Путешествия

Откуда в Челябинской области Варна, Берлин, Кассель, Лейпциг, Арси, Фершампенуаз? Продолжение рассказа, как мы на выходные катнулись в Париж.
… В конкурсе на самого легкого на подъем «байкпостовца» пользователь SHARAP сможет занять одно из призовых мест. Сильна в Ринате авантюрная жилка! Не каждый согласится прохватить на выходных пару тысяч километров с незнакомым пока напарником.
У нас получилось две истории. В одной — несостоявшаяся погоня, лучший в мире мед и майская погодная анамалия. Другую вы сможете прочесть ниже.

Территория и карта
Отгремели залпы праздничного салюта, майское утро было теплым и солнечным. Наши такие разные мотоциклы всю ночь простояли, прислонившись боками друг к другу. На вопрос охранника, куда собрались, решил пошутить: «В Париж». Глаза у собеседника блеснули, последовал неожиданный ответ: «Знаю, где это. Как ехать-то будете?» Оказалось, Игорь родом из тех мест, а наш маршрут из Екатеринбурга через Челябинск, с заездом в Троицк и Фершампенуаз считает неверным. Ехать же нужно в сторону Кустаная, после Южноуральска держать направление на Варну, приближаясь к Парижу с другой стороны. Для убедительности Игорь отвел меня в свой кабинетик, открыл в компьютере карту и… не обнаружил там с детства знакомых ниточек дорог. Мы переглянулись, я вспомнил извилистую ночную дорогу на Янган-Тау, она сужалась, пока не превратилась в однополоску, а затем, в чистом поле, неожиданно закончилась грудой камней размером с пол-автомобиля. Вот та дорога, напротив, была на карте.
В раздумьях я взобрался на мотоцикл. До поста ГИБДД домчали одним духом, а затем, свернув в Челябинского тракта, угостил напарника параллельной веселенькой дорожкой через Щелкун. Первую остановку сделали через 168 километров, при въезде на АЗС у меня как раз загорелась оранжевая лампочка.
Наслаждаясь газпромовским кофе с ореховым сиропом и дотачивая «яблочно-творожную мечту», я размышлял о дальнейшем направлении поездки. Очевидно, что спланированная культурная программа не имела почти ничего общего с нашим путешествием. Первым делом, стоило отказаться от заезда в г. Коркино и осмотра самого глубокого в мире угольного карьера. Второй кандидат на вылет — Музей камня в селе Фершампенуаз. Кроме того, глядя на часы, следовало с сомнением относиться к возможности посещения музея, расположенного в самом Париже.
Уплетая сосиски-гриль и также прихлебывая кофе, Ринат приходил во все большее расположение духа. Человек выдержанный и, как все путешественники, чувствительный к окружающему миру, в начале наших отношений не проявлял особых эмоций, что называется, присматривался. Первые километры трассы показали взаимное желание учитывать интересы друг друга.
Мою озабоченность маршрутом Ринат не разделял. «Это путешествие, пусть и короткое. Поехали, дальше видно будет».
На первом указателе свернули на Кустанай, обошли Челябинск справа, повернули на М5 и километров через тридцать ушли налево, в сторону г. Пласт. Съехав с федеральной трассы, мы попали на дороги местного значения, ведущие к незнакомым населенным пунктам. Поворачивая на развилках направо, через какое-то время потеряли уверенность, что движемся в нужном направлении. Телефонный навигатор не работает, едем наобум. Дорожка ныряет в леса, минует рощицы, выбегает на широкие равнины. Лошадиный край, на полях табуны пасутся. Стригунок, подпрыгивая, вслед за кобылицей переходит дорогу. Успеваю оттормозиться и разглядеть детеныша. А Ринат далеко впереди, едва различаю красный одинокий огонек заднего фонаря FJR. Чуть ли не «высохнув», вижу указатель на г. Пласт, протянуть бы еще с десяток километров, и будет хорошая заправка. Кроме полных баков, заливаем 5 литров в пластиковую канистру.
После Пласта пейзаж меняется. Простор! Делаем остановку, а навстречу, размахивая руками, мчат мотоциклисты!

Решаем, что не зря остановились и, словно подтверждая прозвучавшую мысль, со стороны Магнитогорска, волнуя воздух тяжелыми вибрациями, прет колонна с флагами и автомобилем сопровождения.

Спускаемся с насыпи, делаем несколько снимков и выдвигаемся в сторону Остроленского.


Великое переселение народов
Откуда в Челябинской области Варна, Берлин, Кассель, Лейпциг, Арси, Париж, Фершампенуаз? У Льва Николаевича Толстого есть теория о великом переселении народов. Разливаясь по земной поверхности, народы занимают ровно столько места, сколько им положено Судьбой. Короли, фельдмаршалы, а теперь и Президенты олицетворяют эту строгую необходимость. Подробное описание этих идей вы можете прочесть в романе «Война и мир».
Мы также перенесемся лет на двести назад. Переселение, то есть перемешивание народов уже произошло, армия двунадесяти языков побывала в России, а русские силы во Франции.
В Отечественной войне 1812 года приняли участие 332 казака-нагайбака, которые отличились во всех крупных сражениях: за Берлин, Кассель, под Лейпцигом, вошедшим в историю как «Битва народов», в марте 1814 года при Арси-сюр-Об, Фершампенуазе-на Марне, за Париж. В 1842 году при заселении нагайбаками Новолинейного района был создан участок № 4, позже переименованный в Париж.
Возвратившись в наше время, последователи конных казаков, современные мотоциклисты лихо въезжают в Нагайбакский район.

Пейзаж меняется, справа, слева мелькают болотца, на асфальте выбоины. Сердце трепещет, Фершампенуаз!
Не сговариваясь, проходим село и держим направление на Париж. Дорога все хуже, плетемся, объезжая ямы. Мотоциклисты ощущают запахи, в данный момент ароматы далеки от парижских, в общепринятом понимании. Тот Париж город, а этот — село, как известно, в сельском хозяйстве навоз является ценным удобрением.
Фотографируемся на фоне таблички, подтверждающей, что мы съездили на выходные в Париж, и двигаемся по направлению к Эйфелевой башне. Вообще-то, это вышка сотовой связи.

В поисках лучшего ракурса едва не ложусь на траву, в двух шагах, в окружении прекрасных курочек, переступает еще один символ Франции — петух.
Встаю и, отряхнувшись, завожу разговор с местным жителем. Он называет себя нагайбаком, новокрященом, но не относит свой народ к татарскому корню. Зовут Иван, фамилия и отчество тоже русские. Всего нагайбаков, по его словам, чуть больше 10000.
День плывет под жарким солнцем, скоро вечер, а мы еще не обедали, хотя прошли уже 500 километров. Нам советуют столовую, расположенную через пару улиц, в двухэтажном здании, но вначале рекомендуют посетить музей.

Музей закрыт, а может, и не работал он сегодня. Развернувшись, ищем столовую и мимо парижской средней школы едем в сторону парижского же сельпо.
Столовая уже не работает, а кафе еще не открылось, так и не вкусив парижской кухни, покидаем село.
До ночевки в Магнитогорске сотня километров, из которых более восьмидесяти пройдут по скоростному шоссе. Здесь раскрываются достоинства спортивно-туристического мотоцикла моего напарника. Если в городе на первых секундах «Ducati» впереди, то на трассе «Yamaha» не оставляет шансов. Время от времени Ринат уходит «в точку» и, через пару минут, притормозив, трусит вдоль обочины. Посадка на «FJR», как и у меня, прямая, но, судя по расслабленной позе пилота, потоки встречного воздуха принимает на себя ветровик.
Магнитогорск встретил широкими проспектами и полным отсутствием мотоциклистов. Как оказалось, почти все уехали на мотофестиваль. Прокатившись по вечернему городу, заселяемся в квартиру и засыпаем.

У подножия Уральских гор
Наутро хорошая погода, пожалуй, теплее, чем вчера. Держим направление на Златоуст, в надежде посетить фабрику, где делали НР-43, «черные ножи». Только вышли из Магнитогорска, на горизонте появился силуэт Южноуральских гор.

Чем ближе к ним — извилистей путь, ощущаешь перепад высот, меняется растительность. Заезжаем в Башкирию, здесь, как и в Татарстане деревни — заглядение, аккуратные яркие домики и приятный дымок тянется из печных труб. Я здесь впервые, давно не видел подобной красоты, когда Урал без своей суровости, могучий, но мягкий, человечный.

Через короткое время в огромной бочке башкирского меда обнаруживаю кружку дегтя в виде разбитых дорог.
За японцев не скажу, а итальянская техника «ручной работы». Вряд ли панигальские мастера думали при проектировании мотоцикла о резких, на грани срыва, торможениях с последующим все же попаданием переднего колеса в замаскированную яму. Глубокая колея, песок, битум — дорога ощетинилась на чужаков. После Белорецка пошел дождь.
Мы шли в сторону Миасса, постепенно дорога исчезла, точнее, прекратила быть асфальтированной, не превратившись и в грунтовку. Мелкий щебень летел из под встречных и попутных колес, заднее колесо побалтывало, пришлось встать в стойку и так пропрыгать минут двадцать. Завершение этого участка было поистине фееричным — мелкий щебень заменился булыжниками, влажными от недавнего дождя. Я уже не просто трясся стоя на подножках, а, затаив дыхание, ловил заднее колесо, соскальзывающее с камней. Ринат в это время ушел далеко вперед, так и не спросил, кстати, каким показался ему этот участок.
Выйдя на асфальт, я ускорился и километров через семь подъехал к Т-образному перекрестку. Слева, уже повернув, затормозил большегруз, откуда, теряя тапок, выпрыгивал дальнобойщик, а на обочине лежал FJR.
Рядом с мотоциклом стоял Ринат, по виду, живой и невредимый.
Дальнобойщик из Миасса, как выяснилось, его зовут Игорь, в который раз повторял: «Парни, держитесь, я уже звоню байкерам!»
Втроем мы подняли тяжелый мотоцикл и поставили на место вывернувшееся зеркало. Игорек принес скотч, полмотка которого ушло на закрепление поврежденной детали. Забирать остаток Игорь не стал, потому что «вам нужнее». Так и лежит этот скотч у Рината в кофре.
Поблагодарив дальнобойщика, оказавшегося, к тому же, владельцем «чопперка», мы добрались до Миасса и повернули на Златоуст. В музей, конечно, не успели, да и не работает он по воскресеньям. Холодало, погода портилась, до Екатеринбурга оставалось чуть больше 250 километров. На М5 возвращаться не стали, поехали через Карабаш, Кыштым, Снежинск. В лесу холодно, но мошки нет, лишь какие-то крупные насекомые впечатываются в грудь. Через 150 километров вышли на Челябинский тракт и, лавируя между ямами, поколесили в сторону Екатеринбурга.
Я думал, пойдет ли Ринат на Пермь или переночует в моем городе. Такие путешествия сближают, но мы никого не уговариваем, мотоциклисты умеют ценить свободу и с уважением принимают любое решение напарника.
Пройдя через город, я вывел Рината на Московский тракт и с грустными ощущениями просигналил четыре раза. Ринат обогнал меня и дважды моргнул сигналами поворота.