Предисловие

Эта книга составлена из историй, баек мотоциклистов. Все, за небольшим исключением, так или иначе связаны с мотоциклами Harley-Davidson. Есть множество причин верить в правдивость этих историй, и ничуть не меньше поводов не верить. Здесь собраны случаи из жизни, современные мифы и байкерские россказни. Как к ним относиться — решай сам.

Мы с самого начала решили вести рассказ максимально беспристрастно. Большая часть имен и топонимов были изменены, мы также переделали или слегка замаскировали названия почти всех клубов. Мы отбирали истории для книги по одному критерию — все они должны были быть похожи на то, что ты мог услышать от незнакомца, сидящего подле тебя за барной стойкой. Правда или небылица? А есть ли разница?

Некоторые истории — серьезные, другие — повеселее, третьи — так и вовсе грустные. Одни чествуют жизнь, другие же оплакивают смерть. На этих страницах ты встретишь как знаменитостей, так и тех, кто предпочитает просто ездить на мотоцикле, не афишируя свою личность. Какие-то рассказы прославляют байкеров-outlaw и независимых мотоциклистов, какие-то — простых людей, мирно зарабатывающих на жизнь перекладыванием бумажек или ведущих собственное дело. Говорим мы также и о людях, не проработавших ни дня в своей жизни. По крайней мере, в привычном обычному человеку понимании. Одно могу сказать точно: каждый из персонажей этой книги — по-своему выдающийся человек.

Большинство, если не все из тех, кто поделился своими историями, были мотоциклистами. Только несколько рассказов, и так практически готовых к публикации, попали в книгу без редактуры. Мы не собирались устраивать из этого издания площадку для рекламы доморощенных писателей. В процессе разбора и уточнения деталей мы часто обнаруживали вещи, гораздо более интересные, чем первоначальная история. Мы стремились включить в книгу самые занимательные случаи и авантюры, поэтому были более чем рады всем желающим рассказать о себе. А люди, как правило, склонны слегка приукрашивать и бахвалиться, когда речь заходит об их поездках, пробегах, авариях и неудачах.

Во время чтения ты сможешь уловить основные темы и мотивы книги. Периодически они повторяются, уж извини. Люди по большей части ездят на мотоцикле, чтобы проветрить голову, почувствовать ветер и ощутить свободу. Эти идеи повторяются на протяжении всей книги.

Книга стала результатом сотен интервью, телефонных звонков, электронных писем и сеансов записи. Мотоциклисты из разных стран, городов и деревень помогли нам составить цельное произведение и показать, какая она, жизнь на двух колесах. И за это мы благодарим всех, кто открыл нам свой мир.

—Сонни Баргер, Кит и Кент Циммерманы, 7.12.2001.

Бродяга Цыган и парень по прозвищу Silver Satin

Еще до того, как Цыган повстречал парнишку по прозвищу Silver Satin, он заприметил его мотоцикл, припаркованный перед зданием Continental Can Company. Там работал парнишка, туда в итоге устроился и Цыган. Тогда он смог поближе рассмотреть байк. С первого взгляда было ясно, что над ним основательно потрудились. Новенький высокий руль, удлиненный хромированный выхлоп — такие штуки не часто можно было встретить на мотоциклах в 1957-м. Это был Harley-Davidson из сороковых с двигателем увеличенного до 1310 см3 объема (строкер) и маленькой фарой, пока еще не покрашенный. Надпись “Silver Satin Kid” была временно, до лучших времен, накалякана чернилами на бензобаке рядом с рисунком обнаженной девушки.

Парнишку прозвали так в честь его любимой выпивки, вина Silver Satin, котрое он отхлебывал из бутылки в коричневом бумажном пакете, когда шлялся по улицам Окленда со своими приятелями-мотоциклистами. Для друзей он был прирожденным лидером. На спине его кожанной куртки красовался большой двуглавый орел цвета серебра, прямо как на бутылочной этикетке. Острые орлиные когти были растопырены в атакующем режиме.




И парень был под стать тому орлу, всегда был готов к бою. Бывало, около полуночи, он разрывал тишину на углу 17-й Восточной, под окнами дома, где жил Цыган, откручивая до конца ручку газа своего Harley, чем ставил на уши всю восточную часть Окленда. Обычно за ним следовала группа из 3-4 членов клуба, парни пытались не отстать. Все носили одни цвета на спинах курток, днем же они зависали в Circle Drive-In, где их байки занимали добрую часть тротуара. Именно через Silver Satin Цыган и попал в Клуб.

Ричард Чарльз Андерсон, также известный как Цыган, хотел ездить на мотоцикле с того момента, как посмотрел “Дикаря” в 1954-м. В семнадцать лет фильм напрочь снес ему голову, как и многим парням. По примеру героя Брандо Цыган купил подержанный английский мотоцикл — одноцилиндровый Ariel — со стоянки в Окленде. Он также прикупил крутую кожаную куртку, которую носил с черными ботинками, как у дорожных патрульных. На правой руке он набил небольшую татуировку с надписью “El Lobo”. Он не только выглядел, но и гонял как Джонни из фильма, даже приезжал на своей чахлой одностволке на дрэг-заезды. Цыган влюбился в мотоцикл с первого же дня. Иногда он сидел на крыльце и просто смотрел на байк, а затем прыгал в седло и немного катался по городу. Потом он ставил мотоцикл на место, снова засматривался на него и решал еще разок прокатиться по улицам. Так могло продолжаться всю ночь.




Цыган спонтанно отправляли в долгие поездки просто чтобы проветрить голову. Однажды накатила блажь, и он доехал из Окленда в Монтерей (около 180 км), имея в кармане всего 75 центов. По возвращении один из его приятелей заметил: “Чувак, да ты прям бродячий цыган. Ездишь туда-сюда, всегда один”. Прозвище прицепилось и было вышито на дорожном жилете Ричарда.

Как-то вечером Цыган выпивал в Come-In Club с молодым мотоциклистом по кличке Бунтарь. Бунтарь был низким, тощим и выглядел не особо бунтующе. Он был больше похож на Сэла Минео, чем на Джеймса Дина, хоть и носил с футболку V-образным вырезом и держал за ухом обязательную сигарету. Как раз тогда в Come-In вошли трое парней из Клуба. “Видишь ту троицу?” — прошептал Бунтарь. — “Блин, да они ж из самого крутого, сурового мотоклуба в …”

Бунтарь продолжал трепаться, но Цыган уже почти ничего не слышал. Словно завороженный, он хотел быть таким, как эти парни. Он не боялся их, а наоборот, страстно желал поучаствовать в движухе.
Трое байкеров подошли к барной стойке. Бунтарь, явно волнуясь, выпалил: “Ну чо, ребят, как дела?”

Главным среди них был Уокер, долговязый чувак с худым лицом и холодными злыми глазами. Бунтарь повторил свой вопрос. Проигнорировав все попытки завязать светскую беседу Уокер спросил: “Кто это тут с тобой?”

Бунтарь представил Цыгана парням из Клуба. Вторым из них был Бешеный Кэл, брат жены Уокера. Кэл был коренастым, не таким высоким, как Уокер, но сильным, как бык, только куда злее, чем рогатая скотина. Третьего звали Дакота, и выглядел он не менее серьезно. Уокер не стал ходить вокруг да около и сразу спросил Цыгана: “Что за дела у тебя с этим чмошником?”

Цыган сразу смекнул, что парни к нему приглядывались, оценивали, но пока не мог понять, хотят ли они выпить с ним или собираются набить ему морду. “Приходи в Star Cafe завтра вечером,” — сказал Уокер. “Там мы зависаем.” Последовало неловкое молчание, а затем члены клуба ушли.

Заведением Star Cafe, расположенным на 23-ей Авеню в Восточном Окленде, владел старый грек. Прямо рядом был Star Bar, место, где собирались мотоциклисты, в том числе первые участники Клуба. Многие из них были бывшими военнослужащими и малолетними преступниками. В Star Bar была, как бы это сказать, особая атмосфера. Ты мог найти такие забегаловки почти на каждом углу рабочего Окленда в 1957 году. На следующий день, когда Цыган парковал свой байк на свободном месте у бордюра перед Star Cafe, он заметил мотоцикл Silver Satin в конце длинного ряда Harley. Байк, наконец, обрел законченный вид. Рама была выкрашена в невероятный ярко-оранжевый цвет, бак украшал рисунок обнаженной девушки в черно-желтых цветах. Владелец прозвал мотоцикл “ящиком апельсинов”.




Цыган спрыгнул со своего байка и зачесал волосы назад, чтобы произвести нужное впечатление при входе. Уокера, Безумного Кэла и Дакоты нигде не было видно. Из угла помещения раздался свист, это был Silver Satin. “Эй, чел!” — прокричал парнишка. “Это тебя тут Цыганом кличут?” Цыган показал палец вверх и, кивая, подошел. “Уокер рассказывал мне про тебя.”

Для вице-президента (нашивка VP была пришита над передним карманом жилета) парнишка не был особо рослым или крепким. Всего 19, на голову ниже, чем его товарищи по клубу, худощавый, жилистый, весил не больше 70 кг. В разговоре он растягивал слова с калифорнийским акцентом.

Silver Satin представил Цыгана паре серьезных чуваков. Джонни Тормоз не снимал темные очки, хотя солнце уже давно скрылось за горизонтом. Бродяга Тони был мотоциклистом-бриолинщиком, его волосы почти доставали до плеч. Тони тогда еще не состоял в Клубе и носил старую армейскую куртку цвета хаки, которая была ему велика. Когда он выскользнул из-за стола, чтобы взять еще пива в баре, Цыган заметил на спине куртки рисунок — шприц с иглой.

Цыган разговорился с Silver Satin. Тот, как узнал Цыган, так и не закончил старшую школу. В 16 он бросил учебу, отслужил, и теперь работал на фабрике картофельных чипсов Granny Goose. Как и Цыган, он не мог найти себе места, ненавидел тянуть лямку, терпеть не мог ночные смены вдали от своих товарищей и постоянно менял работу, скакал с места на место. Он скопил достаточно денег, чтобы хватило на бензин, ремонт байка, и можно было все лето гонять с Клубом. Вот так, такой и была жизнь парнишки.

Довольно скоро мотоциклы и Клуб стали смыслом жизни и для Цыгана. Поначалу он крутился вокруг Клуба, ездил на BSA, пока не обменял этот мотоцикл на свой первый Harley, 1941 Knucklehead. Это было незадолго до того, как он стал тусоваться и ездить с Клубом на постоянной основе. Через пару недель он сообщил Silver Satin, что хочет вступить в Клуб. В ответ тот только кивнул.

— Хочешь кайфануть?
— Почему бы и нет? — сказал Цыган.

Цыган не имел при себе ничего нелегального. Silver Satin, как оказалось, тоже. Он достал банку таблеток от кашля Romilar и высыпал их на стол Formica в своей едва обставленной квартире. Он разделил кодеиновые таблетки поровну на две кучки и подвинул одну в сторону Цыгана.

“Закидывай все разом. А потом начнется веселье.” Каждый проглотил с дюжину таблеток, и через час они уже ловили галлюцинации на своих мотоциклах. Это был дешевый, но яркий кайф. Цыган рулил мотоциклом так, будто надел боксерские перчатки.

Процесс вступления в Клуб не был особо трудным для Цыгана. Все эти слухи о том, что тебе обязательно нужно иметь судимость, оказались чепухой. Но в самом начале клуб был плохо организован, это была скорее группа парней, которые собирались вместе, чтобы нажраться. Уокер подходил к своим президентским обязанностям несерьезно, мотоциклы были только у половины клуба. Остальные лишились своих байков по разным причинам: у одних технику конфисковали, другие сами продали мотоцикл под нажимом семьи, а у некоторых просто не было денег.

Цыган в последний раз видел Уокера в тот вечер, когда президент пришел повидаться с Silver Satin. Уокер и Дакота только устроились на новую работу ночными сторожами. Они шныряли по фабрикам, дергая и проверяя дверные ручки, носили униформу и оружие. Им казалось очень крутым ходить с кобурой, и они практиковались быстро выхватывать из нее оружие на кухне парнишки. Тем вечером Уокер передал Клуб, новым президентом стал Silver Satin.

Уокер сказал прямо, что устал от клуба и роли президента. “Теперь, парень, ты за главного. Делай с клубом, что хочешь, это теперь не моя забота. Можешь реорганизовать его или заработать на клубе немного деньжат.” После этих слов Уокер и Дакота ушли.




Теперь Silver Satin был у руля. Он без лишних проблем вскоре переделал Клуб на свой лад. До его президентства в клубе почти не было правил и законов, не было четко установленных процедур. Поэтому некоторые участники возмущались — как это он стал во главе без голосования? Так что Silver Satin на всякий случай предоставил Клубу право решать. За него проголосовали единогласно. Он стал президентом, стопроцентно легитимно.
Он начал свое президентство практически с чистого листа. Прежде всего — никаких девушек в Клубе. Пять или шесть проверенных участников составили ядро Клуба. Остальные, если они хотели остаться, должны были пройти через повторное голосование. Тем вечером, когда оно проходило, Цыган был одиннадцатым в очереди.

— Итак, парни — сказал Silver Satin, председательствуя на собрании. “Кто за то, чтобы принять Цыгана в клуб?” Возражений не последовало, принят единогласно.

Обычно в Клубе состояло не более 25 человек. Президенту понравился такой формат — сплоченная, преданная делу группа, состоящая только из тех, на кого можно было положиться в любой ситуации; из мужчин, которые не убегут и будут стоять плечом к плечу, когда придет время держать строй.

Состав Клуба в 1957-м был классным и безбашенным. Помимо президента и Безумного Кэла, в команду входили Арни, Ржавый, Лен, Мерв (ковбой из Юкайи), Джо Мендез, Швед, целых два Грязных Боба (первый — блондин, второй — с черной бородкой) и два Эла, одного из которых прозвали Элвис. Нельзя забывать Рика по кличке Синий Гроб с женой Чили Чокер. Вспомним также Джей Си, Джонни Тормоза, Мелкого Дэна, Тоби и Роя. Вэнс ездил на BSA, что часто становилось предметом шуток, которые ему приходилось терпеть. Еще был Пират, он гонял на большом зеленом Harley с рыженькой красоткой. Закругляясь с перечислением, добавим к списку Адама, Смита, Дика, Сильвера, Уэнделла, Крюкат, Стрингера и Джерри. Последний два года подряд получал приз в номинации “Самый выдающийся член клуба”.

Почему Баргер решил заменить имена и прозвища членов клуба, для меня остается загадкой. Возможно, после выхода первой книги у кого-то возникли проблемы. Или Баргер с соавторами подумали, что такой ход придаст историям более мифический и отстраненный от реальности оттенок. Поэтому при переводе я буду обходиться с прозвищами свободнее и указывать на отсылки к конкретным людям только там, где полностью уверен. Как бы то ни было, прозвище “Синий Гроб” человек мог получить потому, к примеру, что владел определенным автомобилем. Так, некоторые модели фирмы Cord из 30-х называли гробами за характерную форму капота. Девушку окрестили Chile Choker явно за мексиканское или латиноамериканское происхождение. Крюкат — от мужской стрижки Crew Cut.

В этой части под псевдонимом Джерри скрывается Клиффорд “Skip” Уоркман. Чуть дальше здесь появятся Малыш (в книге — Pee Wee, от peewee, человек маленького роста), он же — легендарный Ангел Ада Майкл “Tiny” Уолтерс, и Толстый Ричи, которого, как несложно догадаться, в реальной жизни звали Fat Freddie.

Джерри был здоровенным парнем с большим сердцем. Он носил черную бороду, а волосы зачесывал назад. Как-то он заявился на собрание в нацистском шлеме и солдатской шинели. Джерри выполнял обязанности секретаря и казначея. Его родственник, Брюс, также состоял в Клубе.

В пятидесятых у ребят, которые жили, чтобы ездить, было чертовски туго с деньгами. На каждом собрании мы сдавали членские взносы — 25 центов. Некоторых парней исключили потому, что они были не в состоянии заплатить и этого. Цыган, у которого бабло иногда водилось, помогал ребятам остаться в Клубе, одалживая им 5-10 центов на взносы. Штраф за драки в размере 5 долларов даже в те времена мало кого останавливал. Ссоры случались почти еженедельно, так что парням приходилось пополнять общак, на котором держался Клуб.

У Silver Satin тогда была новая подружка, чей бывший муж, Ник, зарабатывал на жизнь татуировками. Его салон располагался прямо через дорогу от места, где любили тусоваться члены Клуба — Saints Club. Однажды президент катался вместе Цыганом, и, стараясь перекричать рев мотора, сказал следующее.

Эй, Цыган, ты еще не набил клубную татуху?
Нет!
Хочешь, организую по дешевке?

Они отправились к Нику. Тот еще пока не сделал трафарет с новым логотипом клуба. поэтому, чтобы не терять времени даром, президент достал свою клубную карточку. Ник обвел логотип Клуба перьевой ручкой, а затем прижал карточку к руке Цыгана — получился расплывчатый отпечаток. После этого Ник приступил к работе, выводя рукой слово “California” поперек геральдической ленты. В итоге все получилось отлично, рука Цыгана переливалась синим, красным, желтым и другими цветами. Что еще лучше — Цыган получил татуировку бесплатно, поскольку Ник набивал такую впервые. Как только остальные парни ее увидели, то сразу захотели такие же. Но им уже пришлось платить.

Первая жена Цыгана, прозванная в Клубе Фройляйн, не имела ничего против увлечения мужа. Более того — она тоже частенько зависала с клубом. Но когда в отношениях наступил разлад, она сбежала обратно к своей семье в Монтану. Цыгану жизнь без жены была не мила, но и ужиться с ней никак не выходило. Он решил помириться с Фройляйн, для чего пришлось наскрести деньжат для 2000-километровой поездки в Монтану. Цыган, как и всегда, путешествовал налегке и в одиночку. Была поздняя осень, бабье лето уже кончилось. План был такой: оседлать запасной мотоцикл AJS, повидать Фройляйн в Биллингсе и привезти ее домой.

Ржавый помог поплотнее стянуть три одеяла, после чего Цыган отправился в дорогу. В первую ночь он раскатал все одеяла, а наутро не сумел сложить их обратно; узел по размеру получился чуть ли не больше, чем заднее колесо. Цыган выбросил два одеяла прочь и сложил оставшееся, смирившись с предстоящими лишениями. Ночами он ставил мотоцикл на подножку у обочины дороги, ложился на сиденье так, что ноги свешивались с руля, и накрывался одеялом.




К концу четвертого дня он оказался в нескольких километрах от Йеллоустонского парка. Кромешный мрак вокруг, а подходящего места для остановки все не видать. Тогда он просто продолжил ехать. Пошел дождь, вода из-под переднего колеса хлестала по щекам и полностью залила сапоги, кожанка промокла до нитки. На привале Цыган вылил не меньше литра воды из каждого сапога.

Погода по пути в Биллингс сходила с ума. Днем было так жарко, что кожа большими кусками облетала с рук. Ночной холод приносил с собой снежинки, которые отскакивали от кожанки Цыгана. Иногда приходилось вставать только для того, чтобы погреть руки о двигатель.

В Йеллоустоуне он остановился на площадке для отдыха, недалеко от мусорных баков, выстроенных в ряд. Что-то большое, коричневое и мохнатое торчало из одного контейнера. Когда Цыган подкатил мотоцикл поближе, посигналил и порычал мотором, из бака на него бросился большой бурый медведь. Вот и весь отдых.

Дальше по дороге Цыган попал в пробку длиной в пару километров. Он ушел в междурядье и прошивал трафик, уворачиваясь от автомобильных дверей и раздраженных водителей, вышедших на разведку. Впереди, в самом начале всего этого беспорядка, посреди дороги стояли четыре или пять медведей, клянчили еду у автомобилистов. Когда медведи обратили внимание на Цыгана, тот уже был наготове. Он выкрутил газ, схватил цепь, которой приковывал мотоцикл, и, размахивая ею, с грохотом прорвался сквозь медвежьи ряды.

К несчастью, силы природы на этом не успокоились. Позже вечером Цыган едва избежал столкновения с лосем, переходящим дорогу. Мотоциклист гнал по середине дороги и, пролетая мимо лося, заглянул ему прямо в глаза. А затем с неба прямо на голову Цыгана спикировала черная птица, ей почти удалось его вырубить.

К тому моменту, когда Цыган въехал в Монтану, на бензин ушло уже 9 долларов. Валил он так, что к Биллингсу цепь пришла в негодность, стерлись все ролики. Но счастье длилось недолго — попытка примирения обернулся провалом. Фройляйн не желала иметь с ним ничего общего. Цыган подписал бумаги о разводе в суде Биллингса и на следующий день отправился обратно в Окленд.

К 1961-му жизнь Цыгана сильно изменилась, он встал перед необходимостью содержать бывшую жену и двоих детей. Требовалось найти постоянный заработок, и быстро. И он нашел работенку с достойной оплатой, но пришлось пахать в ночную смену, а этого боялись все. По правилам Клуба, если ты пропустил четыре собрания подряд, то тебя автоматом исключали. Цыган попросил президента сделать исключение. В конце концов, разве не был он верным участником Клуба на протяжении четырех лет, с самого основания? Он взял пару отгулов, но его начальник на заводе был тем еще скотом и пригрозил уволить Цыгана, если тот пропустит хотя бы еще один рабочий день. Цыган страдал от классической дилеммы — клуб или работа. Он с большой неохотой выбрал работу, черт ее подери.

Последняя встреча Цыгана с Клубом случилась в 1967 году. К тому моменту он уже шесть лет как покинул штат и вернулся на север Калифорнии только потому, что временно подрядился на стройку. Тогда-то он и увидел Silver Satin около заведения Doggie Diner, что в Хейварде. Тот сразу узнал Цыгана, крепко обнял его, и они немного поговорили. Цыган как раз искал, где бы раздобыть травы для себя и ребят со стройки. Он попросил Silver Satin помочь с этим делом.

“Иди в Saints Club,” — сказал Silver Satin. — “Посмотрим, может я смогу свести тебя с кем-нибудь.” Цыган как раз получил зарплату, а потому направился в клуб тем же днем. Когда он добрался туда, в баре еще не было ни одного члена клуба, только проспекты. Поскольку Цыган уже шесть лет как покинул Клуб, большинство нынешних участников его не знали. Для них он был просто еще одним подвыпившим незнакомцем, который пытался скрасить вечер в баре. А вот настроение Цыгана менялось с каждым глотком, он считал иначе. Если ты вступил в Клуб, то навсегда остаешься его частью — так он думал. Ближе к ночи место начало заполняться местными, появилось и несколько членов Клуба.

Цыган все еще ждал, когда в бар с понтом ввалился Малыш. Кто-то сказал ему, что заметил тут человека со старой истертой татуировкой Клуба. Тогда Малыш, ростом за 2.10 и почти 140 кило каменных мышц, прошел к столу Цыгана, схватил того за руку и поднял ее, чтобы получше рассмотреть

— Мужик, откуда у тебя эта татуировка?
— Я раньше был в клубе. — гордо заявил Цыган.
— Когда это?
— С самого начала и до 61-го. Спроси у Silver Satin, он подтвердит.

Цыган осведомился, не Малыш ли часом стоит перед ним. Цыган видел фото в газете фото Малыша, когда его арестовали в 1965 году за драку с полицией и демонстрантами на марше протеста против войны во Вьетнаме.

— Ты, типа, думаешь, что знаешь меня или что?
— Нет, — ответил Цыган, стараясь сгладить углы. — Просто у меня где-то была твоя фотка, вырезал из газеты.

Цыган решил поднять тему с травкой и спросил, не мог бы Малыш организовать сделку. Малыш ушел звонить президенту. Тем временем Толстый Ричи, коренастый мексиканец ростом с Цыгана, подошел к стойке и сказал: “Значит, ты, говоришь, был в Клубе? А я говорю, так и что, блять, с того? А? Это было давно, а ты здесь сейчас”.

В баре повисла тишина. Толстый Ричи унизил Цыгана перед всем честным людом. “Слышь, мужик, шел бы ты на хер!” — рявкнул Цыган. Большая ошибка. Повод для драки.

В тот момент ничего плохого еще не произошло, но Цыган уже почуял, что запахло жареным. Ему нужно было переговорить с Silver Satin. Цыгану хотелось забрать свой пакет травы и поскорее убраться из этого бара. Обстановка, между тем, накалялась. Цыган подошел к Малышу, чтобы спросить, может ли он сам поговорить с президентом. В этот момент Толстый Ричи развернулся и внезапно ударил Цыгана кулаком прямо в лицо. Ошарашенный Цыган отлетел метра на полтора и приложился спиной о кирпичную стену.

Цыган взбесился. С неистовой яростью бросился он на Толстого Ричи, словно рассвирепевший бык. Но между ними встал Малыш и потряс Цыгана еще одним ударом, от которого череп треснул сразу в двух местах. Цыган пошатнулся и упал на бильярдный стол, держась руками за лицо. Кто-то из игроков хватил его поперек спины кием. Цыган рухнул и скорчился на полу.

Когда он перевернулся, чтобы встать, на него обрушился шквал ударов от членов Клуба, его били руками, топтали ногами и не давали встать. Но он трижды поднимался, и каждый раз его снова сбивали с ног. Цыган кричал, упрашивая прекратить избиение. Но удары продолжали сыпаться до тех пор, пока он не увидел летящий в него ботинок 49 размера, принадлежащий Малышу. В ту секунду ботинок, который прилетел прямиком в грудь и сломал несколько ребер, показался ему огромным, с метр длинной. Если бы удар пришелся немного ниже, то мог бы привести к разрыву селезенки.

В тот вечер Цыган побывал на волоске от смерти. После еще нескольких ударов его обидчики продолжили катать шары и трепаться. Когда он встал и пытался поймать равновесие, к нему приблизился Толстый Ричи.

— Какого черта ты меня ударил? — едва слышно, с трудом сказал Цыган.
— Ты же знаешь что к чему. Наезды на братьев даром не проходят. — ответил Ричи. Но на нем в тот вечер не было цветов.
— Слушай, — проговорил Цыган, — Мне бы как-то в Хейвард вернуться.

Толстый Ричи прихватил из бара мокрое полотенце и вывел Цыгана на улицу. Его голова распухла так, что увеличилась раза в два. Мимо проехала полицейская машина. Цыган отвернулся, чтобы копы не заметили, как сильно его избили. Ричи предложил подвезти его до дома, но Цыган, пьяный и побитый, все-таки сохранил каплю гордости и отказался.

Он сел за руль своего Форда 64-го года, до Хейварда было 25 километров. Дорога казалась ему мутной мешаниной телефонных столбов, он слабо понимал, где находится и куда едет, но все же добрался до дома своего приятеля, где остановился.

В больницу Цыган обратился 18 часов спустя. Он на собственном опыте узнал, каково это — оказаться не на той стороне, когда Клуб окучивает кого-то толпой. Из обоих ушей шла кровь, он не чувствовал лица и следующие полгода корчился от боли, стоило ему закашляться или икнуть. Цыган подумывал отомстить, но рассудил, что лучше выйти из этой игры, покуда цел.

После того случая в Saints Club Цыган так никогда не вступал в другие клубы. Но ездить на мотоциклах он не бросил и продержался в седле еще не один десяток лет. В итоге он остепенился и поселился где-то в Оклахоме. Несмотря на то жестокое избиение, он гордился своей связью с Клубом и тем, что стоял у самых истоков.

Цыган и Silver Satin встретились в 2000 году, когда я проезжал через Оклахома-Сити в рамках тура “Ангелов Ада” по Среднему Западу и шоссе 66 в поддержку моей первой книги. Цыган тогда сказал, что он, также как и я, хотел бы когда-нибудь поделиться своими мото-байками с семьей, друзьями да и всем миром. Ему нравилось называть себя “подлинный оклендский Цыган”. (скорее всего речь идет о клубе Gypsy Jokers и других известных байкерах с прозвищем Gypsy) Вскоре мы с ним связались и записали рассказ, который вы только что прочли.

Через несколько недель после того последнего разговора с нашей командой Ричард Чарльз “Цыган” Андерсон умер от проблем с печенью и почками в городе Талса, 2 февраля 2001 года. Поэтому нам показалось уместным начать этот сборник мотоциклетных историй с рассказа Цыгана. Теперь, когда мы сделали все, чтобы сохранить память о нем, я, как Silver Satin, говорю бродяге Цыгану: “Езжай свободно, мой брат. Покойся с миром, мой друг”.