Сто сорок шестая трасса – не самая гостеприимная дорога в мире. Когда-то она была крупной магистралью между Ситилендом и Детройтом, но после того как Детройт пропал с карт, шоссе забросили, и только редкие ливни не давали асфальту скрыться под слоем песка. На сотни миль вокруг не было никого — жизнь ушла с этой трассы и бурлила где-то далеко за ее пределами. Куда ни посмотри, кругом была лишь пустыня, небольшие заброшенные посёлки из двух-трёх обветшалых строений, да редкие заправки на пересечении с другими дорогами. По сто сорок шестой можно было гнать весь день и не встретить ни одной машины. Именно поэтому Джек и любил её.


Уже не первый час вокруг не было ничего, кроме лазурного неба и убегающего назад шоссе. Не снимая руки с руля, Джек Таннер затянулся зажатым в зубах огрызком сигары и выпустил облако дыма по ветру. Блеск чужих фар заставил его отвлечься от дороги и взглянуть в надтреснутое зеркало. К его байку на огромной скорости приближалось авто – судя по мощному гулу магнитных подушек, какой-то современный грависпорткар. Джек наклонил мотоцикл в сторону ровно в тот момент, когда ядовито-красный кабриолет Ультра Импала промчался мимо в сантиметрах от него. Однако он не ожидал, что машин окажется две – и от второй Джек увернуться не успел. Мотоцикл резко качнулся и прочертил подножкой по асфальту, но Таннер его удержал. От толчка тлеющий окурок сигары упал на асфальт и рассыпался снопом искр. Джек нахмурился. Он выровнял мотоцикл, посмотрел на удаляющиеся автомобили поверх тёмных очков и выкрутил ручку газа. Двигатель взревел, от резкого ускорения переднее колесо мотоцикла оторвалось от асфальта, а когда коснулось вновь, обе машины уже были на расстоянии десятка метров от Джека.

Ультра Импала безуспешно пыталась оторваться от чёрного тонированного глайдера. Она мчала на огромной скорости и виляла из стороны в сторону, но левитирующий седан держался как приклеенный. Агрессивная езда и попытки столкнуть Импалу в кювет на скорости за двести явно давали понять, что это не игры скучающей золотой молодёжи. Джеку не очень интересно было, из-за чего началась погоня, но задел его именно глайдер, о чём говорили царапины на крыле. Он пошёл на сближение с авто и начал обходить его справа, а левой рукой вытащил из внутреннего кармана кожаной жилетки плотно смотанную мотоциклетную цепь.

Не успел байк поравняться с глайдером, как рядом с Таннером опустилось стекло, и из машины высунулся человек с мощной плазменной винтовкой в руках. Он сосредоточено целился в водителя Импалы и не заметил Джека. Перед тем, как мужчина нажал на спусковой крючок, вокруг ствола винтовки змеёй обвилась цепь. Джек дёрнул её на себя, и пучок плазмы, вместо того, чтобы попасть в цель, прошил багажник кабриолета и вылетел из оплавившейся радиаторной решётки. Машина моментально осела и начала скрести днищем, высекая снопы искр. Таннер отпустил цепь. Разогнавшийся глайдер на полном ходу врезался в почти остановившуюся Импалу. Удар был настолько сильный, что гравикар преследователей развернуло, и стрелок вылетел из окна. Перед глайдера смялся до осыпавшегося лобового стекла. Слившиеся в единое целое машины ещё проскрежетали по шоссе метров двадцать и остановились, застыв грудой металлолома.

Джек ушёл вперёд, сбавил скорость и развернул байк. Откуда-то из закромов жилетки он достал очередной огрызок сигары и бензиновую зажигалку. Закурив и прихватив с собой бутылку виски из кофра, он не спеша подошёл к месту аварии.

За рулём Импалы сидела девушка. От резкого удара сзади её голова близко познакомилась с приборной панелью, и светлые локоны окрасились кровью в цвет авто. Джек откинул её на спинку сидения. Судя по вздымающейся груди, девушка была жива, но без сознания — защитные силовые поля всё-таки успели смягчить удар. Байкер перевёл взгляд на задний диван машины и нашёл причину жестокой погони. Кусок развороченного крыла разорвал туго набитую сумку, из которой пачками вываливались банкноты. Таннер отхлебнул из бутылки и пошёл осматривать машину преследователей.

Им повезло куда меньше. Водителя силовые поля не спасли, его голову смяло между двух авто. Вылетевший из машины стрелок сломал себе шею и валялся поодаль, чуть подёргиваясь в конвульсиях. Джек снял свою цепь с покорёженного ствола винтовки, намотал на кулак и спрятал обратно жилетку. Внутри глайдера было разбросано несколько импульсных пистолетов и термических гранат. Гангстеры, видимо, не решились их использовать, боясь повредить деньги.

Байкер снова вернулся к разбитой Импале. Девушка все еще была без чувств. Он вытащил ее из машины и перекинул через плечо. Сделав ещё один глоток из бутылки, он с сожалением взглянул на остатки виски и вылил их на сумку, разбросанные банкноты и торчащий из капота каталитический энергоноситель. После этого он выбросил бутылку, втянул полные лёгкие дыма и щелчком отправил окурок в груду намокших банкнот. Заднее сиденье моментально вспыхнуло, огонь начал медленно расползаться по пластиковой обшивке. Перекинув девушку поудобнее, Джек пошёл к мотоциклу.

Она пришла в себя довольно быстро. Джек прислонил её к байку, спрятав от палящего солнца в его тени. Она открыла глаза, сплюнула кровь, непонимающе оглянулась вокруг и вдруг с криком «Деньги!» вскочила на ноги. Именно в этот момент раздался взрыв. Обе машины моментально истлели и осыпались пеплом. Джека и его новую знакомую обдало волной жара. Девушка бестолково-вопросительно посмотрела на Джека. Тот пожал плечами.

— Тачки загорелись сразу, как врезались друг в друга. Я успел лишь вытащить тебя, детка, и всё рвануло. Тебе повезло. Меня, кстати, зовут Джек Таннер.

Девушка уставилась на него, перевела взгляд на пепелище, где сгорело её прошлое и будущее, потом снова на Джека – и разревелась.

Шло время, солнце подбиралось к зениту, слёзы сменились на всхлипы, а Джек курил и рассматривал девчонку. Высокая, белокурые волосы едва прикрывают шею, с красивым, несмотря на рассечённую бровь, лицом. Большая грудь стянута топом, поверх которого накинут короткий кожаный пиджак. Миниюбка открывала взгляду шикарные ноги в туфлях на высоком каблуке. Этой девушке было место в дорогом казино, в офисе на Уолл-стрит или какой-то частной вилле, но никак не на трассе номер сто сорок шесть.

— Саманта, – неожиданно и не совсем дружелюбно ответила она, переставая реветь. – Саманта Элишер, если вам о чём-то говорит это имя. Кто вы такой, что вам от меня надо? Даже не думайте прикасаться ко мне, у меня есть оружие!

С этими словами она извлекла откуда-то из пиджака небольшой импульсный пистолет и наставила на Таннера.

Джек улыбнулся, не выпуская сигару изо рта:

— Девочка, мне наплевать, кто ты такая и что нужно было от тебя тем парням. Как тебя звали там, – он неопределённо махнул в сторону, – мне тоже всё равно: я буду звать тебя Сэмми. Но я просто замечу, что ты находишься в пустыне, на заброшенной трассе, в примерно ста шестидесяти милях от ближайшего жилища. Единственное, что я сейчас собираюсь сделать – это докурить, сесть на байк и поехать колесить дальше. Ты со своей пукалкой и тем, что осталось от твоей тачки, можешь оставаться тут, пока не подъедут легавые. Или пока не встретишь стаю голодных ночных шакалов.

Джек выкинул окурок, раздавил его каблуком сапога и сел на байк.

— Стой! – заорала Саманта. – Ты не можешь бросить меня тут! Отвези меня на ближайшую заправку или я убью тебя!

Джек, не слезая с мотоцикла, повернулся к ней и с улыбкой спросил:

— И поедешь на байке сама? Ты вообще когда-нибудь управляла чем-то, что имеет колёса, детка?

Сэмми словно впервые увидела то, на чём сидел байкер. Она не разбиралась в технических тонкостях, но нелетающую технику она последний раз видела в телепередачах по истории. Судя по примитивности открытых узлов, на этой машине не было ни гравитрона, ни пространственного стабилизатора, ни даже примитивного бортового компьютера. Чуть опустив ствол, Саманта вдруг осознала, что вообще не понимает, как это устройство способно передвигаться.

— Что это? – спросила она вполголоса.

— Это чоппер, детка. Мотоцикл. И хотя много лет назад грави-кары вытеснили их, старый Харли ещё может показать, на что он способен.

— Ты можешь увезти меня отсюда на нём?

— Да. Но если ты хорошенько меня попросишь, детка.

— Если ты хоть пальцем меня тронешь…

— Опять ты за своё. Достаточно простого «пожалуйста».

— Пожалуйста, Джек. Увези меня отсюда. Пожалуйста…

— Другое дело. Садись ко мне за спину, да держись покрепче: здесь силовых полей нет, Сэмми, только твои пальцы. Ноги поставь сюда. Аккуратней, не обожгись о глушители. Держишься? Крепко? – Джек завёл байк, и двигатель зарычал. Саманта вздрогнула. В спину Джека упёрся крохотный ствол импульсника.

— Если ты выкинешь какую-то глупость или попробуешь избавиться от меня, я пристрелю тебя, Джек.

— Какая же ты дура… – вздохнул байкер. – Сейчас поймёшь, какую чушь несла только что.

Мотоцикл так резко сорвался с места, что Сэмми чуть не свалилась. Она судорожно вцепилась в спину Джека, боясь даже пошевелиться. Мир вокруг полетел с такой скоростью, что в глазах зарябило. Дорога была на расстоянии вытянутой руки, шелестящий внизу асфальт пугал и манил одновременно.

— Теперь ты понимаешь, что я имел ввиду, Сэмми? – кричал ей сквозь свист ветра Таннер. — Мы связаны с тобой в одно целое. Если ты пристрелишь или хотя бы ранишь меня, мы оба мигом начнём кувыркаться по асфальту и, скорее всего, переломаем шеи. Если я захочу, то смогу сделать это и без тебя, – для демонстрации своих слов Джек вильнул задним колесом так, что сердце Саманты сжалось в горошину. – Пока мы на байке, ты должна научиться тому, чего никогда не делала, детка. Тебе нужно научиться доверять. Только тогда мы сможем куда-то доехать. Урок номер один – успокойся. Я обещаю не сильно лихачить, только вынь коготки из моей шкуры, ты вцепилась как кошка. Урок номер два – тебе будет гораздо удобнее, если ты будешь держать меня за плечи или просто обнимешь. Урок номер три – просто получай удовольствие, ничего не делай, а дорогу предоставь мне.

Сэмми выполнила указания Джека и внезапно осознала, что ей действительно уже не так страшно. Через несколько минут сердце перестало отбивать чечётку, пульс успокоился, и она положила голову на плечо Таннеру. Ей было непривычно осознавать, что за ней никто не гонится, и что есть кто-то, кому можно доверять. Саманта слушала ветер и слегка булькающий рокот мотора, ощущала запах пустыни, видела то, что не могла рассмотреть во время погони, чувствовала тепло нагревшейся на солнце кожаной жилетки Таннера. На спине у него был какой-то почти стёршийся рисунок, Сэмми смогла разобрать только кусок надписи «Ангелы...». Когда они остановятся, нужно будет спросить его, а пока…

С каждой милей она словно рождалась заново, обретала спокойствие, уверенность в себе и завтрашнем дне. Прошлое осталось где-то позади, поблекло, выцвело, как старые фотографии. Сэмми не узнавала саму себя – та Саманта, которая сделала из себя куклу, жившую ради денег, казалась ей чужим человеком. Непостижимым образом с каждым тактом древнего двухцилиндрового двигателя в неё вливалась сила, свобода и счастье. Ей хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась.

Но даже такие магистрали, как сто сорок шестая, где-то кончаются. Они заехали на древнюю заправку, владелец которой поставил несколько батарей для зарядки гравикаров, но не стал убирать проржавевшие бензоколонки. Невдалеке виднелись обугленные остовы разрушенного моста через небольшой каньон. За ним располагались развалины Детройта.

Таннер остановил мотоцикл.

— Ну всё, слезай, детка. Дальше сама.

Саманта не отпускала Джека.

— Я не хочу назад. Я хочу с тобой. Хочу быть свободной.

— Птичка выпорхнула из клетки? – усмехнулся Таннер. – Но ты уже свободна. Всё, что связывало тебя с прошлым, сгорело двести миль назад. Теперь ты сама по себе, Сэмми. Ты славная, но дальше нам не по пути. Отсюда ты начнёшь свой путь.

Саманта отвела взгляд в сторону и молча слезла с мотоцикла. Когда она отошла от байка, Джек окликнул её. Она обернулась, и Таннер бросил ей что-то. Сэмми едва успела поймать.

— Ладно, не вешай нос. Сгоняй на заправку и затарь нам полный бак, а я пока схожу, отолью. Возьми мне пару сигар, если будут.

Насвистывая, Таннер пошел куда-то за здание. Сэмми разжала кулак: у неё на ладони лежал ключ от мотоцикла с истёршимся латунным брелоком в виде расправленных крыльев. Не веря своему счастью, девушка побежала внутрь деревянной халупы с мерцающей неоновой вывеской «Топливо, еда и ночлег у Ларри».

Внутри помещение соответствовало фасаду: обшарпанная стойка с древним кассовым аппаратом, облезлые стулья и столы, на стенах – старые фотографии в рассохшихся рамках. Саманта подошла к единственному человеку внутри — обрюзгшему приземистому старику, надпись на грязной майке которого гласила, что он и есть тот самый Ларри.

— Полный бак бензина, – небрежно сказала Саманта, бросив на столешницу деньги. – И сигар на сдачу, какие поприличнее.

Ларри посмотрел на неё, как на сумасшедшую:

— Какой, к дьяволу, бензин, дочка, его лет тридцать как уже не производят. Эти ржавые колонки за окном я оставил только потому, что сборщики металлолома так далеко не заезжают. Может, ты имела ввиду свежий электролит?

Ответ владельца заправки обескуражил Саманту, но не успела она возразить, как её взгляд упал на висевшую за спиной Ларри выцветшую фотографию. На ней были изображены люди на устройствах, напоминавших байк Таннера, а вверху была большая надпись «Ангелы дорог» — та же, что и на жилетке Джека! Сэмми показала на фотографию и спросила:

— Кто они?

Ларри неуклюже повернулся и прищурился:

— Это местная банда байкеров… была, по крайней мере, пока Детройт и трасса были живы. Им не было равных на всей сто сорок шестой, это были короли дороги. Говорят, они были из последних. Служили одним им ведомым идеалам. Кто-то считал их бунтарями и преступниками, кто-то – рыцарями на стальных конях. Когда я был мальцом, и они проезжали мимо этой дыры в город, я был готов отдать всё на свете, чтобы ехать с ними рядом под рёв мотоциклов. До сих пор жалею, что не успел…

— Что с ними стало? – Саманта не могла оторваться от рассказа старика и фотографии.

— Это грустная история, дочка. Только в сказках всегда счастливый конец. В сорок восьмом, когда Детройт загорелся, никто не был готов к этому. Людей пытались эвакуировать, но по сути каждый бежал, как мог. Те, у кого были машины, смогли смотаться до того, как пожар охватил весь город, а вот остальным пришлось туго. Город уже вовсю полыхал, когда вспомнили про закрытую на карантин детскую больницу. Тогда даже в аду было прохладнее, чем городе. В лагере неподалёку спасшиеся плакали от отчаяния по обречённым детям, кое-кто даже пытался вернуться, но военные никого не пускали и установили кордон на мосту. И вот тогда появились «Ангелы». Они прорвали оцепление и влетели на своих байках в самое пекло. Через 20 минут они вернулись: из сорока мотоциклов, въехавших в город, осталось только восемнадцать. Но каждый вёз с собой одного или двух детей из больницы. Последним ехал их вожак с девочкой на коленях, но ему не повезло: горящий мост обрушился под его мотоциклом, и они с девчушкой сгинули в пропасти. Стая потеряла вожака и многих своих, но им удалось спасти почти три десятка душ.

Рассказанное заправщиком словно наяву промелькнуло перед глазами у Саманты. Теперь она знала хоть что-то о прошлом своего спутника. Оказывается, он был из числа героев Детройского Пекла…

— А что стало с оставшимися членами клуба? — спросила она.

— После смерти вожака они так и не смогли выбрать нового президента и разбрелись кто куда.

«Но один вернулся, – подумала Саманта, – и остался верен идеалам клуба. Нужно будет расспросить его про клуб поподробнее. Может быть, вместе они возродят старые традиции...» Вслух же она почему-то спросила:

— А как звали их вожака?

— Джек Таннер, – имя резануло, как нож. – Говорят, его неупокоенный дух до сих пор колесит по сто сорок шестой, терзаемый тем, что он не смог спасти ту девчонку. Отец Рассел, царствие ему небесное, рассказывал, что ему было видение: за добрые намерения и смелость Джеку простили все грехи, и перед ним открылись врата рая, но он плюнул под ноги, сел на свой обгоревший Харли и укатил назад. Дальнобойщики, что заезжают на сто сорок шестую, рассказывают, что иногда видят на дороге какой-то древний колёсный байк, но я за сорок лет ни разу не встретил Таннера. Может, он не любит этот конец трассы, а может, всё это дорожная брехня… Дочка, ты слушаешь меня? Стой, куда ты?

Последние слов Ларри Сэмми уже не слышала, она рванулась на улицу. Она успела увидеть лишь, как байк Джека, срываясь в юз, резко стартует от заправки и направляется к обугленному остову моста. Девушка кричала, чтобы он вернулся, а когда переднее колесо зависло над пропастью, опоры снова вспыхнули дьявольским заревом, и Саманта от страха закрыла лицо ладонями. Сейчас она услышит, как мост снова рушится, объятый пламенем, а старый Харли разбивается о дно ущелья…

Сквозь пальцы пробивался свет – яркий, но при этом мягкий, как молоко. Саманта убрала руки от лица, открыла глаза и увидела чудо: по дороге, сотканной из солнечных лучей, Джек Таннер ехал в бесконечность. Картина постепенно таяла в воздухе, растворяясь в окружающем пейзаже, но в сердце Сэмми она осталась навсегда.


На пыльной заправке у руин Детройта девушка сжимала в руках ключ от мотоцикла и улыбалась. По щекам её текли слёзы.