Утро пятого августа, Москва; рассвет сизый и туманный. Выезжаю часа в четыре — сыро, немного моросит. На этой неделе мой маршрут — строго на север, к старинным фортам Кронштадта, артиллерийским укреплениям и древним валунам Финского залива. Закрепив тросами палатку, спальник, туристическое снаряжение, двигаюсь не очень быстро — километров восемьдесят в час. Всего предстоит преодолеть за день восемьсот километров — трасса «Россия», М10-Е105. Конечная точка маршрута — мыс Каравалдайского полуострова, побережье у Шепелёвского маяка. Погодные условия — не самые подходящие; зябко, ветрено, пробирает до костей — фуры окатывают облаком брызг, и под Солнечногорском — порывом ветра — выдирает из барсетки и размолачивает смартфон о заднее колесо. Первые трудности и преодоление препятствий: первые сомнения. Ехать дальше, без связи, коммуникаторов, интернета? без интерактивных карт? без фото? Первые колебания… и решение: еду дальше. Впереди неделя, и запланированная поездка, которая должна состояться. По памяти, маршрут несложный; слежу за указателями: М10-Е105. Ближе к Питеру начинает холодать, снова морось; подъезжаю к КАДу. Притормаживаю, спрашиваю направление на заправках, запоминаю разъезды, стараясь не ошибиться. С Московского шоссе — на Пулково, третий съезд — а там прямиком по КАДу… ещё пара вопросов — и на Петергоф, прямой указатель. Уже стемнело, и Петергоф встречает ночным туманом, очень морским, прибалтийским. Всматриваюсь, но моря не видно — поворот на Сосновый Бор — и по прямой до Шепелёва. Темно, воздух потрясающий, очень свежий, лесной; дождя нет, по правому борту — портовые огни. Остановка и съезд; ночёвка в спальном мешке. Утром еду искать маяк.

Девять утра, подъём. Слева — Каравалдайское озеро, справа — море. Спрашиваю, как проехать к маяку — после Шепелёва — два съезда: первый ведёт к маяку справа. Там пески, валуны, сам маяк и исторические пристройки; но не остановиться. Второй ведёт на побережье от маяка слева, там палатки и машины; и проезд вглубь. Куда меня и повёл внутренний компас. Сначала ямы и рытвины, большие лужи посреди леса; затем песок, по колено — на эндуро, гружёным ещё пятьюдесятью килограммами поклажи, не так просто проехать. Буксую, но хочется пробраться к морю — далее плотный грунт посреди высокой травы — снова лес с ямами и выезд на побережье. Где и открылся невероятный, потрясающий вид: огромные валуны, разбросанные то тут, то там на побережье; много гальки. Карликовая ольха, потрёпанная северными ветрами, невысокие, приземистые сосны, раскидистые дубы — цветы в камнях, жёлтые, фиолетовые, розовые. Голубая, бирюзовая с сизым налётом, колючая трава в песках, коряги… и шиповник. Цветущий, кустистый, усыпанный алыми плодами и пурпурными цветками — шиповник. Всё побережье, у лесных троп — в цветущем плодоносном шиповнике. Удивительная красота и неожиданное буйство цвета. Под ольхой, на песке, среди голубой травы, у шиповника разбиваю палатку.
Далее по побережью, за смотровой площадкой (которая на деле оказалась артиллерийским двориком начала века — в таких устанавливали корабельные дальнобойные пушки, орудия Б-13) — сам маяк. Фонарь которого изготовлен во Франции, а сооружение с пристройками возведено в 1910 году. Действующий; вообще место привлекательное и романтичное; утром таинственное, на закате — знаковое, в звёздную ночь, при яркой луне — мистическое. Рядом покорёженная вышка, на которую можно забраться — но не на верхний ярус, туда путь закрыт — и полюбоваться открывающейся панорамой… особенно красиво было на закате, когда солнце спускалось в море. Туристов и прогуливающихся пар, семей, отдыхающих от суеты на побережье, не так уж и мало — во всяком случае из тех, кто смог сюда добраться.

Погода ясная; море шумит. Довольно безлюдно. Решаю, не теряя времени, плавать ежедневно, и каждый день выезжать на экскурсии. Распорядок такой: подъём, водные процедуры, кашеварю на день (горячую еду загружаю в большой термос) — и выезжаю, до вечера. Морское дно здесь каменистое, и необходимо соблюдать осторожность, но в плавании среди валунов есть своя прелесть. Некий спортивный интерес «добраться до самого дальнего и залезть». Это непросто — валуны скользкие, а при шторме «с барашками» и вовсе перекрываются волнами, и уцепиться практически не за что — срывает, и синяки на коленках — последствие. Тем не менее доплыть и залезть на самый дальний камень — всё-таки удалось, в спокойную, солнечную погоду.

Штиль. Довелось увидеть любопытное погодное явление, иллюзию, — идеальный, или абсолютный штиль. Это когда поверхность моря полностью статична, ни единого движения — как зеркало. Небо отражается в море, дымкой стёрта линия горизонта — только камни, возвышаются над поверхностью — будто парят в воздухе. Спокойствие стихии нарушают большие белые цапли, складывающие при полёте длинные шеи, — громко кричат, ищут корм, приземляются на камни, бродят в воде у берега. И стайка нырков, бултыхается неподалёку.

Первые вылазки вдоль побережья. Форт «Красная горка». Один из известных морских фортов Кронштадской позиции Петра Великого, год постройки — 1907. По указателям сворачиваю в лес, к убежищу музея; въезжаю в железнодорожные, массивно-бетонные врата Цитадели. Рядом — заброшенная, заросшая узкоколейка. Спешиваюсь, иду к орудиям. С лесной тропы — на поляну: открывается артиллерийская батарея орудийных двориков. По левому флангу — остатки батареи орудий Канэ; во время Первой мировой войны на защите позиции осталась горстка матросов, которые пользоваться дальнобойными пушками — попросту не умели (а это действительно, целое искусство — рассчитать, навести и точно поразить цель), поэтому при отступлении оружие заминировали. Немцы на позицию так и не прорвались, а через некоторое время прогремела серия самопроизвольных взрывов на уже брошенной территории, почти полностью уничтоживших боевые укрепления. Остатки сооружений можно наблюдать и по сей день. По правому флангу — оборудованные укрепления уже Второй мировой войны, и сохранившиеся знаменитые, боевые пушки — 130-мм морские орудия Б-13. Подхожу рассмотреть поближе: массивная поворотная башня, винтовые сиденья в глубине с обеих сторон, спереди — заваренные узкие смотровые прорези. Вокруг корпуса, на бетонном основании — металлические шкалы наведения, расположенные на окружности. Сажусь на место артиллериста; узко, жарко, везде механические рычаги, рукоятки; что-то можно ещё покрутить, но большая часть обездвижена навсегда. Чуть дальше за пушками — входы в подземные галереи — дворики соединяются между собой узкими проходами. Там темно, и если есть желание осмотреть помещения поглубже — необходим фонарик. Внутри обнаружены проржавевшие котлы, остатки проведённых коммуникаций, вентиляции, средств связи; подальше от входа кое-где даже сохранились деревянные, массивные, исцарапанные двери.
Сверхтяжёлая артиллерия. Совсем рядом — «сухопутный линкор» на суше — гигантская корабельная пушка, железнодорожная установка ТМ-3-12 образца 1938 года; всего в Советском Союзе их было выпущено трое. Разрабатывались под руководством инженера Александра Дукельского; проектирование началось в 1935 году в конструкторском бюро в Ленинграде. Орудие принимало участие в Советско-финской войне, прицельным огнём держало береговую оборону. «Транспортёр морской» — такая расшифровка — мог двигаться по рельсам как при помощи тягача, так и своим малым ходом, а также становиться на бетонное основание и трансформироваться в установку, способную вести круговой обстрел. Любопытным можно залезть наверх, вовнутрь — там машинное отделение, гигантских размеров — пробраться по переходам к 305-мм стволу — правда, необходимо соблюдать осторожность, это опасно, и велика вероятность сорваться — проходы узкие, страховки нет. На самом верху — подготовленный к заряду снаряд… и живые красные гвоздики, лежали на стволе. Кто-то оставил, дань памяти; здесь всё, что создано воевать, — остановлено; огромные цепи, шестерни механических передач окрашены зелёной масляной краской и замерли навсегда. Перехожу к ещё одному образцу военной техники — колёсному противокорабельному ракетному комплексу «Сопка». Установку с крылатыми ракетами перевозил «ЗИЛ» — также можно обойти со всех сторон.
Форту «Красная горка» посвящаю два дня; и — в Кронштадт.
Попасть в город от Соснового Бора можно через подземный подводный тоннель, прямо под фарватером, — это если на колёсах. Поворот на КАД — спуск в тоннель — выезд — минуя форт «Константин» — поворот на Кронштадт… с трассы «Скандинавия», которая летит туда дальше на север, к Выборгу и Финляндии.
Кронштадское шоссе. Остров Котлин. Направо указатель — «Остров Фортов». Съезжаю к набережной… причал, корабли, сигнальные знаки. Солнечный день. Ищу Никольский морской собор — его купол сияет издалека ещё на въезде в город. Сделав крюк по набережной, подъезжаю к площади, паркуюсь — и пешком. Собор величественный, ажурный, белоснежный. Проектировал архитектор В. Косяков, 1903-1913 гг., — задумывался как храм-памятник всем погибшим морякам. Внутри идёт Литургия; рассматриваю интерьер. На стенах по периметру — мемориальные мраморные доски с датами — «пропал без вести», «погиб в сражении при Цусиме», «утонул», «убит» — военно-морская история с начала 20-го века. А ещё — макеты. В приделе слева располагается небольшой музей военно-морского флота, с макетами боевых линкоров, броненосцев, подлодок. У собора площадь с Вечным Огнём, памятник адмиралу Макарову. И Макаровский пешеходный мост, перекинут через овраг, — на другой конце делаю привал. Достаю «сухой паёк», жую, кормлю с рук кронштадских голубей.
Суббота. Вообще в этот день я хотела возвращаться в Москву… но погода выдалась великолепная. И я не побывала в форте «Константин». Решено: снова еду на остров.
Форт «Константин» — начинает историю с 1808 года. Причалы, приземистые дворики батарейных орудий — справа кирпичные, слева — бетонные. Направо — казематы двухъярусной батареи «Брылкин» — если зайти вовнутрь — там темно. Где-то есть электричество, где-то стоит небольшая свеча. Подтопленные казармы, ни души, капает вода. Через боевую поттерну (длинный освещённый арочный тоннель) — переход в блиндаж, броневую батарею «Шведе», на пять 11-дюймовых орудий (сами орудия демонтированы и вывезены). Из бойниц открывается вид на Кронштадский фарватер. Снаружи — броневичок (реконструкция, снимался в исторических фильмах), салютная пушка (временами выстреливает) — и музей. Впереди — панорамная площадка, яхтенные причалы, батарея Паукера на два 11-дюймовых орудия; справа — навигационный знак и фарватер. Слева — бетонные постройки двухъярусной батареи «Троицкой». Можно залезать на крыши, спускаться в полузатопленные мрачноватые погреба, да и вообще очень долго бродить по территории.
Выезжаю в Кронштадт — очень хочется попасть на «Остров Фортов». Это набережная и большой благоустроенный парк — там смотровые и спорт-площадки, арт-объекты, символический «Нулевой километр», скамейки в виде лодок, «крылатые качели», фудкорты — всё в морской тематике. Стенды, рассказывающие об истории фортификационных построек, кораблестроении и основании парка, генпланы. «Аллея героев» — истории адмиралов и выдающихся деятелей морского флота, воплощённые в скульптуре и изображениях. Наискосок, направо от входа, можно пройти к острову, где находится форт «Пётр Первый» (1724 год) — путь к нему по узкой железнодорожной насыпи Каботажной гавани, со старой недействующей узкоколейкой — идти довольно долго — расстояния. Сам форт на реконструкции, доступ закрыт — зато там есть причал с прогулочными катерами.
Вечером возвращаюсь к себе в палатку, к маяку. Плещет Балтийский прибой; спокойно на побережье. А в воскресенье утром — обратно в Москву: дорогу помню. Не без эксцессов (порванный под Вышним Волочком трос сцепления, и плюс 300 км в режиме аварийной поездки) — но ночью была уже дома.