И я вспомнил рассказ Володи Абрамова:
Зимой на Окуневое.
Друг у Володи был, Шуриком, вроде звал. Вот они с этим Шуриком ездили на рыбалку. Ездили на Урале летом, ездили зимой. И вот в конце зимы поехали Володя с Шуриком на Окуневое, а это аж километров за 300 в Табаринском районе. Я возразил:
— А что ближе окуня нет?
— Не понимаешь, романтика!
— В тайгу зимой на мотоцикле за 300 км — ума нет, точно!


— Дорога класс — просто зеркало, только снежные переметы. Вернее в них все и дело. Да, с пятницы в ночь выехали.
— Зимой, в ночь, триста километров?
Не унимался я со своими удивлениями, но это только подбадривало Володю.
— Нормально, там на озере, целый табор ирбитчан, больше половины на Уралах. Ну ладно удивляться, дай историю рассказать.
Едем мы уже за Тавдой, осталось немного, к рассвету планируем на озеро выехать. Но переметы. Сначала даже веселили: протолкаем, согреемся; потом стали надоедать. Сначала были по два – три метра, потом по десять –пятнадцать, а когда пошли по сто – сто пятьдесят, уже сил нет толкать.
И вот в середине очередного снежного наноса сидим у мотоцикла прямо на снегу. А я в очках, они запотевшие, но вижу, у края леса цепочка какая-то движется. Я очки протер, смотрю — собаки какие-то.
Спрашиваю Шурика, что мол, так далеко от жилья собаки тут бегают, а он мне:
— Волки, это волки!
Как мы мотик схватили, и на руках через весь занос. Потом газу, через следующий перемет на полном газу, и так до самого озера. Адреналину хапнули по полной.
Приезжаем на озеро, своих нашли. Они только встают, а мы им про волков.
— Ха, ха, ха! Волки! А сколько?
— Штук семь, может больше.
— Ха, ха, ха. Сколько выпили, спрашиваю.
Как- то нас не восприняли серьезно. Мы даже обиделись. «Намахнули» понемножку и давай развьючивать мотоцикл, завтракать.
Нива подъезжает, выскакивает дед, такой возбужденный:
— Ружья есть? У кого ружье есть?
— Инспектор что ли?
— Какой на__ инспектор, волки за мной гнались.
Кто-то снова смеяться, кто-то притих. Общее возбуждение добавил выстрел с ружья. Народ стал кучковаться возле нас и Нивы. Дед с Тавды ехал за нами, ну и то же застрял в заносе.
— Дергаю машину «вперед» — «назад», додергался, вроде совсем уперся, мотор греется у меня. Я его выключил, сижу, думаю, чем откапываться буду. Недолго прошло, как заглушил, слышу, как будто скоблится кто-то в двери. Поворачиваюсь к двери, а там морда волчья на меня смотрит. Встал на задние лапы, как собака, и смотрит на меня. Я как-то махнуть на него хотел, глазами ближе к нему наклонился, а он лизнул стекло-то.
Как мне поплохело. Не помню, как завел и как выезжал, но выехать – выехал.
Надо бы стрельнуть в них.
— Сейчас стрельнем.
Деда успокаивали, нас выспрашивали. Лагерь кипел. От нас и деда адреналин распространялся на всех. Деду налили, еще кто был налили, вторую распечатали. А ты еще спрашиваешь:- «Зачем зимой, ночью, на озеро за 300 км ездят?»

Жиклер
Мордяшов Александр рассказывает.
Был у меня в юности друг Окулов Владимир.
— Умелец, который?
— Да ты что? Талантище!
Как-то мы поехали с ним в луга, что ты называешь Вязовой рощей, уточек попугать. Подъехали к озерцу, он с мотоцикла сошел. Ты, говорит, чуть попозже объедешь озерцо с другой стороны. Встретимся у вязов.
Я проехал всего ничего, мотор не заработал. Чувствую, жиклер засорился. Снял крышечку у карбюратора, жиклер выкрутил, точно. Стал его продувать и «___» выронил его в траву.
Ползаю по траве, ползаю, видимо долго ползаю. Володя пришел.
— Чего лазишь?
Я рассказал про жиклер, «___» продолжаю процесс.
— Сейчас чего нибудь придумаем.
Он нашел, какую-то палочку, построгал и затолкал ее вместо жиклера.
Как мотор повез! Просто ураган, никогда так не ездил.
Нам бы домой, да палочку на жиклер поменять, нет, мы давай гонять.
Заглох цилиндр, палочка разбухла видимо, но мы же знаем, что делать.
И вот, каких только мы палочек не пихали в карбюратор, такого эффекта не получили.
Заводился, работал, но совсем уже не круто.
А вот первая-то палочка!? Да,……

— Конструктору не понять.
Борисихин Алексей напомнил мне про начало 90-х:
Надо было ехать в соседний город Реж, что-то там срочно по договору на минитрактор. А я Москвича разобрал, и ехать не на чем. Алексей гораздо меня легче на подъем, предлагает ехать на его Урале.
— Не солидно вроде.
— Да ты чего? Скажем, что испытываем новую систему ….
— Доедет хоть?
— А я сегодня поменяю масло, посмотрю.
В дороге только четверть асфальта, остальное такой гравий, что с карьером можно сравнивать. Едем, останавливаемся, перекуриваем, туда 150 км всего. В городе Реж дела сделали и в обратную дорогу. Тут я замечаю, что двигателю стало труднее нас вести.
— Чего-то двигатель не везет.
— Встань где не будь, глянем.
Просмотрели все, все нормально, но картер горячее цилиндра.
— Что такое? Такого у меня не бывало.
Алексей смотрел на меня, как на конструктора двигателя.
— Что-то клинит, но никаких предательских звуков.
Мы и масло проверили, поставили Урал на подножку и покрутили колесо.
— Запах странный от двигателя, не понимаю.
— Поехали, если проблема внутри, то вылезет наружу.
Оптимизм Алексея и испытательский интерес обоих, побеждает тревогу. Едем.
Едем, однако каждые 10-15 километров останавливаемся и ищем причины перегрева. Сейчас одинаково греются и цилиндры и картер. Запах перегретых цилиндров нас заставляет встать, мы знаем предприхватное мгновение. Но какой-то странный запах от двигателя начинает перегревать мои мозги.
Я щупаю генератор, проводку, катушку….
— Да не-не-не, это запах чего-то другого.
— Коробка тоже горячущая, почему?
— Десятка осталась, Витек, поехали.
Мы доехали, Алексей меня еще и до дома довез. Решила завтра посмотреть. Вот далее не помнит он, вечером или утром? Но не выдержал Леха, вскрыл мотор.
Утром я зашел к нему на заводе, на участок сборки, улыбается….

— Тебе ни в жизнь не догадаться. Конструкторы отдыхают! Я в коробку передач олифы вместо масла налил, канистры перепутал.
— Ого! И чего?
— Я никогда, еще никогда не видел такой чистой коробки. А валы, какие красивые, только зубов не видать. А ты, мозги сломал: кривошип-маховик-сцепление? — Коробка! Олифа!