Рейнджер показывает характер

Рейнджер ездит с небольшим клубом, который он сформировал пять лет назад. В Squires MC менее дюжины членов, в небольшое отделение входят только близкие друзья, настоящие братья. Squires (название изменено) относятся к категории “10%”, противоположность однопроцентникам. В наши дни ездить по дороге в своих цветах может быть непростой задачей для маленького клуба. Вопрос территории может стать реальной проблемой, когда ты катаешься и тусуешься со своими братьями по МС. Небольшой клуб — рыбешка в кишащих акулами водах. Иногда все оборачивается так, что либо ты, либо тебя.

Когда Рейнджер собирал Squires, он обратился к двум главным МС с отделениями в его районе, чтобы уведомить их о новом клубе. Squires решили носить bottom rocker со словом Renegades, чтобы не раскачивать лодку. Кроме того, это было лучше, чем Nomads. Рейнджер получил четкие ответы от обоих однопроцентных клубов, и Squires начали ездить, ездить по лезвию ножа. Рейнджер, чей брат и отец также были членами традиционных МС, знал, что проблемы могут быть не за горами. Одно дело — получить одобрение крупных игроков, и совсем другое — заставить клубы, поддерживающие их, уважать твою независимость. Это препятствие еще только предстояло преодолеть.

Однажды в воскресенье Рейнджер, его старушка Мелани и его брат по клубу (и вице-президент Squires) Фестус скучали на хате у Рейнджера. Хоккей по ящику сегодня не показывали, к тому же к выходным, наконец-то, закончились дожди. Рейнджер решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы рвануть за город. Фестус предложил прошвырнуться до известной байкерской наливайки под названием Moonshiner. Это означало часовую прогулку по горным дорогам, где зеленые холмы и раскинувшиеся фермерские угодьями сменяют грязные углы городских улиц и дома, закрашенные граффити.

Рейнджер (с Мел на заднем) и Фестус набросили свои цвета и рванули в Moonshiner. На входе в сельскую таверну оказалось, что большинство припаркованных Harley им знакомы. В основном — независимые мотоциклисты, несколько из HOG, а также другие небольшие клубы того же уровня, что и Squires. Но вот длинный ряд байков с другой стороны явно принадлежал Mainliners (тоже ненастоящее название), группе, которая поддерживала один из больших клубов. Mainliners, судя по всему, было около пары десятков, но Рейнджер и Фестус не обратили на это внимания. В конце концов, Moonshiner — место нейтральное и мирное. За долгие годы ни Рейнджеру, ни Фестусу ни разу не пришлось махать здесь кулаками. Когда все трое вошли в бар, там, конечно, были, Mainliners, сидели в стороне, держались особняком.

Рейнджер заказал первое пиво и завел разговор со знакомым мотоциклистом, сидевшим рядом за стойкой. Вдруг Фестус хлопнул Рейнджера по плечу. Президент Mainliners хотел поговорить с ним, и у Рейнджера сразу же возникло плохое предчувствие. Он подошёл к Мэл и предложил ей попросить бармена вызвать для нее такси. Дела в Moonshiner могли принять скверный оборот. Но, будучи приличной старушкой, Мел всегда была за своего мужчину. Она осталась.

Рейнджер, как президент-основатель Squires, понимал, с чем ему пришлось столкнуться. Такое уже случалось, но от этого было не легче. Существовало два крупных однопроцентных клуба, и на байках Squires были наклейки в поддержку Клуба А, в то время как Mainliners явно выступали на стороне Клуба Б. Рейнджер знал одно: пришло время постоять за себя и разрулить ситуацию с помощью правильной комбинации дипломатии, мужества и выдержки. Вариантов было немного — стать жертвой группового избиения или решить все словами.




Прежде чем Рейнджер, Фестус и Мел подошли к президенту и его братве, они насчитали около двадцати членов враждебного клуба, рассредоточенных по бару. Рейнджер сразу перешел к делу и встал лицом к лицу с президентом Mainliners.

— Говори, что хотел. — в этот момент весь клуб образовал тесный круг и сомкнул ряды вокруг Фестуса и Рейнджера.

— Правда ли, что Squires зависают в стриптиз-клубе Twister-A-Go-Go? — спросил през.

Рейнджер кивнул.

— И что с того?

— Один из моих ребят был в Twister пару дней назад, и кто-то из ваших парней проявил к нему неуважение. Это пиздец как нехорошо, и я с этим мириться не собираюсь.

— Тогда скажи-ка мне вот что. — Рейнджер обвел рукой помещение. Все Mainliners смотрели на него враждебно. — Которого из ваших парней не уважили? Скажи ему, чтоб выступил вперед. Я хочу поговорить с ним.

През замолчал, а потом рассмеялся.

— Ну, его сейчас нет с нами. Но это не решает нашу проблему.

Тогда Рейнджер понял, что его пытаются наебать. У него был выбор: либо отступить и трусливо избежать потенциально опасной ситуации, либо дать отпор этим мудакам, даже если это означало, что его отсюда вынесут. Он вытащил клубную карту Squires MC и протянул ее президенту.

— Вот что, — сказал Рейнджер. «Вот мой номер телефона. Ты приведешь того парня, а я соберу всех своих братьев и выстрою их в линию. Но я скажу так: если ваш не может опознать кого-то из моих, то, значит, он отправится в больницу. Это понятно? Что-то мне подсказывает, что если бы расклад тут был не двадцать на двоих, то у нас бы никогда не было этого ебанного разговора.

В комнате повисла напряженная тишина. Рейнджер и президент смотрели друг другу в глаза. През моргнул первым.

— Слушай, не надо никого выстраивать.

Теперь Рейнджер знал, что вышел победителем из этого противостояния.

— Тогда зачем звать меня сюда? Чтобы проверить, не испугаюсь ли я? Слушай, или делай то, что, блять, ты считаешь нужным. Прямо здесь и сейчас. Или отвали от меня.

Внезапно президент и его братва захотели решить дело миром. Рейнджер знал, что если бы на них должны были наброситься и разъебать, то это бы уже произошло. К чему нагнетать? Рейнджер и Фестус вернулись к своему пиву.

Все остались целы, Рейнджер снова сел за стойку. Было досадно, что Squires MC пришлось иметь дело с такой ерундой в такой приятный день. Затем он заказал пару порций ежевичного бренди вдогонку к пиву.

Рейнджер поостыл, пока приговаривал свою выпивку. В бар ввалился один из Mainliners. Он вперился в Рейнджера взглядом и, видимо, решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы доебаться до него. Рейнджер посмотрел на него поверх своего стакана, жахнул кулаками по стойке бара и заорал: “У тебя что, блять, проблемы какие-то, а, выблядок?! Или что?”

Парень развернулся и отошел к своим. Мэл прошептала Рейнджеру и Фестусу, что, может быть, сейчас стоит свалить, вернуться домой. Но так дела не делаются. Нет уж, хер там, Рейнджер не уйдет из бара. Никто никуда не пойдет, пока он не разрешит.

Уйти — значит показать всем слабость Squires MC. Рейнджер заказал еще выпить. Два часа спустя Squires прошли мимо президента с его ребятами, вышли за дверь и уехали. Молча.

По дороге домой Рейнджер прикинул и решил, что сделал все возможное. Хороший президент клуба знает, когда показать характер, взять себя в руки и разыграть ситуацию так, чтобы сохранить голову на плечах и выставить свой клуб в лучшем свете. Это решение Рейнджер должен был принять на месте, и оно повлияло на репутацию всех членов его клуба. Хотя он никогда бы открыто не признался в этом Мел и Фестусу, он был рад, что все закончилось.

Несмотря ни на что, день выдался хороший. Все байкеры в баре, а их там было не меньше сотни, видели, что произошло, и всем было известно, что Squires заступились за себя и дали пусть и несильный, но отпор. Для андердога вроде Squires MC все сводилось к основам: жить, чтобы сражаться дальше, и сражаться, чтобы прожить еще один день, чтобы ездить с миром в душе.

Илай и лотерея

Эта история, видит бог, случилась на самом деле, и герой ее — самый обычный парень по имени Илай. Илай всегда считал себя невезучим. Он, сколько себя помнил, вечно влипал в абсолютно идиотские переделки, из которых приходилось выпутываться. Недавно он пару раз попался за рулем пьяным, в результате чего стал на два года пешеходом. Так что единственное везение в его жизни было в слове “невезение”.

В старые добрые времена на его долю хватило побитых жизнью байков. В детстве это были японские внедорожные мотоциклы, а позже — его первый Harley, ’58 XLCH. Это был чоппер из ушедшей эпохи, радиус поворота у переделанной передней части был таким, что для разворота требовалась вся ширина улицы.

Илай работал барменом в Andy’s Lounge, заведении стремном и злачном. Недалеко находился клабхаус однопроцентников — источник барной клиентуры и причина, по которой перед входом в любое время было припарковано несколько мотоциклов. По соседству с клубом располагался тату-салон.

Однажды в сонный полдень бар посетил Тони, вице-президент соседнего клуба и просто крутой чувак. В те дни, когда Илай еще был на колесах, он иногда присоединялся к Тони и другим членам клуба в их мотопрогулках, пару раз катался и зависал с ними. Как-то раз ему даже предложили стать проспектом, но, хоть это ему и льстило, Илаю показалось, что безопаснее будет не связывать себя с клубом — так он мог ездить со всеми остальными и без проблем наливать кому угодно. Кроме того, Илай всегда отправлял пьяных отвязных девах, подогретых коктейлями Lounge Lizard, поразвлечься в клабхаус MC, а потому и так был в клубе на хорошем счету.

В тот день вице-президент Тони собирал средства для своего клуба. Он громко шлепнул на стойку лотерейный билет.

— Эй, приятель, — крикнул он Илаю, — ты это покупаешь. Это мой последний билет, бро. С тебя сотня баксов.
— Да, конечно, — ответил Илай. Как он мог отказать 110-килограммовому байкеру?

— Без обмана, все так и есть. Первый приз — 2000 Dyna Super Glide.

Илай вырвал билет из книжки и бросил его за кассу. Тони, скорее всего, мог бы и подождать с сотней, но Илаю не улыбалось быть должником парня, чьи кулаки были больше его головы.

— Ладно, партнер. Вот твоя сотня. — сказал Илай.

Он никогда не был особо азартным. Пока Тони засовывал купюру в карман жилета, Илай вспомнил, что когда он в последний раз бросил на стол для блэкджека фишки на сотню, они исчезли так же быстро.

Вечером после смены Илай зашел в тату-салон. Байкер по прозвищу Слеза заправлял этим местом на пару со своей старушкой. Как художник, Слеза был на одном уровне со Стервятником и Грязным Филом. Он занимался татуировками более тридцати лет, а начинал так и вовсе тридцать пять лет назад с пирсинга. Теперь пирсинг в салоне делала его жена, медсестра, но когда дело касалось чернил, Слеза был королем. Его волосы были убраны в хвост длиной до задницы, а ездил он на черном ’57 Pan, приковывавшем все взгляды на улице. Мотоцикл всегда стоял прямо посреди его салона, как музейный экспонат. Слеза строил его много лет, из деталей, которые покупал или обменивал на татуировки. В итоге получился крутейший кастомный байк. Так что да, Слеза был настоящим мужиком.

В тот вечер Илай и Слеза так сильно напились, что на следующее утро первый проснулся на тату-салона, а второй без сознания сидел в одном из своих кресел. Неуверенно встряхнув головой, Илай, пошатываясь, вышел из салона и пешком направился домой. Когда он открыл дверь квартиры, что-то зазвенело — либо телефон, либо его голова. После ночной пьянки Илай чувствовал себя отвратно, но определитель номера в телефоне сообщил ему, что звонил однопроцентник Тони, поэтому трубку лучше было взять.

— Братан, — сказал смеющийся голос на другом конце линии, — приходи и забирай свой мотоцикл, освобождай мой чертов двор.

Илай чуть не повесил трубку. Он был не в настроении и не в состоянии для розыгрышей, но Тони и не думал шутить.

— Ты выиграл в лотерею, тупица.

Мысль о выигрыше выбила его из ступора. Илай упал и начал валяться по полу от счастья. Ура! 2000 Dyna Glide! Час спустя он уже летел на стальном коне. Это было похоже на сон. Новый байк! У Илая еще никогда не было нового мотоцикла. За неимением гаража, первый месяц он ставил байк у себя в квартире. Каждое утро это зрелище шокировало его. “Эй, лучше бы им забрать свой мотоцикл из моей прихожей”. Затем он вспоминал... Стоп! Это же мой!

Довольно скоро он доработал байк под себя, понадобилась всего пара штрихов. Он заменил карбюратор и установил систему Screamin’ Eagle, отрегулировал выхлопную систему, добавил больше хрома, установил спинку и багажник для комфортных путешествий со своей старушкой. Мотоцикл был для него единственным способом отвлечься и развеяться, а модель Dyna Glide подходила для этого как нельзя лучше. С новым байком Илай наконец-то почувствовал, что его жизнь встала на правильные рельсы, а удача вернулась к нему.

Эх, если бы он только мог сказать то же самое о своем брате Слезе. В течение следующих нескольких месяцев его зрение ухудшилось, у него начало двоиться в глазах, он потерял чувство равновесия и даже на короткое время ослеп. Слеза списывал все на многие, слишком многие, годы пьянства и убойных вечеринок. Ему казалось, что он сходит с ума. В тот день, когда у Слезы начались галлюцинации, он, наконец, сказал своей старушке: “Детка, мне пиздец”.

После анализов, тестов и нескольких обследований МРТ у Слезы диагностировали глиобластому, одну из самых смертоносных форм опухоли мозга. Мрачные прогнозы местных врачей давали Слезе всего пару месяцев жизни. Его отключили от аппаратов и отправили домой.

То, как в больнице обошлись с их братом, не устраивало Илая и его приятелей. Все любили харизматичного татуировщика. Илай садился на свой новый байк и ездил по всем мотофестивалям, заглядывал в каждый бар с самодельными ящиками для сбора пожертвований в “Фонд Свободы имени Слезы”, чтобы накопить достаточно денег для повторного обследования в другом месте.
Один из братьев был знаком с врачом университетского медицинского центра и записал Слезу на предоперационный прием к дорогому специалисту. Как оказалось, Слеза подходил под программу помощи ветеранам. Но победа едва не ускользнула из рук, когда все пятнадцать снимков МРТ из коробки, лежавшей в кузове пикапа Слезы, разлетелись по ветру на дороге в больницу. Удалось спасти только два. Но, как бы неправдоподобно это ни звучало, удача Илая еще не иссякла. Для начала операции требовались именно те два снимка, которые получилось отыскать.

Врачи удалили 85% опухоли, а это означало, что Слезе все-таки не пришлось продавать свой ’57 Panhead. Сейчас он чувствует себя хорошо, бестолковые врачи не смогли списать его в утиль.

История о том, как удача повернулась лицом к Илаю в тот день, когда на стойку шлепнули лотерейный билет, на этом заканчивается. Вспоминайте ее в следующий раз, когда вашему местному МС понадобится поддержка для лотереи или poker run. Быть может, вам повезет выиграть новенький мотоцикл, а может тот брат, жизнь которого вы спасете, окажется вашим лучшим другом.

Пушка и наружка

Самый распространенный вопрос, который мне задают на интервью: о чем я жалею, оглядываясь назад, на сорок с лишним лет езды на байке с Клубом? Думаю, что могу назвать три вещи. Во-первых, я жалею, что курил сигареты. Во-вторых, в свое время я употребил слишком много кокаина. В-третьих, мне жаль, что, как уголовник, я потерял право на владение оружием.

Я очень скучаю по старым-добрым выездам с оружием. В те времена, когда мы коллекционировали стволы, нам иногда приходилось балансировать на тонкой грани, ведь одно оружие могло считаться законным, а другое — нелегальным. Это было особенно важно, учитывая, что многие из нас были осужденными уголовниками, которым, как мне сейчас, запрещалось владеть оружием, или предполагаемыми сообщниками, в отношении которых велось разбирательство. Мушкеты, пистолеты и коллекционные винтовки иногда попадали в серую зону, хотя в нашем случае эти зоны, как правило, становились черными, когда в дело вмешивались федералы. Презумпция невиновности к нам применялась редко, но один такой случай я хорошо помню.

Пара наших ребят наткнулась на пушку наполеоновских времен, которая могла стрелять ядрами размером чуть больше клубка пряжи. Скажем так, нам повезло купить ее на местной барахолке. Реставрация пушки стала идеальным проектом для нашей энергичной компании, привыкшей разбирать и собирать байки. Скажем так, тут пригодился наш опыт армейской службы. Мы разобрали эту малышку, почистили механизм и даже пропитали олифой деревянные колеса. Довольно скоро та пушка уже блестела на солнце. Один из членов Клуба пошел в местный оружейный магазин, владелец которого объяснил, что в Калифорнии владение дульнозарядными пушками было совершенно законно. Эврика! Теперь встал вопрос, могла ли она стрелять?

Мы взяли ручку от швабры, скотчем примотали к ней фонарик и засунул в ствол. В запальном отверстии был виден свет. Конечно, так и должно было быть, мы же все прочистили. Затем мы взяли несколько унций пороха, переложили его в небольшой марлевый мешочек и поместили в канал ствола, плеснули вдогонку бензина и закинули кучу грязной ветоши из гаража. Парень в оружейном магазине отдельно предупреждал нас, что ни в коем случае нельзя было пытаться стрелять какими-либо снарядами. Пушка была опасна, и мы поверили ему на слово.

Мы нацелили пушку на подъездную дорожку между двумя домами, подожгли фитиль и попрятались. БУУУУУУМ!

Колеса пушки подпрыгнули сантиметров на тридцать от земли, все вокруг затянула завеса голубого дыма, а грохот был поразительным. В обоих домах вылетели окна. Сзади появилась женщина из соседнего дома, она прибежала с куском какой-то тряпки в руке. Она сидела на унитазе и так сильно рванула свои панталоны вверх, что от них остался только небольшой кусок ткани.

Проведя остаток того дня и большую часть следующего в компании со стекольщиком, мы заменили все окна, и большинство соседей успокоились. Тем не менее, мы знали, что можем сделать куда более мощный выстрел и жуть как хотели это провернуть. Мы также знали, что федералы держали наши дома под постоянным наблюдением, и как бы мы ни старались, мы никогда не могли понять, где, черт возьми, они прячутся.

Несколько наших дам посещали курсы фотографии в местном колледже. В качестве последнего задания им нужно было сфотографировать захватывающий кадр, снять какой-нибудь экшен. Что вы сказали? Черт, да “экшен” — наше второе имя, задачка прямо по нашей части.

Незадолго до заката мы перекатили пушку через улицу, к другому дому одного из членов клуба. Пушку зарядили и направили на холм за домом. На этот раз мы удвоили количество пороха, запихали еще больше тряпок и залили в ствол то, что оставалось плескаться в 20-литровой канистре бензина. Дамы стояли на позициях со своими камерами. Готовы? Затем мы подожгли фитиль. БУУУУУУУУУУУУМ!

Дым и пламя вырвались из ствола, мы как будто сражались в битве при Ватерлоо. Пламя вылетело так далеко, что осветило весь холм и озарило темнеющее небо так ярко, словно это был ясный день. Мы глянули вверх на склон, а оттуда выскочила целая куча парней в камуфляжной одежде, они выпрыгивали из бункеров, вырытых глубоко под землей.

Нихрена себе! Это ж федералы! Пока мы стояли, разинув рты, они бежали вверх по холму. Меж тем на место происшествия прибыли пожарные. Решив, что пожар устроили федералы, огнеборцы так взбесились, что поколотили их палками, лопатами и всем, что попалось под руку. Мы воспользовались неразберихой, вскочили на байки и убрались из этого района к чертям собачьим.

А что же дамы? Во время потасовки они только и знали, что щелкали затворами своих камер. Задание было сдано вовремя и, разумеется, все дамы получили “отлично”, что означает “отличный выстрел”.

Шикарный аппарат Рентона

Рентон построил себе тот еще шикарный аппарат из того, что начиналось как коллекция ненужных кому-то запчастей. 66 Shovel в свое время был продан с полицейского аукциона. Когда Рентон выложил перед собой гаечные ключи, то не отличил бы крышку двигателя от ступицы колеса. Но приятель с юга оказал ему огромную услугу, когда, рискуя жизнью и здоровьем, подъехал к местному клабхаусу однопроцентников, вытащил камеру и сфотографировал самые потрясные мотоциклы из тех, что стояли перед входом. Снимки, полученные по почте, вдохновили Рентона на работу. Он повесил фотографии на стену своей мастерской и принялся за дело.

Мотоцикл Рентона, надо заметить, был вовсе не чоппером, а традиционным мощным лоурайдером, очень похожим на модели FXR, которые выехали из салонов Harley годы спустя. Так что байк опередил свое время. Рентон сохранил стандартный бак и задний диск на 16». Он поднял перед ровно настолько, чтобы мотоцикл стоял ровно с передним колесом 21". Он натянул стандартные шины Avon, добавил весь хром, который смог себе позволить, установил задний фонарь с боковым креплением, новый кронштейн для номера, заднее крыло от Fat Bob, сиденье Cobra, руль drag bar на коротких проставках с хорошими резиновыми рукоятками, множество блестящих рычагов в качестве органов управления, укороченный выхлоп, новое крепление маятника. В довершение всего, вишенка на торте, он офигенно покрасил мотоцикл в черный глянец с узорами из тонких полос (pinstripe) и всполохов огня цвета Oakland Orange, прямо как байки с фотографий.

Суббота, 11 часов вечера. Рентон выкатил байк, чтобы совершить первый вояж. План был такой — захватить старушку, выехать на 405-ю автомагистраль и отправиться на ночную прогулку. Рентон хотел дать мотоциклу разгуляться там, где не бывает полицейских.

Стемнело, но разницы не было никакой — небо все равно было затянуто дождевыми тучами. Когда Рентон нацепил каску, он услышал раскат грома. Примерно в пяти километрах от развязки, где можно было выехать на 405-ю, дождь реально полил стеной. Рентон замедлил Harley до глухого, слабого рыка и продолжил движение с максимальной разрешенной скоростью. Хоть погода и была дерьмовой (проливной дождь и холодный ветер), к счастью, в ту ночь движение по обеим сторонам четырехполосной скоростной автомагистрали было вялотекущим.

Не обращая внимания на ливень, Рентон заметил в левом зеркале заднего вида странную пару фар. Огни быстро приближались в крайней левой полосе, мчались вперед на полной скорости. Может быть, это была шальная фура, водитель которой валил на все деньги, чтобы поскорее добраться домой и укрыться от дождя. Или, еще лучше, может быть низко над землей летел НЛО или это был Большой Джо за рулем своего тягача Phantom 309. Но когда фары приблизились, Рентон увидел, что они не особо-то и похожи на грузовик — расположены слишком низко и слишком далеко друг от друга. Пока эти мысли проносились в голове Рентона, огни приближались все ближе и ближе, все быстрее и быстрее.



Рентон подвинулся вправо, чтобы осмотреться и узнать, что, черт возьми, несется так быстро в такую ужасную погоду. Он и его старушка увидели, как мимо них промчались два чоппера с жесткой рамой, черные, как ночь. Байки были почти идентичными — длинная передняя часть без крыла, высокий руль ape hanger и самый громкий прямоточный выхлоп, который Рентон когда-либо слышал. У обоих мужчин были длинные волосы и очень длинные бороды. Без шлемов, с ног до головы упакованы в кожу. Оба носили солнцезащитные очки, несмотря на дождь и мрак ночи. Рентон разогнал Shovel, чтобы получше присмотреться к однопроцентникам.

Через полкилометра в слабом свете рекламного щита Рентон увидел, что к sissy bar обоих мотоциклов были привязаны помповые ружья, прикладом вниз, стволом в небо. Рентон ехал быстро, но оба мотоциклиста поддали жару и унеслись прочь, красные фонари исчезли в штормовой ночи так же быстро, как и появились.

Вернувшись домой, Рентон не мог выкинуть зловещих ночных байкеров из головы. Те два братана были реальными парнями, в этом сомнений не было. Но куда они ехали? Или, лучше спросить, откуда?

Через пару дней Рентон читал местную газету. Его внимание привлекла статья на первой полосе: ВСЕ ЕЩЕ НЕТ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ В НЕДАВНИХ УБИЙСТВАХ БАЙКЕРОВ. История вращалась вокруг инцидента с участием байкера. На него набросились несколько других мотоциклистов, они пытались срезать его нашивку. Пропустив пару мощных ударов, парень, оказавшийся в меньшинстве, перевернулся, вытащил пистолет, дважды выстрелил и убил двоих. Как только прозвучали выстрелы, остальные члены нападавшей группы достали оружие и расстреляли жертву, все еще лежавшую на земле. После шквала выстрелов все исчезли. Свидетели, по их словам, ничего не видели.

Рентон размышлял над тем, что увидел на шоссе. В газетной статье также сообщалось, что еще двое байкеров были найдены мертвыми, застрелены из дробовика. Это была расплата, как утверждали в газете неназванные источники. Он допил кофе, бросил газету в мусорное ведро и завел мотоцикл с кика. Рентон был “гражданским”, но раз уж он собирался ездить и выглядеть как outlaw, то следовало принять определенные правила и условности игры: не привлекай внимания, рот держи на замке, а дела веди чисто. Обращайся со своими братьями справедливо и уважительно. Ты ведь не хочешь, чтобы два вестника смерти пришли за тобой.

Посмотреть — Softail Chopper 1570 cc

Послушать