Путешествия

Иногда и у самых культурных людей бродят дикие капельки крови.
В зимнюю ночь, в то время, когда люди еще не успели заметить уже начавшийся переход к весне, бывают видения: засверкает солнце, перекинется мост из светящихся зеленых листьев на ту сторону, к лесу. Зеленая опушка, трава с высокими листьями, деревья гигантские упираются в небо, невиданные цветы, птицы, звери умные, добрые. Страна без имени, без территории!
Когда-то в ней был, все знакомо… все забыто… Мелькнет видение и наступает обыкновенное зимнее утро, разумное, дельное. Но что-то есть еще сверх обычного. Что это? Ах да, скоро весна, облака светятся.
Бродят дикие капельки крови и у культурных людей, и у запертых в тюрьму, бродят и у детей. Страна без имени, без территории! Вот куда мы хотели тогда убежать — маленькие дикари. И по незнанию мы называли ее то Азией, то Африкой, то Америкой. Но в ней не было границ. Она начиналась от того леса, что виднелся из окна классной комнаты. И мы туда убежали.
После долгих скитаний нас поймали как маленьких лесных бродяг, и заперли. Наказывали, убеждали, смеялись, употребляли все силы, чтоб доказать, что нет такой страны.
Но вот теперь у каменных стен со старинными соснами, возле этой дикой Лапландии, я со всей горечью души чувствую, как неправы были эти взрослые люди.
Страна, которую ищут дети, есть, но только она без имени, без территории.

Думаю о том неизвестном мне заволжском крае, куда предстоит мне ехать летом. Это решено, я туда еду. Пусть там все изучено, пусть все известно, но я-то почти ничего не знаю. И меня почти никто не знает на свете. Я оторву кусочек большого таинственного мира и расскажу другим людям по-своему.

(Михаил Михайлович Пришвин)

Вступление.
Во Владивосток да? Это после Монголии и Памира, ехать все по асфальту, да по цивилизации? Зачем бы это и к чему? Не к старости ли?)
После выжженных, таким близким и неласковым солнцем, гор Таджикистана, после безбрежных монгольских степей и неба, накрывшего землю словно чистейшая голубая чаша. Что тебе там в той изъезженной стороне?..
А там мне горы седого Урала и красавицы Башкирии, болота в обрамлении берез и соленые степные озера Восточной Сибири, да проросший глубоко в душу Алтай ( и опять и снова, и во веки веков Алтай!), и незнакомые доселе Тува с Хакасией, и широта и синь озер северо-западной Монголии. Нет, никогда мне мимо этой страны спокойно не проехать!
Там дедушка Байкал, древний, синий. Все на свете видевший, все помнящий. Там страна буддизма, земля шаманов. Аршан, Тумкинская долина, Баргузин! Неужто не трепещет ничего в душе от этих звуков?
А дальше что там, ты ведаешь ли? Медведи? Тигры? Китайцы?)) А может тайга там? Настоящая, хвойная, дремучая, и мирные, незыблемые, туманом укутанные сопки. И видела ли ты теплые голубые бухты приморья? Или быть может доводилось уж лицезреть, плавное погружение солнечного диска в море Японское?
Не все ж красоты земли в бездорожье, в дикости. Хотя мы-то как всегда и дикости нароем и колей петляющих в неизведанное) Нам токмо-бы из дому выползти, да от работы отбрехаться, да раз вдохнуть вольного воздуху, двигулькой дрыкнуть… Ищи потом свищи, не доищешься, не дозовешься)
И чего бы это презирать мне асфальтированные дороги? Люди вот строят стараются, а я нос воротить буду)
А впрочем…
Так ли нужны мне эти споры между душой и разумом? Сказала душа — на восток! А разум пошел себе думать, как залатать мот и пару золотых гор заработать.
Все почему, да почему… Быть может потому, что ехать в ту сторону можно далеко и долго, не забивая при этом голову визами, границами, пропусками и корнетами.
Еще совсем недавно, в прошлом году, в Киргизии, глотнув холодеющего с каждым километром горного воздуха я поняла, что для меня именно это очень важно — количество времени, проведенного в этой моей волшебной стране. В той самой, которая без имени, без территории. В которую попадаешь каждый раз, стоит тебе сесть на мот и двинуться в ту сторону, куда Макар телят не гонял.
Вовсе и не новый мот мне нужен покрасивее да побыстрее, с инжектором, водянкой и прочими красивостями. Красивости эти вдали от цивилизации как-то уж больно замыливаются и истираются. Теряют свою значимость, вытесняются простотой ремонта и общей надежностью конструкции.
Кому какое тут дело до заплаток на старых верных штанах и тертых локтей? Тут разве что царапины на визоре мешают и расстраивают.
А вот это широкое, на полмира небо, и ветер, что только несшийся над ледниками, сны в палатке наедине с тьмой и шепотливой, тревожной песней ночи, череда наполненных смыслом и нефильтрованной, нерафинированной жизнью, дней.
Вот что мне и вправду нужно. И очень важно также не забыть это свое открытие по возвращении в нашу офигеть какую цивилизованную столицу. (Кавычки добавить по вкусу))
Ведь каждый день в дороге что-то важное и настоящее к моей душе приращивает, рождает новое и ценное. Сошлифовывает излишнюю самоуверенность и пустозвонную дрянь песком и гравием, по которому катаешься ты когда шинами, а когда и моськой и всей организьмой тако же)
Да и в конце-то концов! Надо же когда-то детские мечты осуществлять. Мое вот мотодетство было года этак в двадцать два. Была у меня блестящая, хромированная, вся в полированых цацках четырехсотая Вирага, и штанишки кожанные в облипку и зело девчачая косуха с бахромушками. А дождевика не было. И мотобот. (Молодые борзые девчули на такие мелочи ведь не размениваются)) Да и где в собственном моте предохранители живут, это, знаете ли, один Аллах ведает. И болты непонятно в какую сторону откручиваются. Но я вот как-нибудь денег накоплю и до самого Владивостоку доеду и буду такая прям вообще вся из себя)))… Много поменялось с тех пор в голове, но дури как и тогда предостаточно)
Маршрут я, конечно, строила тоже от души, а не от того сморщенного и серого, вечно гундящего скучности зануды в моей голове, от которого у людей порою мысли рождаются. Потому и вышло у меня Пути ровнехонько на два месяца и километров эдак на двадцать семь тысяч)
Да, да!)) Пишу эти строки и чую прямо таки, как стало многим работающим людям интересно как это так возможно — получить двухмесячный отпуск. И не обнаглела ли я, и есть ли вообще в моем организме совесть. (Летом она в отпуске))
В решении вопроса очень помогла Вселенная, подарившая душевное, адекватное руководство, готовое идти на компромиссы и человека, согласившегося поработать пару месяцев вместо меня.
Эх, видимо кому-то там наверху все же интересно понаблюдать, как ношусь я туда-сюда по континенту, хвост задрамши.
Ныне впереди у меня что-то живое, ослепительное, совсем-совсем настоящее. Синие горы, поющие ветра, рассветы, закаты, ливни, тайга, степи, море. Всего будет в достатке! Глядящие в небо ясные глаза озер, и всех оттенков синевы небо, смотрящее в меня. У меня дорога прочь от дома, вглубь, к себе настоящей.
Передо мной моя страна без имени, без территории. Еще мной не виденная, не наполненная моим дыханием, взглядом, присутствием, мыслями и воспоминаниями, оставшимися висеть на ветвях мимопроезжаемых деревьев, и вершинах хребтов, обласканых восхищенным моим взглядом. Еще не описанная, не познанная. Ждущая только меня.
И не важно сколько человек до меня ездили в том же самом направлении. У каждого из нас своя далекая неизвестная страна, своя Дорога. И не так уж и важно где ты родился, где живешь, какие на своем пути государственные границы пересекаешь. Страна без имени она всегда рядом, и не забыта нами тропинка, ведущая к ней.
Она всегда там, где наши десткие и не очень мечты. Там где мы, это не мы повседневные, невыспавшиеся, закольцованные, обыденные. Она там, где мы настоящие — живые, открытые, любознательные, добрые. Мы, которые не боимся доверять людям и ждать от жизни чего-то большого и светлого. Там, где мы — дети. Очарованные, удивленные, жадно познающее окружающее, дикие, непослушные, сумасшедшие и безудержно веселые, сбежавшие с нудняцких уроков дети, так и не умертвившие собственную душу.
Наша волшебная страна она где-то там за ручьем, возле леса, за поворотом дороги, у горизонта, где-то у цепи далеких гор, на берегах озер, а может еще там, где сливается небо с беспокойной зыбью моря.
Она там же, где за каждым поворотом дороги можно встретить никогда не виденного ранее, и все же такого родного и близкого мотобрата. Встретить и понять с двух первых слов, прочесть о душе самое важное по выражению глаз, светящихся в глубине шлема.
Наша страна без имени, она там где мы молниеносно или неспешно, летя или таща на себе несколько сот килограмм своего мотоцикла, преодолеваем пространство, прорезаем себе дорогу сквозь плотный, насыщеный жизнью мир. А мир прорезает тем временем тебя, отрезая от души куски ненужного, неправдивого, отжившего, ненастоящего. Прикладывает порой об Государыню мою Дорогу, об собственную глупость и излишнюю самонадеянность. Зализывает раны ветром и слезы смывает дождями. Заговаривает тихо, незаметно любую боль шепотом ветвей над твоей головою. Дарит силы утром, пронизывая солнечным светом сквозь точки зрачков, все существо твое. Наполняет красотой и восторгом душу.
Наша сказочная страна всегда с нами, в нас. Она вокруг нас, в какую бы сторону мы не двигались. Мы сами ее создаем и знаем, сердцем чувствуем, где находится в нее дорога. Она всего-то в сантиметре от переднего колеса, в шаге в сторону от повседневности. Где-то за детскими мечтами о великих открытиях, на острие того шила, что не дает нам слишком долго задерживаться в комфорте. И ненавязчивыми, но ощутимыми покалываниями направляет в нужную душе сторону, и придает ускорение)
Ох и понесло ж меня…
Если же отчеты писать здраво, четко и по взрослому, то:
Примерный маршрут: Москва — Башкирия — Урал — Восточная Сибирь — Алтай — Хакасия — Тува — Кусочек северо-западной Монголии — середина и юг Байкала — Тункинская долина — Баргузин — по федералке далее до Владивостока. Там планируется отлыхать дней несколько и прямо, по асфальту, в темпе вальса возвращаться домой.
Отправлять мот транспортной мне лично стремно, дорого, не интересно. Вторая причина вернуться своим ходом — смирение. Мне многие говорят, что скучно же, мол катить назад по знакомой уже дороге. Мне не скучно. Мне само то) Едешь себе, катишь, думу думаешь, смиряешься потихоньку с еще десятью месяцами сидения на одном месте.
По километражу до Владивостока тысяч 18 км. Назад 9000км.
По деньгам — тысяч 200 плюс рублей 50, рассованых по экипу на всякий пожарный.
По подготовке мота:
~ Сальники, пыльники, направляющие, масло в вилке.
~ Подшипники и втулки задней прогрессии
~ Задние колесные подшипники (привет с Памира)
~ Подшипники рулевой колонки (привет от туда же)
~ Цепь, звезды
~ Масло, воздушный фильтр
~ Регулировка клапанов
~ Новая резина Heidenau k60
~ Новые задние колодки и гтц на задний контур
~ Защита рычагов SW Motech (китайская замотала гнуться и клинить ручку газа)
~ Зело яркие светодиодные фары 4x led
Вот вроде бы и все.
Вещи собраны, планы составлены, деньги заработаны. Кони стоят пьяные, хлопцы запряженные)
Я счастлива. Ясно и отчетливо. Год удался. Мечта стала планом действий на ближайшие пару месяцев. Конечно я по разным причинам могу и не доехать, но это будет совсем уже другая история)
Пока же пришло мое время — время жить в мечте. Время осознавать и прочувствовать лучшие годы жизни.

20 июля.
Поспать мне вышло аж до пяти. Дорога звала, ручонки тряслись, бабка в моей голове бухтела и кудахтала на все лады, что мы что-то забыли, мот сломается, пропадет работа и сгинем мы тама, ой батюшки, сгинем на веки вечные… Но дорога звала все же громче))
В половине девятого приехали провожать Вадим с Лизой. Это люди, которые живут чуть дальше Шереметьево, ехали через всю Москву на Дубровку, утром субботы, чтоб пожелать счастливого пути и подарить непромокаемые носочки из гортекса в ответ на мои стоны о вечно текущих ботах. Спасибо!!!
Десятый сезон я катаю, а вот же не провожали меня вот так ни разу.
А потом как понесло меня, как понесло! Помахала на прощанье не любимому городу неприличным жестом. Мордор в ответ оплевал меня дождиком. На том они и простились. И жили долго и счастливо и друг о друге не горевали)
Заехала по пути к родителям на дачу, всех расцеловала на прощание. Субботним утром только встала моя семья, кофе варят, за стол собираются. Меня ж одну несет в неведомые дали на Змей Горыныче верхом вприпрыжку. Прости мамуль, это не лечится) И есть мне некогда и сидеть колется. Удрала через пол часа и след простыл.
Только не почувствовала как-то начала пути. Знакомы уж мне все эти дороги, привычны повороты и разъезды, наизусть выучены обочины Коломны и Луховиц.
Только в Мордовии где-то почудилось, что отпустила вездесущая толкотня, невозможность спокойно остановится и залипнуть в летящие над миром поперек дороги, взлохмаченные ветром облака.
Теперь же, кажется, начинаю я что-то вспоминать о другой своей, бродячей жизни. Я, кажется, уж чуть не та, что была утром.
На заправке по телефону, на два месяца вперед отменяю все свои подработки, и лошадь из стоящего неподалеку прицепа и человек на том конце провода вздыхают, кажется как-то укоризненно. А я маленькая безответственная козявка — корчу рожи серьезным трудящимся. Я больше не с вами, я крошечная частичка хаоса)) Несусь через пространство, шумлю, ругаюсь, улыбаюсь, шляюсь, гуляю, ношусь разинув рот от восторга. Меня проперло, мне свыше ускорение дано, и сорвана я центробежной силой с привычных орбит закольцованного города. Я удираю, уползаю, по шажочку малому, протискиваюсь по междурядью через пробки, уношу себя, отлетаю в чудесную, неведомую свою страну.
Простыл за спиной мой след, затоптан, заезжен, и не вернуться по нему назад в привычную жизнь. Да и не надо. Время ныне пролагать новый Путь, писать свою собственную сказку.

21 июля.
Ознаменовано утро было бодренькой пробежкой косиножки по мирно спящей моей морде лица. Зело видать озлилась малая за то, что согнала ее вечером с подушки, нами обоими облюбованной.
Ражий черный паук в углу над соседней кроватью затаился и, казалось, улыбался гаденько. Никому не радая Баба Яга кормила внизу кашкой семерых козлят топочущих и галдящих по ночам в коридоре. Так вот и начинается утро в гостинице Теремок города Нижний Ломов) Хотела сказку — получи, распишись, проезжай, не задерживайся))
Вокруг меня от дороги волнами разливается простор земной. Растворяются у горизонта в голубой дымке, сияющие и благоухающие желтым поля подсолнухов, чередующиеся с лесной прохладою. Гнет ветер у придорожных деревьев ветви, серебристыми волнами пробегает по листьям тополей. Волнуется трава на пензенских холмах и волны эти наперегонки со мной и дальше, дальше, вглубь бегут в бескрайние просторы.
Меня потрепывает и поматывает братец ветер, по братски отвешивает из-за фур оплеухи, за то, наверное, что пропадаю неизвестно где по десять месяцев к ряду. Охапками приносит мне ароматы распаханной земли, подсолнухов, леса соснового и щемящую в груди свежесть скошеной травы. На тебе, мол, козявка, понюхай чем земля родная благоухает. А то развонялась тут своим Горынычем четырехтактным))
Встретить мотобрата в дороге — всегда к счастью. Познакомилась на заправке с Сергеем — погонщиком GS 800. Мне предложили познакомится с мамой и поесть шашлыка) Ну от такого знаете-ли не отказываются))
Доехали до Белого озера, искупались в чистой воде, накормили меня люди добрые, и разъехались мы кто в Пензу, а кто и еще подальше)
Я припозднилась. Синеет голубое еще недавно небо, укрывается земля холодеющей серой дымкой, в ней тонет за моей спиной малиновое, стынущее к ночи солнце. И красный от него, горячий отсвет на всем, чего взгляд коснется и отливает придорожная трава рыжиною, темнеет восток в сизой мрачноватой дымке.
Уж в сумерках сворачиваю с дороги влево к Жигулям. Неспешно, крадучись прокатываюсь по темнеющим улицам, вдоль мирно тлеющих окнами домов. Здесь за селом, на берегу Волги есть у меня место давно знакомое и намоленное. Да и не у меня одной. С палаткой здесь в прибрежных тополях и ивах останавливаться очень удобно. Сегодня здесь мой дом, и сияют мне в кружевные прорези черных ветвей небесные глаза-звезды. Ночным цикадам подпевают с того берега несмелые лягушки, и носятся бесшумными оравами летучие мыши над прибрежными тростниками.
Эх хорошо, как благодатно! Вот кабы дрын еще, да смелости поболе, встать разогнать бы дискотеку за соседними кустами, от которой поперхнулись собственной песней лягушки и робкие ночные птахи…

22 июля.
Будят меня сегодня воркующие-курлыкающие гульки, задиристо чирикающая шпана воробьиная и прочие мелкие птахи всех мостей. Ходят-скачут, соскальзывают по палатке вниз, роняют сверху веточки. Просыпайся! Смотри, смотри человече как голубеет за ветвями широкая, свежая водяная гладь!
На дамбе в Жигулевске как всегда сутолока и огромные ямищи под колесами, по сторонам же Волга разливается и, почти настоящие, обрамляют ее горы.
С каждым километром, кажется, все дальше отступает горизонт, все выше и просторней на головою небо. Поля, поля, поля кругом. Подсолнухи, кукуруза, волнуется зеленоватыми волнами овес под полуденным солнцем.
Скатилась с основной дороги южнее и сразу спокойнее и размереннее стало движение, повеяло за Оренбургом степью. Трава расти стала ниже и реже, засеребрились в ней проседь пахучих полынных веточек.
Сильнее вздыбилась земля и вьется уж дорога согласно с изгибами холмов, поросших местами аккуратными дубовыми рощицами. Поднимается от земли в вечернем воздухе прохладный, свежий травяной дух и что-то неуловимое цветочное, мешается с теплым запахом сена. Здравствуй чудесная, сладкая Башкирия!
Опять я припозднилась, сумерки захватив в ездовой день, опять блуданула Мурадымовское ущелье ищучи. Друг друга мы с навигацией недолюбливаем) Уводит меня все дальше дорога меж возвышающимися кругом холмами. Меж ними уютные башкирские аулы с коровами, что сами в сумерках с пастбища по домам расходятся, и темноглазыми, с добрыми лицами, пестрыми и разноцветными бабушками, беседющими рядком на лавочках, и внуками так быстороного и весело гоняющими наперегонки с огромной доброй собакой.
Укрыты ивами журчливые золодные ручьи, меж ними бродят тихие, задумчивые, разномастные лошади, жмутся длиеноногие сторожкие жеребята к матерям.
Садится солнце и стекает с состока синяя тьма по склонам округлых гор. Я же шумлю, сверкаю фарами, пылю-пилю по шуршливому сегому гравию.
Приехала к ущелью, расстроилась. Была здесь турбаза три года назад, а теперь три. И пиво разливное из палатки. Фонари, заборы, куда глаз ни кинь. Мот оставлять надо у домика сторожа, а дальше ехать не можно. Метрах в ста на берегу реки поляна под палатки с беседками. Беседки же все заняты и все шумливы сильно. Уползла бубня, от них подальше, встала под старой изогнутой круто, раскидистой березонькой.
А горы-то кругом уж настоящие! Отсвечивают острыми сколами голого камня в сумерках, и черные одиночные силуэты деревьев по хребтам виднеются.
Эх кабы мне чутка пораньше тормознуться, срулить в кусты к ручьям и лошадям. А то уж больно людно. Ну да даст Бог, к рассвету хоть успокоятся, фонари потушат. И что-то в утренней предрассветной тишине мне по секрету здесь покажется. О чем-то мудром и важном пошлет сновидения береза, приютившая у своих корней.
Часть 2.