Путешествия

Круче Лады Гранты внедорожника не существует. Не верите? Ну так езжайте на Рыбачий и забирайтесь на первую попавшуюся сопку острова. Она там стоит, а рядом с ней мужик в палатке живет. Говорит, что грибы собирает.

Готовы к очередному лёгкому и слабосюжетному полёту мысли?


Вокруг по горкам тарахтят упакованные экспедиционники: дефы, крузаки, бухаммеры и прочие уазики. Катки низкого давления размером до пояса, перелифтованная напрочь подвеска, внешние рамы и обшивка алюминием. Шноркеля чуть не в пасмурное небо упираются. Щи серьезные нависают над рулём. А меж тем на сопке стоит Гранта, а на базе «Озерко» пара усатого вида джентельменов распределяют всех понаехавших туристов в две группы: «Этих мы вытаскивать будем сегодня, а эти крутые: они залезут подальше и мы их вытащим завтра.»



Нет, кроме шуток — если путь только на мыс Немецкий (вроде как флажок в карту воткнуть), то народ чуть не на спортах приезжает. И правильно!!! Стоит ли после этого упаковывать чуть не рейдовую эндурку? Нужно ли испытывать непередаваемый массаж простаты на протяжении сотен и тысяч километров до самого полуострова из-за зубастого «шашечного» катка? Конечно, есть определенный кайф в том, чтобы развесить серьезные щи, сказать всем, что «поехал на Рыбачий» и весь такой экспедиционный укатить в закат на север. Но давайте будем реалистами — от той же Москвы до Титовки идеально гладкая дорога. Везде. Что Москва-Питер, что Питер-Петромагазинск, что трасса Кола, которая нас пронесет более тысячи километров — это всё чистой воды паркет.



Показывал я своей бабушке видео с местной трясучки. Так она сказала, что на послевоенном Сахалине дороги были еще хуже, а дед ее там на М-72 без коляски катал и особо бед не знал. А это сами понимаете — тот еще сарай: по нынешним меркам ни подвески, ни двигателя и весу дохрена. И ремонт под каждым кустом. Хотя скорость, с которой я лужи да камни ковыряю она оценила.



В одном соглашусь — на внедорожном мотоцикле там стократ вольготнее и можно покуролесить. Или по сторонам смотреть. Или еще какой ерундой заниматься, например, снимать видео с руки. Едешь весь такой, подвесочка елозит туда-сюда, задняя покрышка камешки выворачивает во все стороны — лепота! Но глобально я с такой шляпой дилеммы еще в велопоходах столкнулся: «Стоит ли тащить крутой заряженный пепелац с подвеской в поход на 600километров, если все его чудеса нужны будут километров 20?». Ведь можно взять удобный турер, а эти 20 километров просто перетерпеть!



Ответ на этот вопрос кроется в том, хочешь ли ты покуролесить или как-то попроще: посетить место, сказать «Какая красота!» и поехать дальше. А покуражиться на Рыбачьем есть где — достаточно сменить дороги на «направления» и давай качать становую, поднимая мотоцикл раз за разом. Кстати, в попытках ответить на вопрос «нужно ли?» и родился класс турэндуро.



Да и пёс с ним, с этим выбором классов. Каждому свое, и если хочет человек катать в шлеме с козырьком по шоссе, то кто я такой, чтобы его отговаривать! Факт остается фактом: для меня Рыбачий это не мекка внедорожников, а просто далёкий-предалёкий флажок на карте, который я таки взял. И взять его на дорожнике не составит труда, если готов к часовым созерцаниям рябых болот, да жиденьких ёлок. Ну и меж заправками есть пара мест с расстоянием в 200-300км — без канистрочки литров на 5 некомфортно. Ну, а по финалу можно будет почувствовать себя эдаким Маркой Комой местного разлива. Хотя глобально посмотреть на Рыбачьем есть на что — суровая северная природа тундры одолеваэ!










Нам с Серегой, конечно, дико не повезло — попали на пик дождей. По словам местных, с брода под Скорбеевским в океан Уазики лифтованные уплывают. Ну да я не гордый — сам вижу, что дороги в реки превратились и ломать на них ноги как-то неохота. Попыхтел безуспешно в пару подъемов — и того ладно. Еще раз мимо обязательно проеду. Не в следующем году, так через два или три, проездом из Финки и Норвегии.


Кстати, единственный раз я размазал сопли зависти при виде клёвой телеги TW200. Вот на ней там шикарно колесить. Низенькая, лёгкая, тяговитая, неприхотливая по управлению и с крутяцким катком под жопой — на таком и проехать можно везде и порезвиться вволю! При мне мужик на прицепе (на прицепе, Карл! И не говорите мне, что там места непроезжие!) приволок в Озерки пару Stels Десна 200 (китайский аналог ТэВэхи) и с сынулей они там рассекали везде и всюду. Я б закатнул — чесслово! Но как этого тихохода жирношинного притараканить на Рыбачий из Москвы — тот еще вопрос!


Вообще само путешествие выдалось порядком напряжным. Было всего 8-9 дней и везде нас поджидали почти осенние дожди. Каждый день нужно было валить во всей сбруе километров 600-700. Каждый день во всё запаковываться. Было муторно, бессмысленно, беспощадно. За пределами серой полосы асфальта мало что видели. Провели половину дня на Рыбачьем (хоть бы одним денечком больше было!), еще один день отвели под Соловки. Природу смотрели в редкие солнечные моменты и когда вставали по нужде. Вот и всё познавалово Карелии и Кольского полуострова! Муть… Но одной вещью поход, конечно взял за душу. Дорожное убивалово тоже может доставить своё несоизмеримое удовольствие!



Хотя запомнившихся моментов все таки было немало!


При выезде из Мурманска стоят две предельно интересные таблички. На первой значится надпись: «Иностранным гражданам съезд с трассы Р21 запрещен.». Ага, стало быть вокруг полузакрытые военные территории и там вероятным союзникам делать нечего. Табличка в принципе верная — вокруг и впрямь засилье зеленых человечков. На Уралах и БМП катаются, по памятным датам РЛС на сопках ставят. При учениях снаряды переводят и на танках тарахтят. Но у меня один единственный вопрос: ну какого хрена эта табличка на только русском?


Вторая тоже радует своим мрачным позитивом. Повествует о том, что до Киркенесса всего 244 км. Бред вообще. Знают ли дорожники, что до Киркенесса из Мурманска не 244 километра, а куда больше. К примеру для мужиков это «Получение профессии, сложный поиск работы в Норвегии, оформление контракта, скопление денег и 244 километра до Киркенесса», а для девушек «Сложный поиск жениха, рискованное мероприятие, оформление кипы документов, тонна геморроя и только потом 244 км до Киркенесса». А на табличке всё предельно просто — и кажется, что вопрос пути к Киркенессу решит только 20 литров бензина… А каково жить и работать людям, каждый день проезжающим под этим голубым знаком и думающих о том, что до Киркенесса рукой подать, но доехать невозможно? А за спиной только угрюмый Мурманск перемешавший в себе облезлую промзону, понатыканные вразнобой на склоне серые дама и ржавые гаражи. Смешная и горькая табличка. Длинный и хмурый Мурманск…


Или вот повеселее эпизод. На выезде из Кеми, когда уже возвращались, встретился нам GSA на польских номерах. Мужика зовут Марек и он колесит по Родине слонов в поисках приключений на своё упакованное в Тураткеовский шмот седалище. Булки бравый поляк поджимает гордо и на мою идею спровадить его на Рыбачий отвечает с интересом. Я шустренько вожу пальцем по его мобиле, ставлю точки и на инглише разъясняю про «Titovka village», «Very rocky road», «Offroad challange» и всё такое. Попутно тычу носом в фотографии со своей мобилы и предупреждаю пару раз, что там вообще как бэ не очень. Адвенчур, конечно, у него упакованный — даже шашечки на заднем катке есть, но кто этого поляка знает — нежный он, или нет. Отпустили его, пожелав удачи, и снабдив нужными телефонами. Сильно позже я сообразил, что поляк всё же относится к категории инограждан и ему на Рыбачий резко нельзя. Порывался было написать ему про это (благо мыло настрелял), но передумал — сомнения в таких путешествиях только мешают (таран — оружие героев!), а вояки даже в худшем случае лишь попросят его развернуться. Нехай едет и не парится! И таки проехал, охарактеризовав место «Great road». То ли на вояк не нарвался, то ли всем было похрену, то ли просто номера у мотоцикла сзади…


На Соловках нам подфартило. Серега прямо на улице стопанул бухаммер и с лозунгом «А хоть куда!» мы поехали на Секриную гору с незапланированной экскурсией (вписались в чужую поездку). Попался до ужаса болтливый водитель, который не столько по экскурсии для нас заморачивался, сколько разорялся за жизнь на Острове. Нынешнюю и прошедшую. Про перспективы посёлка и тёрки с монастырём. Про моду на паломничество и вытравливание гражданских с острова. Про клоунаду с приездом первых лиц и Валуева, который втихаря, для души, третий раз уже. Про Юнеско и бред с запретом на любую деятельность вне посёлка. Про летние два месяца туристического сезона и бесконечное зимнее безделье. Про разорение агар-агарного завода и синтетический мармелад. Про сношения белуг на острове Белужьем и билетах, чтобы на это действо посмотреть. Про местного одинокого ГАИшника и отсутствие криминала в принципе. Про местных калдырей и московские цены на квартиры. Про… вам еще не наскучило? Мне — нет! Потому что слушать унылые выжимки из текста википедии про «ансамбли» и всякие «посмотрите налево» мне решительно неинтересно. Читать я и сам умею, а, вот, про местный жит-быт много ли охотников рассказать найдёшь?


Себя он называл просто: «Осоловевший». Сам откуда-то с Подмосковья. «Я — говорит — банкиром работал». Ну да — ну да… знаем мы этих бывших московских банкиров в 90-е. С хваткими руками в наколках и бескоспромиссным взглядом в глазах. В общем, сразу после армии приехал на Соловки просто так — поглядеть места где его далёкие предки-староверы от реформ Никона хоронились. Пробыл неделю, ничего не понял, но в сердце что-то такое вывез. А потом нырнул в Москву, и завертела его жизнь. Но тоска в сердце рванула когтями по мягкому, и снова он приехал на Остров и… и не смог не остаться! Хотя времена были самые тяжкие и все отсюда валили, как умели. Совсем ведь плохо после ухода вояк стало! Да еще главный завод угробили… Но домик отхватить он сумел почти за бесценок — и не прогадал. Ну, а кто же тогда мог смекнуть, что жилплощадь на затерянном островке в Белом море по цене уровняется к столичной! Но в те времена всё было очень печально, и жена, потелепавшись несколько лет между Подмосковьем и Карелией, от него сбежала. Она ведь замуж за крепкого Москвича выходила, а не за владельца буханки и халупы на берегу Белого моря. Можно ее понять. Но он в ус не дует — значит не та была женщина! Так и живет наш герой двумя летними месяцами. Хотя зимой всё же выезжает в мир — какие-то муты мутит на большой земле. Да и дети, опять же…


Болтовня болтовнёй, но одним Соловки меня уже второй раз срубают, как на корню. Я не знаю как относиться к трагедии СЛОНа. Пока не ступает моя нога по земле Острова, я оправдываю в себе эту трагедию. Да, было такое время. Да, строили новое. Да, были одни против всего мира. Да, когда мчишься вперед, не всегда есть время оглянуться назад. И всем на свете угодить нельзя. И многих мерзавцев породили смутные времена Гражданки и Революции — да и много ли надо, чтобы мерзавцем родиться и в лучшие времена? Многое есть в оправдание той трагедии. Но то гнетущее настроение, что перехлестывает меня с первых шагов по песку Тамариного причала многое ломает в душе, и я просто не знаю, о чем думать… Поэтому я просто иду по тишайшему лесу и собираю горстью чернику, выросшую на костях.


Мы с превеликим трудом и только в самом конце смогли преломить паразитный график своей жизни — спать допоздна и потом потемну ехать. Посему ночных перегонов у нас было предостаточно! Серега, вот, их не любит. Оно и ясно — подвеска его дорожника SV650 не прощает внезапно выныривающих из темноты ям. А мой пепелац прощает! И свет у меня хороший и визор без пинлока. Поэтому фантасмагорический картины ночной Карелии являлись мне не раз.

Просто представьте чернющее ночное озеро. Рябое зеркало на километры вперед. А в нём весь мир отражается — и столь четко, будто тушью подведено. И вижу я две луны, парные тучи-близнецы. Отроги скал, дважды уходящие в воду — один утёс в воду спускается, а его снизу встречает брат-близнец. Всё окружение подсвечено бешеным светом белого кругляка, только-только пошедшего на убыль.



Нет, хоть мы и мчали, но кое-чего посмотрели, конечно. Всем, кто хочет дорожного уединения и грунтовых дорог могу посоветовать объехать Ладогу с запада и не упустить дорожку из Сортавалы в Медвежьегорск, но не через Петромагазинск, а минуя Суоярви. 300км подраздолбанных грейдеров вам хватит, чтобы потрясти булки. Ну и бонусом диковатые края, карельские пейзажи и редкие деревушки. Будет время — обязательно проеду тут на велосипеде. Надеюсь, никого страшнее комаров кормить не придется, а то местные и про медведей поговаривают…


Если хорошо полазить по карте, да поизучать Викимапию (годный ресурс для помощи в маршрутоукладке — рекомендую лютейше!), то видно одну из главных печалей этих мест. Заброшенные и кинутые городки военных и комбинаты-добытчики. Зачастую только ими и жили многие города да селения. Взять ту же Кемь и посёлок «Сокол» — взлетали отсюда ястребки на перехват супостата и контроль границ. А теперь только тонны металла ржой покрываются. Формально законсервировано всё — даже солдатиков пара под ночным фонарём курит, а реально уже растащено. И сами Соловки тому подтверждение, с руинами могучих пристаней и ржавеющими разъездами железных дорог.


Нет, конечно и до Советов тут народу тьма была. Занимались промыслами, ремёслами, выловом, собирательством, добычей. Северный край богат и на рыбу, и на меха, и землю ковырять ради ресурсов не обломно. Барыжили со всех сил, благо море под боком. Но прогресс несет глобализацию в нашу жизнь, и по всему миру оставляет язвы брошенных посёлков. И этот край не стал исключением: отвыкли люди землёй трудиться и по лесам шариться в поисках заработков. Да и нужно ли это — если всё, что раньше добывалось артелями и одиночками, теперь массово штампуют на заводах, растят на фермах, мутят на гигантских комбинатах, а потом продают за бесценок в местном «Дикси»? На кой сажать картоху, елозя жопой кверху всё лето, если она в магазине стоит недорого? Выход в развитии локальных прикладных производств и добыче ресурсов. Но что делать, если страна сперва их отстроила, отлучив людей от ручного труда, а потом успешно просрала, бросив неумех наедине с жуткими лесами и хмурым морем? Так и пустеют края…


Кстати, на Рыбачьем полазили по заброшкам. В них давно уже ничего не осталось, кроме ветра, воющего в пустующих коридорах и хлопающего ставнями, да шансов напороться на стекло или гвоздь, из пола торчащий. Удивительно, но почему-то внутри переломаны все пеноблочные перегородки меж квартир. Для чего так делать — не пойму. Ржавые пеньки из-под срезанных батарей я понимаю. Сдернутые чугунные плиты с печей я понимаю (да, в пятиэтажках плиты топились дровами). Выдранную проводку понимаю. Сдёрнутые с мясом доски пола тоже понимаю — на тундровом острове напряги с деревом. А вот поломанные перегородки не понимаю. Даже обоев почти нигде не осталось. Вещей личных всего ничего нашли — покидали Рыбачий явно без спешки и с обилием техники, прихватив на прощание всё мало-мальски ценное.


На улице стоят разрушки казарм, штаба, боксов, мастерских. Их, кстати серьёзно раздолбали — видимо выковыривали несущие стальные балки. Круг посёлка борются с суровым севером приземистые яблоньки — какие-никакие, а сады тут пробовали растить. И даже не знаю, то ли это яблони карликовые, то ли жизнь их скрючила…


Ездишь по таким местам и думаешь, что жили тут люди повышенной суровости. Особый вид. Выведенный специально для житья в полярных условиях. А потом находишь бутылку из под водки, кетчупа и брошюрку про советскую рекламу — и сразу отпускает. Все таки обычные люди тут жизнь строили!

И вот мы едем обратно. На дворе дежурная ночь и +5 за бортом. И мотоцикл режет воздух, крутя движок на 120 километрах в час. Все возможные способы согреться пущены в дело, и почти вся одёжа перекочевала из алюминиевых ящиков на плечи и ноги. Но ледяной ветер все равно находит щелочку, чтобы холодить телеса. И сидишь на мотоцикле нахохлившись, аки кура на насесте. Нет ни единого желания повернуть голову или разогнуть руку — а ну как сползёт куда складка куртки и противный сквозняк начнет еще пуще уносить тепло в терпкий воздух лесов Кольского полуострова! Огни встречных автомобилей всё реже выныривают из бесконечной тьмы спереди, мгновение слепят и уходят в небытие дороги за спиной. Дальний свет выхватывает куски извечных мёрзлых лесов и почти сверхновой вспыхивают дорожные знаки.


Знаете, что для меня самое неловкое в сложных путешествиях вроде такого? Когда дожди почти каждый день, мороз и напряги со сном и отдыхом? Мне чертовски неловко перед водителями, которых обгоняю по несколько раз за день. Да, я еду быстрей, иногда сильно быстрей. Но вместе с тем я заправляюсь чаще и всякий раз немного отдыхаю или отогреваюсь. Я не могу поесть за рулем или покопаться в навигаторе мобильника. Поболтать с попутчиком непросто — нужно вовремя заряжать гарнитуру и постоянно перекрикивать вой ветра. Чтобы сходить в туалет мне мало расстегнуть ремень. Перед обеденным кафе надо расчехляться. Все ритуалы одевания занимают своё прочное место в суточном графике поездки. И я не могу просто кинуть сумку с вещами на пассажирское сидение и поехать в майке и лёгких кедах. Мне надо следить за одеждой, мотоциклом и иногда отвлекаться на фотографии. Автомобилисту всё это дается стократ проще и быстрее. И я всей своей спиной чувствую безмолвный вопрос обгоняемого автомобилиста: «Ну и нахрена оно вам надо?».


И вот небольшая смотровая площадка. На ней стоим мы с Серегой, похожие на два толстеньких чучела и случайный парень. Чуть крапает дождик, шкала Цельсия едва цепляется за второй десяток, но парень одет в рубашку и тонкие ботиночки. Он только что вышел из авто и спустя минуту сядет обратно. Разминает затекшую спину. Его авто я уже видел — два или три раза довелось его обогнать на пути к Мурманску. Потом мы отдыхали, заправлялись, если, ссали, камеру на шлеме включали, а он просто ехал. И смотрю я на него, а сам думаю: «Миша, какого черта ты сейчас творишь. Ты жопу рвешь, а человек едет себе в тепле, сухости и музыку слушает. И проедет он дальше и удобнее, чем ты. Что за бред?!». Но я лишь улыбнусь краешком рта и сам же себе отвечаю: «Не суетись. Я еду… просто еду!».





Верный собутыльник соратник — Серёга aka ХуРма.

Спасибо товарищам ZebraDora, chris23, Aleksei-Kaz за притыренные мной фотографии с якарт. kotovpavel с wikimapia. Мне своих фотографий попросту не хватило.