Ох и не любит нас Красноярск, не любит. Второй раз проезжаем его на мотоцикле и снова он встречает дождем. Да ещё эта моя любовь к шлему с тонированным стеклом. Да, с ним комфортно в летнюю, солнечную погоду и выглядит круто. Но в пасмурные дни, когда серыми облаками затянуто все небо, совсем не весело. Особенно когда идет дождь. В такое время темный визор добавляет ещё больше угрюмости в хмурые краски дня и кажется, что в мире наступили вечные сумерки. Хочется открыть шлем и убедиться, что это совсем не так. А открыв стекло и увидев, что снаружи не так уж тёмно, начинается проверка на прочность. На скорости капли дождя превращаются в тысячи маленьких иголок, которые впиваются в лицо и колют глаза. Смотреть на дорогу не возможно, даже если идет совсем мелкий, едва заметный моросящий дождь. Из-за нестерпимой боли приходится закрывать визор обратно, погружаясь в сумеречный — темный мир. Добавляют сырости и вечно спешащие машины, которые своими колесами поднимают влагу с мокрого асфальта. Вместе с ней в воздух поднимается и дорожная пыль. И не важно, в каком направлении едут автомобили. Капли попадая на стекло расплываются, образуя мутную пленку. От которой картина мира расплывается еще больше. И тогда приходится ехать «по колышкам», то есть следить за белой разметкой по бокам тёмной дороги. Так мы и ехали среди легковушек и огромных фур, оставляющих после себя клубы водной взвеси.
Проехав поворот на город Дивногорск, где славно поплутали два года назад в поисках реки Мана, мы продолжили свой путь в сторону Красноярска. Позади, было пройдено четверть нашего запланированного пути.
В очередной раз, протерев стекло шлема от водной пелены и слегка размазав перчаткой грязь, я увидел медвежонка. Он сидел на краю дороги и с любопытством рассматривал проносившиеся мимо автомобили.
«Странно» — подумал я — «Если есть медвежонок, значит где — то поблизости должна быть и мамаша!» Сразу представилось как медведица, в поисках своего чада, выходит из леса. И обнаружив его на обочине, начинает его ругать и воспитывать: «Ты что тут делаешь? Дорога детям не игрушка, а ну марш быстро в лес. Я тут хожу, ищу его…» — и как давай его шлепать по попе.
«И вообще, как он тут оказался? На оживленной трассе, где полно автомобилей? Может это меня глючит от усталости?» — подумал я.
— Смотри! Смотри! Медвежонок! – вдруг услышал я удивленный голос Кати, через встроенные в шлем наушники «блю-туз» — гарнитуры. Рукой она указывала на него. «Не глючит…» — ухмыльнулся я, а Кате ответил:
— Да, я вижу его. Как он тут оказался?
— Не знаю.
А медвежонок сидел и смотрел на приближающий к нему мотоцикл, с двумя наездниками. Он был, как мне показалось, чуть выше колена взрослого человека. У него была мохнатая шкура черного цвета, на груди был характерный белый треугольник. «Выглядит необычно для местных широт» — подумал я, а вслух сказал:
– Странный какой то, не похож он на местного. Наши-то медведи бурые, а этот… гималайский какой то? Да и людей тут на дороге полно…
«Или я чего-то не знаю?» — продолжил про себя
Мы стремительно приближались, меня не покидала мысль о мамаше-медведице. «Ну, недолжна она оставить без присмотра своё чадо. И почему медвежонок черный? Пушистый это понятно, маленький ещё. Но цвет? Почему черный?» В очередной раз протерев визор, я обратил внимание на уши зверя.
«Хм… а почему у него уши треугольником?» — сразу же в голову пришли образ Олимпийского мишки, символа известных спортивных игр 80 — х. проходивших в Москве. И почему то нашего Вини-Пуха, у обоих уши как раз были круглые.
— Да тьфу ты!!! — в сердцах воскликнул я.
-Да это же собака!!! – засмеялась Катя.
И вправду, медвежонок встал на все четыре лапы и виляя хвостом превратился в большую, черную, пушистую собаку с белым треугольником на груди. Она развернулась, провожая взглядом промчавшийся мимо мотоцикл. И как показалось мне, улыбаясь, кивнула головой.
— Кажется я хочу кофе, — сказал я в микрофон – А то уже медведи мерщатся. Ты как?
— Я за! – засмеялась в ответ Катя. И мы продолжили путь в поисках хорошего придорожного кафе.