За пять лет в моём гараже побывало три мотоцикла. Скорее разных, чем похожих; разной кубатуры, с разными двигателями, даже разных цветов – все они достойны тёплых слов.



Самый маленький, самый слабый из моих мотоциклов, не ездивший так далеко, как другие, но – первый, и этим всё сказано. Первая самостоятельная поездка по городу, первый нажопник, первый дальняк, даже первое падение – это всё с ним.


Оскар – воплощение в металле моих многолетних мечтаний о мотоцикле. Он и имя-то получил в честь скафандра из романа Хайнлайна «Имею скафандр – готов путешествовать». Тот скафандр стал воплощением мечты главного героя и первым шагом на пути в космос. Вот и мой Оскар оказался дверью в неизведанный и манящий мир.
Кто знает, что послужило причиной моего интереса к мотоциклам – знакомство в десять лет с мотоциклистом, фильмы про байкеров или передавшиеся через поколение гены дедушки-мотоциклиста. Как бы то ни было, с 13-ти лет, с того самого момента, как сел за руль машины, я уже думал о мотоциклах. Пересматривал «Харлея Дэвидсона и ковбоя Мальборо», записанных на видеокассету; на торрентах искал и скачивал «Дикаря», «Беспечного ездока»; бесконечно слушал «Отель Калифорния» и «Wind of change», бог его знает отчего ассоциировавшиеся у меня с мотоциклами. Ежегодно посещал мотовыставки, читал мотожурналы и даже разрешил знакомому пару лет держать у меня в гараже враставший в пол недвижимый «Днепр»; однако смена четырёх колес на два долго не происходила.

Перелом наступил осенью 13-го, когда мне предложили вести машину сопровождения небольшой мотоколонны на пикник. Это было первое близкое знакомство с мотоциклистами в их естественной среде обитания. Там же, на пикнике, я впервые по-настоящему сел на мот – Хонду XR-125 — и жутко неуклюже, но всё-таки поехал. И тогда уже решил – весной быть мне мотоциклистом. После зимы, как только позволила погода и начался сезон, я начал брать занятия в мотошколе.

Мотоциклизм мне не давался. Велосипедного опыта у меня было мало, предрасположенности – тоже, и осваивалось искусство вождения мотоцикла с боем. Я валял по площадке несчастную учебную Пантеру, отбил ей зеркало, сломал курок сцепления, но всё же потихоньку привыкал к седлу.

Параллельно с занятиями выбирал себе будущего коня. К «японцам» не тянулся; совмотопром меня не привлекал ни дизайном, ни качеством; оставались «китайцы». С классом тоже определился не сразу. Однозначно не нравились эндуро; признавая их ходовые возможности, я отвергал дизайн. Мне и сейчас кажется, что внешне они проигрывают другим классам мотоциклов. Из того, что оставалось — спортов, стритов и круизеров — я никак не мог выбрать что-то одно. Я ездил по мотосалонам, изучал, щупал, исследовал, допрашивал продавцов, уже узнававших меня в лицо.

Постепенно, шаг за шагом выкристаллизовалось приблизительное понимание того, что я хочу. Критериев было немного – цена, внешний вид да качество. О характере поездок, для которых покупается мотоцикл, я не думал вовсе. Он должен был иметь два колеса, расположенных одно за другим; двигатель, чтоб колёса крутились и внешний вид, которым бы хотелось любоваться. Отпали спорты и стриты — мне они оказались жутко неудобны. Круизеры покрупнее весом под 200 кг меня отпугивали тяжестью и вот в конце весны памятного 14-го года, ещё даже не открыв категорию А, я становлюсь счастливым владельцем 150-кубового 130-килограммового Оскара.


Каким же тяжёлым казался он, когда я гнал его домой после покупки. Мотоциклетного опыта у меня было всего пару занятий в мотошколе, и мы с Оскаром еле ехали, раскачиваясь на ветру. Те десять километров и были посвящением в мотоциклизм, а безымянный встречный мотоциклист принял в круг избранных и благословил, подняв приветственно руку. Я ответил кивком — от сковавшего меня напряжения просто не смог оторвать руку от руля.

Первые месяцы я не слезал с седла. По делу и просто так, с товарищами и в одиночку; мне неважно было – куда и зачем, главное — ехать. Я мог наматывать круги по городу часами, с трудом успевая в гаражный кооператив к полуночи перед закрытием.
Ощущение жизни – вот что дал мне мотоцикл тогда. Очень остро чувствуешь себя живым, накренясь на скорости в затяжной дуге, поднимая руку и приветствуя встречного мотоциклиста.

Знакомство с Антоном, бессменным спутником в моих путешествиях, состоялось тоже при Оскаре. Антон тогда ездил на чёрном 250-кубовом чоппере Зонгшене и наши моты оказались припаркованы рядом на соревнованиях по джимхане.
— Родственники. – сказал я Антону, показывая на два наших Зонгшена.
— Родственники. – согласился Антон.

Первый мой сезон оказался и самым длинным. Погода стояла настолько тёплая, что в конце ноября можно было с Антоном махнуть в Чернигов. Те 350 километров – это и был мой первый дальняк. Уже тогда наметились некоторые черты наших будущих вояжей – например, обратно в Киев мы ехали не по своим следам, а другой дорогой. Телефоном как навигатором тогда я пользовался редко и маршрут распечатал на листочках А4. Так мы и ехали, везя с собой стопку макулатуры и периодически останавливаясь, чтобы с ней свериться.


Та зима была замечательная, тёплая и малоснежная, и старый сезон перетёк в новый всего через пару недель межсезонья, я даже не успел ощутить приступы мототоксикоза.


Падал на Оскаре я один-единственный раз. Всего лишь поскользнулся. На снегу. В феврале. Дорожники, мерзавцы, выкинули снег с тротуара на проезжую часть, чтоб машины его быстрее раскатали и в этот серый грязный снег я и влетел. До снега, на асфальте, тормозил, потом тормоза бросил и пытался просто проехать. Была мысль – «удержу, проскочу». Не удержал и не проскочил, плюхнулся на виду у многочисленных зрителей. Штатные дуги спасли — повреждений не было ни у меня, ни у мота, след остался лишь на самолюбии.

Оскару почему-то везло на внимание окружающих. Ни один из двух последующих моих мотоциклов не может похвастаться тем, что столько раз становился поводом для общения. В том числе и с прекрасным полом – несколько раз к нам с Оскаром подходили барышни и просили прокатить.

Один раз на Контрактовой площади в Киеве к компании, в которой был я, подошло пять девушек и одна из них, показав на стоявшего рядом Оскара, спросила:
— Чей мотоцикл?
Я честно признался.
— А можно вас попросить прокатить мою подругу? У неё завтра свадьба, а она всегда мечтала прокатиться на мотоцикле. Не откажете?
Я не отказал. Сейчас бы я её увез по меньшей мере на другой берег Днепра, а потом ещё б и покатал её подружек, но тогда я был неопытным первосезонником и все ограничилось скромным кругом по площади.

При Оскаре же состоялось весьма необычное происшествие. Летним вечером я отправился на северную окраину Киева к песчаным днепровским берегам на день рождения к товарищу. Пока поздравил, пока отдал должное шашлыку, уже стемнело окончательно — пора было уезжать. Со мной в Киев уезжал знакомый. Мы покинули компанию, которая оставалась на берегу в палатках и начали блуждать по пескам и зарослям.
Указателей на многочисленных перепутьях песчаных дорог не было и спустя пятнадцать минут офф-роуда в темноте мы уже не очень понимали, где Киев, где Днепр, а где компания, которую мы покинули. На полянке между холмиков и кустов мы остановились, чтоб попробовать сориентироваться хоть как-то — по звёздам, по мху или по муравейникам. Кусты раздвинулись и появилось наше спасение. Молодая обнаженная — ни намека хотя бы на купальник — девушка шла к нам через полянку. Раньше меня так только губили, а вот спасать — ни разу.
— Вы заблудились, ребята?
— Да! — слитно выдохнули мы.
— Езжайте за мной, я вас выведу на дорогу.
Наша Ариадна развернулась и легко пошла по полянке. Мы с пробуксовками и перегазовками тащились за ней по песку.
Выведя нас на дорогу, девушка подняла руку:
— вот по этой дороге едете и выезжаете к асфальту, а уж он вас выведет в город. — а затем растворилась в темноте.

Помимо барышень без счёту было мужиков возрастом под полтинник, кто подходил расспросить о моте, но больше рассказать о своём юношеском мотоциклизме.

Запомнился один, подошедший, когда я экипировался, собираясь уезжать со стоянки. Он пропустил ту часть сценария, где были мои реплики и сразу приступил к рассказу о том, что у него был ИЖ, что летал он двести, что девок на нём возил. Когда я надел балаклаву, он оборвал себя на полуслове и с любопытством спросил:
— А этот гандон зачем?
Я сформулировал развёрнутую отповедь о том, что так удобнее, теплее, гигиеничнее, но понял всю бессмысленность разъяснений, лишь взглянув на него.
— Как любой гандон, — ответил, – для безопасности.

Дальняками Оскар избалован не был. Ещё раз он съездил в Чернигов, раз – в Житомир, а самая дальняя поездка Оскара была, по иронии судьбы, последней перед продажей.

В Каменку Черкасской области ездили вдвоём с Антоном ему за мотоциклом. Мотоцикл мы не купили – его состояние оказалось хуже ожидаемого, одни жигулёвские свечи и зазоры в клапанах 1 мм вместо 0,1 мм дорогого стоили. Но больше поездка запомнилась дорогой. У нас был выбор из трёх мотоциклов и Оскар был взят из-за кофра, но не учли мы, что 500 км на небольшом мотоцикле – это поездка с весьма малой степенью комфорта. Ехали, меняясь – то я спереди, Антон сзади, то наоборот. Наоборот было чаще — для нажопника миниатюрные китайцы отвели мало места и Антону с 1,85 м роста ноги сзади девать было некуда, а его колени неприятно давили мне на уши и существенно ограничивали обзор по бокам.


Первому мотоциклу прощаешь все недостатки, и Оскар поначалу устраивал всем и сразу – внешним видом, расходом, динамикой, «крейсером». Внешность его мне и по сей день нравится – пусть небольшой, но изящный мотоцикл; о расходе максимум 3 литра на 100 км можно только мечтать, а вот крейсерской скорости и габаритов в дальняке не хватало. Эксплуатационно же Оскар за два года и 29000 км почти не доставлял проблем. Менялось масло, каждые 8000 км умирала цепь – я ездил на самых простых бессальниковых, один раз пришлось сменить ведущую звёздочку, один раз – разбирать и промывать передний суппорт. Порой досаждала электрика. Глючило её по мелочи — терялись контакты в фаре, перегорали лампы, бессильно падала или конвульсивно дёргалась стрелка тахометра.

Мысли о смене мотоцикла начали формироваться уже во втором сезоне, когда Антон дал мне проехаться на своей 250-ке и заявил потом, апеллируя к моему тщеславию, что подо мной она смотрится «литром». Сразу же почувствовались преимущества более крупного и мощного мота – ехать было удобнее, мягче, а двухкотловый двигатель приятно тянул и куда больше соответствовал претензиям на круизерность, чем «одностволка» Оскара.

Продан был Оскар, когда в гараже уже давно стоял его преемник. Хотелось, чтоб новый владелец относился к нему бережно и со второй попытки был найден достойный кандидат.

Последнюю ночь Оскар провёл в моём гараже уже чужим, после переоформления, с новыми номерами. Запоминается не только последняя фраза, но и первый мотоцикл. В мои руки он попал почти новым, и каждая черта в его облике была родной, каждая царапина — не чьей-то, а нашей с ним общей. Мы вместе учились ездить; вместе знакомились и прощались с людьми, близкими и не очень; и вот он стоит перед моим гаражом как стоял сотни раз, но пути наши уже расходятся.



Оскар остался в Киеве и изредка я его вижу. Летом 2018-го года мы с ним и его владельцем участвовали в вылазке небольшой компанией в Канев и на обратном пути поменялись мотоциклами. И Оскар, ощущавшийся четыре года назад тяжелым и большим, показался мне невесомым и миниатюрным, каким и был всегда.