В стародавние времена, когда Солнце и Луна были еще молодыми, жил на берегу озера охотник. Рано умерла его жена, оставив после себя маленького сына.



Рос и мужал молодой охотник, как кедр в лесу-урмане. Сильным и удачливым охотником он стал, метко бил прямо в глаз куницу-кунас и соболя-няхыс. Но зверя зря не обижал, то с белкой шишкой поделится в голодную пору, то лосенка из болота вытащит.


Злился на него за это Комполэн, дух, что жил на болоте. Одна нога у Комполэна лосиная, а другая — лошадиная. Руки, как корявые скользкие корни, а глаза зеленые, как болотная тина. Любил он, чтобы все в урмане было по его воле. Рыси он укажет на маленького зайчонка, филину — на выводок слепых мышат. Насылал он из болота полчища комаров и мошкары, радуясь при этом, ухая и скрипя, как старое дерево. Но боялся он молодого охотника, ведь сам Вор-Хум, лесной хозяин — медведь, уважал человека и уступал ему дорогу. Лес давал охотнику и его старому отцу и еду, и одежду.



Однажды на другом берегу озера появились новые люди. Они пришли по следу волка, что вел их и называли себя «башкорт» или «главный волк».
Они основали аул на берегу, пасли коней и ловили рыбу. Изловили эти люди капканами рысей, а филинов по лесу разогнали. Знали они про молодого охотника и называли его между собой Дикарем или Кырагаем.
Прибежал тогда Комполэн к охотнику. " Прогони людей, что пришли на твою землю" — шептал он. «Урман большой — всем места хватит» — отвечал ему охотник.



И была у старейшины башкортов дочь Туя. С глазами, темными, словно летняя ночь, с голосом, словно журчащий весенний ручеек. Любила она прокатиться в лодочке по вечернему озеру.



Не знала она, что с одной стороны на нее глядят пустые, как мертвые дупла, глаза Комполэна, а с другой стороны озера — серые, цвета камня, глаза Кырагая. Но не каменным было его сердце, которое переполняло тоска и нежность к этой девушке. Увидела и она его, опершегося на свой лук, как одинокую скалу, чье отражение теряется в воде.
Прибежал тогда Комполэн к охотнику. " Брось девку, не твоя она" — болотным ужом прошипел он. Рассмеялся тогда охотник и прогнал Комполэна. «Лишь ее лодка коснется твоего берега — быть тебе серым камнем»- прокаркал Комполэн и сгинул.



На следующий день ждал охотник свою любимую на берегу, но лишь ступила Туя на берег, превратился охотник в серый камень. Все поняла девушка, и горько текли ее слезы, падая на камень, выбивая в нем ямки, и стекая в озеро.



Так и стояла она, прижавшись к холодной скале, а Комполэн уже протягивал к ней свои корявые руки — корни. Но сорвался камень с вершины и перебил Комполэну руки. С воем и отчаянием убежал болотный дух в тайгу и больше его никто не видел.


Когда родичи подошли к берегу, то увидели лишь березку, сиротливо жавшуюся к скале. С тех пор весной падают капли березового сока с ветвей, стекают по камням, по прошлогодней листве и бегут в озеро.
Так оно и называется, Аракуль — озеро слез.

Послесловие о том, как я съездил за иллюстрациями.
Началось все с того, что я поехал в гараж на машине и решил побрызгать омывайки на лобовое стекло, тут один дворник хрупнул и замер на полпути.
Через пятьсот метров меня оштрафовали за просроченную страховку. Инспектор сжалился и нарисовал штраф на пятьсот рублей вместо восьмисот.
Я снарядился, заправил мотоцикл и отправился в дорогу. На ремонтируемом участке трассы М5 я увидел ползущую по обочине поливальную машину с гудроном, щедро опрыскивающую щебенку на обочине. Дул резкий порывистый западный ветер.
На всякий случай я сместился на противоположный край дороги, но это меня не спасло. Визор шлема получил частичную тонировку в черную крапинку, жилет и дождевик стали еще более водонепроницаемыми. А перед мотоцикла от крыла до рюкзака покрылся черной сыпью.

Я попытался пробиться на Аракуль через поселок Силач, в самом посёлке на обочинах лежал снег. В лесу на подъеме по лесной дороге меня все же развернуло поперек колеи. Кот скользил обеими лапами, мои ноги, обутые в бахилы ОЗК, ничем не могли ему помочь. Так мы и «валили боком» вниз до конца горы.

Оставив мотоцикл на стоянке возле поселка Аракуль, я взвалил рюкзак и отправился пешком. До шихана было было километра два, из них последние пятьсот метров хорошего подъема.


Вдоволь полазив по скалам, я стал возвращаться назад, но на одной из тропинок свернул не туда, и вместо стоянки вышел к берегу озера. Чтобы не возвращаться до развилки, я решил срезать по прямой. Пришлось форсировать мелкий ручей, прыгая по песчаным островкам, затем начался болотистый бурелом.
Обходя несколько раз поваленные деревья, я понял, что потерял направление. На счастье, я услышал далекий звук автомобильной сигналки. Ориентируясь по нему, я добрался до стоянки. Я мысленно поблагодарил блондинку и её белый BMW, который она безуспешно пыталась закрыть, и смачно пожевал съестные припасы, запивая их кофе из термоса.

Быстро темнело и уже под Каслями, на обратной дороге, я понял, что еду без ближнего света. Слегка опустив фару, я включил дальний и продолжил путь.
Светло было, как днем, пока под Косулино дождь не перешел в мокрый снег. Некоторые встречные водители, видимо желая подсветить мне дорогу, тоже включали дальний свет. Тогда снег, крепко державшийся за битумные шарики на визоре, переливался всеми цветами. Удавалось разглядеть лишь маленький край обочины.
Так по памяти и по приборам я добрался до дома.