Осетия, я в Осетию еду!



Сразу же видео:


Более-менее выспавшись (коврик за дождливую ночь спустил половину объема) в альплагере «Безенги», я улучил просвет, ранним утром собрал вещички, растолкал мот и выехал из Безенгийского ущелья. Хотелось помыться-постираться и понять куда двигать дальше.


Дальше на восток — Северная Осетия, до которой рукой подать и где я еще не был. Не спеша покатил во Владикавказ.





На контрасте с КЧР, КБР и Дагестаном в Северной Осетии я почти не встречал бородатых дядек. Другая конфессия, да и в принципе другая народность — воочию это видно явно. Сухопарое телосложение, рост, черты лица, скулы — все в целом формирует отличный от других народов тип.

Владикавказ порадовал блестящим после дождя утром, я выпил хороший придорожный кофе и поехал из Владикавказа в Даргавс через Кармадонское ущелье.




Военно-Грузинская — покатая, по-своему живописная дорога, идущая вдоль Терека по самому низу довольно просторного ущелья.




Свернув с отличного асфальта Военно-Грузинской у старого моста, я тихим сапом попёр по лайтовому бездору — то что нужно после ужасов Безенги. Там же — патруль ДПС, проверили документы, предупредили, чтоб был осторожнее (дорога, камнепады и все такое) и отпустили.


Да, новый свежий день и лайтовая прогулка вне асфальта с потрясающими лесными запахами — чистый кайф.



Дорога серпантинами набирает высоту, проходя по покатым перевалам.





После пары перевалов дорога выходит в Кармадонское ущелье, прохладное и дико ветренное.




Направо — на выход через само ущелье, налево — дорога до Даргавса через Нижний и Верхний Кани и Кармадон. Дорога хоть порой и сравнительно высокая, но не хмурая скалистая — пасторальные виды располагают к умиротворению.





Через несколько едва ощутимых перевалов и живописных долин я попал (зашёл, заплатив 100 рублей) в Даргавс.
В навигатор вбил Даргавс, но из интереса остановился на повороте — пара лавок, напротив ворота и на вершине башенки.
— Дядь, — спрашиваю у осетина в форме на входе, — я тут в Даргавс еду, это же там?
— Да, там село Даргавс.
— Ага, — показываю на башенки, — значит мне сюда.
— Да, это Даргавс, город мёртвых, — привычно закончил дядька.


Проездом и вблизи я успел посмотреть много таких сооружений в КЧР и КБР в том и этом году. Здесь их было больше, да и расположены они были плотнее, стараясь уместиться на этом холме.


Я пошёл на прогулку. Редкие прикосновения к прохладной каменной кладке постепенно сняли раж поездки и я просто гулял среди могил. Заглянув в пару отверстий, я был впечатлен — человеческие кости! Этого я не ожидал (я ж не гуглю особо). Всё узнаваемые — черепа, челюсти, крупные берцовые, ключичные фрагменты. Я никогда не видел в натуре и вот так просто скелеты. Знаю анатомию, да рисовал много такого, но вот так — нет. Было ново, но привычно. На вершине задувал ветер, я поддался его равнодушной волне и поплыл дальше.







В одном из склепов я увидел фрагмент правой ноги. Она была обтянута жёлто-кремниевой кожей, под которой взглядом чувствовалась плоть, а это уже совсем другое.
Кость в нашем сознании — это элемент, настолько отдаленный от своего владельца, что уже воспринимается как некая абстракция, слишком много промежуточных звеньев потеряно. Так вот эта нога располагалась где-то между и было трудно отвести от неё взгляд. Это не кость, как на пиратском флаге, а часть трупа. Экскурсия перешла в другое измерение. В других склепах я обнаружил мумифицированные части тел и тела и мелодия заиграла по-другому, но так же безмятежно.
Глядя на скелет, базис, сложнее думать о человеке, чем когда видишь более сложную структуру — морщины, изгибы, ногти — это был человек.


Наполненный мягким пониманием, я спускаюсь вниз и съедаю осетинский пирог с сыром (здесь это обычно молодой сыр, сразу за творогом), запивая облепиховым чаем.




Возвращаться я решил другой дорогой — через Фиагдон.









По пути посетил Аланский Успенский монастырь — уж слишком внушительно он смотрелся. Основан в 2000.




Обратный путь пролегал вдоль реки Фиагдон. Я едва-едва догонял уходящий дождь и наслаждался прекрасной поездкой по умытому асфальту среди пахучего леса.
Легкое чувство, что я везде и навсегда опоздал, дарило свободу от цели и расфокусировку на здесь и сейчас.