Путешествия

Начало..
Часть 35.
Карта ..

Чиан Рай — Пай — Мэ Хон Сон (куда то в Так)
Часть карты от Чиан Рая до Пая.

В Чиан Рай я ехал лишь по одной странной причине. В этом городишке у меня были странное случайное знакомство с хозяйкой гестхауса в дебрях чианрайскойго частного сектора, недалеко от нового моста. Это я сейчас вспоминаю больше для себя. Сейчас вот открыл фотографии: 22 мая 2010 года, вечер, рюкзак валяется на стуле в баре PS гестхауса на улице Тханам. Я там был до этого возвращения полгода назад. Интересно было лишь попытаться вернуться назад на это время, или же просто показать местным обитателям: вот я какой герой, половина ЮВА за плечами, свой мотороллер, и я весь такой убеленный пылью дорог. И ни одного перелома. Триумфальное возвращение. Еще в том гесте мне еще в прошлый раз попался сумасшедший блаженный норвег, который срал кирпичами в сторону камбоджи и обещал мне скорую гибель в ее глубинах. Хотелось как-то раскрыть ему глаза. Еще тайская хозяйка геста была замужем за странным неизвестным англичанином, по этому поводу вокруг геста болтались загадочные английские пенсионеры. Их нехитрый досуг состоял в бухании по окрестным кабакам с частым финишем в баре геста. Хотелось как-то их растормошить, чтобы не закисали в своих тайских снах. Короче, я видел себя помесью Рембо, Маяковского и чуть-чуть Буддой легкого сияния.


В гесте я встретил лишь помощницу хозяйки. Матронистая девка, строящая глазки, не то приветливо улыбающаяся, кто ж их там разберет. Узнал, про хозяйку, освежил телефоны и принялся квасить пивас. Вечернее солнце и пиво, обычный вечер после жаркого дня на трассе.

Вечером я вызвонил хозяйку геста все в тех закоулочных барах. Как назло опять нарисовались соглядатаи-друзья-мужа-англикосы. В итоге я свел всю тему, на то, что не расходимся, завтра устраиваем пьянку. Всем быть с водкой. Я устрою налет на Биг С, накуплю продуктов и сварю борщ. Еще в это утро 22 мая 2010 года (уже писал), я чуть не психанул от очередной порции лапши из риса и бумаги. Пора уже было как-то вспомнить родные блюда. Думаю, что при виде залепона-макароны-по-флотски я бы тогда только расплакался от счастья. В итоге я добрался до комнаты и завалился спать.

Весь следующий день я тупо отсыхал в районе геста, никакие окрестности Чиан Рая с его белыми храмами, меня абсолютно не волновали. Еще в декабре я как-то там побывал, потом долго катался по сельским окраинам и даже нашел водопад. Сейчас я уже был по-горло сыт всей это экзотикой. Экзотика, это борщ. По вечернему холодку на закате я отправился в Биг С. Впрочем, это был и не холодок, в отличие от декабря. Жаркий вечер.

В гесте меня уже ждали, когда я вернусь с покупками и начну колдовать. Я начал резать капусту, потом сплавил это дело на хозяйку геста, хозяйка на толстую помощницу. Потом морковку туда же, туда же чудесно найденную последнюю свеклу, лук, картошка. Брунгильда шинковала овощи, как овощерезка. Я, словно шеф-повар, носился к холодильнику за очередной порцией пиваса и жарил лучок. Борщ удавался на славу.

В конце-концов я, под непрерывные англовопросы «ну, готово?» наварил приличную кастрюлю. Разлил всем по тарелкам. Тайки (хозяйка, брунгильда, странная приблудная тетка и еще какая-то лесбийского вида подруга хозяйки) скромно предпочитали не налегать. Англичане же бодро разлили по тарелкам супца, хряпнули по пятьдесят и смолотили по две тарелки. Один англичанин сказал, таща третью тарелку, что он знает мою специальность. Я, типа, говорит, повар. Это очевидно. В Британии такие зачетные супы, говорит, варят только повара мишленовского уровня. Я его поразил до глубины души, сказав, что я сертифайд оракл администрэйта. Ну и техник-лаборант лаборатории номер восемь института физики полупроводников. Другому я профессионально и не обучался. По этому поводу все нажрались супца, тайки глядя на этот пир притащили своей еды, их заставили смолотить по полтарелки. Лесбийская подруга хозяйки, не помню, не то подавилась первой ложкой, не то смолотила как не в себя. Скорей не пошло. В итоге все ухрюкались вхлам. Вечер удался.

Аэродром Мэ Хон Сона. Хрен его знает, как туда лучше. Автобусом или самолетом.

Один полный день в Чиан Рае, две ночи, прачечная, отдых, пьянка, борщ, все пора дальше. Как бы то ни было, я тогда почувствовал, что на пять месяцев назад вернуться не получается, даже такая простая задача, как перепутать декабрь и май у меня не выходит. Жарче, дождливее, солнце вечером не там. Я все больше понимаю, что остался месяц, дело идет к концу. Облачным утром с жутким бодунищем я выезжаю по дороге 1 на север, чтобы потом свернуть на дорогу 1089 в точке Мэ Чан. Я все так же смютрю в атлас тайских дорог, купленный в Махасаракхаме. А потом уже прокладываю трассу в смартфоне через гугл. Периодически смотрю в смартфон и, выругавшись ищу потерянный поворот. Так и ползаю по региону. По трассе 1089 я должен доползти до городка Фан, это уже почти самый север провинции Чиан Май. Я двигаюсь не далее двадцати километров от границы с Мьянмой. В городке Фан я буду выбираться на дорогу 107 до Мэ Тэн (Кхилек), оттуда по знаменитой бэкпекерской трассе 1095 в сторону Пая. Вечер я хочу встретить в этом самом Пае.

Очередной грузовик заставляет думать о вечном.

Но пока я только в начале дня. Меня жутко мутит, трещит башка. К борщу, что был вчера, претензий нет, к водке тоже. Но вот эти химические коктейли псевдобаккарди были явно лишними. Я готов сдохнуть прямо на обочине. Одно толкает меня вперед: каждый день на счету, остается меньше трех недель до конца безвизового въезда. Рвануть в Малайзию? Еще одну страну я не переживу. Там тоже рисовая лапша.

На заправку где-то за двадцать километров до Фана я приезжаю после нескольких попыток уснуть за рулем. На заправке все тот же набор: энергетики, кофе, чикен стейк бургер, четыре литра бензина, кола и десятиминутный сон на лавке. Дорога сама по себе унылая. Небо срывается на морось, впереди летают тучи. Я еду дальше, поглядывая на небо. Иногда меня накрывает морось, иногда солнце. На дорогах унылые поселки. Изредка попадаются блок-посты заточенные под отлов просочившихся бирманцев. Я пролетаю без остановки. В Фане меня накрывает дождем, сижу под крышей на заправке и жду, когда он пройдет. Дождливый сезон только начинается, я еще не езжу под дождями.

Дурацкий рельеф заставляет меня уйти на юг по дороге 107, ближе к Чиан Маю. Хребты тянутся с севера от границы Мьянмы к Чиан Маю, между хребтами внятных дорог нет. Времени тоже нет. Я гоню все быстрее, наконец-то перестала трещать голова. Дорога 107, это что-то вроде полутуристического маршрута для тайцев. Куча непонятных ризортов, в которых непонятно кто и зачем тусует. Места средней такой живописности, дорога петляет между гор, иногда встретится карстовая скала, блокпосты от бирманцев. Меня тормозят, я поднимаю забрало, в ужасе меня гонят дальше и дальше по дороге. Таких бирманцев тут еще не встречали. Фотографировать особо нечего, девять унылых фотографий за весь день.

Я поворачиваю на дорогу 1095, которая через Пай идет в Мэ Хон Сон. В декабре я еще широко открыв глаза, забирался в полутуристическом микроавтобусе по этой дороге. Это было просто тысячу лет назад. Большой интерес опять, почувствовать что-то из того момента. Тогда я ехал из Чиан Мая в компании двух корейских туристок их жутко укачивало. Я все думал, что же это за городок Пай, что меня там ждет, не поехать ли на юга на Панган. Даже в Чиан Мае тогда по утрам было около +15. Теперь я просто несся по дороге, обгоняя на поворотах серпантинов машины. Только отмороженный местный полицай сделал меня, хоть я долго и не сдавался. После вьетнамских серпантинов, серпантин 1095 на Пай казался чем-то простым и даже несколько скучноватым. Перевал 1400? Тоска. Вокруг летают кучевые облака с дождями, но мне везет. А теперь я еду в Пай, про который все знаю. Водопады, какие-то источники, каньон, где там барыжат опиумом и травой, куда податься на ночлег. Все это мне уже давно известно. Я еду туда больше лишь переночевать. Но тогда меня опять накрывала паранойя, что в Пае я вдруг да встречу кикбоксера из Одессы. Вдруг он не уехал. Надо лишь зайти в бар с ростками пшеницы и грибным квасом к бывшему хохлоамериканцу и там все разузнать. Где-то сейчас мой пайский знакомый Ден, израильтянин из Белоруссии? Он уехал в Мьянму. А тогда в Пае я его посадил на мотороллер и после вводного курса мы уехали в горы под Мэ Хон Сон. Вдруг и он в Пае. Да хоть вон тот немец, что с ним болтался, когда я встретил Дэна. Может он застрял там?

Уже перед закатом я заехал в Пай. И тут выяснилось, что несезон. В Пае все те же туристы, только почти никого. Народу нет. И тот легендарно воспеваемый лонли планетом фольклорный Пайский расслабон перешел в тоску межсезонья. А как же я тогда, в декабре искал дешевый гест? Семь потов сошло. И сейчас я как король еду в бамбуковые хижины за бамбуковым мостиком. Сто бат ночь, матрас и сетка. уже знаю как заехать прямо к хижине по бетонному мосту и ебеням того берега. Зря я что-ли удутый тут все изъездил? Вселяюсь в гест и в бар. У костерка на берегу сидит все та же туса из фильма пляж. Господи, вы были со мной в Пае, в Ван Вьене, во Вьенчане, Сиануквилль, Пном Пень, Муйне, Са Па. Я же окончательно дозрел. Злобно сижу как в песне Крематория над скоплением мудил. Ко мне подкатывает то один персонаж, то другой, дежурные вопросы, я чего-то шиплю в ответ. Мудаки. Пай уже не тот, я не тот, все не то. Народ замечает, что и со мной не то, я не на позитиве, меня пытаются растормошить. На общем фоне выделяется канадский негрилла, он чего-то загоняет про жизнь в Сиануквилле, типа старожил, уже полгода в ЮВА. Все одно, я таких старожилов пачками в Пне видел. Как-то еще поддерживаю разговор, негру все смотрят в рот и внимают. Но потом я вдруг встаю и ухожу спать. Встану в пять утра и уеду к чертям собачьим. Мне на следующий день очень хочется проскочить вдоль границы Мэхонсок-Мэ Сот, чем ближе к дебрям Умпана, провинции Так, тем лучше.

Вот выехал из Пая. На перевале тучи. Летает мусор. Никого, уныние и запустение.

У меня появился план, пробиться в Канчанабури дебрями национального парка. В атласе никаких дорог, гугл что-то видит. Километров тридцать в джунглях под вопросом. Самый критичный кусок — вроде какое-то ущелье с перепадом 600 метров. Но жутко захотелось. Дожен же там кто-то жить. А раз живут, то тропинка найдется.

И вот я проснулся. Быстренько собрался. Впрочем я и не разбирался. Ключ не то отдал кому-то в баре, не то просто бросил на стойку и погнал дальше в сторону Мэ Хон Сона. Дорога до Мэхонсона была уже хорошо изучена. Никаких сюпризов не ожидалось. Кусок километров десять от города я ездил несколько раз в день.

Еще в декабре 2010 я жил Пае, тогда все было весело и необычно. Высокий сезон, туристы, я с глазами по пять копеек. Я жил недалеко от Пая в непонятной деревеньке на отшибе. В Пае курили всякие куренья и потом я так и ехал к себе в деревню глубокой ночью, пробуя дорогу наощупь. Однажды, правда, улетел в банановые кусты. Но это был всего раз, потом я уже не повторял ошибок и ездил всем на зависть.

Далее от поворота на деревеньку дорога 1095 резво завивается на перевал (King Lom Check Point), где тусят местные племена, перешедшие с выращивания риса на жарку шашлыка и продажу сувениров. Я потихоньку трусил по дороге, энергично уворачиваясь от павших на дорогу деревьев. С подъемом вверх я влезаю в туман, перевал хмурый. Племена впали в спячку, дорожные указатели завалились. Все та же тоска. Серпантины вьются, естественно, что в кювете на серпантине валяется замятый грузовик, обычное дело.

Дальше за перевал дорога идет вниз к Соппону. Дыра. Там еще в декабре я жил две ночи, потому, что мы ездили на мотороллерах из Пая на озера, а на пути обратно товарищ оброс впечатлениями, приболел асфальтовой болезнью и подустал. Теперь я просто пролетаю Соппон насквозь и несусь дальше мимо поворота на какие-то пруды Панк Ун. Меня еще тогда перед поездкой на это озеро пайские тайцы учили выговаривать, в итоге записали буквами и вся дорогу искал грамотных местных, так и доехал. Дорога отличная, без номера асфальтовая, извивается, что голова устанет, озеро там как озеро, пруд с лебедями, в Химках есть похожий. А сейчас мимо дальше к Мэ Хон Сону.

А вот еще вспомнил. Тогда на озеро Панк Ун я и мой израильский товарищ притащили странное бирманское вещество, которое нам вручил хозяин одного пайского пшеничного бара. Вещество при вдыхании через нос вызывало адовый приступ чихания. Вобщем-то это был весь его клинический эффект. На этом озере Панк Ун мы познакомились с шашлыкующими тайцами из Мэхонсона и заговорщицки склоняли их нюхать эту дрянь. Вот тогда-то мы им дали просраться. Расстались на жутком позитиве и забыли друг друга навсегда.

За такими нехитрыми воспоминаниями, распевая песни, я и дотопил до Мэхонсона. Я уже не помню, писал об этом или нет, но если вы найдете джина и он вам придложит четыре тайских города на выбор, то надо брать Бангкок, Мэхонсон, Чиан Май и Паттайю. Вы сразу поймете где там тайский дух и Таем пахнет. Все остальное, это будет прямое произведение этих городов. Мэхонсон, после остального Таиланда непривычен каким-то бирманским стилем. Этакие бирманские плоские скаты крыш.

Мэ Хон Сон. Приятный город. Особенно в такую унылую погоду. Тишина, суши на улицах продают. Где море, мама?

Впрочем я все размышлял, что времени мало, надо ехать. Некогда торчать на одном месте. Теперь только на юг, быстрее и еще быстрее. В Мэхонсоне я добрался до почти 20000 км по счетчику на байке. Наступало время очередной смены масла. Поэтому я сразу же направился на поиски того, где бы поесть. Набрал в придорожной палатке маленький суши-сет. Потом поехал менять масло. Пока масло менялось и смазывалась цепь я жевал суши. Времени мало. Все-таки я еще крутанулся по городу, сгонял туда-сюда, оценивая местность. Вот просто ездил и думал, что черт с ним ну может остаться на пару дней? А, где взять время. После прогулки по городу я еще раз отправился в едальню и решительно смотался по дороге 108. План — должен к вечеру добраться до Мэ Сота. Еще 400 километров, всего за день 450. Едем, едем. В восемь выехал из Пая, в десять в Мохонсоне, и уже час дня, а только кое-как выдвинулся дальше.

Идиотские варианты указателей в Тае. Я стою в Мэ Хон Соне и смотрю на указатель на Мэ Хон Сон. Иногда в охренении начинаешь думать «Где я??? АААА»

К четырем вечера хмурое небо начинает лить дождем, я вымокаю, но еду. На дорогах сплошные школьники, Поворот на дорогу 105. Постепенно дорога опять забирает ввысь, школьники пропадают, населенные пункты закончились. Вокруг потянулись очередные природоохранные джунгли. Дождь то утихает, то начинается опять. На часах пять вечера, становится ясно, что не видать мне сегодня никакого Мэ Сота. Скоро будет темнеть, холодина, одни кусты в поле зрения. Дорога прет куда-то в холодные облака. До Мэ Сота еще километров двести, а я хрен знает где. Я все ближе к бирманской границе, около двадцати километров по прямой. Даже не представляю, есть ли где-то хотя бы бензин. Дорога становится совсем так себе, асфальт прощается со мной. Перспектив пока никаких.

В конце концов на очередном изгибе дождь встает стеной, ударяет молния. Все приехали. Пять сорок на часах. Закат где-то рядом. Я с облегчением нахожу убитую остановку-шатер и забираюсь под крышу. Становится ясно, что если дождь не закончится, то придется ставить палатку и ложиться спать. Неясно, что за дорога будет впереди, где заправки, не говоря уж про остальное. Я хрен знает где. Чертова крыша протекает, под шатер начинает течь ручей. Палкой-копалкой я начинаю окапывать периметр и отводить воду вокруг и вниз по склону. Грязный и мокрый. Все, жаркий сезон окончен.

В дебрях дороги 105. Уже третий раз накрыло дождем. Теперь в глуши в горах. Холодина. Остановку начинает затапливать. Рою канавку. Скоро ночь, а я еще не и жрал.

Все-таки около шести вечера дождь утихает. Я решаю, что без хорошей жратвы ловить на горе нечего. Глупо дрожать на месте, по прикидкам скоро будет спуск к реке. Мёйнам, или как она там зовется. Граница Таиланда и Бирмы. Я как житель России, традиционно представляю, что вот Тай, вот река, вот Бирма, граница на замке, выстрел в ночи и лай овчарок между столбов колючей проволоки. И вроде уже был на всяких границах в ЮВА, но не могу отделаться от стереотипов. Да и было же: блокпост за блокпостом на дороге 107. Надо было Мэхонсона рулить в Чианмай да не страдать херней.

Дождь опять льет. Вокруг темень. Но одно радует, что я уже сполз с горы и где-то справа точно река и даже проглядывались карстовые горы. Похоже, что уже бирманские. Но постов нет, никто не тормозит, чтобы лезть с дурацкими расспросами. Значит дальше, к теплым рисоваркам и уютным отелям. Ни того ни другого нет километр за километром. Гнать не получается, я чуть не влетел в стадо коров на дороге. Где-то блеснули глаза и я притормозил, повезло. Промок уже насквозь. После коров я уже еле тащусь. Вся дорога залита водой.

Только к девяти вечера на обочинах начинает появляться вменяемая жизнь. Я начинаю рыскать по кустам, вынюхивать, в поисках ризортов, грязные дорожки в сторону реки. Наконец ризорт найден, но нет мест. Стартую с юзом, громко ругаясь. Нет, блядь, у них мест. Посмотрите на меня, сволочи, мне и будка сойдет. Плачу тысячу бат. Нет мест и все.

Везжаю в городишко Мэ Сон, перекресток моей дороги 105 и дороги 1267. На перекрестке светится шатер — едальня. Ну раз спать негде, поем, заправлюсь (мелькала заправка? не помню) и поеду дальше. Паркуюсь и бегу под крышу. Совсем внутрь заходить не очень решаюсь, с меня на пол текут грязные ручьи. Как-то контактирую с хозяевами. Тетка и дедок. У них полно горячей еды. Текущие с меня реки их не волнуют, приглашают к столу. Попутно вдруг выясняется, что у них тут есть еще где переночевать. Сто бат за ночь! А! Бегом! Дедок ведет меня чуть дальше на юг вдоль дороги 105. В кустах около пруда длинное баракообразное здание. Что-то вроде классической тайской ведомственной общаги, или хрен его знает, что там за дом колхозника. Внутри сблоченные по четыре вокруг душа-сортира комнаты. Я занимаю блок. Горячая вода! Отмываюсь, переодеваюсь и к столу.

Быстро отъедаюсь и начинаю озираться. За столом сидят два ну явно предводителя скаутов. Они тащат меня к своему столу. Попивают, понимаешь, вискарик. Конечно буду. Я отодвигаю в сторону минералку и с позволения компании накатываю чистоган. Заводим беседы о том и о сем. На мне рубашка с надписью Ясотон. Я затираю про Ясотон, про агрокультурный колледж, про скаутов. Один из предводителей родом не то из Каласина, ни то из Рой Эта, не то из Махасаракхама. Лао лао. Исаан, все дела. Общий язык найден. Вечер удался. Полночь. Иду и проваливаюсь в сон. В шесть утра будет подъем.

На стоянке. Бан Мэ Салит. Около нацпарка Мэ Мой. Около перекрестка 105 и 1267. Предводители тайских скаутов.
Продолжение..