Отоспавшись в душном Нальчике, я двинул в Безенгийское ущелье с уже просроченным пропуском в пограничную зону, но особо не переживал, так как знал, что пропуск можно выписать в самом альплагере (за деньги, конечно).




Сразу же видео:


Прошлогодняя поездка в Верхнюю Балкарию оставила у меня сильнейшие впечатления и я был рад прокатиться снова по уже знакомым и будто родным местам.
Остановился в Кашхатау, чтобы размяться и купить воды, где перекинулся парой слов с местным дядькой. Узнав, что я путешествую и еду в горы, он коротко отдал некое распоряжение своему сыну. Тот пошарился в машине и вручил мне две лимонадки. Душевно поблагодарив обоих, я отчалил. Свернув у Бабугента, я направился в Безенги, к которому ведет хороший асфальт. Солнце, утро, я еду в одно из мест, где мечтал побывать.




Ближе к горам становится свежее, но солнце по-прежнему шпарит и на полпути я выпиваю обе подаренные лимонадки.



Постепенно открывается Стена со стороны ледника Безенги.


Мотор у меня верховой и на каменистых подъемах проходилось часто работать сцеплением, греться, остывать и заводиться с толкача.


По пути помог мотобратишкам, там вообще беда — Трансальп и Триумф, у которого оторвало лапку передач на нейтралке. Вал в масле, сидит глубоко и туго. Предложил вывесить на боковой подножке заднее колесо и прокручивать его, одновременно пробуя крутануть вал передачи. Помогло!


В очередной раз неимоверными усилиями я достиг, или приблизился к своей второй (но самой желанной) мечте в этом путешествии. В этот раз и глох в колдыбинских подъемах, и падал, давая козла, в общем, познал очередную грань безнадёжности. Самый последний подъем к лагерю после моста — это жопа. Крутые, каменистые, при этом сыпучие, камни елозят, мот кидает — и вот перегазовка, и я, подпрыгнув, вылетаю вверх на обочину склона. Мимо ааабсолютно равнодушно проходит чел (плохой), припарковавший свой авто-кроссовер ниже. Моя ситуация была и выглядела объективно хуевой, так что тот чел — мудак.
Еле стащив мот на дорогу, я развернулся. Едва запустившись на спуске назад, решил — ну нахер. Уже мелькнуло знакомое вроде как рациональное чувство, да, чувак, все правильно, возвращайся. Мечта не в этот раз.
Но если мот завёлся, можно попробовать снова взять этот подъем. С помощью парижской-бого-матери в состоянии зомби я въехал в лагерь и, обессиленный, опять завалился, но уже аккуратно, изо всех сил держа верного коня (Anjelo, страсть, хули вы хотите) и давая ему лечь на землю. Тут уже помог подоспевший парень (который хороший) и помог поднять мот. Спасибо ему.



Я в альплагере «Безенги», аккурат между двумя ледниками и там далеко-высоко она — Безенгийская стена. Географически я нахожусь по ту сторону гор грузинской Сванетии, но мне приятнее думать, что эти горы, эта стена — край мира, дальше out of the map. От здешних масштабов можно охренеть. Чтоб увидеть звезды, здесь придётся запрокинуть голову.





Завтра наверняка будет изнурительный пеший подъем, только чтобы подойти к стене, катарсис, на следующий — ужасный путь на моте назад, но сейчас я счастлив и не знаю, что с этим делать. Пялюсь на серые громадины вокруг и пью пиво (потом Бехеровку).
Я молодец.
Салам.


Безенгийская стена.

Утро выдалось свежим, небо ясное, прохладно.












Закинувшись тушенкой (говядина), я вышел на маршрут.





Заходил по правой стороне ледника Мижирги по тропе на Курсантские ночёвки. Эта тропа идёт по гребню морены с постоянным набором высоты. Вполне себе тропа сменяется каменистым гребнем, где влево-вправо не шагнуть и приходится на полусогнутых миновать это место.




Порой тропа выводит на плоские поляны под скалами — «Футбольное поле 1 и 2», где можно отдышаться и просто пройтись тупо по полю.












Вид слева с горного меняется на откровенно суровый: река с валунами превращается в грязный ледник с каменным крошевом, бурый, серый и белый цвета, шум реки исчезает и слышишь звуки самих гор. Осыпь в проталине, журчащий. Камнепад, катящийся рокот, шелест мелочи и гулкие выстрелы расколов и столкновений, в распадке клубится густая бурая пыль. Лавина, мягкий низкий гул, переходящий в шелест, белая волна с вершины пятитысячника веером несётся вниз, разбиваясь на струи.











Видеть явления таких масштабов и непреодолимости очень необычно. Сейчас я смотрю на тёмные силуэты в вечернем небе и понимаю, что это не безмолвные громадины, а будто существа со своими ритмами и жизнью.












Безенгийская стена открывается постепенно, но в какой-то момент после подъёма на 3000 видишь её сверху донизу, слева направо (участок со стороны Мижирги).






Перед тобой несколько пятитысячников, кроме Эльбруса и Казбека, и что самое невероятное — это не отдельные горы, а сплошная цепь, стена, Мижирги, пик Пушкина, Дыхтау, звенями между ними идут около5к вершины — и все это на многие километры, грань, рубеж, бред. Это не Эльбрус, кусок мягкой глины, упавший с высоты, здесь пики и зубья.



Попутные группы туристов пошли на финальный взлет (около +350 высоты за 800 метров) до самих Курсантских ночевок, но я имел в виду эту затею, которая целью-то и не была. Я здесь не за достижениями, а за впечатлениями.


Мечта сбылась, но впечатления, как обычно, докатятся позже и будут накатывать ещё долго.






Вечером на базе у скамеек люди, блуждая, как хатифнатты, ловят кривой WiFi. Завершаю день пивком со здешними хинкали, куда завтра — пока не знаю.