Часть 1

Утром, простившись с Виктором и оттолкав молчащие мотоциклы подальше от Барсика перед тем, как заводиться и прогреваться, мы прибыли в Ямполь. Границей между Украиной и Молдавией тут служит Днестр и в Ямполе пограничный переход не по мосту, а на пароме. Когда мы приехали, паром был на молдавском берегу. Ждать пришлось дольше часа, мы успели смазать цепи, выпить воды, позавтракать остатками вчерашнего ужина. Даже чуть не поучаствовали в мелком коррупционном действии – погранец на воротах предлагал за взятку поспособствовать скорейшему нашему восхождению на паром. Мы рассудили, что давать взятку за то, что и так произойдёт естественным порядком, глупо и дождались своей очереди.



Старший на заставе произвёл куда более приятное впечатление, чем его подчинённый. Суровый, спокойный, он не церемонился с пешеходами, прибывшими на пароме, но был куда вежливее к нам.
На оформлении документов пожилая женщина за компьютером вводит данные о транспортных средствах. У неё в руках техпаспорт Вулкана, откуда она мучительно по слогам транслитерирует марку мотоцикла.

Мы переглядываемся с улыбками: если уж у неё возникли проблемы с нетрудным словом Kawasaki, то что ж будет, когда дело дойдёт до зубодробительного названия Hyosung. На этих переглядываниях нас и ловит старший таможенник.
Он резко останавливается возле нас:
— Чего улыбаемся?
Правда – лучшее оружие:
— Да у второго мотоцикла название непроизносимое.

Досмотр на этой маленькой таможне серьёзней, чем обычно. Нас просят показать груз и даже смотрят VIN'ы на обоих мотоциклах.
После досмотра к нам выходит старший и, уже сбросив груз официальности, расспрашивает о мотоциклах и мотопоездках.

Наконец можно грузиться на паром. Мы прощаемся со старшим, вниз под горочку скатываем мотоциклы, ведя их в руках, и с разгону закатываемся на паром.
Необычна отметка в загранпаспорте, необычен паром — пусть мы потеряли много времени, добираясь сюда, но зато покатались на пароме.

Перед стыковкой с молдавской пристанью, седой паромщик призывает на помощь часть мужиков из числа пассажиров команды, чтоб зацепиться баграми и ошвартоваться.
Наш берег пологий, а молдавский — высокий и мы заводимся, выезжаем в гору на двигателях.
Таможенники сначала досматривают пеших, потом берутся за нас, быстро оформляют и выпускают в молдавскую степь.

Забавное ощущение первых километров по чужой земле. К знакам на другом языке и непривычным названиям ты ещё не привык и остро ощущается, что ты не дома. Первые километры по Молдавии — это маленький серпантин, рывками взбирающийся вверх по холму.

Табель о достопримечательностях поездки первым пунктом предусматривал крепость в Сороках, по которой мы гуляли, цепляя шлемами окружающих и стены крепости.



А было ещё мороженое в магазинчике при крепости, куда мы зашли, ожидая окончания обеденного перерыва у гарнизона твердыни. Белое мороженое в вафельных стаканчиках безо всякой упаковки с криво наклеенными этикетками прямо на макушку мороженого. Мороженое, упакованное, как в моём детстве; такого в Киеве я не видал уже лет пятнадцать. Если оно и было обычным на вкус, то этикетка много добавила к общему впечатлению от мороженого.


Из Сорок маршрут уводил нас на юго-восток, к Днестру, в город Сахарну, чьё название Антон упорно бил на первое «а». Там нас ждали монастырь и днестровские пейзажи.



Монастырь предполагает спартанский дух и укрощение плоти и грунтовая площадка под парковку у монастыря этим требованиям отвечала. Туда вёл подъём, последние пару метров становившийся гравийно-песчаным, со вкопанной горизонтальной трубой, на которой я чуть не ляпнулся.


На парковке моты и остаются, дальше — только пешком.
Сидя в Киеве, мы прикидывали, что часа на монастырь хватит. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить», — сиятельный граф будто про нас писал. Правый берег Днестра высокий, монастырь стоит между холмов, изрезанных оврагами и часа нам конечно же не хватило.





Рядом со входом в монастырь вверх уходит узенькая крутая и кривая лестница, сложенная из камня. Основная масса туристов сюда не идёт — слишком трудно восхождение. А мы — идём. С камня на камень, с корня на корень, иногда помогая себе руками, выходим наверх — на плоскую вершину холма.
Оно стоило того. Не подъёма даже, а всей дороги сюда. Мы садимся на краю плоскости над обрывом. Перед нами открывается расщелина меж двух холмов, в которой стоит монастырь, а дальше — Днестр и пологий левый его берег. Тихо, спокойно, нет людей. Далёкое молитвенное пение слышно от монастыря.
У нас тут — на вершине холма — ещё солнечно, а расщелина между холмами — в тени, солнце освещает монастырь и есть в этом некий невысказанный молчаливый символизм.




С холма не хочется спускаться, мы даже рассматриваем вариант отыскать дорогу для мотов и ночевать здесь. Но все же решаем двигаться дальше, сделав заметку на будущее — закладывать времени на посещение таких мест с запасом, чтоб была возможность просто не спеша погулять.

От монастыря в Сахарну вдоль Днестра идёт великолепная асфальтированная дорога. Извивающаяся, с перепадами высот, по ней хочется ехать быстро, сглаживая углы, пригибаясь к рулю, воображая себя гонщиком. Антон отстаёт и остаётся где-то позади, а я в одиночестве, обгоняя редкие машины, получаю от этой дороги всё удовольствие, которое она может дать.

Кандидаты в мастера спорта по планированию, сумерки мы застаем в Сахарне. Ставить палатку в каменных джунглях никто не собирался и мы, затарившись в местном супермаркете, отправились искать приют за городом. Поля — не лучшее место для палатки и парковки двух мотоциклов, но стремительно темнело и мы съехали на окаймленую жиденькими деревцами узенькую грунтовку, уходящую в поля.

В двухстах метрах от асфальта, где грунтовка заканчивалась кустами, стали на ночёвку. Поставили палатку, замаскировали мотоциклы и аккуратно, в небольшой ложбинке, чтоб не было видно с дороги, развели костёр. У нас был нехитрый провиант из супермаркета и пара бутылок молдавского вина, а такая смесь весенней тёплой ночью в поле, подогретая потрескивающим живым огнем костра, легко даёт на выходе разговор по душам. Так не поговорить толпой, так — только вдвоём.


Утром Улисс обзаводится новой ролью в послужном списке. Кем ему только не доводилось быть: и маршруткой — ехали на нём вчетвером; и столом — на пикнике снедь была разложена по всему мотоциклу; и вешалкой — на всех встречах именно на него сваливали экипировку и шлемы. В этот раз он стал сушилкой. Антон не нашел лучшего места примотать выстиранные носки для сушки, чем ремни батона на вилке Вулкана.

Курс мы держим на Цыпово — в скальный монастырь. Напрямую вдоль Днестра от Сахарны до Цыпово дороги нет, потому мы немного возвращаемся на запад, потом спускаемся на юг и снова поворачиваем к Днестру.

За пять километров до монастыря мы проезжаем дорожных рабочих, кладущих асфальт. Асфальта там пока нет, есть разбросанный от обочины до обочины крупный гравий, по которому мы осторожно трясёмся.

Цыпово — крупный скальный монастырь и одно из основных мест для посещения, выбранных мною в Киеве.
Мотоциклы мы оставляем в теньке при входе в монастырь и отправляемся гулять.

Когда я представляю себя в пешем порядке — в куртке, со шлемом, с набедренной сумкой и ножом в чехле на поясе — живо вспоминаю конандойлевского гусара Жерара. Как и он, мы хороши в седле, а спешенные, похожи на навьюченных осликов.

В этот раз, чтоб меньше тащить, шлемы тросом пристегиваём к Вулкану.

Шлемы оставили, а куртки не додумались. Жарко ужасно и мы оставляем куртки висеть на левом плече, наподобие гусарских ментиков. Черт его знает, так ли это у нас выходит изящно, как у гусар, но практическая цель достигнута — становится прохладнее.

К монастырю ведёт крутая лестница, вырубленная в камне. Спустившись, мы оказываемся на сказочной развилке: налево пойдёшь — к водопаду придёшь, направо пойдёшь — к монастырю выйдешь, прямо пойдёшь — в Днестр упадёшь. За подсказкой обращаемся к сотруднице комплекса.
— Идите сначала на водопад посмотрите, а потом к монастырю вернётесь
— А далеко до водопада-то?
— Да нет, за час обернётесь. Туда тропинка вдоль скал над Днестром ведёт, по ней и выйдете.


Время нас пока не поджимает и мы решаемся идти к водопаду — когда ещё в этих краях будем.

«Тропинка» поначалу более-менее проходима, мы идём, непринуждённо болтая и рассматривая остатки келий в скале; позади пробирается трио туристов. Чем дальше, тем тропа у́же и круче, тем чаще нужно прибегать к помощи рук, чтоб слезть или залезть на очередной валун. Вот уже и голоса туристов за нами стали тише, а потом и вовсе пропали. Теперь тропинка уже не пешеходная, а пешелазная. В одном месте приходится соскакивать с высоты человеческого роста, распугав всех ящериц вокруг. Пару раз мелькает мысль — «а не вернуться ли?» И с этой мыслью, обсуждая её, взвешивая все «за» и «против», мы продолжаем идти вперёд.



Спустя полчаса наконец мы сходим с камней на мягкий грунт и попадаем в распадок меж двух холмов. Рядом журчит ручеёк, дальше впадающий в Днестр. В ручейке вода и водопад тоже вода, стало быть, нам — вдоль ручейка вглубь берега. Только где ж тот водопад? Распадок уводит нас дальше и дальше от Днестра, а ручеёк по-прежнему шумит рядом и не собирается водопадать. Пару раз нам кажется, что вот оно — где-то за деревьями слышится звук падающей воды, но каждый раз это оказывается всё тот же ручей, журчащий на камнях и порогах.

Но вот журчание отчётливо нарастает и наконец мы выходим к водопаду, падающему с обрыва в естественную каменную чашу и вытекающему оттуда тем самым ручейком, вдоль которого мы шли.


Дорога обратно проще и быстрее в разы — оказывается, скакать по горной тропе было необязательно, к водопаду шла параллельная дорога по вершине холма. Выйдя наверх и вернувшись к мотоциклам, мы замыкаем круг. Конечно же, никакого часа, обещанного смотрительницей, у нас не вышло — бродили мы три часа, но сдаваться не собираемся и снова спускаемся на развилку, где поворачиваем, наконец, к монастырю.









Выезжаем из Цыпово далеко за полдень. Пока мы лазили по скалам и любовались водопадом, рабочие успели сделать кусок дороги. Мы едем — и не верим своим глазам. Несколько часов назад они ещё только гравий раскатывали, а обратно мы катим по свеженькому остро-чёрному асфальту.

От Цыпово до Кишинёва сотня километров и в Кишинёв мы приезжаем ещё засветло. По дороге заезжаем на винзавод в Криково, но лишь чтоб осмотреть его снаружи — иначе совсем не останется времени на столицу. Наши планы и так изрядно искромсаны и на Кишинёв остаётся всего вечер и утро.


В Кишинёв въезжаем засветло. Ночёвка запланирована в частном гостевом доме со внутренним двориком.




Соседками нашими оказываются две молодые полячки. Сталкиваемся с ними мы в холле — они, как и мы, ищут сотрудника гостевого дома.
Мы уже третий день в дороге и две предыдущие ночи ночевали в палатке, поэтому перед тем, как ехать в город на людей смотреть и себя показывать, надо освежиться.

Душ — это великолепно. С огромным удовольствием смываю с себя смесь из украинской и молдавской грязей. Когда, стоя на полу, я растираюсь махровым полотенцем, раздается звук поворачивающейся ручки двери в ванную.
«Дверь забыл закрыть… Или замок не работает… », — эти все мысли проносятся у меня в голове мгновенно, пока я прыжком тигра бросаюсь к двери и хватаюсь за ручку.

Бывают случаи, когда смазка это плохо, а сухое трение — хорошо. В моих мокрых руках ручка предательски проворачивается, выскальзывает у меня из руки, дверь распахивается и передо мной оказывается одна из полячек.
Я перед ней — в чём на военкоматовских медкомиссиях стоят, только с полотенцем в руках. Полячка заливается звонким смехом и убегает, я остаюсь в обнимку с полотенцем.

Вернувшись в нашу комнату, рассказываю Антону всю мизансцену, подводя итог словами:
— Всё, теперь я опозорен на всю Речь Посполитую. И хоть бы ещё не рассмеялась — всё не так обидно было б.

Исследовать город мы отправляемся на Вулкане — веду я, Антон восседает сзади и вертит головой по сторонам.

Перечень доступных нам сейчас достопримечательностей невелик: «ворота города» — два дома на въезде в Кишинёв с юго-востока, водонапорная башня, вокзал, центральная площадь да мемориал «Вечность».

Мотоциклистов в Кишинёве видим мало и на первом же крупном перекрёстке с нами разговариваются две девчонки в кабриолете. Разговор столь занимательный, что я пропускаю зелёный свет светофора.



От «ворот города» едем к кишиневскому вокзалу, а оттуда — уже по темному — к центру города. Там Вулкан оставляем и дальше гуляем пешком.







Давно замечено — между наполненностью желудка Антона и его душевным равновесием есть прямая зависимость, а сейчас он голоден, устал и возмущается пешим маршем. От триумфальной арки до воинского мемориала — километра три, но до этого мы уже бродили по центру города, а днём — по Цыпово и общий дневной пеший километраж ощутим.

Ко входу в мемориал подходим не кратчайшим путём, а обойдя весь парк по периметру — мой штурманский косяк — и Антон каждые пять минут, сверяясь с фитнес-браслетом, рассказывает про пройденное расстояние, причём цифры растут по экспоненте: десять минут назад было двадцать тысяч шагов, а сейчас уже — двадцать пять.

После мемориала ещё заезжаем в супермаркет. Основная статья расходов — алкоголь. В основном не себе, а для подарков.
За полночь вваливаемся в номер и засыпаем. Сегодня предстоит возвращение в Киев.

Утром мы не едим – запихиваемся, стремясь наесться впрок, а главное, — освободить место в кофрах под алкоголь. За завтраком я прикинул – если всё поплотнее ужать, потуже перевязать и брать минимум еды с собой, то мы сможем впрессовать в кофры ещё две бутылки вина.

Но купить мало, надо ещё довезти домой. В ход идут футболки, которыми мы перекладываем бутылки, чтоб они не бились друг о друга. И всё равно на кочках слева и справа от моего седла раздаётся предательское позвякиванье.

Мы занимаем свои места, трижды прощально звякают бутылки и бухловоз «Кишинёв — Киев» отправляется.

Чуть больше половины суток в крупном городе — особенно столице — это, конечно, мало. Чтоб познакомиться с городом по-настоящему, надо пробыть там хотя бы несколько дней, бесцельно побродить по маленьким улочкам, увидать не лицевую, а изнаночную сторону жизни.

«Прострел» от Кишинева до границы именно что бросок — без достопримечательностей, с одной остановкой на перекус. Мы просто держим курс домой.



Целимся на погранпереход в Могилёве-Подольском. Пусть в Ямполе есть бонус в виде парома, но ждать этот паром уж очень долго и дороги за Ямполем на нашей территории ужасают.

В Могилёве-Подольском границей между Украиной и Молдавией тоже служит Днестр, только здесь не паром, а мост. За пару десятков километров до границы начинает ощущаться близость отчизны — в родных названиях населенных пунктов на знаках.

Этот погранпереход крупнее, чем в Ямполе и машин здесь больше — стоят в пробке на добрую сотню метров. Пользуясь двухколёсностью, мы объезжаем пробку по обочине. Жарко, народ в машинах сидит с открытыми дверьми и окнами и на наш манёвр смотрит с нескрываемой завистью.

Спешились мы возле шлагбаума. Я уже было собрался церемониальным шагом маршировать к ближайшему погранцу, рапортовать о прибытии и выражать горячую готовность предъявить пред его светлы очи весь наш груз до последнего носка, когда на моем пути стеной встаёт Антон.
— К-к-куда собрался? Стоять! Надо будет — покажем груз, а пока ничего не отвязывай и не открывай.

Скучающий таможенник неспешно подошёл к нам. Быть или не быть; отвязывать или не отвязывать — решалась наша судьба, мы всецело в его руках. Остановившись перед Вулканом, погранец протягивает дубинообразный фонарь и его концом проводит по кожаной «лапше», свисающей с курка сцепления.

Не то, чтоб мы хотели полного досмотра, но это уж больно мало и мы спрашиваем у погранца:
— И… всё?
— Всё, — улыбается он, — езжайте.

По мосту мы пересекаем Днестр и оказываемся в руках наших ребят. Тут наши кофры, рюкзаки и спальники тоже не больно кого-то интересуют и через 15 минут мы выкатываемся за шлагбаум на украинскую землю.

Остановка, чтоб выпить воды и спрятать документы. Я включаю мобильную сеть на телефоне и на меня градом осыпается десяток пропущенных звонков от соседа снизу.

Мрачнею мгновенно: «Затопил… Небось до самого первого этажа всех залил».

Набираю соседа — с кем-то треплется. Антон уже уехал вперёд, а я жду, расхаживая кругами вокруг мотоцикла. Наконец дозваниваюсь — всего лишь соседи сверху уронили какое-то барахло на мой балкон.

С души падает тяжкий камень, настроение возвращается и я отправляюсь догонять Антона.

Дорога к Виннице не восхитительна, но терпима. Всяко лучше, чем брусчатка в сёлах на подъезде к Ямполю.

Антон ведёт, я замыкаю. Такой строй неспроста: это к Вулкану все прикручено и примотано, а два спальника на пассажирском месте Хьюса висят на честном слове и одной сетке. На очередном плохом участке я замечаю, как Антон объезжает какое-то ведро на дороге. Когда ведро оказывается ближе ко мне, я узнаю в «ведре» наш спальник. Как спрут одновременно всеми конечностями я начинаю тормозить, бибикать и моргать фарой. Куда там — мой ведущий, виляя между ямами, стремительно уходит в точку. Плюю, разворачиваюсь и подбираю спальник.

Когда после всего этого дозваниваюсь до Антона, слышно, что он едет.
— Далеко уехал?
— Да вроде нет. А что?
— Место нажопника пощупай.
Пауза — щупает, видимо. Сейчас он нащупает и…
— Спальника одного нет!
— Конечно, нет. Летать по плохой дороге надо медленнее. У меня он, сейчас к Вулкану привязывать буду.

По пути, в Виннице, мы подхватили Наташу, мою спутницу. Чтоб освободить место для пассажира, пришлось сгрузить на Вулкан весь багаж, превратив его в одноместный мотоцикл, а самому оседлать Хьюс. За полночь, избежав встречи с грозой, которая мрачно нависала над нами и пугала далёкими молниями, мы уже благополучно были в Киеве.




Воистину, никогда не знаешь, что подбросит тебе очередная поездка. Едешь смотреть достопримечательности по списку, а увиденное по дороге к ним оказывается едва ли не интереснее. Вот и поездка в Молдавию запомнилась не только и не столько достопримечательностями, сколько дорожными эпизодами.

Впрочем, и запланированное не разочаровало — в памяти отложились монастыри и красивые виды над Днестром, разве что Кишинёв оставил лёгкое ощущение незавершённого дела — уж больно скудная культурная программа в нём вышла.

Молдавия оставила впечатление родственной во многом страны — сказывается общее прошлое. Может, и не родная сестра Украины, но уж точно двоюродная. Что мы были «за бугром» чувствовалось, пожалуй, лишь когда расплачивались леями или общались с молодёжью; когда же говорили со старшим поколением или видели вывески на русском и советскую архитектуру, ощущение заграницы уходило.

Молдавский вояж — полторы тысячи километров за четыре дня — оказался лёгкой поездкой. Не было дождей, туманов, холодов; плохих дорог — немного, а единственная поломка — обрыв тросика сцепления — решилась безболезненно.

Майские — генеральная репетиция отпуска — успешно закончились, надо было готовиться к главному спектаклю 2018-го года — румынским Трансфэгарашу и Трансальпине.