Нэн и ее ведро с болтами

Если говорить о езде на мотоцикле, то штаты Нью-Гэмпшир и Вермонт отличаются друг от друга, как небо и земля. В первом к байкерам относятся дружелюбно — в городе Лакония проводится ежегодный мотофестиваль, да и закона об обязательном ношении шлема там нет. В Вермонте же, напротив, коп выпишет тебе штраф $117 в мгновение ока, как только заметит тебя без шлема на въезде в штат, на мосту через реку Коннектикут, которая разделяет Нью-Гэмпшир и Вермонт.

Когда Хипповая Нэн только получила права в Нью-Гэмпшире, она поклялась, что не будет ездить на мотоцикле до тех пор, пока не сможет позволить себе Harley. Ее одержимость этой маркой идет из детства. Когда Нэн было шесть лет, ее мама встречалась с крутым мотоциклистом. Мамин Ромео носил старую капитанскую фуражку и ездил на Panhead FL с большими кожаными кофрами, украшенными свисающей бахромой и серебристыми пряжками. Маленькая Нэн сходила с ума по рокоту и мощи мотоцикла, и когда она стала старше, ее любовь к Harley определила ее вкусы при выборе парней. “В школе я была круглой отличницей, но всегда гуляла с худшими парнями, которых только можно было найти”.

Ее первым мотоциклом Harley стал угольно-черный 1986 Sportster 883, бабло на который чудом удалось занять в банке. Кредитный инспектор неодобрительно посмотрел на нее и спросил, почему бы не купить что-то практичное, вроде универсала. В первый день, когда нужно было пригнать мотоцикл домой, она с трудом выехала из шоурума. Первые километры ее трясло и мотало, но к отметке 3000 км Нэн почувствовала, что к ней пришла уверенность. В то лето дожди шли почти каждые выходные, но Нэн не позволила им встать между ней и дорогой. За несколько месяцев она намотала почти 9000 км, путешествуя по Белым горам Нью-Гэмпшира.

Вскоре после того, как Нэн села на мотоцикл, она рассталась со своим мужиком. На какое-то время она уехала в Калифорнию, договорившись с бывшим, что тот будет хранить мотоцикл у себя и платить по кредиту. Но по возвращении Нэн обнаружила, что мотоцикл забрали, а она задолжала банку $1200 сверху и уже начислялись пени. Она нашла ночную подработку на заводе, стояла за двумя станками, автоматическим сверлильным и токарным? перебивалась дешевой вареной колбасой с хлебом Довольно скоро она расплатилась с банком и наскребла шесть банкнот на древний Triumph с жесткой рамой. Она планировала купить новый мотоцикл своей мечты, когда встанет на ноги.




И вот однажды этот момент настал. Нэн пересекла реку и въехала в Вермонт, где заприметила 1960 Panhead, стоящий за стеклом мастерской по ремонту мотоциклов. Это был старый байк, собранный из лишних запчастей, который, как ей сказали, был “на ходу”. Рама покрыта грунтовкой, электрика безнадежна, а вся передняя часть — полное дерьмо. Но в этом Panhead 60-го года было что-то простое и грубое, и это что-то заставило ее позабыть об осмотрительности и купить такой байк.

Нэн была добросердечной женщиной с добрым сердцем, но в этот раз уже ее склонность к связям с проблемными мужчинами постарше определила выбор мотоцикла. Ее увлечение Panhead отражало то, как Нэн шла по жизни в целом. Пришло время с головой прыгнуть в новые рискованные отношения. Она могла бы поумалять банк и получить еще один кредит, чтобы купить байк поновее, но нет. Как механика (или искусство) — суть подражание реальной жизни, так и ее влечение к этому классическому мотоциклу уходило корнями в жизнь личную. Нэн (хороший человек) влюбилась в плохой, злой… и ненадежный байк.

“Сколько ты хочешь за этот байк?” Парень из сервиса оказался размазней, всё кряхтел и бормотал что-то неразборчивое. Мотоцикл оказался чужим, так что продать он его не мог. Какого же черта мотоцикл тогда стоял за стеклом, как на витрине? Владелец вбухал в него кучу денег. Куча — это сколько? Недавно он заказал новую коробку. Когда она должна приехать? “Ну, вы лучше у него спросите, сколько он хочет”.

После долгих препирательств между владельцем и посредником цена на Panhead наконец была установлена — $3500 долларов, и ни цента меньше. К этому времени Нэн уже разъезжала на Panhead своей мечты в своей милой наивной голове. Она была просто обязана купить этот мотоцикл!

“Спроси, согласен ли он поменяться на мой Triumph, если я доплачу сверху?” Владелец байка ходил вокруг да около еще с неделю или около того. Наконец, Нэн не выдержала. Что же ей сделать, чтобы сделка состоялась? “Блин,” — подумала она, — “да за такой байк я бы и Хауди Дуди трахнула”. Таким образом, Нэн заманила парня в захудалый мотель и расплатилась с ним там.

Нэн привезла деньги и Triumph. Грузить Panhead на машину пришлось игнорируя многозначительное подмигивание этого выблядка. Нэн убедила себя, что заключила сделку века. Но после переборки мотоцикла в мастерской друга она столкнулась с ужасной правдой. Она снова и снова налегала на кикстартер, но ничего не происходило. И еще раз, и снова. Нифига, чихает и не заводится. Нэн смотрела на мотоцикл с упавшим сердцем. Panhead 60-го был официально признан ведром с болтами.




Кто-то предложил ей отвезти байк в один из соседних городов к волшебнику, которого прозвали Целитель Мук (Mook в английском — многозначное слово, которое может означать как высокомерного человека, себе на уме, так и быть аналогом нашему “козел”, “козлина”. В общем — персонаж тяжелый, но с золотыми руками.) Мук владел мастерской, расположенной на 150 км южнее того места, где жила Нэн. Войдя в мастерскую, она обнаружила хрестоматийного промасленного мото-механика. Мук высморкался в черный платок, какие бывали у железнодорожных рабочих, бросил один взгляд на Panhead, второй — на удрученную Нэн, и приступил к обмену любезностями.

“Ну нет, только не очередной Panhead. Ебучий хлам”. Целитель Мук имел богатое прошлое. Он несколько раз сидел в окружной тюрьме и регулярно раздавал кому-нибудь пиздюлей, случись ему перебрать. Покинув outlaw-клуб, в котором он ездил много лет, Мук женился и уехал из Коннектикута. Он остепенился и сделал себе имя, качественно выполняя работу механика. Дела у него шли неплохо, к тому же он больше не пил. Да, он был груб, но когда Мук говорил, что может что-то починить, он это делал, и еще как. Мук мог отливать детали, которые и вообразить-то сложно, не говоря уже о том, чтобы купить.

После града ругательств, включающий несколько тюремных фразочек, которые Нэн еще не приходилось слышать, она наконец-то вставила слово. “Ты разбираешься в мотоциклах Panhead?” “Дамочка, да я, блять, ненавижу их”. “Я ж не прошу тебя на нем жениться. Починить сможешь?”

Лицо Мука смягчилось. Он знал, что она знала, что он знал, что ее наебали. Может быть, дело было в отчаянии, которое читалось на лице Нэн. Может быть, он сжалился над ведром с болтами. Может, все из-за того, что тогда была пятница. Как бы то ни было, Мук сразу распознал, что задача была близка к невыполнимой, и попался на крючок. “Скажу тебе вот что. Оставляй технику здесь, и я посмотрю, что мы сможем сделать”. Ударение на “мы”.

Уже на следующих выходных Нэн совершила паломничество обратно в мастерскую Мука. Вместе они разобрали Panhead и обнаружили натуральный, подлинный пиздец. Не удивительно, что эта скотина не заводилась. Двигателя, считай, не было. Шатуны стояли задом наперед. Один из винтов в нижней части мотора был обломан и посажен обратно на герметик. (в оригинале проблема описана так — The idler gear in the lower end had a left-handed idler screw that had broken off and was stuck back in with putty. Буду благодарен, если кто-то поможет перевести это нормально для финальной версии т.к. мне не хватает технических знаний) При виде этого Мук едва не психанул! Не было ни единого шанса, что этот мотоцикл будет работать должным образом. Кусок дерьма, безнадежный случай, самое настоящее ведро с болтами. Единственной хорошей новостью была трансмиссия, с ней все было в порядке. Черт, да она была обязана шептать, новая ж была. Мук с отвращением покачал головой.

“Дамочка, вас поимели”.
“Если б ты только знал, насколько ты прав”.

Но Мук не собирался так просто отпускать Нэн. Раз уж они собрались восстановить эту штуку до нормального состояния, Нэн предстояло на собственной шкуре прочувствовать боль и страдания. Мук работал над мотоциклом вечерами, после закрытия мастерской. Он настоял, чтобы Нэн присутствовала и помогала перебирать байк буквально по винтику. Он показывал ей, что было сломано, что — попросту разъебано кривыми руками, а что еще можно спасти. Затем он отправил ее на адски трудную охоту за запчастями. Никакой афтермаркет не спас бы это ведро. Нэн обыскала все мото-магазины от Антрима до Вулфборо, заглянула под каждый камень в каждой богом забытой дыре.

Но Нэн и глазом не моргнула. Она ожесточилась, училась у мастера и делала все, что требовалось, даже если при этом приходилось выслушивать потоки бреда от друзей по поводу того, сколько времени и денег она потратила/просрала на Panhead. Нэн поставила перед собой задачу — спасти Pan. И цель эта должна была быть выполнена. Нужны запчасти? Она доставал их из-под земли. Надо было поработать руками? Не вопрос, она крутила гайки. Когда Нэн, наконец, разыскала последнюю деталь, настал момент истины. Мук, надо же, обрадовался ее звонку.

“Жду тебя завтра утром, в восемь часов. И чтоб как штык!” На заводе она сказалась больной, прыгнула в автобус Greyhound и была у гаража Мука за пару минут до срока. Гаечные ключи в руках мастера мелькали, как палочка дирижера. Пару упаковок пива Rolling Rock и одно ведерко из KFC спустя, они вместе нанесут последние штрихи с которыми закончилась сборка мотоцикла. Даже Мук был вынужден признать, что результат выглядел козырно. Механизм стартера был так отлажен, что ты мог взять педаль в руку и запустить двигатель. Черный байк с серебряной полосой на баке ехал также хорошо, как выглядел, поэтому они решили сфотографировать его и послать снимок в журнал. Мук предложил отправить письмо в Outlaw Biker, мало ли, вдруг напечатают.

Дорогая редакция Outlaw Biker.
Я отправляю вам фотографии потому, что я купила этот байк в состоянии “на ходу”. К несчастью, единственное, что оказалось на ходу — так это тот свиноеб, что мне его продал и дал ходу. P.S. Я пишу вам на ведре из KFC т.к. потратила все свои деньги на мотоцикл, а на канцтовары ничего не осталось.
С уважением, Хипповая Нэн.




Нэн поехала на этом сукине сыне домой, без ума от радости, шины едва касались асфальта. Хотя она смертельно устала за все те вечера в мастерской с Муком, работа над Panhead оказалась ценным опытом. Она многому научилась, пока марала руки, крутила гайки, пила пиво и ковырялась в потрохах мотоцикла, пытаясь отыскать все неисправности. По правде говоря, Нэн была даже немного расстроена, что все кончилось. А Panhead обрел бессмертие, когда в Outlaw Biker опубликовали фотографию, один из первых снимков мотоцикла, принадлежащего женщине, за всю историю журнала.

Со временем Нэн приобрела новый Harley. Она купила ’99 Low Rider у подруги, которая уронила его во время первой поездки и теперь жутко боялась. Но, как оказалось, в Low Rider было слишком много мотоцикла для Нэн. “Я смотрела на спидометр, а там уже под 150, слишком быстро. Я знала, что если не избавлюсь от Low Rider, то разобьюсь. К тому же, я даже масло в нем сама поменять не могла”.

Вскоре опять пришла пора восстанавливать мотоцикл, когда Нэн сменила Low Rider на классический 1970 FLH Shovelhead Police Special. Коляску она обменяла на ремонт двигателя. Теперь у нее появился проект для работы, но гораздо более надежный, чем Pan. Во время путешествия во Флориду приведенный в порядок Police Special работал как часы. Дорога Тайтусвилл — Дейтона в шесть утра, когда солнце поднималось над океаном, пробрала ее до мурашек.

Нэн продолжает доводить FLH до совершенства. Что касается Pan, то пусть он ездит долго, многие лета, но даже Нэн должна признать, что очень немногие бабы могут ездить на старых Panhead и восстанавливать их. Уж слишком эти твари ненадежны. Поскольку Нэн большую часть времени катается одна, она делает это на FLH.

От Мука Нэн узнала многое как про байки, так и про жизнь. Некоторые отношения, как и мотоциклы, стоит чинить и бороться за них, даже если под влиянием импульса вы, может, и прыгнули выше головы. Но дело требует терпения и твердой руки. Знаете, что часто говорят о Harley? Если только его не сожгли дотла, хороший Harley всегда восстанет из мертвых.

Нэн недавно проезжала мимо мастерской Целителя Мука. Прошло несколько лет с тех пор, как они вместе работали над Panhead. Дверь была заперта, и она прижалась лицом к окну; внутри было темно и пусто. Нэн завела FLH, мысленно дала Муку пять и поехала домой.

Дети Джерри

Когда-нибудь хотелось, чтобы у тебя все еще был твой первый Harley? Что если бы ты был настолько умен (или глуп), чтобы сохранить все свои мотоциклы? Представь, как легко было бы вспомнить любой из важных для тебя моментов, если бы ты мог просто зайти в гараж, а там — та-дам! — выстроены в ряд все твои мотоциклы, твои дети, которыми мигом напомнят обо всех дорожных приключениях, терках с законом и лучших днях, проведенных в седле. Честно говоря, для этого нужно быть либо богатым, либо психом. И Псих Дэйв, как ты понимаешь, явно не богач.

1954 Panhead. Псих Дэйв вырос в строгом доме Адвентистов седьмого дня, на семейном ранчо в Калифорнийской долине. Отец Дэйва был оператором тяжелой техники, работал в основном на стройках в Сан-Франциско. Поскольку отца всегда не было дома, большая часть обязанностей по ранчо ложилась на Дэйва.

Дэйв стал Психом с самой первой поездки на минибайке Bonanza, маленькой ракете с двигателем 100 см3 от внедорожного мотоцикла и пятиступенчатой коробкой. Вскоре он заслужил свое прозвище — Псих Дэйв — прыгая на этой штуковине через бордюры и ограды.




В пятнадцать лет работа Дэйва заключалась в том, чтобы возить сено по семейному ранчо. Для этого отец оставил ему старый ржавый пикап Ford 1963-го. Однажды в магазине кормов один из местных стариков сделал юному Дэйву предложение, от которого он не смог отказаться. Человеку был нужен пикап, но у него не хватало денег. Не согласится ли Дэйв обменять семейную реликвию на мотоцикл?

Мотоцикл. Одно это слово заставляло каждого нескладного подростка-колхозника навострить уши. Дэйв не был исключением, поэтому он поехал на ранчо старика, где в амбаре и правда стоял дрессер Harley-Davidson, великолепный Panhead 1954-го. Сделка простая — мотоцикл за пикап. Ошарашенный видом мотоцикла, Дэйв обдумывал предложение. “Мужик,” — сказал Дэйв старику, предвидя неминуемую гибель дома, — “мой батя убьет меня”. Старик задумался на минуту и предложил: “Не убьет, если я добавлю сто баксов сверху. Тогда сделка для тебя получится очень выгодной”.

Байк не заводили годами, поэтому Дэйву и старику потребовалось почти четыре часа, чтобы заставить его мурлыкать. После нескольких наставлений на скорую руку, Дэйв уже катался по двору, как клоун на родео, уворачиваясь от бочек, и несколько раз чуть не положил байк. Но как только Дэйв научился удерживать мотоцикл в вертикальном положении, он поехал домой, а старик последовал за ним. Они порылись в семейных архивах в поисках документов на пикап. В пятницу, когда отец Дэйва вернулся домой, его первым вопросом было: “Эй, где моя машина?”

Недостаток знаний о том, как ездить на дрессере Harley, Дэйв компенсировал осведомленностью по вопросу крутого вида. В своей куртя а-ля “Дикарь” и со свеженапомаженными черными волосами он превращался в Джонни Марлона Брандо. Одним воскресным утром он подъехал на своем ’54 к дому соседа, молочного фермера, который больше интересовался своей воскресной газетой и не был особо впечатлен новым байком Дэйва. Мотоцикл был припаркован прямо перед панорамным окном гостиной.

Когда пришло время уезжать, Дэйв на собственном опыте узнал, что уметь ездить и хорошо выглядеть на мотоцикле — не одно и то же. Он сильно ударил ногой по педали кикстартера, двигатель завелся, но отдача швырнула Дэйва прямо в окно. Приземлившись в гостиной, весь осыпанный стеклом, Дэйв поднялся. Фермер едва зыркнул поверх своей газеты, сжал трубку в зубах и, глядя через стекла бифокальных очков, небрежно спросил: “Дэйв, я знаю, что с тобой все будет в порядке, но не останешься ли ты на завтрак?” Затем он вернулся к своей трубке и чтению.

1956 Panhead. Вскоре Дэйв в свои восемнадцать познакомился с местными outlaw из Калифорнийской долины. Полицейские задержали его за дрэг-рейсинг, и это привлекло внимание Индейца, Шведа и Стремного трех членов клуба под названием Barhoppers. После голосования Псих Дэйв стал проспектом.

К тому времени Дэйв ездил на возрожденном ’56 Panhead. Он уже однажды разбил этот мотоцикл, после чего взял двигатель с трансмиссией и установил их в старую раму Harmon с обрубленной задней частью, увеличенным наклоном рулевой колонки и вилкой-спрингер на 40 см длиннее стоковой. Старина-хардтейл тянул, как надо. “Это был не шоу-байк, но он имел вид, хрома там было немало”.




Выехав из Ла-Грейнджа и поднявшись в горы через Сонору, Дейв и его приятели Фрэнк, Индеец, Швед и Стремный по случаю собрали импровизированную конфедерацию из пятнадцати мотоциклистов. В группе были члены трех провинциальных клубов, которые, по сути, друг друга терпеть не могли. Но в тот день никто не носил цветов; все собрались, чтобы покататься, только и всего. Просто был хороший день, чтобы собраться толпой, и никто не собирался сводить счеты.

На подходе к Повороту мертвеца (такой есть в каждом городе), Псих Дейв и его стая двигались со скоростью под 130 км/ч. Все сбросили газ при виде знаков, предупреждающих о левом повороте на девяносто градусов, расположенном в нижней части уклона. Ну, все кроме Фрэнка. Поворот мертвеца заканчивался плотным рядом колючей проволоки, огораживающей пастбище. Фрэнк несся под гору на своем Sportster и не сумел повернуть, его байк вылетел с дороги прямо в ограждение. “Фрэнк не притормозил, он просто продолжал ехать 100 км/ч. Колючая проволока буквально отрезала ему голову”.

Группа с ужасом наблюдала, как голова Фрэнка взлетела вверх — со шлемом и всем остальным — и упала обратно на землю. Одного парня вырвало. Несколько ребят быстро свалили, рассеялись еще до того, как на место прибыли полицейские машины и кареты скорой помощи. Жуткая авария будоражила жителей Калифорнийской долины в течение нескольких лет, пока не превратилась в сельский миф. Но если вы спросите Дэйва, то он поклянется, что это произошло на самом деле, ведь он был там и все видел своими глазами.

В следующие выходные в клабхаусе Barhoppers обстановка была напряженной. Во время особенно гадкой ссоры один член клуба выстрелил другому в живот. Стремный отвел отвел Дейва в сторону и дал ему дружеский совет. “Дэйв, тебе это дерьмо не нужно. Ты слишком молод. Оставайся психом, но иди в армию или что-то в этом роде. Вали отсюда". Это было в субботу. В понедельник утром Дэйв вступил в ряды ВВС и поставил ’56 Pan на прикол до своего возвращения.

1967 Shovelhead. После перерыва на игру в самолетики и примерки на себя роли пилота, Дэйв уволился из ВВС. Первое, что он сделал — купил ’67 Shovel. Да, он все еще был психом. В поисках легких и быстрых денег, он с приятелем из outlaw ввязался в торговлю оружием во Флориде. Псих Дейв запрыгнул на свой Shovel и пронесся через страну, чтобы заключить сделку. По прибытии он припрятал мотоцикл, сел в новенький Corvette и направился в Форт-Лодердейл, чтобы сбыть партию Uzi, спрятанную в багажнике. Оружие, которое (технически) было куплено легально в Средне-Атлантических штатах, предназначалось каким-то мутным ямайским гангстерам.

Дейв летел по I-95 с открытым верхом. В тот вечер звезды устроили настоящее шоу. Где-то около Юпитера, в 100 км от Форт-Лодердейла, трое полицейских с оружием наготове остановили Дэйва. “Черт,” — успел подумать он, когда они приказали держать руки на руле, — “походу, кто-то сдал меня”.

После беглого осмотра багажника следующей остановкой Психа стала тюрьма округа Дэйд. В многоярусном корпусе тюрьмы содержались одни из самых крутых уголовников Америки, в том числе несколько известных колумбийских наркобаронов. Совсем рядом по-королевски сидел никто иной, как бывший диктатор Панамы Мануэль Норьега. Дейву же для одиночного заключения не хватало бабла (или авторитета). В его камере было двадцать парней, и Дейв извлек из этого максимум пользы, заведя знакомства с местными наркоманами. Там сидели неплохие ребята, правда. Когда стало ясно, что Дэйв скоро выйдет под залог $200000, некоторые из них передали клочки бумаги с именами, номерами телефонов и сообщениями на волю.

Камеры видеонаблюдения зафиксировали это, но судья, похоже, был готов снять все обвинения в обмен на бумажки. Дэйв ответил “ни за что”, после чего его раздели, провели личный досмотр и ничего не нашли. Но Псих Дэйв был мелкой рыбешкой для АТФ округа Дэйд, они как раз собирались прожарить крупную южноамериканскую рыбу. В итоге юрист вытащил его из тюрьмы, пришлось только уплатить штраф $2500. Поскольку оружие было куплено легально (даже имелись чеки), суд предложил вернуть ему партию Uzi. Но Дэйв очень торопился оставить Флориду в зеркале заднего вида. “Чувак,” — сказал Дэйв своему юристу, — “они могут хоть переплавить эти гребаные пушки в статую Иисуса Христа, мне все равно”.

Торговля оружием для Дэйва закончилась, так и не начавшись; ему не терпелось снова сесть на свой Shovel и умчаться на запад, в Калифорнию, muy pronto. Он чувствовал себя не в своей тарелке среди этих ублюдков из Майами, которые словно вышли из фильма “Лицо со шрамом”.

1999 Wide Glide. В наши дни Псих Дэйв занимается тем, что ездит на своем 1999 Wide Glide по Pacific Coast Highway и, да, выступает в качестве двойника Джерри Гарсии. Видите ли, Псих Дэйв в свои сорок поразительно похож на покойного гитариста Grateful Dead, те же черты лица, такие же курчавые волосы. Единственная черта Гарсии, которой нет у Дейва — это обрубленный безымянный палец на левой руке. Когда стареющий Псих Дэйв надевает черную футболку, спортивные штаны и берет в руки слегка расстроенную гитару, становится практически невозможно отличить его от абсолютного воплощения психоделического дэдхеда.

История с ролью двойника началась, из всех возможных мест, в Миннесоте. Гарсия только недавно умер, а Псих Дэйв тогда играл в качестве соло-гитариста в группе и выступал по барам. Скорбящие дэдхеды Среднего Запада собрались помянуть своего умершего героя в баре Red Caboose. Вошел Дейв, в очках и фирменной черной футболке Гарсии. Бар сошел с ума, публика окончательно расклеилась. Женщины смиренно вышли вперед, поднося дары — черные розы и плюшевых мишек. Когда Дэйв поднялся на сцену, чтобы присоединиться к кавер-группе Caboose’s Dead для исполнения “Truckin’” и “Casey Jones”, толпе сорвало крышу.

Довольно скоро Дэйв подзаработал и усилил эффект от представлений танцующими скелетами, эффектным дымом из сухого льда и верной оригиналу версией “Touch of Grey”. Затем последовали несколько трибьют-концертов Grateful Dead, подработки в качестве модели, съемки в телерекламе.

Но все-таки главное удовольствие в жизни Дэйва — это Wide Glide, итог тридцати с лишним лет езды на мотоциклах. Glide продолжает тему Grateful Dead, байк украшен переливающимися черепами и пляшущими скелетами. “Когда ты проходишь мимо мотоцикла, Старуха с косой показывает тебе средний палец”.

Псих Дэйв обожает Wide Glide, но оба Panhead, ’54 и ’56, и ’67 Shovelhead все еще остаются при нем, в семье. Дэйв клянется, что будет хранить свои мотоциклы до самой смерти. Они были рядом с ним, несмотря ни на что, в радости и в горе. Для Дэйва мотоциклы — это его дети.

Дети Джерри.

And what a long, strange trip it’s been.

Посмотреть — 1975 Shovelhead

Двигатель S&S, ручное переключение передач, зажигание от магнето.

Послушать