Путешествия

Начало...

Часть 20...
Точек в карте наставил столько, что гугл не отрисовывает маршрут целиком. Это потому, что дорога Хошимина в гугле хреново отрисована. Сплошные разрывы. Маршрут проложить невозможно. Скажу на словах, что севернее Виня я ехал мимо нацпарка Кук Фуонг по дороге 21, а потом свернул на дорогу 6.
Карта
Хуэ — Ханой по дороге Хо Ши Мина

На следующее утро пришло время ехать дальше на север. Я быстро распрощался с персоналом геста, расплатился и выдвинулся прочь из города. Хотелось побыстрее попасть на дорогу 14, доехать до Лао Бао, далее встать на дорогу Хо Ши Мина и по ней двигаться в сторону города Винь, который я собирался обойти вокруг, чтобы сразу же пилить в Ханой. На все я себе отвел две ночи и три дня. Уже 12 апреля, срок визы до 23 апреля, я уже выпадаю из всех графиков.



С самого же начала не удается взять нужный темп. В Хуэ мне надо было найти улицу, которая выведет меня почти на запад в горы. Я долго стою на перекрестках, пытаясь понять, куда же мне ехать. Периодически смотрю в гугл-карту, навигация по сотам кидали меня на километры в разные стороны. Я уже научился примерно угадывать дороги Вьетнама, и не сомневаюсь, что нужная мне трасса 49 окажется двухполосной кривой дорогой. Сложности заключались в том, что на карте гугла не очень-то было понятно, где конкретно начинается эта самая дорога. Нет, конечно, если поспотреть на карту, то вариантов нет, улица Дьен Бьен Фу переходит в ту самую дорогу в чистых полях. Не реальность в том, что большая часть улиц просто не отрисована. И например такой древний способ навигации, как подсчет переулков, не сработает. На карте улица Дьен Бьен втыкается в улицу Нгу Бинь, которая становится дорогой 49, но нет никакой гарантии, что улица Дьен Бьен не пересечет эту Нгу Бинь и не уйдет дальше.


Все таки я выехал на какую-то подходящую по смыслу трассу и поехал. Через пяток километров трасса стала загибаться совсем неприлично в сторону юга. Где-то по смыслу должен быть мост через реку, но его все нет и нет. Стараюсь ехать по более главным дорогам, но забираюсь все дальше и дальше хрен пойми куда. Дорога постепенно сузилась, покрылась ямками и начала извиваться по полям и деревням. В конце концов дорога обрывается около святых мест, наводненных туристами. Автобусы, продавцы бананов и туктукеры. Хорошо, подумал я, свернул не совсем там, сейчас вернусь чуть назад и сверну в правильную сторону. Я отматываю чуть назад, поворачиваю в другую сторону и вылетаю к святому месту номер два, наводненному туристами и тукерами.

Хорошо, сказал себе я, сделаем третью попытку. В результате я попал в святое место номер три, до которого туристы еще не добрались. Четвертая попытка была более фундаментальной, я вернулся почти к Хуэ и внимательно стал ехать, оценивая каждый поворот. Получалось, что других поворотов в которые стоит поворачивать ващета и нету. Не будешь же заглядывать в каждый унавоженный переулок. Я принялся отчаянно исследовать совсем узкие тропы, говоря себе, что не может быть такого что дорога 49 пропала навсегда. Меня опять вынесло на юго-юго-запад от Хуэ, где я попал на католическое кладбище. Час от часу не легче. Проезжаю через весь тихий ризорт и выскакиваю на широкую трассу с юга не север. Прокатившись по трассе туда-сюда, понимаю, что я оказался на хуэнской объездной. Я поехал по трассе на север, все еще надеясь таки найти нужный поворот. Ничего более осмысленного, чем трасса на святое место номер один я не нашел. В задумчивости стою на обочине и размышляю, как же так? Ко мне подъезжает вьетнамец и пытается помочь. Чем ты мне можешь помочь, говорю, мне надо в Ханой, но попробуй объясни, что мне надо туда через дороги вдоль границы с Лаосом.


Но потом туман географического кретинизма вдруг рассеивается и я понимаю, что надо было немного проехать по байпасу на север и уже с него сворачивать на запад, сразу же после после пересечения реки. И действительно сразу за мостом я нахожу нужный поворот. Гарантии нет, ноужно просто свернуть и проехать километра четыре.

Это стандартный метод перемещения по вьетнаму. Указатели часто отсутствуют и нет такого указательного карнавала как в Тае, когда стоит указатель за километр от поворота, потом за пару сотен метров, потом непосредственно на повороте, проставлены номера дорог и прочие намекающие вещи. Во Вьетнаме ситуация напоминает Подмосковье: ржавые разномастные знаки отправляют вас наугад. Ну во Вьетнаме часто попроще: надо искать на обочине дорожные столбики с километражом, на столбиках в случайном порядке пишут дальнейшие населенные пункты. Если повезет, то напорешься на географическое название, которое хоть что-то да скажет. В России еще так далеко в плане дорожных указателей не продвинулись, если и встретишь столбик, то там сомнительный километраж от неведомого начала дороги. В Таиланде на столбике пишут номер дороги, следующий населенный пункт, пункт откуда дорога вышла, пункт куда дорога идет и текущие километражи до них. Ну разве только на столбах пишут только по-тайски, постепенно приходится учиться читать на местном.


Я довольно быстро нашел столбик с подходящим именем. Чтобы отметить это дело я остановился в деревне, выпил кофе и погнал дальше. Уже почти обеденное время, а я только-только отъезжаю от города. Дорога недвусмысленно начинает забираться в горы, направление примерно на запад, ответвлений не ожидается. А все это означает, что наконец-то можно выбросить лишние мысли из головы и следить лишь за тем, чтобы не слететь с трассы на серпантине. Я еду вверх вдоль реки, забираюсь все выше к перевалу. В какой-то момент я обгоняю вьетнамца и вьетнамку студенческого вида. Потом я останавливаюсь осмотреться, они проезжают мимо, потом я их обгоняю, останавливаюсь, они едут мимо. Все утро мы мозолим глаза друг другу. Иногда навстречу проезжает машина.

Почти в час дня я только поднимаюсь на хребет к перекрестку с дорогой 14. Аккуратно объезжая коровьи лепешки съезжаю на обочину и ставлю байк в тень. Иду в ларек покупаю напитки, отдыхаю. Потом аккуратно между какашек придвигаю байк к бочке с бензином, заправляюсь. За мной наблюдают местные. Через какое-то время они подходят, изучают мою хонду, мы заводим, глушим движок, мигаем лампочками и гудим в гудок. Номера в данной местности однозначно принимаются за лаосские. Потом Нгуены начинают мне рекламировать достоинства королевы бензоколонки, предлагая мне надругаться над ней. )) Королева с руганью убегает в дом. Все радостно гогочут.


Я машу всем рукой на прощание и ухожу на север. Еду без приключений в стандартном режиме: коровы, школьники, грузовики. Наконец забираюсь выше в горы где живут не такие образованные слои населения и дорожный движняк затихает. На склонах горят пожары, сушь и жара. Лишь в одной деревне прямо передо мной какая-то Нгуен бросается на дорогу к соседке за рыбным соусом, перебежав дорогу она останавливается, чешет репу, бросается обратно. Типа черт с ними, с соусом и соседкой. На середине дороги Нгуен разворачивается еще раз, все-таки есть о чем поговорить. В результате всех этих эволюций она оказывается точно на моем пути. Но я уже не одну тысячу проехал и такие дела раскусываю в один момент. К тетке я приближаюсь уже не быстрее 10кмч. Плавно объезжаю дуру, стандартно ругаюсь, машу кулаком и еду дальше.

Около перекрестка на Лао Бао я переезжаю вантовый мост и торможу около палатки со столиками. Звоню тайским училкам, они уже выехали из Ханоя в Халонг. Мне же до Ханоя еще пилить и пилить. С мыслями, что думать некогда, надо ехать, я выезжаю на дорогу, заправляюсь с горкой на заправке и кочегарю как следует. Дорога идет на север, но потом почему-то уходит на восток. Но мне некогда размышлять, я разогнался 130 по хорошему асфальту и лечу вдаль. В конце концов уверенное движение в сторону моря начинает меня напрягать. В очередном населенном пункте на указателях написано, что я почти уже в Донг Ха и Куан Чи совсем неподалеку. То есть я еду совсем не туда. До сих пор не понимаю, что на меня нашло и почему я поехал на восток, вместо того, чтобы ехать на запад.


Пришлось развернуться на 180 градусов и лететь обратно к перекрестку с вантовым мостом. Уже четыре часа вечера, а я вместо того, чтобы уверенно перемещаться на север, кручусь около демаркационной линии на 17 параллели. Надо чаще смотреть в карту и меньше щелкать клювами. Например одна из насущных проблем, то, что у меня не так много наличных с собой. Надо искать банкомат. Вторая проблема, что судя по темпу движения, вечер застанет меня в горах. Еще неприятность в том, что из-за бесполезных блужданий я не останавливался пообедать. То есть неплохо бы и пожрать.

Перед городком Ке Сань дорога перегорожена какими-то таможенно-пограничными сооружениями. Напоминает не то госграницу, не то будки на выезде на платную дорогу. Совершенно неясно, что это. Неужели я опять пропустил поворот на север, и приехал на границу с Лаосом? Я паркую байк на обочине метрах в двухстах от официального места. Номером в сторону джунглей, чтобы никто не заметил странные кракозябры Чонбури-513. Сам пешком отправляюсь на разведку. Осторожно приближаюсь. Долго хожу вокруг, заглядывая в окна. В конце концов нахожу какого-то типа в фуражке и пытаюсь с ним законтачить. Я на всех известных мне языках спрашиваю где я и могу ли я проехать, чем совершенно достаю официальное лицо. В конце концов становится ясно, что граница дальше, а здесь можно и даже нужно проезжать, не мешая работать тупыми расспросами. По крайней мере, мне показалось, что я все понял правильно. Я вернулся к байку, завелся и медленно проехал. Никто вслед не заорал, никто судорожно не рвал клапан кобуры, а значит, что все правильно, это еще не граница.


Проехал еще немного и в колхозе Тан Хоп увидел несколько указателей: на музей войны, на Ке Сань и на дорогу Хо Ши Мина. Я остановился, уточнил дорогу, выпил кока колы. Самое время искать банкомат и втариваться наличностью. Я еще раз достал деньги из кармана. 400000 донгов сотенными. И еще мелкими под полтинник. Время около пяти. Либо ехать в Ке Сань, селиться в гесте и выезжать с утра, либо ехать дальше прямо сейчас, а спать, где повезет. Ну, думаю, повезет мне спать где-нибудь на обочине, за это денег не возьмут. А раз так, то кэша должно хватить. Не до Виня, конечно, но завтра я уже сползу с гор в холмистые долины, а там всяко наткнусь на достаточно большой городишко с банкоматом.

Я выруливаю на хошиминовский тракт и в лучах закатного солнца выезжаю на север. Еду совсем недолго, меня совсем не ко времени накрывает музейный зуд. На дороге висят указатели на бывший аэродром, где во время войны базировались штатовцы. Ну как же такое можно пропустить? И вместо планового движения на север я начинаю гонять по кривым дорожкам вокруг, разыскивая музей. Наконеу-то нахожу. Музей закрыт, но я долюблю в двери, пока не выходит смотритель, потом я долблю его, пока он не запускает меня внутрь. Быстренько осматриваем бессмысленную экспозицию. Билет стоит 20000 донгов, я отдаю 50000 за беспокойство, осматриваю очередной вертолет «Ирокез» и наконец-то начинаю двигаться дальше по трассе. Уже на полшестого, скоро пора совсем спать. Поэтому я упрямо двигаюсь по узкой бетонной дороге, с асфальтовыми обочинами, присыпанными гравием.

В деревнях бродит народ с автоматами, похоже служат в армии и стерегут границу. Судя по карте, граница с Лаосом очень странная. Обычно в горах границы проводят по хребтам, вершинам и долинам рек, а тут граница идет точно по меридиану. Дорога иногда приближается к Лаосу меньше чем на километр. В очередной деревне я было остановился, чтобы закупиться продуктами в ларьке, но вокруг горланила толпа подпитых местных. Спать решил где-нибудь на горе, подальше от всех. Проезжаю несколько аулов, в каждом палатка с продуктами мне опять чем-то не нравится. Едален не попадается. Уютных ответвлений где можно поставить палатку не видно.

Уже перед самым закатом я заползаю на перевал. Справа и слева обрыва, вся дорога завалена буйволиным дерьмом, даже палатку поставить негде. В кустах орет неведомая живность. Мрачно забираюсь на самый перевал, немного холодает. Я уныло озираюсь, места для ночлега все никак не попадаются. Таким макаром переваливаюсь через гору и спускаюсь вниз. Окончательно темнеет, где-то внизу пылают леса, дальше светятся огни деревень. Решаю остановиться где-нибудь там внизу в первой же деревне. Спускаюсь по серпантинам. В деревню въезжаю в полной темноте. Сейчас смотрю на карту и с трудом понимаю, где же это. Похоже, что это населенный пункт Ту Лю (Thù Lù, Quang Binh, Vietnam). Я устал, хочу есть и спать.

В деревне я встречаю кабак, в котором сидит компания местных. Кабак максимально аутентичен. Внутри ничего нет, кроме грязных зеленых стен, пластикового стола, пластиковых стульев, топчана и кривого шкафа. Под потолком тусклая лампа. За дверными проемами грязные не то кладовки, не то жилища владельцев. Распивающая компания взирает на меня как на инопланетянина. Я сразу же беру быка за рога. Широким жестом достаю стотыщ донгов и покупаю ящик пива. Пиво разливаем на всю компанию, как-то пытаемся общаться. Местные находят вьетнамца, который пытается связать пару слов на английском. Он жутко волнуется, от этого все английские слова окончательно выпадают из его мозга. В одно время заходит разговор, а кто я вообще такой? Просят предъявить документики. Один из визави-алконавтов, это местный участковый. Но покрутив мой паспорт, он вроде бы как-то успокаивается, хоть и поглядывает недоверчиво. Так мы уговариваем ящик, берем еще один. Все думаю, раньше за гораздо меньшее меня хотели оставить жить в баре навсегда. А тут уже я разорился как следует.

Завожу разговор о ночлеге. Говорю, что мне особенно ничего и не надо, мне бы только квадрат земли два на два метра, я поставлю палатку и вырублюсь. А завтра поеду дальше. Толпа начинает дискутировать. Выносится предложение: я плачу стотыщ донгов и селюсь на топчане в баре. Вот, думаю, сволочи. Я их тут напоил просто так, а они мне тут рыночные отношения разводят. Нет, говорю, дайте мне место под палатку, ваш вонючий топчан мне нахрен не нужен. Селяне гнут свое: всего стотыщ, и никаких проблем. Нет, говорю, проблемы есть, у меня только 200000 донгов с собой, как я буду заправляться и что есть, если отдам половину? Фьюел, говорю, гэз, гэзолин, вашу мать. Постепенно они меня начинают бесить. На очередном этапе объяснения, что такое газолин, я подбегаю к байку, выкручиваю пробку бензобака и сую ее всем под нос по очереди, газолин, бля. Потом показываю, что такое палатка. Народ либо тупой, либо хитрый. Сволочи, напились пива за мой счет и пытаются еще бабла подзаработать.

В конце концов ни к чему разговоры не приводят, я чувствую, что пиво на голодный желудок начинает конкретно бить по мозгам. Пора сваливать, пока я еще понимаю, что крутить и куда жать. Сажусь на байк, и уезжаю в кромешную темноту дальше по дороге. Меня жутко развезло. Литра три пива я успел вылакать, с утра ничего не ел. Дорога опять ползет в гору, везде ямы и ухабы. Все время я на склоне, разбивать биваки совершенно негде. Еду и матерю корыстных недоумков. Только время потерял с ними. Навстречу постоянно пролетает молодежь, гоняя по окрестным колхозам. Покоя на дороге нет.

Я все-таки нахожу грунтовое ответвление резко забирающееся вверх. Там и решаю искать уголок поукромнее. Забираюсь по крутому склону. Заднее колесо проскальзывает на перегазовках. Дорога размыта, валяются камни. Не хватало еще и завалиться в темноте. Фара выхватывает только кусок дороги, обочины тонут во мраке. Нахожу маленькую площадочку на обочине. Заезжаю и глушу байк. Темнота кромешная. Внизу кое-как светятся огоньки той самой деревни. Решаю ставить палатку. В этот момент по пустынной дороге начинают туда-сюда гонять толпы вьетнамцев. Бля, думаю, чего вам не спится-то? Сейчас поставлю палатку, они мимо будут проезжать, увидят и начнут вокруг бегать. А то и скоммуниздят чего. Подумают, что диверсант или порчу наводит, или колодцы отравляет. Кто их тут разберет?

Хорошо, думаю, вернусь на основную дорогу и проеду еще десяток километров подальше от жилья. С большими усилиями сползаю обратно на главную трассу, протягиваю еще километров семь. На обочине вижу достаточную по ширине площадку, прикрытую бетонными столбиками, никакой придурок на камазе случайно не вылетит. В темноте долго брожу по неровной ухабистой территории, ищу место, где поменьше булыжников. Пытаюсь закатить байк за холмик с землей. Байк проваливается в темноте в какую-то ямку, я долго барахтаюсь выковыривая его обратно, обдираю палец. Все-таки на ночлег надо становиться на закате, а не в темноте-глаза-выколи. Примерно полчаса пытаюсь разместиться так, чтобы с дороги меня не заметили.


В конце концов я определился, где поставлю тент, раскидал камни и начал доставать палатку из рюкзака. В этот момент снизу заревели моторы и вверх по дороге начала подниматься колонна нгуенов на мотобайках. Они проехали чуть дальше меня, сразу же остановились, достали фонари и стали высвечивать окрестные обочины. Твою мать, думаю, точно ищут кого-то. А кого тут еще искать? Не за грибами же они приехали?

Я привалил мотобайк земле, сам присел пониже и наблюдаю. Вспоминаю, что тут принято разъезжать с китайскими калашами. Вьетнамцы рыщут по склонам в стаметрах от меня. Я как Чарли Шин шкерюсь по складкам местности. В конце концов лучи фонариков упираются в меня. Бля, думаю, прятаться уже бессмысленно. Без мотобайка засел бы в кустах, а с ним никуда уже не денешься. Вьетнамцы светят в меня фонарями и чего-то там горлопанят. Я поднимаю мотосай, завожу двигатель, загорается моя фара. Вот он я, мать вашу. Выходи по-одному. Голыми руками не возмешь.

Но вьеты не торопятся бежать ко мне, чтобы скрутить и тащить в бамбуковый зиндан. Они все так же горлопанят выше по склону и чего-то там выискивают на меня светить фонарями перестают. Еще примерно час я сижу и наблюдаю это странное явление. Народ все никак не может угомониться и не разъезжается. В конце концов я достаю матрас из рюкзака, расстилаю и падаю спать. Одним ухом сквозь сон мониторю обстановку. В конце концов уже за полночь все разъехались, я остался один. Подобрался холодок, сгустился легкий туман и немного моросит. В лесах кто-то стрекочет и визжит, молча летают мигающие светлячки. Иногда летают комары. Я достал спальник, подкачал матрас и завалился спать уже до утра. Замотался с головой, чтобы комары не кусали. Авось дождя не будет.


Продолжение..