Такой странный отчётец получается, но уж, какой есть. Сплошная беллитристика, ваниль, мало фоток и многобукаф.
Начну с того, что меня уволили с работы перед майскими, а уже давно и заранее были куплены авиабилеты на Байкал в начале июня, поэтому, почесав репу, и прикинув вероятность взятия меня на работу, было решено катнуть немножко. Далее отчёт по перегонам.


]Дорога до Нижнего выдалась тяжкой — в предверии праздников из Москвы повалили все, кто отпросился на день раньше и устроили пробку километров на сто.



После Владимира распогодилось и на дороге и в небе, но в НН удалось доплестись только к темноте. Притащившись к торговому центру и собравшись парковаться я умудрилась поймать на свою голову, а, точнее, на переднее колесо, молодого оленя, сдающего назад, не смотря по зеркалам. Обделалась легким испугом, обложила его по всей форме, поняла, что пострадал только хром на магуровской ручке, отпустила с миром. Город мне ответил взаимностью и в ближайшие полчаса под кофей с мороженкой послал мне целую кучу народа, готового мне помочь удаленно и четырех милых мотограждан лично. В последующие несколько часов шпротятина угнездилась в гараже с Уралами и эндуро, а я свежекормленная и остограмленная обрела бесценных экскурсоводов по исторической части города. Особенно произвели впечатление:
Мосты, мосты над рвом Кремля, над рекой, над дорогой, все светятся, красивые такие.

Площадь Свободы, окруженная со всех сторон царскими тюрьмами, в одной из которых ныне церковь, видно, место намоленное уже.

Рельеф местности — холмы, река, перепад высот зданий и удивительно чистый воздух, который не затмевал вечным смогом обзор.

Станция метро «Двигатель Революции», название которой больше подходит для постпанк или прогрессив группы. Завтра грозят покатать меня на фуникулере, должно быть интересно.

Нижний Новгород — Казань
Выехала из НН слишком поздно — такая милая компания собралась, что долго меня не отпускали. Покатались мини-колонной: шада, шпрот и милый стыдик с милой барышней, а замыкал все это дело черный x-trail. Но, рано или поздно, наступает время ехать и я еду. Рельеф потихоньку приобретает большие перепады, асфальт почти везде ровный, тепло и сухо, но засветло я успеваю доехать только до Чебоксар. Потом была ночная езда хвостиком за машинками и неописуемая радость, когда освещенная трасса, возникшая километров за пятьдесят до города, не закончилась. Дорогу эту можно охарактеризовать, как путь, на котором постоянно кажется, что повернул не туда, но, на самом деле, ты повернул туда и тудее некуда.
Казань
С утра было принято волевое решение найти хостель и валить туда мыться и принимать человеческий вид. Свободных номеров было только в четырех гостиницах и они явно не подходили под мой бюджет, но спустя пару минут объявилась еще одна по нужной цене и аж в самом центре города. Парковка рядом с ней нашлась благодаря местным таксистам и я, мытая и с пристроеным мопедом пошла гулять. Казань дневная и центральная напоминает Питер — памятник архитектуры на памятнике архитектуры памятником архитектуры погоняет.


Красиво до безумия, относительная пустота и смешение религий в одном флаконе. Очень долго пришлось искать национальной еды, но в итоге пришлось довольствоваться стейком с овощами гриль… Европеизация, мать её. Казань ночная тоже напоминает Питер — толпы веселых наркоманов, с которыми все просто и по-домашнему, ночные бары и пение соловьёв прямо на железнодорожном вокзале. Утром надо мной взял шефство юноша с таким же ветром в голове и показал храм всех религий, а потом накормил такой долгожданной татарской едой, да так, что я не поехала в Уфу, а покатилась.

Дорога до Набережных Челнов оказалась очень хорошей, почти всегда двухполоска и асфальт приличный. Дальше была однополоска, но тоже весьма и весьма, так что свои минус два часа были пройдены на ура. Но я сегодня дважды идиот — первый на въезде в Уфу, на радостях забыла одеть рюкзак, он слетел под мостом и, если бы не милый дядя на вишневом паркетнике, то валяться бы ему там очень долго. Второй — когда, приехав к гостинице, я попыталась припарковать шпрот горизонтально в газон без подножки. Идиот — это судьба. Но сейчас пахнет речной водой, а за окном играют на гитаре и штаны с курткой на гвозде, и, кажется, что все замечательно и беспокоит только любопытство — чем меня удивит завтрашний день?


Уфа — Урал — Челябинск
Когда я дотопала до ребят, игравших на гитаре, услышала песню про харлей, гомерический хохот было уже не сдержать. Надо мной гостеприимно взяли шефство, напоили, накормили шашлыком и попели со мной Цоя, а с дороги хорошая компания всегда приходится на ура. Потом пришёл исправлять свет в уличном фонаре местный плотник, он же электрик, он же певец татарских народных песен и просто хороший человек. Ребята покорнапоили и его, и, после упоминания мной беалешей у него и у башкирской женщины завязался спор о том, из чего их правильней готовить, чудом помирили. Но вот, все мясо доедено, водка выпита и сигареты расстреляли местные вожатые с майского слёта, шпрот видно из окна, значит, можно спать спокойно. С утра шёл дождь, но немного погодя он закончился, а дорога началась с икеи и шведской национальной еды. Трасса потихоньку начала петлять и показались первые небольшие горки, поросшие лесом. Когда началось самое красивое — горные пласты, образующие практически ущелье, на дне которого притаилась дорога, начался ад, длившийся около пары километров. За это время задница пересчитала все кочки, но мопед мужественно выдержал это испытание без потерь. Потом были горы-горы-горы и каждый новый вид казался самым захватывающим за всю поездку, но, с каждым следующим, я убеждалась в новом самом-самом. Были холодные снежники на вершинах и стремительные горные реки, ручьи, по-весеннему звеневшие на обочине и красные склоны холмов, было небо, море неба, в облаках над еще Европой и чистое уже над Азией, и прохладный ветер, пахнущий дымом костров немногочисленных деревень и талой жёсткой водой. Был местный чопперист, зазывавший в гости на обратном пути и водитель большого белого мерседесовского трака, которые волновались о том, доехала ли я до места. А потом был суровый челябинский байкер, показавший мне типичные достопримечательности и нетипичные — угольный карьер, наполовину заполненный тёмной водой, отражавшей свет полной луны. Челябинск — город русского духа, где не любят слова и ужимки, где есть тот самый русский размах и русское же запустение. Но вот улицы пройдены, чай выпит, спасительная ванна с почти крутым кипятком принята и пора спать. Осталось не так много.

Челябинск — Омск
Организм, предчувствуя радость долгого прохвата, спать спокойно с утра не дал, поэтому алгоритм каша-чай-гараж был успешно применен. Накрапывал лёгкий дождь, в который я так не люблю уезжать, а ехать — сколько угодно, ключ на старт и поехали. Лёгкая болтанка на выезде из Копейска и М5 к моим ногам, ой, то есть, к шпротовым колёсам. Все её ругали, на чём свет стоит, готовилась к самому худшему, но не так страшен чёрт, как азиатские дороги. Крейсерской 70 — 80 миль в час вполне на них хватало. По дороге подцепились два попутчика — на одной половине дороги до Кургана за мной кралась бело-ксеноновая иномарка, и, как только она свернула по своим иномарочьим делам направо, на следующем перекрестке, увидев меня, с отдыха бежал, на ходу натягивая шлем к своему кислотному ряднику второй попутчик. Я, как честный человек, пропустила было его вперёд, но, когда он поехал шестьдесят, не вынесла душа поэта и мне пришлось возглавить импровизированную колонну со стрелкой на восьмидесяти. Как ни странно, товарищ не протестовал и не плевался, мол, понапокупали московские тёлки харлеев по объявлениям, а безропотно двигался сзади, будто тем и занимался всегда — прикрывал жопу любителям приключений. В отместку за это на заправке я отдала ему часть бензина, не влезшего в бак, он сделал селфочку на память, в общем, не зря он за мной плёлся. На повороте на объездной сказал о'ревуар и умчался в курганную даль, а я поехала искать свой заветный поворот на Ишим. После поворота я поминала все матерные и нематерные ругательства, проклинала всех известных богов за то, что не поехала через Казахстан — идти можно было миль 50 в лучших моментах дороги, и то, с дикими отдачами в руль. И только после Ишима взяла свои слова обратно — пустая, слегка подсохшая после дождя, гладкая, как стекло, трасса в окружении озёр, лучшее, что могло быть после жарких полей прошлогодней пшеницы. Еще сотня была пройдена легко и беззаботно, но наступила она — расплата, и начался мини-вариант Урала — дороги нет, никто не едет, а все хотят, и ограничения скорости выглядят, как насмешка. Благо, что сочувствующий товарищ на большом белом мерседесе, проехавший все это безобразие двумя часами раньше, сказал, что за Абатским жизнь есть, а то это начало напоминать анекдот про ВасильИваныча и его жалостливым «ну ладно, Петька, поплыли обратно». Когда я наконец обрела твердь и гладь под колесами, было уже около начала шестого по мск и я, радостно считая время уральским, прикидывала, что оставшихся чуть больше двух сотен хватит доехать до темноты. Но обещанный на заправке свет после объездной — и лампа не горит, и врут календари указатели с километражом до Омска. Последний обещал, что осталось сорок и тьма, пришедшая со Средиземнего моря накрыла ненавидимый прокуратором город его отсутствие. Вот и указатель того, что мы пересекли черту города, но свет все не появляется и темно, как говаривал поручик, у негра кое-где. Плюнула я на все эти поиски добра, света и истины и решила остановиться и звонить местным байкерам. Байкеры были любезны, по ночному городу не гоняли, дали кров для несчастного шпрота и корм для меня, а когда рядом с мопедом оказался сияющий восьмилетний пострелёнок, я не могла не уступить седло посидеть и, казалось, что сегодняшняя почти тыща была пройдена не только не зря, но еще и успешно.

Омск — Новосибирск — Барнаул
Из Омска выехала рано, было тепло, светило солнышко, а трасса была ровной, как стрела.\Кажется, я в нее влюбилась, за все время наваливания ни одной кочки, ни ямки, ни крутого поворота — она баловала мою раскисшую в Бердюжье тушку и, обласканная ею, сама не заметила, как долетела в Новосиб. Порадовала мента на въезде, обгоняя газель левее левого, но не выезжая за двойную сплошную. Зато в городе началась попа локального масштаба — пробочки и ямки. Свернула на трассу на Барнаул и была вознаграждена с лихвой — сначала ошеломляюще много воды на ГЭС, и узенькая тропка над ней, потом азиатские Холмогоры, когда, спускаясь с пригорка, раскрываются крылья за спиной и нет ни усталости, ни печали, ни дурных мыслей, только дорога и ты. Немного тошниловки в населенных пунктах и Алтай раскинулся предо мной во всей своей красе, с корабельными соснами на пригорках по обе стороны дороги, малочисленным движением, чистым свежим воздухом и морем неба.

Немного позже началася отбойник и по две полосы на нас и встречку. Стемнело, начался срезанный асфальт, но он был ко мне милостив и нежен, не обижал колейностью и позволял валить те же восемьдесят. В итоге, шпротка живет на клаб хаусе под усиленной охраной и даже не думает ссать маслом — было чудо из чудес, я отправилась к Алле, которая каким-то лихим ветром в голове оказалась там же. Потом была украинская альтернатива, такси, отсутствующие сигареты в привокзальном магазине и несколько часов сна в наушниках под Пилота и ранняя побудка от Гринго, шаурма и кофе, и навигатор повел чудо отечественного автопрома по дороге, которой нет в местную Баварию. Лежал снег в тени сосен, но я уже не за рулем и могу себе позволить маяться сушняком под раммштайн и оффспринг.

Снег сменился синью локальных озёр и солончаками, пахнущими такой родной полынью и сухой травой. В Славгороде цветет черемуха и вьются комары, очень дешевая вкусная еда и маленькое недоразумение от вида лупус канис, педантичная разметка и ровные заборчики, которым внутренний недобитый немец радовался, как мог.

За день прошла еще тысяча километров, сменился температурный режим и климатическая зона, и вот я снова в лоне цивилизации слушаю живую музыку в рок-баре, щурюсь от сверкания нашивок местного клуба и методично напиваюсь тёмным пивом. Впереди дорога обратно, в суету сует и томление духа и обдумывается зимний Байкал и летнее море, и лирические мотивы навевают свои настроения, горькие, как полынь и сухой солёный ветер.

Барнаул
Белым вихрем металась Алла от сцены до меня, блестящие байкеры тёрли в углу комнаты о своём, о байкерском, как будто никуда я не уезжала, сижу в трейне, а вокруг треш, угар и содомия. В компании с еще каким-то странным товарищем в овечьей жилетке и рассуждениями на вечную тему: америкосы или японцы пролетел вечер и уже пора домой. Но тут меня поджидал сюрприз — двери хостела были закрыты, на часах начало третьего и единственным выходом оказалось напроситься к друзьям в КХ. Мне настойчиво было рекомендовано брать такси, но ночь — самое время гулять с плеером. Как оказалось, мобильный интернет очень избирательно работает в городе, а мной заблаговременно не были скачаны карты, поэтому началось брождение по азимуту и разглядывание указателей на домах с плеером в ушах. За этим увлекательным занятием меня застали доблестные стражи правопорядка, задав резонный вопрос: какого чёрта лысого я в столь поздний час шарюсь по улицам? После объяснения мной ситуации они любезно предложили меня подвезти по нужному адресу и, если и там моя пятая точка не обретет покоя, то они готовы покатать меня по городу до четырех утра. Перспектива встречать рассвет в бобике была заманчива, но плотская жажда горизонтальной поверхности победила и, покинув импровизированное таксо около заправки, летящей походкой я пошла в уже окончательный destination. Разумеется, перепутав нужные ворота, и залезши в соседнюю охраняемую базу за шлагбаум и решётку. Следующий день начался с настоящего узбекского плова и исторической справки о немецком районе, оказалось, что некогда образцовые земледельцы из земель херсонской губернии ныне живут при помощи старшего брата и большего не планируют. Это воодушевило на бросание бездельничания и, первым делом, был помыт шпрот, одежда, я и КХ, а потом проверена цепь, которая, как ни странно, вообще не растянулась и поменяна лампа, а то ночью темно очень. Утром в центре было яблоку негде упасть, но потеря мной-туристом города невелика (из всего туристического только памятники питероватой архитектуры и памятник Цою), я решила перейти сразу ко второй нетуристической части.

И вот тут мне повезло — конец улицы Ленина порадовал свободным не очень чистым парапетом в бездюдном сквере, трамвай остудил мою горячую голову ветром из-под розовых занавесок на открытых окнах, Павловский тракт приютил в тени молодых тополей с блестящими лакированными листьями и показал свои землянки, оставшиеся еще с войны, а автобус подарил счастливый билет. Мои глаза за стеклами темных очков видели веселых детей, поливающих друг друга водой в бутылках из колонки, собак, охлаждающихся в тени деревьев, пустые улицы и припаркованных праворуких японцев, ждущих открытия центра на перекрытых дорогах. Интересная это все-таки штука — резко континентальный климат, днём жарко, а ночью холодно. Это вам не шубу в трусы заправлять, но её роль сыграла зимняя куртка с лицом флоры и душой синтепона. Собрав весь нехитрый скарб в кофры, выпив чашечку кофе и посидев на подоконнике шпроте, поползла спать по обыкновению, с открытой дверью. Внутренний параноик был придушен подушкой и сдобрен аргументами о пользе действий, непримиримо нежелаемых, во имя расширения
собственных границ.

Новосибирск — Омск
После выхода на мою любимую трассу начался сильный боковой ветер — интернет говорит, что было 13 м/с, а местные вообще про 17 м/с. Так или иначе, валилось тяжело и боком первые километров триста. После начались леса и открылось второе дыхание — красота просторов заставляла забыть о невзгодах, шум ветра в интеркоме отзывался в моей непутевой голове и тут я, как волк в мультфильме, начала петь. Не знаю, как у Гринго не свернулись уши в трубочку, но это был день Арии и Кино, периодически забывались слова и вспоминались снова, а когда мой грязный визор стал мешать мне разглядывать алеющий закат после бури, вскрапнул дождик и он снова заиграл яркими красками. В Омск добрались уже в темноту и понеслось продолжение банкета. Набережная Иртыша поразительно тёплая и безлюдная после рома, сакэ, пива и текилы — отличный рецепт, главное — соблюсти последовательность, пропорции и яблочко вместо лимона на закуску. Утро началось часа в два и бежать, как в жопу укушенным уже не получалось от слова «совсем».

Омск дневной и северная дорога
Где лучшее место для встречи москвичей? Конечно же, в Омске. Туда чудом залетела моя птичка и её птенчик. Птенчик болел и спал после перелёта из тёплой среды обитания, поэтому подруга получила двойную дозу радостного мата и слегка похмельной меня, заполнила свои географические пробелы между городами и отправилась обратно в гнездо, а мы, затянув ремень, отправились на север. Невероятно, но за эти несколько дней дорожники умудрились заделать грунтовку в некое подобие асфальта в Абатском и все мои пророчества о конце света, асфальта и чудесном превращении шпрота в эндуро были ложными. Где-то около Тюмени, километрах в двухстах, готовят отличную баранину на кости, будь моя воля, почаще бы туда заезжала. Следующим пунктом марлезонского балета стал Екатеринбург, уже на подъезде удивил двухполоской, но бетонной, ведущей себя, как своевольная ревнивая женщина — кидает из стороны в сторону, то вверх, то вниз, не обижает, но понервничать заставляет. Ну и, разумеется, съезд на екад был бездарно упущен и мы поперлись через город. На нужном съезде мёртвое стоялово (как домой вернулась!) и я медленно поползла по нему. Блуждания по городу закончились с переменным успехом — я нашла съезд, кратчайшую и едущую дорогу, протеряла попутчика, но на выезде нашла его и дорогу на юг.


Челябинск — Урал — Уфа — Казань
По дороге из Еката опытным путём было выяснено, что шпрот неплохо подрывает на верхах с 95 до 110, а ещё, что маленькие и хорошенькие гринговские кофры имеют свойство отрываться, расплёскивая по дороге бензин из канистры и высекая сноп искр ей же на радость полицаям, стоящим при въезде в город. Мои дерьмантиновые чемоданы таких вольностей себе не позволяют, но тут уж либо — либо. В бункере шпрот обзавелся суровыми челябинскими болтами на крепеж номера, да такими, что города сотрутся в пыль, моря высохнут, а крыло с прикрученным намертво номером будет неразлучно, хоть и от всего остального мопеда ничего не останется. Вечер ознаменовался казахской водкой, колбасным сыром с салом и яичницей — холостяцкий ужин сытен, вкусен и прост, как Копейск. Но до состояния увиденного сферического вдвшника в вакууме всё равно мне не дойти, как ни старайся, у него и тельник, и татуировка «За ВДВ», и ростом он вышел, и мясо наедает, а не проедает. И если в предыдущий раз был лёгкий дождь, то в этот светило яркое солнце и окружная понесла обратно в Европу. Погода менялась, как и мое настроение, свежий асфальт сменялся частично отсутствующим, талый снег тёк с вершин на перевале, меня пару раз чуть не смахнули на встречную обочину, на лесистых склонах растет первоцвет и хохлатка, горные реки быстры, закладывает уши от перепада высот и, кажется, будто сам воздух, звенящий, как струна, заполнил голову.


Пастбище облаков было успешно преодолено, последнее ямковое место не найдено, зато найдена целая кипа перекрытий движения из-за ремонтного кипиша. Кафе, башкирские беляши, и вот я уже одна еду в сторону М7. По дороге чуть не вкаталась в трактор, поворачивающий на второстепенку, во время моего затяжного поворота, но обделались лёгким испугом оба. Ближе к вечеру приехала в Татарию к мягким дорогам, запаху цветущей черёмухи, большой воды и резких любителей развернуться с левого ряда. После Набережных Челнов стемнело окончательно и бесповоротно, татарский полисмен уговаривал меня остаться спать в мотеле и не переться на ночь глядя в Казань. Но слабоумие и отвага победили в неравной борьбе со страхом темноты и наступило то самое время, когда ни зги не видно, заправок и разметки почти везде нет и на дороге идет ремонт. Пару кило кирпичей на ней я точно оставила, но надо отдать дороге должное — асфальт ровный, хоть и местность холмистая, резких поворотов нет, а что еще нужно суповому набору с царапанным забралом? На въезде в город поймала себя на мысли о том, что ощущения, как домой вернулась, видимо, помимо любимой трассы я обзавелась еще и любимым городом. Ночная Казань благосклонно послала мне тёмную субару, проводившую меня до хостеля, звездное небо над головой, пение соловьёв, чай и ласковую котятину, легко пришедшую ко мне из ночи и так же легко в неё ушедшую.

Казань — Москва
Утро ознаменовалось банальным чувством голода, от которого меня спас Бахэтлэ и горячий элеш, заеденный мороженками.
Дела-дела-дела, ханская водка с кониной, КХ забавных ребят, любящих фотографии и чай, раннее утро: один раз по возвращении в хостел и второй — по началу возвращения домой. Казань утренняя устами солидного дядечки за рулём седана сказала, что лопнула резинка на кофре, на этом последнем напутствии с городом я попрощалась. Потом была много километровая пробка на нижегородской объездной из-за упавшей опоры ЛЭП, проезжающая по одному под проводами. Народ в ней спал, гулял, в общем, времени зря не терял. На выезде из города меня впервые за всё время поездки остановили господа полицаи, но, что самое интересное, не за тем, чтобы проверить документы, а затем, чтобы посмотреть, кто за рулём. В общем, опытным путём проверено, что внезапность и удивление затмевают похмельную мятую рожу с лихвой. Господа ругались на идиотов на дорогах, просто на русское раздолбайство, удивлённо качали головой и говорили, какая ж я безголовая и грязная, но за три часа дома точно буду и марш отмываться по прибытии. Отмываться получилось несколько раньше, пошёл ливень стеной, чуть отъехала от НН. Постиралось всё, что не было закрыто дождевиком, телефон звонил разными голосами, стояли пробки, МКАД полз и, отплёвываясь песком и дождевой водой, я доползла до дома. А в голове уже копошатся мысли о новых необитых порогах и нехоженых тропах. Да будет так.
">