Отоспавшись в Ессентуках, снова двинул на Канжол, уже через Каменномостское.



Сразу же видео:


Пока ничего не предвещает ничего. Вполне себе уютная грунтовка, кошары, коровки и собакены, которых можно легко спутать с теленком.





От Кичмалки до Каменномостского идет шикарный асфальт, можно отдохнуть от пыли и прибавить скорости.



Снова выезжаю на грунтовку, на единственном Т-образном разветвлении сворачиваю направо (налево дорога идет в Кёнделен).


Дорога — каменистая грунтовка. Дорога, насколько живописная и красивая, настолько же трудная и опасная (была для меня) там, где серпантин на спуск.



Восточный маршрут на плато Канжол оказался самым сложным в моих прогулках. Как мне показалось, я выжал из своего мота все, на что он был способен и на что не был расчинан. Крутые каменистые серпантины-шпильки порой повергали в панику, с которой я вроде справился, но когда за поворотом на спуске видишь такое…


На половине пути к вершине я обнаружил, что сдох стартер (это плохо) и старался останавливаться на спуске, чтоб тронуться с толкача.
Канжол — это такая крыша мира, плоская и высоченная, как неровно порезанный пирог, выше Бермамыта и ближе к Эльбрусу. В отличие от обычной горы, где ты видишь склон позади, тут край и привет. Канжол, в который врезаются облака, впечатляет издалека, но когда стоишь на нём, перехватывает дыхание, взгляд проваливается — в сознании просто не укладывается все ого-го.



Небо частично в облаках, Эльбрус скрыт.





Ночевать там запрещено и я легкомысленно отказался от предложения балкарца-егеря переночевать на заставе и на закате пустился в обратную дорогу, решив поставить палатку ниже вне заповедной зоны. Дядька на джипе спросил, буду ли я разводить костёр. Нет? А надо бы — тут волков тьма. Я знал о медведях (там есть Медвежья балка, её лучше проехать) и шакалах (даж любопытно), но волки… Двигай, говорит, в Долину Нарзанов, там упадёшь.
И я двинул. Десятки ночных километров по бездорожью, призрачно-бесшумные силуэты коней и коров на выпасе, зайцы и любопытные птички. И кошары. На ночь чабаны обычно выпускают своих алабаев-волкодавов-людоедов. Постоянно я слышал их лай в стороне, два раза эти сволочи преследовали меня, выпрыгивая из кустов у дороги.
В полночь я выбрался на асфальт и завернул в Долину Нарзанов. Охранник махнул рукой, увидев, что я уже поставил палатку в служебной зоне у реки. За день за съел пирожок, но нз тушенку на ночь посчитал слишком тяжёлой пищей и ограничился парой бутылок Нальчикского.