Мой любимый отрезок при поездке на работу начинается поворотом с Абельмановской улицы на Марксистскую. Дальше напишу для тех, кто по Москве, хотя это город-герой и столица Российской Федерации, каждый день не ездит, а только из новостей узнает про всяких ефремовых и других певцом ртом. Потому что для москвичей хватает «… сверну на Виноградную, а на Тенистой улице я постою в тени!». Теперь-то уже не для всех москвичей, благодаря Яндекс.Навигатору, ну да ладно.

Так вот, вы перед тем, как смотреть на Яндекс.Картах, попробуйте сначала текст прочитать. Фотографии, без сомнения, это достижение современной цивилизации и многое облегчают, но не для этого буквы придумывали.

Абельмановская улица соединяет две большие транспортные артерии – Рязанский и Волгоградский проспекты. Каждый день по этим направления спешат в пробках десятки тысяч автомобилей. Снуют между рядами ловкие мотоциклисты. В час по чайной ложке плетутся грузовики. Едут по выделенным для них полосам автобусы. Чуть зазевался – и догнал задний бампер очередного едущего на работу. Теперь стоят бедолаги, хотя всего урона — царапины. Ходят вокруг, чешут головы. Объезжают их машины, но затор до места аварии может к самому МКАДу растянуться. «Тромбов» таких в любой день можно не одну штуку насчитать. Виноваты ли смартфоны или вечный московский недосып, так как «Москоу невер слип», сразу и не скажешь. Мне на «Красном» легко и удобно между рядов шерстить. Проспекты широкие, междурядье почти как ряд получается.

Греют машины своими двигателями тяжелый московский воздух, стоит над проспектами летнее марево. Зеленых насаждений мало, сплошная урбанистика. Но и зданий высоких немного. Больше длинных. Шум, пыль, резкие маневры, чтобы успеть проскочить в соседний ряд, который все одно не едет, но хоть какое-то движение. И дублер не едет. Получается абсурд – ехать невозможно, но движение есть. Каждое утро втягивает в себя Москва металлические щупальца, чтобы вечером распустить их по спальным районам, по новым кварталам, устремленным тупыми коробками в мутное от смога небо, по ближайшему Подмосковью, которое уже не с каждым годом, а с каждым месяцем, все больше превращается в современную, плотной застройки Москву, пораженную вирусом станций метро и торговых центров.

Однако остались в Москве небольшие улицы, которые не принимают в себя этот ужас цивилизации. На этих улицах деревьев больше, а машин меньше. Нет высоких стеклобетонных домов, бликующих полуденным солнцем. Нет спешащих и бурлящих этой спешкой толп людей. Стоят там дома низенькие, церквушки старенькие. Но это не провинциальность, а самая что ни на есть московитость. Широкие улицы, аккуратные фасады, редкие прохожие. Масштаб не царских времен, но державы народной, от зеркального льда Берингова моря до ласкового прибоя моря Черного.
Именно такая Абельмановская улица. Поворачиваешь на нее из плотного, душного потока машин с Рязанского проспекта, оставляя позади Третье Транспортное Кольцо, туго стянувшее Москву златоглавую выхлопом тысяч автомобилей, и едешь неспешно вдоль трамвайных путей, мимо церкви, мимо пустых тротуаров, снова погружаясь в утреннюю дрему старого города. Вроде бы рядом бьются миллионы человеческих сердец, а тут тихая гавань.

Потом выруливаешь на финальный отрезок Волгоградского проспекта. Светофорный режим сделан таким образом, чтобы безучастно резать вялотекущий, но внутренне напряженный поток машин от самого МКАДа. И перед этим участком, который идет в горку, большой перекресток. Не надо встраиваться в общее движение, светофор прямо и на поворот отсекает машины слева. Если повезет, то всю Абельмановскую улицу можно проехать без задержек и «под коленочку» повернуть на Волгоградку. Я таких умельцев наблюдал, но сам не рискую.

Впереди Таганская площадь, которая всегда в автомобильных заторах. До нее пару километров, а перед площадью открывается пустой, четырехполосный, с новым асфальтом, провоцирующий открутить проспект. В начальной точке я вижу ту Москву, которая мне до сих пор греет сердце. Именно этот вид я вспоминаю, когда меня просят рассказать о Москве. Органичный сплав современности в виде многоэтажных жилых зданий, не закрывающих небо, широких тротуаров с высокими деревьями и длинными газонами, не менее широкого полотна дороги, которое расступается перед тобой, как бы приглашая прибавить скорости, и, едва различимых на горизонте, очертаний церквей и купеческих домов уже не прошлого, а совсем позапрошлого века.

Но я не поддаюсь манящей свободе проспекта. Я еду 60 км/ч, в тысячный раз разглядывая обе его стороны. Потому что не хочу пропустить мимолетное ощущение, когда ты выезжаешь из Москвы современной и оказываешься в Москве прошлого. Только что вокруг тебя тянулись тяжелые этажи мощных зданий. Но с каждой секундой здания становятся ниже, проспект как будто расширяется, и ты приезжаешь на Таганскую площадь. Небо заполняет пространство над тобой. Вокруг старые дома, прямо перед тобой церковь. Уже не как символ веры, но как отсылка к предыдущим поколениям, что будили цокотом копыт по мостовой москвичей к заутренней. Такое вот секундное волшебство. Сколько раз не случалось, а все равно хочется попробовать снова.

Москва-Сити, по-моему, может впечатлить только тех, кто не был в Нью-Йорке 30-х годов прошлого столетия. Стеклянный огрызок, выросший из чужеродного семени псевдотехнократичной архитектуры. Третье Транспортное Кольцо, которое мгновенно заполнилось кредитными автомобилями и увеличило кол-во заторов, хотя задумывалось для обратного. Поезда Московского Центрального Кольца, пролетающие сверкающими стрелами мимо печально стоящих, словно в очереди за будущей реновацией, жилых домов. Выросшие, как грибы поганки после дождя, новые кварталы, простой до убогости параллелепипедной формы. Все это движение, вся эта массивность, закрывающее небо, вся эта светящаяся в ночи помпезность, лишний раз убеждает меня, что «Карфаген должен быть разрушен!».

Но есть еще места в городе, в которые поворачиваешь с больших, заполненных гулом машин магистралей, и едешь не спеша в тишине между деревьев, вдоль пятиэтажек, выплескивая из-под колес веселые осенние листья. Улыбаешься в шлеме, когда уступаешь дорогу пешеходам. Машешь благодарно рукой машинам, которые уступают дорогу тебе. В этих районах время не застыло. Оно, как большой кит, плывет рядом с тобой. Невидимое под толщей повседневности, но тревожно пугающее, когда ты в первый раз оказываешься рядом. Только рядом ты понимаешь насколько мелка твоя скорость и пусты твои стремления успеть куда-то. Впереди, да вообще вокруг, целый океан времени и каждому будет место в нем. Подвижный в подвижном.

Я выехал из Москвы почти 8 лет назад. Я родился в Москве и прожил там в разных районах больше 30 лет. Я видел, как умирала Москва моего детства, как светилась разлагающимся трупом Москва коммерсантская. Я вижу, как растет из этого перегноя новая Москва, современная. Требующая от меня все больше времени, все плотнее сжимающая меня чужими стремлениями к богатству и успеху в общественном транспорте и на больших магистралях. Мне не жаль этот город. Раньше я не представлял себе, как можно жить не в Москве. И были у меня веские причины желать умереть в этом городе. Сейчас я не страшусь его, я отошел в сторону и с ленивым любопытством смотрю, как город-герой, столица Российской Федерации, превращается не в мегаполис, это с ней уже давно произошло, но в superpolis, сверхгород. Еще не все очертания сверхгорода Москвой приняты, не все сочленения заняли свои места, но уже виден контур, уже ясен процесс поглощения прошлого и настоящего ради родов будущего. Кто наполнит жизненной силой этот сверхгород? Кто отдаст самого себя, ради сиюминутной радости инстраграммных фото из ресторана Москва-Сити и лайков в социальных сетях своих московских достижений? Тысячи таких людей. Тысячи тысяч. Они уже не стекаются ручьем, а плещут цунами через МКАД, через ТТК, через аэропорты и новые стации метро. Жаждущие новой, лучшей жизни. Требующие и уверенные в своем праве. Готовые бороться и идти, ехать, бежать до конца. До конца очередной ветки метро. До конца очередной вылетной эстакады. Туда, куда манит их свет сверхгорода. Пусть же будет счастье для всех и никто не уйдет обиженным!