Ещё немного из впечатлений прошлого сезона:

В один из погожих осенних дней я был вероломно приглашён на свадьбу друга. Подобные мероприятия никогда не вызывали у меня энтузиазма, но и отказать возможности не было. Пришлось отказаться от дороги в пользу сомнительного банкета.

Отсидев всю обязательную часть программы от украшения машин и заканчивая первым танцем молодых в кабаке, я понял, что далее находится в этой среде для меня нет никакой возможности. Воспользовавшись своей трезвостью, я, под шумок, запрыгнул в седло заранее припаркованного неподалёку мотоцикла и поехал проветривать мозги и душу. Так как в шлеме и кожанке на гламурном мероприятии я бы смотрелся странно, до дома, где хранился экип, мне пришлось ехать не в совсем свойственном для мотоциклистов прикиде. Впрочем, парень в парадном костюме, при пиджаке и галстуке на чоппере ночью смотрелся, наверное, забавно.

Переодевшись дома в более привычную экипировку, я посвятил остаток ночи тому, что катался по пустым улицам.

Совершенно волшебная картина – когда ты из густой ночной мглы въезжаешь в тёплый оранжевый свет одинокого фонаря, а сверху, кружась, падают пожелтевшие листья.

Подхватил по пути несколько друзей. Они предложили съездить на тусовку стритрейсеров, которые собираются за городом. Я никогда особой любви к этим людям не питал, но было довольно интересно узнать, где они собираются и что делают.

Огромное количество машин и людей – несколько сотен – стоят вперемежку вдоль узкой и прямой дороги. Свет от фар выхватывает клубы поднятой пыли, грохот моторов, периодический визг тормозов. Девушек едва ли не больше, чем парней – жмутся к машинам, мужчинам, друг к другу. Где-то пульсируют басы, смешиваясь в общий шумовой фон. Раз в 5-10 минут к белой линии подъезжают разные рыдваны, которые через секунду рвут вперёд, соревнуясь в даргрейсинге. Вернее, им упорно кажется, что все эти копейки, четвёрки, мазды, нисаны и прочие потасканные опели со спойлерами могут быстро разгоняться. Правда, которую они отказываются принять, состоит в том, что делать дрегстеры из этих неуклюжих авто всё равно что реактивный самолёт из воздушного змея, и на такой дистанции они проиграют не то что спортбайку, а даже неторопливому стиду. Я не испытываю оргазма от большой скорости, но её там всё равно нет. После третьего заезда мне становится скучно. А ведь люди собираются там каждые выходные, на всю ночь, не один год – и зачаровано наблюдают, как неуклюжие четырёхколёсные коробчонки пытаются установить, кто из них медленнее. Не понимая их, мы седлаем стальных коней и снова едем… а чёрт его знает, куда. Просто едем.

Именно в такие моменты я понимаю, что на самом деле для меня мотоцикл. Это не скорость, это не оставшиеся в пыли за спиной стритрейсеры на своих тяжёлых и неповоротливых машинах, это не адреналин, это даже не новые люди, впечатления и места. Это ни с чем не сравнимый акт единения меня и мною же собранного устройства, которое не просто слушается любых моих команд, но становится в тот момент продолжением моего собственного тела. Команды идут из самого подсознания. Когда мне нужно ускориться, я не думаю «повернуть ручку газа на треть оборота для того, чтобы трос…», я просто желаю этого – и инстинктивно проделываю набор манипуляций для того, чтобы стрелка спидометра поползла вверх. В такие моменты я не могу ответить, где заканчивается моя кисть и начинается руль. Я управляю мотоциклом лёгкими наклонами, торможу двумя устройствами на уровне подсознания, комбинируя задний и передний тормоз. Иногда мне кажется, что я чувствую все части мотоцикла – биение его двухцилиндрового сердца, длинные поршни вилки, вращающиеся колёса. То, ради чего я управляю мотоциклом – это его рык и вибрации от моего прикосновения к ручке газа.

Раскалённые глушители потрескивают в темноте гаража. Следующий день принесёт нам новые впечатления, кровь в вперемешку с бензином и разочарование. Но об этом я расскажу в следующий раз. А пока нам с мотоциклом пора немного поспать.