Перевод книги Гая Мартина «Ты мёртв, когда мёртв»


Глава 2. Часть 2.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1. Часть 1.
Глава 1. Часть 2.
Глава 2. Часть 1.

Глава 2. Часть 2.

По тому, как было составлено расписание второго дня на Мон Вонту, план был таким же, как и в тренировочный день – встреча на горе в восемь, чтобы в девять уже стартовать.

Я съел типичный французский завтрак с крепким французским кофе. Я не особый фанат кофе, кроме тех случаев, когда я в Риме. Мы проехали по горе, припарковались у подножья в начале гоночной трассы, и я надел свой гоночный костюм. Все мы находились в ожидании момента окончания гонки, которая должна была увенчаться успехом. Мы ещё немного доработали гоу-карт, заменили масло и угол развала колеса. Мы знали, что если добавить чуть больше балласта, мы бы побили рекорд с первой попытки, и затем могли бы провести остаток дня, экспериментируя над всякими разными штуковинами и вариантами настроек, чтобы проехать ещё быстрее, поскольку я хотел не просто побить рекорд, а намного его превзойти, если бы смог. Каждый, кто имеет дело с рекордом типа этого, сталкивается с гравитацией, так что если кто-нибудь собирался бы нас превзойти, хрена лысого у него это вышло. Никто не сможет достигнуть скорости 120 миль в час.

Я не мог дождаться того момента, когда я вновь окажусь в карте, закрою кабину и в очередной раз помчусь вниз по горе, стараясь пройти каждый вход и выход из поворота идеально. Просто мы были вынуждены ждать приезда экипажа скорой помощи. Вам не удастся сделать всё это, просто попёрдывая в любимое кресло, особенно когда в мероприятие вовлечено телевидение, официальные хронометристы и всё такое прочее. Вам нужно получить надлежащую страховку и нанять соответствующую медицинскую помощь. Телевизионщики даже расставляют антиаварийные барьеры вдоль участков дороги и покрывают отбойники из армко-железа мягким материалом, на случай если что-нибудь пойдёт не так.

Время бежало, Том и я проехали на верхнюю часть отрезка, который мы использовали. Мы получили послание о том, что скорая подъедет в течение ближайшего получаса, но к этому момента крепкий французский кофе, как это обыграл «Viz comic», подпачкал подиум.

Я спросил Тима, нет ли у него рулона туалетной бумаги, поскольку мне чертовски хотелось посрать. Мы осмотрелись, и он отыскал бумажные полотенца. Я сказал, «давай их сюда, я планирую сходить по-большому».

Я не боюсь гадить вне дома, так что я потащился вверх по склону, прямо в леса. А мы были на нижних склонах горы. Выше, где она не покрыта растительностью и усыпана белым камнем, дорога была не подходящей, потому что там было много колючек, и я бы не смог быстро пробежать по ней без остановки на отдых на очередном крутом изгибе. Мы расположились на двухкилометровой секции с парой изгибов, которая была густо окружена лесом.

После нескольких минут моего пешего путешествия я нашел подходящую точку. Затем мне внезапно пришло в голову, что попытка выпустить какушонка на волю, когда на мне был мой гоночный костюм, потенциально может привести к беспорядку, поэтому я снял его и повесил на ветке дерева. Я снял нижнее белье и повесил рядом. Затем я встал в нужную позу и присел у дерева. Оттуда я оглядел окрестности того, что было похоже на юг Франции. Я мог видеть Альпы, восходящее солнце только проглядывало сквозь деревья. Я действительно хорошо выспался после нескольких кружек пива, и был уверен, что мы собираемся установить новый мировой рекорд, и это было клёвое утро. Я чувствовал себя хорошо.

Перед тем, как началось хоть какое-то движение, я уже знал, что это будет величайший момент моей жизни. Я не хотел, чтобы что либо испортило его. Это был момент «времени для самого себя», вот почему я сделал попытку полностью снять гоночный комбинезон. Сидя так, с выпрямленной спиной, напротив ствола дерева, как медведь, почесывающий спину, опираясь на широко расставленные ноги – я смог увидеть плоды своего труда. Когда я на работе и мне нужно в сортир, я не из тех, кто читает газеты, но это мое личное время. Мне нравится просто расслабляться. Так было и на пригорке французской горы, и я подпирал дерево по меньшей мере минут пять.

Я предпочитаю хорошо посрать, чем потрахаться, в любой день недели, ага. Я сказал это другу, и он ответил «Ты определенно трахаешь мне мозг». И я сказал ему: «Нет, это ты говнишься». Это не про туалетные дела. Это про всё вокруг. Ты должен быть в правильном расположении духа. И там, на краю Монт Вьё, было идеальное говнопускание.

Я размышлял, что веду в сущности неплохую жизнь. Мне нужно было вести «Транзит» на юг Франции, и я люблю водить Транзиты. У меня было немного чая, несколько других напитков… Иногда, когда вот так тянут время, как кота за яйца, я думаю, а что, собственно, происходит? Мне никогда не приходит в голову вопрос, зачем я всё это делаю, но иногда я чувствую мне нужно больше личного времени. Но тем не менее, это неплохая жизнь.

Затем я совершил прогулку назад к минивэну, я вытащил свой дневник и сделал запись: «Крутейшее говно». Я редко записываю вещи типа этой, но это был знаменательный момент.

К тому времени, как я вернулся к месту, где был припаркован минивэн, прибыла скорая. Я надел свой шлем и влез в свой карт, затем пошёл и побил рекорд с первой попытки в тот день, как мы все и рассчитывали. Мы выжали 85 миль в час, побив рекорд примерно на одну милю, продемонстрировав, как тяжело было его побить.

Мы сделали ещё два или три заезда, получая десятые доли секунды тут и там, просто загружая в карт больше балласта. Мы побили рекорд, так что вся команда и парни с телевидения были до смерти рады, шампанское лилось рекой и все уписялись от счастья. У North One там были вертолёты, чтобы заснять два последних заезда, они попросили меня оставаться милым, в целости и сохранности во время съемок, которые они называли «drop-ins», съемки под другим углом, из которых они потом монтировали программу. Мы погрузили карт в минивэн и вновь двинули на вершину.

Я поговорил с Элис, Хизер, Кристиной и Терри, сказав им: «Мы побили рекорд, но я полагаю, нам следует или поиметь его ещё разок, или подтереться».

Мы добавляли по паре килограммов каждый заезд, просто заполняя свободное пространство бутылками с водой, но у нас просто закончилось место внутри карта. Единственное незаполненное место, которое осталось в этом тесном, обтекаемом, в форме слезы, карбоновом гоу-карте, находилось под моими согнутыми ногами. Моя идея состояла в том, чтобы заполнить сумку для шлема камнями, так что я и Том забили ими сумку под завязку. У нас были с собой весы, которые использовались для того, чтобы взвесить каждый угол карта, чтобы убедиться, что он сбалансирован как надо, и обнаружили, что добавили 20 килограмм камней.

До этого момента на всех этапах балансировки нам приходилось добавлять кило тут и кило там; регулировать миллиметр здесь и миллиметр там. Затем мы ушли в неведомое, добавив 20 килограмм. Но всё, о чём я думал каждый раз, когда мы добавляем вес, было: «Мы едем быстрее, так что пусть будет».

Хизер, очевидно, прочитала ту же книгу, что и я – «Парадокс шимпанзе» доктора Стива Питерса, потому что она сказала «Это в тебе говорит шимпанзе». Она знала о поведении шимпанзе, просто говорящих «да похер», без всестороннего размышления о последствиях.

Так что я знал, что за меня говорило моё внутреннее шимпанзе, и я также знал, что если что-то пойдет не так, шимпанзе будет стоять рядом и вещать: «Я не говорил про те камни. Я не говорил — положите их сюда. Это не моя вина».

Хизер и я посмеялись насчёт шимпанзе и пришли соглашению: «Да, так дальше продолжаться не может». Телевизионщики не знали про двадцать килограмм, и я сказал, что возьму всю вину на себя, если что-то пойдет не так. Я почувствовал, что никому не следует знать, поскольку на кону была моя жизнь, и это полностью была моя идея. Я никогда не признавал, что мы сделали что-то по-своему, и если the North One читают эту книгу, они узнают об этом впервые. Простите…

Когда я стартовал, с мешком камней под моими ногами, мой шимпанзе кричал: «Да, мы собираемся разгромить рекорд! 90 миль! Мы сделаем это!» Затем, зайдя в первый поворот, все еще в зоне видимости от старта, мне пришлось легонько коснуться педали тормоза, чтобы пройти поворот и даже слегка притормозить задним тормозом. Это заставило меня подумать, чёрт, это будет жёстко.

Самое мудрое решение в таком случае было слегка притормаживать всю дорогу вниз, чтобы я пришёл к контролируемой остановке в конце, и получил ощущение завершенности. Тормозная система, которая блестяще была разработана фирмой «Hope», компания мотозапчастей в Барнолдсвике, Ланкашир, имела большие, вентилируемые, гидравлические маунтинбайкового типа дисковые тормоза на каждом из четырех колес. Фирма «Hope» разработала переключатель, которым я мог варьировать дозировку торможения задним и передним тормозом, и это означало, что я мог регулировать их так, чтобы усилие на переднем тормозе было больше, чем на заднем, или наоборот. Эта фишка могла компенсировать изменения в смещении веса из передней части в заднюю и балансировки карта. Теперь, когда у меня в карте был дополнительный вес, это означало, что у меня было слишком большое смещение веса на передний тормоз и передние тормоза были полностью загружены, так что вес смещался вперед и делал заднюю часть карта легче. С меньшим сцеплением и держаком задних колес, заднюю часть выносило вперёд, когда я тормозил, потому что задние колеса фактически поднимало вверх.

Мы были на верном пути к переторможению. Мне приходилось «пердеть» (прим. Гай имеет в виду частые короткие нажатия) педалью тормоза, и блокировать колёса, но до заезда мы настроили тормоза так, чтобы усилие на все четыре тормоза распределялось равномерно.

Растеряв набранную форму, я преодолел поворот и вышел на 1,5 километровую прямую пологую часть дистанции. До этого заезда, к моменту, как я достиг конца 100-метрового замеряемого хронометристом отрезка и вошел в зону торможения, я почувствовал, что мне необходим каждый метр из имеющихся в распоряжении, чтобы замедлиться перед вхождением в типичную узкую шпильку (прим. шпилька (hairpin) — узкий поворот дороги на 180 градусов). Если я не смогу остановиться, или замедлиться достаточно, чтобы вписаться в шпильку, я влечу прямиком в металлический отбойник.
Таким образом, в то время как имело смысл нажать на тормоза, шимпанзе говорило мне: «Давай! Продолжай ехать. Беспокойся об остановке в конце заезда!»

Это было довольно необычно для меня, прислушиваться к своему внутреннему шимпанзе в подобный момент моей жизни. Если бы у меня были мысли подобно этой в ходе мотоциклетной гонки, и я поступал сообразно им, то меня бы уже не было в живых, но это был всего лишь гоу-карт. Пришло время и место, чтобы сказать «да похер», и возможно как раз тогда и следовало это сделать.

Оглядываясь в прошлое, я не знаю, что происходило в голове. Я просто попытался забить на возможные последствия. Мой шимпанзе уверил меня, что первый занос возник по причине грязи на дороге и всё будет нормально.

Несколькими секундами позже я прошел через хронометрируемый 100-метровый отрезок на скорости 90 миль в час, на 5 миль в час быстрее, чем в любом другом заезде до этого, но для того, чтобы установить рекорд, мне нужно было сделать контролируемую остановку…

Как только я начал тормозить, заднюю часть занесло по кругу. Я перестал зажимать тормоз, и карт выровнялся. Я снова ударил по тормозам, и вновь заднюю часть повело, так что я опять его выровнял. Я замедлился, возможно, на 10 миль в час, прежде чем понял, что отбойник стремительно приближается. Я резко затормозил, и карт стало бросать из стороны в сторону. Верхняя часть кабины слетела, и карт начал вращаться вокруг своей оси и кувыркаться вниз по трассе. Все, что я мог видеть, это небо-деревья-небо-деревья-небо-деревья, перед тем как в конце концов гоу-карт проскользил вверх колёсами, в красно-белые барьеры, стоящие по обочинам трассы. Я могу вспомнить, звук скрежета моего классного, розового с голубым, раскрашенного в британские цвета*, шлема об асфальт. Гадство.
(прим. Гай в этом выпуске «Скорости» реально убивался по поводу того, что он поцарапал свой чудесный шлем =))
*(прим. вот здесь я не уверен в значении, возможно имеется в виду фамильный герб Britten, однако нагуглить его мне не удалось)

Вокруг было тихо, но я затаился, поскольку я не знал, был ли я по-прежнему в воздухе, или как. Я ожидал большую отдачу от удара в барьер, но затем понял, что остановился и вытащил руки.

Мне нужно было что-то сделать. Если бы я не вмазал по тормозам, вынуждая гоу-карт выйти из-под контроля, я бы пришёл прямиком в барьер на скорости 80 миль в час. Это закончилось бы переломом колена, без сомнений. Так что я всё правильно сделал. После того, правда, как поступил неправильно.

Сразу налетели телевизионщики, как будто это был Армагеддон. Мне пришлось снять кроссовки и вылезти, потому что мешок с камнями все ещё был внутри, и мой внутренний шимпанзе уже начал отрицать любую причастность к этому. Оператор на вертолете заснял аварию, но больше попыток уже не планировалось. Два колеса были подчистую снесены с карта, а другие два были согнуты пополам.


Никто не увидел сумку, полную камней, и я не жалел, что не сказал про них съемочной группе, поскольку представители канала The University TV были типа со мной, и они соорудили штуку, которую я только что разрушил. Я могу догадаться, что они бы возможно предпочли увеличить вес на 20 килограмм более медленными темпами, но у моего внутреннего шимпанзе на это не хватило терпения.

Для многих людей всё случившееся в довесок считалось бы плохим днём, но эта была самая приятная авария года. Мне бы хотелось, чтобы я не разбил этот прекрасный образчик инженерного искусства, но, тем не менее, я ехал домой с улыбкой на лице. И всё случившееся — это лучшее говно в моей жизни.


Продолжение следует…

СПАСИБО за работу с книгой Вере Чураковой. Без неё этого текста не было бы.
Перевод: Вера Чуракова, работа с текстом — Андрей «РатмиР».