Подъём в восемь, завтрак и выезд. Тёплое солнечное утро. День вообще обещает быть хорошим – по прогнозу будет почти 20 градусов тепла. До Бреста нам 150 км – два часа ходу по хорошей дороге в хорошую погоду. Я уже предвкушаю встречу с паровозами и с Брестской крепостью.



Исполненные самыми радужными ожиданиями мы едем по улицам Пинска в направлении выезда на Брест. Антон катится впереди, я замыкаю дуэт. На одном из перекрёстков Антон зачем-то принимает вправо и останавливается.
— Что такое? — спрашиваю.
— Заглох…
— Бенз есть?
— Есть.
Вправо уходит узенькая улочка с жилыми домами. Принимаем решение толкать мот туда и там, подальше от взоров прохожих и милиции, выяснять, почему Кивей взбрыкнул.
Аккум в попытках завестись садим очень быстро. Заводить с толкача, когда он со стартёра не мог завестись, бессмысленно. Мы умаемся, а он не заведётся. Надо искать причину проблемы.
Время уже – одиннадцать часов. По нашим оптимистичным расчётам мы сейчас должны быть где-то между Пинском и Брестом. Кивей легко и непринуждённо вносит в эти расчёты изрядную поправку.
В разгар этих событий мимо проезжает парень на Трансальпе. Мы обмениваемся с ним приветствиями и завистливо смотрим вслед:
— Хорошо ему, катается тут…
Для очистки совести проверяем искру. С ней всё в порядке. Возможно, у нас повторение той истории, что случилась в первую попытку доехать до Беларуси. Начинаем грешить на краник, который пропускает бенз в карбюратор; есть вариант, что он глючит и карбюратор не наполняется бензом.
Краник висит на бензобаке снизу. Чтоб добраться до него, нужно слить бензин из бака. Благо, в Лексе бак почти пустой, есть куда перелить. Осталось найти – чем. Я остаюсь на страже у мотов, а Антон уходит в пешую экспедицию за бутылкой, которых в Украине полным-полно под каждым кустом.
Возвращается возмущённый через пятнадцать минут:
— Чёрт бы побрал этих белорусов, развели чистоту, бутылку пустую на улице найти нельзя!
И всё-таки бутылку он приносит. Бутылка маленькая, на поллитра, а бак в Кивее на 15 литров, и он почти полный. Мы долго и нудно выполняем скучную процедуру – сцеживаем бенз в бутылку, выливаем в бак Лексу, снова сцеживаем, снова переливаем… Самое очаровательное в этом то, что через 15 минут, изучив краник, мы вынуждены переливать бензин обратно. Впрочем, не весь, ограничиваемся парой литров, достаточных для того, чтоб завестись и потестировать краник.
Переставляем аккум с Лекса на Кивей и пробуем завестись. Краник был невиновен. Симптомы болезни не исчезли. В попытках завести и вывести в рабочий режим нашего пациента, мы садим и второй аккум. Устраиваем перекур для отдыха и анализа ситуации. Итак, уже полдень, нам бы изучать Брестскую крепость, а мы за 150 километров от неё с одним мотом, который вообще не заводится, и вторым, заводящимся только с толкача. Причину поломки мы пока так и не выяснили. Верно одно – это карбюратор, других вариантов у нас просто не остаётся.
Ситуация невесёлая. До дома нам 500 километров. Запас времени у нас есть, а вот оптимизма и пыла поубавилось.
В качестве крайней меры рассматриваем вариант толкания Кивея до границы. Не вручную, естественно, а так, как мы его уже буксировали от Коростеня до Киева. Если мы уж сумели дотолкать Кивей 30 км, то сумеем и 500. Предвкушаем лица погранцов, когда один из мотов через границу будет переезжать на мускульной тяге. Но это запасной вариант, на тот случай, если Кивей не оживёт.
Но мы всё-таки убеждены в том, что реанимировать его можно, только нам нужна сторонняя помощь. Решаем разделиться – один сторожит вещи, второй на исправном мотоцикле едет искать СТО с карбюраторщиком. И в этот момент на перекрёстке в ста метрах от нас появляется давешний трансальповод. Первый раз в жизни я кому-то так кричу и машу рукой. Он замечает, подъезжает к нам.
— Что стряслось?
— Обломались, не заводится.
— Я так и понял. В чём причина?
— В карбе, скорее всего. Есть поблизости карбюраторщик?
— Да есть. Давайте дорогу покажу.
Мы в темпе не вальса даже, а польки возвращаем мой аккум на Лекс, Антон вскакивает в седло и они с трансальповодом – он представляется, как Напалм – исчезают. Парни уезжают, а я оглядываюсь – выпотрошенные рюкзаки, разбросанный инструмент и запчасти, шлемы лежат поодаль на бетонном блоке.
Через полчаса ожидания появляется Напалм. Один. Антона рядом нет. Ну, думаю, Антон остался договариваться с карбюраторщиком.
Напалм подкатывает ко мне:
— Ну там товарищ твой тоже заглох и не заводится. Как обычно, короче. Теперь толкает мот сюда. Карбюраторщика на месте нет, я позвонил другому хлопцу, сейчас приедет. Стань так, чтоб он тебя с дороги увидел. А мне на службу, я поехал.
Он исчезает, а я остаюсь стоять возле всего нашего барахла и сгорать со стыда от его «как обычно». И нечем даже крыть. Мне ведь понятно, какое мнение у него о нас сложилось – приехали двое гавриков на «китайцах», один стал колом и ни в какую не заводится, а как поехали за помощью на втором, тут и он обломался; ба-а-айкеры, путеше-е-ественники, орлы!
В несколько заходов перетаскиваю вещи и переталкиваю мот ближе к тому перекрёстку, где Антон заглох пару часов назад. Вскоре одновременно, но с противоположных направлений появляются: слева по дороге – мотоциклист на Хонде VTX, а справа по тротуару – Антон, ведущий в руках Лекса.
Позже Антон мне разъяснит, что же произошло. Он проехал за Напалмом триста метров и заглох. «Краник перекрыт, наверное», — подумал Антон и, протянул руку, чтоб открыть краник подачи бензина из бака в карбюратор. Рука тут же оказывается в бензине. Взгляд вниз — на левую сторону двигателя и на ногу хлещет бензин. Антон закрывает краник, поток драгоценной жидкости прекращается. Разгадка проста: после того, как мы закончили переливать бенз из Лекса в Кивей, мы забыли вернуть на место шланг подачи бензина от краника на карбюратор. Антон проехал пару сотен метров на том бензине, что был в кабюраторе и заглох. А бензин из бака всё это время отмечал струйкой его путь. Напалм ждать не стал и поехал к карбюраторщику сам. Ну а Антону ничего не оставалось, кроме как толкать мот с разряженным аккумулятором обратно.
Мотоциклиста на VTX’е зовут Миша, он из Overhead MCC. Он оглядывает наши чумазые мокрые мордашки, разворошенные рюкзаки, моты со снятыми для ремонта пластиковыми боковинами:
— Ну что… Собирайтесь, поехали за мной, тут недалеко.
Спешно спихиваем вещи в рюкзаки, заводим Лекса с толкача и строимся в наш аварийный ордер – я на Кивее, Антон сзади на Лексе нас пихает.
Миша смотрит на нас круглыми глазами и только качает головой.
Ехать нам пару километров, но эти километры по городу, с перекрёстками, и движемся мы не очень равномерно. Антон меня упускает, потом подхватывает и разгоняет, всё это у нас уже отработано и отлажено. Опыт всё-таки творит чудеса. Миша выполняет роль ведущего, тащась перед нами.
Приводит он нас в большой кирпичный гараж. Закатываем Кивей и приступаем к ремонту.
— Знаешь, как они сюда доехали? — говорит Миша своему знакомому на Голде, который сидит в гараже — Один другого ногой толкал. Первый раз такое вижу.
— А вы вообще молодцы, — это Миша уже нам, — словили бы вас сейчас во время такой буксировки менты, было бы вам весело. У нас они строгие. Впаяли б создание аварийной ситуации и влепили б штраф. А штрафы у нас тут нормальные. Так что вы с ними аккуратно, лучше не нарушайте. И без шлемов не ездите, даже если сто метров нужно проехать – надевайте. А уж про превышение скорости вообще молчу. Они ж у нас не только с радарами и палками на дорогах стоят. Они ещё и на машинах радары имеют. Рядом пристроится, скорость померяет – и включит красную мигалку. И камеры на дорогах висят, причём не только в лоб «стреляют» — мотоциклу это не так страшно — но и под хвост. Если нарвётесь, потом при пересечении границы могут заставить платить штраф. И не факт, что его можно будет оплатить на месте, возможно, придётся ехать в тот район, где было совершено нарушение, там оплачивать и возвращаться.
Мы слушаем и молчим. Вспоминаем наши проезды под «кирпич» в Мозыре и езду с превышением и без шлемов тут, в Пинске; подсчитываем, на какую сумму мы уже нарушили.
Ремонт, тем временем, в разгаре. Расследование нас окончательно выводит на карбюратор, с ним и возимся. Вернее, возится Антон, я же выполняю функции подносчика снарядов да фотокорреспондента, а Миша – консультанта-корректировщика, предоставив в наше распоряжения свой инструмент.




Однозначно выяснить, что именно в карбюраторе гавкнулось, не получается и Антон идёт методом последовательного приближения. Сначала смотрим иглу карбюратора, потом ускорительный насос. Прогресс есть – Кивей заводится и даже более-менее устойчиво работает. Но пыхтения на холостых нам недостаточно, нужно, чтоб он мог ехать и ехать долго, не пытаясь заглохнуть за ближайшим поворотом. Поэтому после каждой фазы ремонта Антон выезжает сделать круг по близлежащим улицам и каждое такое испытание оканчивается неудачей. Иногда Антон возвращается на чихающем и глохнущем моте сам, иногда прикатывает его в руках. Один раз он уезжает и исчезает. Я выезжаю на Лексе на поиски и нахожу его пытающимся завестись за пару километров от гаража.
А часы тем временем тикают. Давно уже миновал полдень, мы уже должны были ехать из Бреста в Минск, а мы по-прежнему не можем устаканить работу Кивея. Со всей очевидностью встаёт вопрос ночёвки и, если очень не повезёт, то и вопрос отступления обратно в Киев.
Пока Антон возится, я еду в магазин за обедом. Миша угощает нас чаем и мы устраивает обеденный перерыв.
Миша подсказывает почистить карбюратор и продуть его компрессором. Снова съём сиденья, снова частичная разборка карба. Антон продувает все мыслимые и немыслимые отверстия в карбе и регулирует поплавок карбюратора так, чтоб поплавковая камера больше наполнялась бензином.
Выезд для проверки. Антон возвращается и сообщает, что он сделал круг в несколько километров без заглоханий. Не верим своему счастью и пробуем ещё сделать кружок. Всё хорошо. Возвращаемся обратно и, пока Антон собирает Кивей, я несусь в магазин за тортиком Мише.
Прощаемся с Мишей – он до последнего оставался с нами и, хоть и опаздывал на встречу, уехал только тогда, когда Кивей заработал — и остаёмся вдвоём. Шесть часов вечера, с момента поломки Кивея прошло порядка восьми часов. Если до этого наше отставание от графика было не очень существенным, то теперь уже понятно, что план придётся корректировать. Минск нам сегодня не светит, мы успеем только доехать до Бреста и заночевать. В Минске нас ждёт одна ночёвка, один вечер и одно утро вместо полутора дней по первоначальному плану.
Вопрос «ехать дальше или не ехать» у нас даже не возникает. Как только причина капризов Кивея установлена и серия пробных заездов окончилась успешно, мы исполняемся оптимизмом. Поворачивать на Киев нам кажется кощунством. До Бреста 150 км – рукой подать. Мы спешно экипируемся — уже вот-вот начнёт темнеть, надо спешить – и выруливаем по грунтовке из гаражей, где провели пять часов.
Антон выезжает первым. Я – за ним, но меня задерживает проезжающая машина. Я вынужден пропустить его, и Антон успевает скрыться за поворотом. Хорошо, что дорога на Брест нам известна. На ближайшем перекрёстке меня останавливает красный и я снова жду. Антона не видно.
— Молодец, — думаю я, — видит же, что меня нет в зеркалах, но не останавливается, фигачит дальше. Ладно, сейчас нагоним.
Проезжаю перекрёсток за перекрёстком, за каждым из них ищу взглядом Антона. И, однако, нигде ни одного мотоциклиста я не вижу. Меня это начинает нервировать. Плюнув на наставления Миши, иду с превышением допустимой в городе скорости. Подозреваю, что Антон прилично отъехал от меня и, чтоб догнать его, мне надо ускориться.
Вот уже окраины Пинска, ещё пятьсот метров – и выезд на брестскую трассу. Антона я по-прежнему нигде не вижу. Отвратнейшая ситуация. Мы оба знали дорогу, оба знаем о конечном пункте назначения и, тем не менее, догнать я его не могу. Где гарантия, что он едет впереди меня, а не вернулся обратно к гаражам и ждёт меня там. Сказывается отсутствие связи – мы не можем созвониться и определиться с координатами.
До трассы на Брест я не доезжаю. Не верю в то, что Антон, не видя меня, выехал на трассу. Да и потом – в Бресте у нас нет никаких ориентиров. Единственное место, могущее служить точкой рандеву, это мишин гараж. Скрепя сердце и скрипя зубами разворачиваюсь, бросаю на низко висящее над горизонтом солнце злобный взгляд, и еду обратно в Пинск.
По дороге торможу свой серебристый мотоцикл около двух молоденьких очаровательных девушек:
— Девчонки, простите, вы тут мотоциклиста на серебристом мотоцикле не видели?
— Н-н-е-е-т, не видели, — кажется, я пугаю их своим кавалерийским наскоком.
Хорошо, скорее всего Антон тут и вправду не проезжал. Куда же он, чёрт его побери, подевался?!
Ввинчиваясь в последний поворот перед гаражом Миши, я ожидаю увидеть знакомый чоппер. Пусто. Ворота гаража заперты, рядом никого нет. Теперь мне уже ясно окончательно – надо ждать. Как бы далеко Антон не уехал, ему придётся возвращаться. Меня разбирает злость. И так потратили столько времени на ремонты, через час потемнеет, а мы буквально на ровном месте потеряли друг друга и вынуждены, как корабли в океане, идти на точку рандеву и тем самым тратить драгоценные минуты.
Гаражи находятся позади большого хлебозавода. Скорее всего Антон будет заезжать туда по дороге мимо завода. Выдвигаюсь туда и ставлю мот на тротуаре маяком так, чтоб он был виден со всех сторон. Дальше – лишь ожидание. Пару раз возникает мысль смотаться к гаражам и глянуть, нет ли там Антона. Но уезжать с такого приметного места не хочется, а идти пешком не решаюсь – к моту привязаны рюкзаки с вещами и инструментом.
Лежу на мотоцикле и наблюдаю за тем, как к закату удлиняются тени. Через 15 минут появляется Антон. Именно с той стороны, откуда я его и жду. Я уже дошёл до той точки кипения, что даже не рад его видеть.
Когда он подъезжает, шиплю на него, как проткнутая шина:
— Какого дьявола? Где ты ездишь? Мы и так ни черта не успеваем, ещё и ты теряешься. Без связи, без интернета!
— Ну что ты начинаешь… Поехали в Брест. — примиряюще говорит Антон.
На него невозможно долго злиться, а я быстро остываю. Разве что награждаю его уничижительным взглядом для острастки.
В Бресте Антон объяснит, куда же он задевался. Он всего лишь при выезде из гаражей повернул не налево, как я, а направо. Та дорога тоже вела на брестскую трассу, но этого его манёвра я уже не видел. Так мы и разъехались в разные стороны. По прошествии какого-то времени, успев даже заправиться, и не видя меня, Антон пришёл к такому же выводу, что и я – надо возвращаться к единственному месту, которое может служить надёжным ориентиром. Наша рассогласованность стоила нам сорока потерянных минут.
В третий раз проезжаем по Пинску и выезжаем на трассу в направлении Бреста. Солнце уже погружается в горизонт, слепя нас, но сорок минут светового дня у нас ещё есть.
Темнота застаёт нас на узкой дорожке между Пинском и Брестом. Асфальт замечательный, но всего по ряду в каждую сторону. Стало быть, то мы кого-то обгоняем, то нас кто-то обгоняет.
Более быстрых стараемся аккуратно пропускать, смещаясь вправо к обочине и показывая правыми поворотами, чтоб обгоняли. Большинство обгоняющих потом благодарит аварийками.
Медленных – как правило, это фуры – обгоняем. Многие дальнобойщики молодцы, они прижимаются вправо и их проще обогнать. Так и едем: то — мы, то – нас.
Но вот мы упираемся в фуру, которая идёт чуть медленнее нас, но явно не хочет облегчать нам обгон. Антон разбирается с ней достаточно быстро, а я застреваю. Не могу вычислить удачный момент для обгона. Выглядываю из-за фуры, вижу фары встречного – и не могу оценить, близок он или далёк. А скорость фуры буквально на 10 километров в час ниже, значит, встречной полосы мне нужно побольше.
Пару раз фары встречного мне кажутся очень близко, хотя на самом деле они далеко, и я упускаю явно хорошие моменты для обгона. Несколько раз наоборот: я уже включаю левый поворот, набираю скорость, выхожу на встречку и… прячусь обратно, чтобы не влететь во встречного, который оказался куда ближе, чем ощущалось. На поворотах перед фурой я вижу Антона. Он далеко не уехал и ждёт меня.
Это продолжается двадцать минут. Наконец Антону надоедает и он по обочине сползает обратно ко мне за фуру. Так мы и едем следующие пятнадцать минут. Фура, за ней чуть правее – Антон, за ним, левее – я. Дальнобойщик будто и не видел всех наших эволюций вокруг него. Едет себе и едет. Скорость около 80 км\ч и это меня беспокоит. Наш крейсер был 90 км/ч до этого и сейчас мы теряем время.
Я еду левее и имею возможность выглядывать из-за фуры. Наконец длинный прямой кусок дороги. На встречке светят яркие белые фары. Но они где-то далеко, я быстро прикидываю – для обгона места должно хватить. Надо обгонять. Включаю левый поворот и ускоряюсь. Обгоняю Антона, подбираюсь к фуре, выхожу на встречку и начинаю продвигаться вдоль фуры. Сразу чувствуется нехватка мощности – обгон идёт очень медленно, куда медленнее, чем мне бы хотелось. И ещё — я всё-таки просчитался. Встречный ближе, чем мне думалось. Сейчас, посередине фуры я это очень хорошо понимаю. Тормозить и прятаться за фуру уже поздно. Понижать передачу — тоже. Всё, что остаётся, это просто открутить ручку и ждать. Кабина фуры всё ближе, ближе. И белые фары надвигаются. Инстинктивно смещаюсь вправо, к фуре. Ручка газа уже давно на упоре. Краем глаза вижу, что фуру уже опередил и ухожу вправо, в пространство между кабиной грузовика и мордой встречного. Встречный подворачивает ближе к своей обочине, давая мне лишние метры. Но я уже в безопасности. Меня обдаёт потоком воздуха. Сердце бьётся безумно, во рту сухо.
Тут оказывается, фур было две. Идут они достаточно близко одна за другой, а я во время обгона набрал такою скорость, что упираюсь во вторую фуру. Мелькает шальная мысль ходом обойти и её, но я осаживаю себя и, чтоб не влететь во впереди идущий грузовик, торможу. Через несколько минут сзади из-за фуры появляется Антон. Почти сразу, уже без ненужных трюков, мы обгоняем второго дальнобойщика, и начинаем отрываться.
Почти перед самой развязкой, где расходятся дороги на Брест и Минск, нас ожидает несколько километров дороги без разметки. Дороги в Беларуси и впрямь хороши и разметка им под стать – почти всюду есть, яркая и видная. Но тут были ремонтные работы, и разметку ещё не успели нанести. Я тут же теряю в скорости – без разметки сложно ориентироваться – а Антон отрывается от меня. Чтоб лучше видеть дорогу, невзирая на студёный ветер, поднимаю визор. Когда разметка возвращается, ускоряюсь и нагоняю Антона.
Развязка выводит нас на широкое шоссе Минск-Брест. До Бреста нам полсотни километров. Дорога восхитительна – по две полосы в каждом направлении, чёткая разметка. Едем, оттормаживаясь перед всеми знаками ограничения скорости. Один раз меня ослепляет камера, сначала я думаю, что превысили мы, но потом понимаю, что она фотографировала грузовик, едущий по встречке.




В Брест въезжаем со стороны Кобрина и Минска по широченной Московской улице. Это первый столь крупный город на нашем пути, Мозырь и Пинск всё-таки поменьше. Помня о наставлениях Миши, послушно реагируем на все знаки, ограничивающие скорость.
Антон снова исполняет роль квартирмейстера. Находит нам места в гостевом доме в предместье Бреста. Музеи уже все закрыты, осмотр города оставляем на завтра, на первое число октября, и сразу едем располагаться на ночёвку. Дом в частном секторе, моты мы закатываем на территорию, и хозяин нам даже выносит две дощечки под мотоциклетные подножки, чтоб они не уходили в мягкий грунт. Дощечки держатся специально для этой цели — мы не первые мотоциклисты, кто тут останавливался; нам даже рассказывают про каких-то туристов не то на Днепре, не то на Урале, которые были тут проездом.
Оставив рюкзаки, налегке на двух мотах едем в супермаркет за провиантом. Набираем всякой готовой еды и идём за пивом. Пиво надо брать, конечно, белорусское, на пробу. Перед стойкой с пивом взглядом бежим по названиям: Черниговское, Оболонь, Львовское… Стоило ехать семьсот километров, чтоб видеть перед собой тот же ассортимент, что и дома. За всем этим хохляцким великолепием находим всё-таки местное пиво. Себе, в качестве сувенира и руководства к действию, покупаю экземпляр ПДД Республики Беларусь.
Дома душ, ужин, пиво, короткое обсуждение сумбурного дня и сон.