Путешествия

Продолжение рассказа. Предыдущие части:
Часть первая.
Часть вторая.

Глава седьмая. Крестовое озеро Ристиярви.
Дело шло к вечеру. После пережитого под горой Хийденвуори, адреналин отпустил и нахлынула усталость. По первоначальному замыслу я двинулся в сторону селения Харлу, чтобы на озере Хауккаярви встать на ночь, но, устав бороться с песчаной дорогой, был вынужден развернуться в сторону Сортавалы.
В придорожных рвах виднеются то ли силосные ямы, то ли противотанковые укрепления.


Дорога действовала умиротворяюще и я перестал смотреть на часы, а просто отдался этому течению, которое причудливо петляет между прибрежными скалами и озером. Шхеры Ладоги с усмешкой смотрят за всей этой человеческой суетой.






Каким же разным бывает мир! Еще три часа назад я боролся с собой и с ним, думая, что ночевать мне придется под открытым небом вдали от мотоцикла. А теперь я сижу на берегу и смотрю на безмятежные ладожские шхеры.
Природа ни добра и ни жестока, скорее всего, человек слишком для нее мал и незаметен. Мы приходим и уходим, а этот пейзаж сохраняется здесь веками.




В Сортавалу мне не нужно — найти ночлег на берегу Ладожского озера вблизи крупного населенного пункта будет проблематично.



Я свернул в первый же попавшийся съезд с шоссе, где множество боковых ответвлений пестрели предупреждающими знаками «Частная собственность. Проход запрещен.» В который раз я двигаюсь туда, не зная куда, но разве не за этим я здесь?






После нескольких каменистых подъемов и спусков я выехал к озеру, берега которого украшали отвесные стены скал, густо поросшие лесом.




Ветер остался где-то там, за скалами на дороге, и гладь озера нарушала только красноголовая утка, ныряющая за очередной порцией вкусной еды, да крупная рыба осторожно шевелила подводные заросли. Тишина была словно пропитана сладким запахом ели и мха.






Как оказалось озеро это не одиноко и у него есть младший брат, соединенный со старшим небольшой, но весело журчащей протокой. Ехать дальше вглубь леса уже не хотелось и на этом ручье, соединявшем озера, я решил разбить лагерь.




Вода в ручье на вкус оказалась сладковатой, как разбавленный березовый сок, и я немедленно набрал ее во все емкости, а позже окунулся туда сам. И теперь, греясь у костра и весело уминая скворчащие после огня консервы, я не знал, кого мне благодарить за эти минуты.

Он собрал деревьев кучу
И сухих еловых веток;
Он зажег их на прибрежье,
Так что дым большой поднялся,
Пламя к небу восходило,
Дым собой наполнил воздух.





Поздно вечером пошел редкий усталый дождь. Так под журчание ручья и шипение остывающих углей закончился этот день.




Утром от вчерашней серой пелены на небе и усталости не осталось и следа. Наскоро позавтракав, я отправился исследовать окрестности.








Как выяснилось позже, озера Большое и Малое Ристиярви — это остатки жерла вулкана, заполненные водой отползающего на север ледника. Вулкан раскололся пополам и перестал действовать около двух миллиардов лет назад или из-за подвижки тектонических плит, или в результате удара мощного астероида. Стены этой котловины сложены из древних гранитов.




Над озерами возвышаются скальные останцы некогда высокой горы. И я решил попытать счастья, взобравшись на вершину. Может быть, Ристиваара окажется более благосклонной ко мне, чем гора Хийси — Хийденвуори?






Склон хоть и крут, но легко проходим. И вот, наконец, с вершины, через редкие сосны, внизу, блещет своей синевой озеро Ристиярви.






Вдалеке виднеются скалы горы Росвокалио, по преданию, там укрывались разбойники, нападавшие на купцов, едущих из Кирьявалахти.






Может быть, я и повторяюсь, но каждый раз, стоя на вершине, не перестаешь удивляться красотой и гармонией этого мира.

Снова солнце засияло,
Засветил прекрасный месяц,
В небесах простерлись тучи,
Снова весь простор открылся
Над мысочком, скрытом мглою,
Над туманным островочком.





С небольшим сожалением я спустился вниз, собрал палатку, увязал вещи и искупался напоследок в озере. Спасибо тебе, Ристиярви, я буду долго вспоминать твою легкую и бодрящую свежесть.
Теперь мой путь лежал на север — в Рускеала.


Глава восьмая. Рускеала.
Я — турист «дикий». Мне интереснее побывать в глухих местах, пройти не избитыми тропами, чем посетить какой-нибудь природный парк. Из-за этой особенности моего характера любой семейный пикник стремится превратится в поход выходного дня, а тот, в свою очередь, в поход первой категории сложности.
И вот мне предстояло увидеть декоративную, буклетную Карелию и вся моя сущность бунтовала против этого, но я успокаивал себя тем, что поездка в Рускеала — только ради магнитиков на холодильник, о которых просила семья.
Вопреки ожиданиям, на порогах Ахвенкоски не было толп пенсионеров и солидных отцов семейств с галдящими отпрысками. Может быть, все дело в раннем часе? И я, торопясь дальше, сделал несколько снимков из-за ограждения.






Как я и надеялся, на обширной парковке Горного парка «Рускеала» автомобилей было мало, но, судя по размерам стоянки, народу здесь в хорошие дни бывает прилично. Парнишка-парковщик заметно оживился, увидев 66-ой регион на номере мотоцикла. А узнав, что я с Урала, он удивленно округлил глаза, попутно отмечая количество моего скарба и общую худосочность мотоцикла. И вот, чтобы его не расстраивать, мне пришлось после сувенирной лавки пойти в кассу и взять билет. О чем я, впоследствии, не пожалел.




Все время, пока я шел по дорожкам парка, меня мучил вопрос: «Каким талантом организатора нужно обладать, чтобы из старого мраморного карьера сделать такой знаковый туристический объект?» По моему мнению, тальковый карьер «Старая Линза» под Екатеринбургом был не хуже, пока не затонул.


Но мраморный карьер тоже очень хорош. Косо рубленные массивные стены, серо-зеленая и то же время прозрачная вода. Совсем не верится, что все это — дело рук человека, такого слабого и тщедушного.






Сколько подневольного труда вложено в эти штреки и штольни знает только эта зеленая глубина. Атмосферой такого труда пропитан весь Урал. Немудрено, что царит она и здесь, принесенная с Урала мастеровыми-каменотесами.
Легко можно представить их, взрывающих скалы и обтесывающих громадные мраморные глыбы, лошадей, доставляющих наверх блоки.






Под толщей серо-зеленой воды скрывается несколько километров штолен. Наверное, только дайверы теперь знают все закоулки этих лабиринтов, прорытых ради красоты северной столицы.






Двигаясь дальше по тропе, обнаруживается сад рукотворных сейдов, выложенных многочисленными посетителями парка. Чем-то эта традиция напоминает привязывание ленточек на Урале — традиция популярная, но малопонятная.




Здесь же расположена небольшая камнерезная мастерская с образцами минералов.


Особенно приятно после дневной жары пройтись по прохладному штреку. А благодаря искусственному освещению, этот скальный коридор кажется еще просторнее. А сколько еще таких же переходов там, на глубине?






За отдельную денежку можно изобразить летящий со скоростью 50 километров в час воздушный троллейбус.


Добыча мрамора в Рускеала то затихала, то разгоралась снова, поэтому новые штольни пересекаются со старыми и не имеют общего плана. Даже в жаркий день внизу лежит лед.


Рускеальский мрамор разных сортов и цветов, чередование слоев зависело от активности древнего вулкана и количества морских отложений.




В 70-е годы прошлого века была начата разработка «Итальянского карьера». Итальянским он называется потому, что при распиливании мраморных блоков использовались итальянские машины канатного пиления.Стены карьера имеют идеально ровную поверхность.




Видно направление слоев мраморной линзы. В зависимости от направления пиления можно получать мрамор нужного рисунка.




Ну вот, пришла пора прощаться, после Рускеала мой путь шел по автодороге «Сортавала» до Пряжи и далее на восток в сторону дома.
Прощай, Рускеала!