Глава 1

— Хороший мальчик?
— Двенадцать килограмм.
— Бегает?
— Зачем? Ходит.
— Болтает?
— Молчит.
— Умный мальчик. Далеко пойдет.
(из к/ф «Тот самый Мюнхгаузен» 1979 г)

День апрельский, как один из множества себе подобных, протекал по сценарию – замечательное утро, удивительно спокойный полдень, и вечер, будто поджав уши перед прыжком, замер накануне глобальных перемен. Так бывает, когда поднимаешь себе настроение любимой музыкой с утреннего подъема и плывешь дальше по инерции, стараясь не растерять накопленный за день позитив. Ничто не предвещало беды, впрочем, и радости особой тоже не предвещало, а предвестником «крутого поворота» оказалась обычная встреча. Вы замечали, насколько странными бывают моменты, которые скользнув мимолетом, уходят в вечность, отпечатавшись пограничной полосой между жизнью «до» и «после» условных событий? И все будто бы невзначай, но потом, оглядываясь назад, сомнений даже не возникает, что волею свыше диктовались страницы, ибо иначе и быть не могло. Впрочем, выводы посещают уже потом, а пока, мы живем словно пробираемся наугад по минному полю.
Я выехал со стоянки, вдыхая свежий воздух, наполненный витаминами ранней весны. В голове уже полдня играли мелодии ранних альбомов Blackmore’s Night и на этой волне, тянуло теплым течением подальше от городской суеты, чтобы успокоить нервы и порадовать взор просыпающейся природой. Стоя на последнем светофоре при выезде из города, замечаю старого знакомого – Пуха. Стоит такой себе на остановке, воздух нюхает, троллейбуса вероятно ждет. Подкатываю к нему, заглушив мотор, чем сразу собираю на себе несколько любопытных глаз.

— Привет, Сергей!
— Мое почтение, сударь. Давненько не виделись. Куда пропал?

— Был в разъездах на соревнованиях. График плотненький последнее время: сначала турнир в Ивано-Франковске, затем у нас тренировочные сборы десять дней, потом сразу чемпионат в Днепропетровске. Не жизнь, а бешеная карусель. Сегодня впервые за месяц выкатил на мотоцикле промчать.
— Ого! И как оно там, западная и восточная Украина. Интересно же, катаешься за счет государства, видишь жизнь разных регионов. Набираешься спортивного опыта.

— Ой, да не все так интересно, как кажется. Например, в мои привычки не входит перенимать обороты речи и жесты населения с разных сторон. Иначе, я бы уже давно матерился на всевозможных диалектах, с местными акцентами. Слушай, Серега, может, рванем куда-нибудь вместе, проветрим наши души?
— Вовремя ты меня поймал. Правда, я сегодня уже ничего не планировал, но поехали, только…

Людей на остановке собралось еще больше, и от нечего делать, большинство рассматривали и обсуждали мотоцикл, иногда тыкая пальцами в нашу сторону с зажатой в них сигаретой.
— Забирайся в седло, сынок, отвезу тебя к маме! (прорычал я театрально, да погромче, чтобы слышали любопытные зеваки)
— Благодарствую, папаша, но лучше подкинь мое усталое тело обратно в гараж.

— Опа! Не понял, это еще зачем?
— Ха-ха, чтобы ваша светлость наконец-то оценила по-настоящему крутой мотоцикл, а не это корейское недоразумение (несколько человек весело хохотнули)

— Ах, ты ж, конь ретивый! Ты что мотоцикл себе купил? И молчал! Залазь, поехали!!!
— Вельми понеже. Весьма вами благодарен.

Серега забрался в седло, и мы рванули под ухмылки невольных зрителей, ставшими свидетелями краткой театральной импровизации под названием – «Раз ковбой, два ковбой». Ехать совсем недалеко, мы свернули от завода автомобильных запчастей (ЗАЗ) по дороге левее, а затем «нырнули» вправо в первый поворот к гаражам. Серегин гараж-мастерская из белого кирпича самый первый с левого ряда. Я, завернув на вираже, остановил мотоцикл перед воротами и обратился к нему с вопросом:

— Пух, я все понимаю, но какого черта ты молчал, позвонить, что ли не мог, обрадовать друга?
— Вот веришь, не мог. Хотел, чтобы все произошло случайно. Тем более оно все равно свершилось бы как неизбежность. Вот так и произошло.

В ответ я лишь потряс головой, приводя в равновесие нахлынувшие эмоции и здравое мышления. У Сергея с детства бывает, ему простительно. Этакий непредсказуемый «мистер настроение». Что же он там такое купил? У меня даже догадок на этот счет никаких нет. Пока снимаю шлем и расстегиваю мотокуртку, он легким движением руки открыл первый замок, расправился со вторым и вот медленно открывает ворота. Первая мысль: может зажмуриться сейчас, чтобы не упасть в обморок, от Пуха можно ожидать чего угодно.

Сергей остановился. Повернулся ко мне и, прищурившись одним глазом, вкрадчиво спросил:
— О чем сейчас думаешь, грешник?
Я рассмеялся, -Да, давай уже, не томи. Верю, что не китайца и не корейца, а что-то весьма серьезное.
— Блаженны жаждущие правды, (начал возвышенно Пух, и резко отворив половину ворот, уставился на меня в упор)…ибо они насытятся! – торжественно закончил свою фразу.

Оправдались-таки тревожные предчувствия. Передо мной в гаражных сумерках красовалась задняя часть серебристо-бежевого Honda Deauville. «Широченная задница», раздутая боковыми чемоданами, влитыми в корпус мотоцикла. Я молча зашел внутрь и обошел мотоцикл кругом. После моего Hyosung со спортивной фигуркой, эта Хонда казалась обожравшимся лягушками бегемотом. Вместо цепной передачи – кардан, огромные выпуклые пластиковые бока со штатными дугами безопасности, скрытыми в нижней части, мягкое цельное седло с ручками для пассажира. В общем, не впечатлил, но удивил.

— Что это значит, Серега?
— Это ХОНДА! Этим все сказано!!!

— Ну, все, шляпы долой! Объясни, как выбирал, почему именно этот класс, да и вообще. Я ожидал, конечно, увидеть нечто, но в пределах… Хм-м-м, не настолько экзотических. Теперь понять хочу, а от тебя одни высокопарные слова.
— Я мог еще более высокопарнее, но сдержался. Пожалел твою нервную систему. Девиль – чисто туристический мотоцикл. Двигатель 650 кубиков. Тяжеловат, правда, двести сорок кило, а верблюдов в нем пятьдесят шесть. При этом расход до пяти литров, моторчик В-твин, как на твоем корейском пони.

На этих словах мне оставалось только глубже вдохнуть и шумно выдохнуть, обозначая свое отношение к тому, что моего коня сегодня уже дважды обидели.
— Ну, допустим неплохо, а что ничего другого подходящего на горизонте не было?
— Повзрослеешь – поймешь!

— Повзрослею, постарею, успокоюсь, ох и перспектива… Тогда уж и на чопперах начнем ездить с гордой осанкой и серьезным лицом, ха-ха-ха.
— Мотоцикл достаточно спокойный, хватит уже экстрима. Или ты до сих пор в летчики готовишься? Эти спорты и полуспорты, на фиг надо. Мы же не устраиваем соревнований по прыжкам в длину с крыш домов нашего двора, не бегаем наперегонки с гепардами, не ныряем в глубины с отвесных скал, не прыгаем с парашютом посреди бушующих торнадо. Короче, не тесним здравый рассудок всякими сумбурными психическими отклонениями. Так в чем же дело?! Пора уже понять. Детство наше, взяв свое, ушло навсегда, вежливо закрыв за собой калитку.

— Чего-о-о?
— Это как у рок-групп: с приходом популярности молодецкий задор перерождается в зрелость, и вокалист, из отчаянно ревущего в микрофон о глобальных проблемах общества, превращается, со временем, в слегка рассерженного. А еще позже, обильно заплыв жирком, приехав на шикарном лимузине, поет дуэтом на концерте с очередной безумно популярной авторитетной дамой.

— Ну, ты раскряхтелся, как старый дед, — пытаясь улыбаться, я смотрел на него с подозрением. Годы берут свое, но не настолько же. Похоже, что ее величество «КАРМА» и мне скоро начнет выравнивать извилины, объясняя это взрослением и возмужанием.
— Да, ла-а-а-дно, глянь, какие тормоза на первое поколение ставили – это же Брэмбо, шикарная вещица! Иди на своем корейце посмотри, какие стоят тормоза.

— Там вообще не указано ничего на суппортах.
— Вот-вот! Я именно об этом (и поднял многозначительно указательный палец в небо)

Пока я приседал с разных сторон под этим бегемотом, Пух запустил мотор и предложил мне проехаться на нем одному. Вот тут уж я не на шутку удивился. Теперь это вовсе не было похоже на моего друга, чей психологический портрет идеально списан с героя романа «Отцы и дети». Да-да, тот самый практичный и несколько циничный Базаров, который не обладает даром восприятия чужих моральных ценностей, превознося свой пофигизм как единственно правильный образ мысли. Обычно от просьб подобного рода Сергей мастерски уходил «заговаривая зубы» шуточками про близкие отношения с техникой на грани интима и аморально будет меняться, если мы люди порядочные. Возникает закономерный вопрос – какая аномалия успела произойти, чем повлияла на его взгляды, настолько круто развернув их в иную сторону?

С легкостью продемонстрировав намек на доброту сердечную, он посеял во мне тревогу, явно подвох кроился где-то совсем рядом, и это скоро надлежало обнаружить. Была у Пуха одна из довольно ярких характерных особенностей крайнего индивидуалиста. Невинной жертвой становились, как полагается в таких случаях, самые близкие люди.

Мы выкатили Девиль на улицу, я аккуратно оседлал его, примеряясь в роли владельца, и еще раз удивленно взглянув на друга, надел шлем и выехал на пустую трассу в сторону белорусской границы. Пух говорил, что «время терпит», можно смело прокатить подальше, пока он еще поковыряется в ящиках с инструментами, наведет порядок. Должен сказать, что время недолго терпело, я вернулся через двадцать минут. Где-то раньше слышал такое понятие — «вкатывание в режим». По себе заметил, что это чувство наступает через минут десять непрерывной езды, когда твой мозг окончательно перезагрузился, и, обрабатывая, выдает «пережеванную информацию» крайне спокойно. На уровне медитативной практики.
Мотоцикл заглушил и оставил перед гаражом. Сняв шлем, стою и молча осматриваю этого флегматичного бегемота еще раз. За спиной раздался сухой, хрипловатый смех, больше похожий на воронье карканье. Человеку с хорошим музыкальным вкусом, подобные звуки подобно пытке. А песнопения в караоке в такой же тональности заставит завянуть не одну пару ушей.

— Хе-хе-хе, и, что скажете теперь, любезный?
— Даже не знаю, что сказать, странный он какой-то. Дорогу держит цепко, как паровоз на рельсах. Сидишь за рулем, как будто дома на диване с пультом от телевизора. Мягкость подвесок пощадила мою задницу и нервы на разбитой дороге. Тормоза и правда отличные, после моих, так совсем чувствуется здорово. А ты ждал, что я буду с пеной у рта вопить, срываясь до хрипоты: ВОТ ЭТО Д-А-А-А!!! ВОТ ЭТО КЛА-А-А-АСС!

— Да, этот мото-толстяк до неприличия хорош, только посмотри на раму, вот-в-о-о-о-т, на вилку глянь, оценил ее небось на колдобинах?! На регулируемый вентилем задний амортизатор обрати внимание. Это же можно перенастроить подвеску за две минуты, даже инструменты никакие не нужны. Кстати, с Ирой еще встречаетесь?
— Да! К чему вопрос? — вот тут я вообще не ожидал поворота в разговоре. Взглянул на него, приподняв брови, при этом сильно наморщив лоб. Очень такой рваный сюжет вырисовывается.

— Ей он понравится, — ответил Пух и заулыбался так, будто расходует месячный запас позитива.
— Что за фигня? Полный цугцванг, похоже, готовится, а я даже не в курсе!

— Потом расскажу, поехали куда-нибудь, посидим.
— Поехали!
— Что за «цугцванг»? Или это матершина с заморскими диалектами? – поинтересовался Серега.
— Узнаешь скоро… Как только я пойму, что твориться с твоим неуловимым темпераментом. Пусть вопросы пока останутся без ответа. Раз уж мы общаемся в разных частотных радио диапазонах.

продолжение следует...
bikepost.ru/blog/89953/Neizbezhnost-kovarnaja-karma-ili-prosto-tsugtsvang-prodolzhenie.html