проблема с экипировкой. Выезжая в зимний мотопоход, мы подготовились соответствующим образом, оделись в очень толстые и тёплые штаны и куртки. Настолько толстые, что дождевик на них не налезает, при том что они совершенно не годятся для дождя, а как только промокнут – жизнь превращается в ад. Нужно переодеться. Мы останавливаемся на случайной заправке, снимаем с себя всё и достаём оставшуюся одежду, чтобы утеплиться. Термобельё, джинсы, свитер, «черепашка» и наколенники, сверху дождевик – ничего лучше у меня нет. На ноги наматываю целлофановые пакеты, поверх которых надеваю сырые сапоги, а под промокшие насквозь варежки – одноразовые пластиковые перчатки с АЗС.





Виталий: Бедная Лоря! Погода – хуже не придумаешь, плюс один и дождь стеной. Когда Лавра Павловна вылетала в Москву, мы ещё не планировали серьёзного дальняка, поэтому она не стала тащить с собой тяжёлую экипировку. На мне мотоштаны и мотокуртка, а у француженки под дождевиком – только джинсы и свитер. Как же ей должно быть холодно! Сегодня я проведу в коляске весь день, ведь за рулём всегда теплее.

Лори: Литву проглатываем без особых проблем. Я стараюсь не думать о холоде и сосредоточиться на дороге. С учётом повышенного аппетита «Урала» я знаю, что в любом случае километров через 150 придётся остановиться. Столько я продержусь, а на заправке согреюсь горячим чаем. Въезжаем в Польшу в сумерках: пограничный переход здесь очень необычный! Едем бодро, километров 90 в час (это быстро для «Урала», особенно в случае экстренного торможения, особенно зимой), и тут грузовик впереди резко замедляется. Я жму на тормоза, «Урал» скользит… В последний момент дальнобойщик уходит правее. Следую за ним, потрясённая: посреди шоссе установлено заграждение! Никаких знаков, никаких предупреждений! Просто отбойник посреди дороги, который замечаешь в последний момент. Наше путешествие запросто могло в нём закончиться! Я что есть мочи матерюсь в своём шлеме: во мне говорит испуг.

В Польше дорожная обстановка становится ещё более стрессовой: невероятное количество фур, они повсюду! Везде грузовики! Ночью температура падает, и дождевая вода, которая лилась весь день, превращается в гололёд. Дорога становится настоящим катком, мне очень нелегко за рулём, а дальнобойщики носятся, как сумасшедшие. Въезжаем в город Августов, чувствуя себя выжитыми как лимон после этого трудного дня. Заказываем пиццу с доставкой в номер: по пиву и срочно спать! Надеюсь, завтра обойдётся без дождя.
.

Среда

Лори: Сегодня мы должны доехать до Лодзи, это всё ещё в Польше. Небо серое, но сухо: ура! Грузовиков ещё больше, я веду мотоцикл утром, а Виталий сядет за руль после обеда. Проезжаем Варшаву, где уже в темноте теряем много времени, пытаясь быстро посмотреть город из седла мотоцикла.









Лори: День получился тягостным и неинтересным. Сегодняшние пейзажи ничем не напоминают зиму. Снег пропал, осталась только грязь первых весенних дней. Я разочарована. Проведя несколько недель под глубоким белым покровом, природа словно мертва. Зима закончилась, а весне ещё нужно время, чтобы вступить в свои права. Мы просто едем в Лодзь.







Виталий: Вот без обид, но недолюбливаю я Польшу: она большая, плоская и скучная. Плохие дороги, безумные водители. Единственная была радость – постоялые дворы, где за очень умеренную плату всегда получаешь приличную комнату, а главное – ужин! Огромные порции, куча гарнира, салата, хлеба.









Виталий: В пригороде Лодзи я замечаю тот самый мотель, где с моим сыном Николаем ночевали прошлым летом по дороге в Нормандию. В этот раз нам достаются неудобные скрипучие кроватки, интернет не работает, в ресторане приносят крошечный кусочек мяса… И это всё? А гарнир? Нужно заказывать за отдельные деньги… Кризис? Или просто не сезон? Какое разочарование!









Четверг

Лори: Сегодня нас ждёт Чехия! Я хочу скорее туда попасть! Мне надоели эти грузовики, которые снуют во все стороны, эти опасные дороги, этот унылый пейзаж. Согласна, Польша не виновата, но с учётом нашего маршрута – мы заинтересованы как можно скорее покинуть эту страну. Я за рулём весь день. Сегодня нам предстоит длинный перегон примерно в 550 километров, длинный для «Урала», длииинныыый! Мне везёт – погода мерзкая, но стабильная. Я рулю, ни о чём не думая, чисто механически. Со вчерашнего дня появился неприятный звук со стороны колеса коляски. Похоже, что умирает подшипник. Из-за него управление стало ещё сложнее, мотоцикл вихляет влево-вправо. Кажется, что я в открытом море, раскачиваюсь на волнах. Держать мотоцикл прямо очень тяжело, я судорожно вцепляюсь в руль, сжимаю его изо всех сил, как чокнутая, своими цыплячьими мышцами. Я занимаюсь этим уже целую неделю: ничуть не хуже программы тренировок в качалке, только не так весело. Проглатываем по нашему «любимому отвратительному хот-догу» на заправке и продолжаем путь.









Лори: «Ну как, стало лучше?» — спрашивает Виталий, который во время остановки от души затянул гайку колеса. В общем – да, стало получше: наш «Урал», «проболев» ещё несколько километров, внезапно возвращается в форму. Я довольна! Позади три четверти сегодняшнего отрезка, и вот уже добрых полчаса мы убегаем от больших грозных туч. Это не могло продолжаться вечно, и через 10 километров на нас проливается потоп в сопровождении жуткого бокового ветра. Я чувствую себя, как самолёт, который летел по спокойному ясному небу и вдруг попал в зону турбулентности. «Борт такой-то, борт такой-то! Это земля! У вас есть кто-нибудь за штурвалом?» Ужасные ощущения! Шквал ветра отбрасывает меня на обочину: чёрт возьми! К счастью, ненастье быстро заканчивается.









Виталий: После непродолжительного, но сильного дождя вышло тёплое солнце. Въезжаем в Прагу на закате, я звоню Котофеям: они ещё вчера приехали в город, но сегодня вечером бухают с друзьями в каком-то мотеле на окружной. Мы с Лорей хотим поселиться в самом историческом центре, поэтому договариваемся встретиться с Аней и Андреем уже завтра непосредственно на Элефанте. Вечером долго гуляем по центральным брусчатым улочкам и ужинаем в традиционной чешской пивной.









Лори: Я рада наконец приехать в этот город, который кажется мне великолепным. Небольшая ночная прогулка и баиньки. Завтра мы наконец попадём на Элефанта! Ну, если всё будет хорошо, конечно. Нельзя делить шкуру неубитого медведя, особенно если путешествуешь на «Урале».

Продолжение здесь