У каждого из нас была или есть голубая мечта. Кто-то идёт к ней всю жизнь, кто-то отступает, теша себя тем, что это, якобы, было детство. Мой друг Александр относится к первому типу людей. Он позвонил мне с предложением: «Слушай, Юра, я тут сидел в Интернете и присмотрел себе мотоцикл из своей молодости – «Иж Планета 5» с коляской. Хозяин пишет в объявлении про отличное состояние. Мы уже не те люди, которые готовы ляпать хлам, хотелось бы взять нормальный аппарат. Ты у нас главный специалист по советским колясочникам, съездим поглядеть?» Хоть мотоцикл и находился в другом районе области за сто с лишним километров, нас это не смутило. Я польстился именованием себя «специалистом по советским колясочникам», с радостью согласившись ехать.

Люблю всё вот это: дороги, мотоциклы, торги, общение с новыми людьми. Хозяин «Планеты» с гордостью написал про отличное состояние. Звоню ему лично. Он рассказывает, что мотоцикл действительно в идеале, цена ему назначена всего в 18000 рублей и, хоть он и молодой человек в возрасте 18 лет, но к технике относился крайне бережно. Чудес, конечно, не бывает, а всё-таки…

Мы бодро прыгаем в машину, по пути заправляемся и едем в деревню Малое Андосово. Свыше ста километров за разговорами прошли на одном дыхании. Мы уже размечтались, планируя, как, если всё устроит, погоним отличный мотоцикл обратно. Правда, хозяин сказал, что его самого сейчас в деревне нет, нас же встретят его родители. Мимо окон машины промелькнул указатель с названием очередного населённого пункта.
— Саня, разворачивайся, по-моему, Малое Андосово!
— Малое Мандосово! – перевернул название деревни Саня.

Въехав туда, мы будто бы перенеслись лет на 30 назад на машине времени. Было ощущение, словно вокруг вернулись советские 80-е. Навстречу попадались давно не выпускаемые модели тракторов и грузовиков, напоминавшие скорее музейные экспонаты. По улочкам шли покачивавшиеся мужики в фуфайках нараспашку, под которыми видны были полосатые тельняшки. Женщины в галошах и платках несли воду, другие фураж скоту на корм.

После нескольких минут блужданий мы, наконец, нашли искомый дом. Дверь нам открыла мама владельца отличного мотоцикла, женщина в годах. Видно было, что работа в местном колхозе состарила её значительно раньше биологического срока.
— Здравствуйте, мальчики. За мотоциклом?
— Здравствуйте, да.
— Извините, ключа от гаража у меня нет, подождите, муж на обед придёт, откроет.

Вроде, мы предупреждали о приезде, если люди действительно хотят продать мотоцикл, должны были ждать… Ладно, посидим в машине. Через несколько минут женщина опять вышла из дома и жестами пригласила нас в гараж. Оказалось, она нашла запасной ключ. Мы прошли туда. Хотя гараж – это громко сказано. Постройка напоминала скорее избушку на курьих ножках эпохи царя Гороха. Женщина сняла замок, но открыть ворота не получилось – на входе они были припёрты чугунной батареей, на которой ещё стояла пассажирская дверь от грузовика ГАЗ 53. Оглядевшись, саму машину мы нигде не обнаружили. «Убирайте, мальчишки!» — скомандовала женщина. Мы переглянулись. В наших взглядах читалось: «Здесь мотоцикл продают или металлоломом торгуют?» Дверь от ГАЗ 53 была лёгкой, но вот чугунная батарея… После наших трудов праведных ворота, наконец, поддались, и в помещение ворвался свет и свежий воздух. Открыв постройку, отличный мотоцикл мы увидели не сразу: на самом входе лежала огромная, почти до потолка, куча хлама. Из неё выглядывали погнутые велосипедные колёса, грязные картофельные мешки, арматура и какие-то ржавые железяки непонятного происхождения. Вершину этого апокалипсического сооружения венчала табуретка без ножки. Потратив ещё полчаса на расчистку завала и перемазавшись, как свиньи, мы добрались до мотоцикла. «Ещё ездить не начали, а уже руки грязные», — с ехидцей подумал я. Наконец, на свет белый показалась коляска. Чего в ней только не было: тряпки, вёдра, монтажки! Мне сразу вспомнился Гоголь с его вечным образом Плюшкина.

Мы попытались выкатить отличный мотоцикл на улицу, да не тут-то было. Саня, запнувшись о тяжеленный коленвал, валявшийся прямо под ногами, качнулся и ударился головой о низкую притолоку. «Батюшки, чуть ногу не сломал», — раздражённо прошипел он, потирая пострадавшую черепушку. Тем временем мои глаза привыкли к царившему полумраку. Я осмотрелся: буквально повсюду валялись «планетовские» цилиндры, корзины сцепления и другие грязные изношенные детали.

После определённых усилий с нашей стороны отличный мотоцикл всё-таки покинул место своего обитания. На улице стоял полдень, потому открылась возможность внимательно рассмотреть каждую мелочь. Ближайшее знакомство с данным экземпляром в прах разнесло слова владельца об отличном состоянии.

Решено было начать с главного – с запуска. Тут выяснилось, что бак почти пуст. Ладно, открываем краник, продёргиваем. «Зачем? Мой сын никогда не мучился с этой «Планетой», мальчишки, с пол-тыка всегда заводится!» — уверила нас женщина. Но ни с половины, ни с полного тыка мотоцикл не запустился. Причём после каждого нажатия на кикстартер приходилось рукой переводить его в нормальное положение, так как он залипал внизу. Минут через десять Александр выдохся. Тогда за дело взялся «главный специалист по советским колясочникам», то есть ваш покорный слуга. Несмотря на все известные мне ухищрения, мотоцикл продолжал молчать. Женщина поняла, что клиент соскакивает с крючка, и пошла ва-банк: «Парни, мотоцикл хозяина любит, сейчас приедет мой муж, заведёт».

Через пару минут к нам подошли два по-рабочему одетых человека. Это приехал на обед муж с другом. Он начал яростно пинать кикстартер, сотрясая воздух матерными ругательствами, в конце концов изрёк: «В рёбра его чих-пых, всегда, сука, заводился! Пацаны, наверно, аккумулятор полумёртв, надо зарядить. Снимайте». Мужик утирал пот со лба. У него даже шапка съехала набекрень. Саня с недовольной миной начал демонтаж. Однако быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Выяснилось, что аккуратного заводского резинового ремня на аккумуляторе давно нет, а прикручен он ржавой железной пластиной на закипевших болтах. Чуть не порезавшись об неё, мой друг бросил инструмент. Пока всё это происходило, мы выслушали целую тираду женщины по поводу того, как ежегодно они на местном рынке в райцентре покупают у барыг сыну новый аккумулятор, но каждый раз он регулярно выходит из строя.
— А что это на моторе валяется? – спросил мой друг отца молодого отсутствующего хозяина отличного мотоцикла.
— Где?! – искренне воскликнул он.
Поковырявшись пальцами между рёбер головки цилиндра, Саня извлёк отвалившийся свечной провод. Причина неисправности выяснилась сама собой. Муж женщины стал снимать бак, чтобы починить «Планету». Женщина не теряла времени даром, продолжая нас обрабатывать: «Цилиндр новый, коленвал новый, проводка новая», — без устали перечисляла она. «Но если всё меняное, да при нынешнем-то качестве запчастей, на хрен этот хлам нужен», — шепнул я Сане. Что такое «новая» электрика, да ещё кривыми руками проложенная, я убедился наглядно, когда муж женщины снял бак. С обоих сторон хребта рамы торчали как попало скрученные провода. Если с завода на мотоциклах «Иж» их пропускают с правой стороны во избежание затирания располагающейся слева номерной таблички, то здесь они шли, где придётся. Отовсюду торчали беспорядочно намотанные шмотья разноцветной изоленты. Катушка зажигания почему-то тоже крепилась на ней. От заводской термоусадки не осталось и следа.

Раз взгляду открылась номерная табличка (да-да, Карл, мотоцикл был с документами!), я решил её посмотреть. Она была затёрта проводами до такой степени, что, кроме цифры «8», рассмотреть на ней мне не удалось ничего.
— Мотоцикл на учёте? – спрашиваю у женщины.
— Нет, но при желании легко поставите, — отвечает она.
— Но как? С такой табличкой ни один здравомыслящий сотрудник ГИБДД нас даже не подпустит к регистрации. Может, поэтому Вы его не ставите на номера…

Женщина смолчала, после чего переключилась на любимую тему – достоинства данного аппарата: «Вы знаете, у нас ведь сын почти не ездил, а ночью вообще за руль не садился. А то вот некоторые молодые, как в деревнях принято, напьются да к девкам». Причина выяснилась без промедления – фара отличного мотоцикла не работала. В принципе, габаритные огни от неё не отставали. К передней вилке непонятно зачем был приторочен главный аксессуар всех деревенских тюнеров – китайский обтекатель. Закреплён он весьма оригинально. Сверху торчали два болта с голой резьбой: «Не дай Бог, думаю, зацепиться об один из них где-нибудь в темноте». Ситуация с нижним креплением была ещё хлеще. Там обтекатель держался при помощи двух загнутых сварочных электродов.

За разговорами отец хозяина кое-как на соплях и регулярных упоминаниях матери приляпал свечной провод к катушке. Мотоцикл раза с пятнадцатого завёлся. Когда он заработал, мы отошли подальше: из глушителя повалил такой дым, словно в моторе зажгли не бензин, а кладь прелой соломы. «Езжай!» — скомандовал муж женщины. Мой друг сел и тронулся. У меня сразу возникло ощущение, будто Саня взял в руки не руль отличного мотоцикла, а какой-то гидромолот. На ходу даже со стороны было видно болтание. Коляска относительно мотоцикла стояла до того неправильно, что у «главного специалиста по советским колясочникам» зародилось опасение, как бы друг не перевернулся. Видимо, о сходе-развале боковых прицепов молодой хозяин «Планеты» даже представления не имел.

По приезду вердикт друга был краток:
— Мы Вам позвоним, надо ещё вариантик посмотреть.
— Все вы вот так, — ответила женщина, — неужели за 18000 рублей нельзя у нас отличный мотоцикл купить?
— Этому хламу красная цена тысяч восемь! – сорвался Саня, — мы свыше ста километров проехали, ещё столько же обратно ехать, сколько бензина пожгли? Ради чего – чтобы глядеть какое-то дерьмо? Кто это возместит теперь?

Не прощаясь, мы сели в машину. По дороге друг набрал номер молодого деревенского мошенника и долго материл его из души в душу. Видимо, их представления об отличных мотоциклах сильно различались.