Глава 4

Выехали, наконец, из запыленного душного города. Немилосердно палящее солнце, казалось, очень желало испепелить в прах все и всех, кто находился не в тени.
В небольшом потоке машин плывем как рыба в воде. Не торопясь, без обгонов, настраиваясь на нужный лад предстоящего дня. Даже не знаю, что важнее в такое прекрасное время, приехать к месту поскорее, или чтобы удовольствие от поездки как можно дольше не заканчивалось.
Вот позади первые 30 километров и начинаем понемногу наглеть. Проехали Новоселовку, Брусилов, Сновянку, никаких причин для негативных мыслей, чувство будто медитируешь и солнце целует тебя в закрытые веки. Одним словом – благодать!

Проскочили Березну, затем Мену с ее известным зоопарком. В поселке Сосница ушли на маршрут вправо с матюками выруливая между пережеванными волнами и дырами в асфальте. Два часа пролетели незаметно. Но я стал замечать, что он такой сгорбленной посадки и нагрузке на запястья, начал неметь мизинец сначала на левой, а затем и на правой руке. Ощущение неприятное, начинаешь ерзать ладонями и разминать пальцы.

А природа вокруг так и манит. На участках дороги, где нет поселков, огромные территории полей с лесами на горизонте, озера поблескивают зеркальной гладью, играя солнечными зайчиками. Проехали Высокое и деревню со странным названием Великая Дочь, выскочили на шикарную трассу, которую в народе назвали «московская». Все потому что она шла прямиком на Москву. Чувства не взлете, это все равно, что дать слепому зрение и наблюдать, как он отказывается от компьютерных игр в пользу реальности.

После того, как мы скакали по колдобинам до этого, стирая эмаль за зубах, теперь ощущение штиля на море. И хвала Всевышнему, дорога абсолютно пустая. Я полностью лег на бак мотоцикла и выкрутил ручку газа до предела. Свист в шлеме такой будто в самолете летишь, глянул на показания спидометра, электронное табло моргало то 175, то176. Приподнимаюсь заглянуть в зеркала, увидеть Сергея, а он не особо и отстал.
Тоже летит сзади, жестом руки «класс» показывает. Я снова слился с конем, максимально уменьшив сопротивление встречного потока воздуха и попробовал выжать все возможное из моторчика. Табло уверенно обозначило 176 и все.
А ведь страшно, все-таки. Ну его на фиг, так летать, пусть даже по прямой.
Сворачиваем к месту стоянки туристов. Все чинно, благородно, площадка в тени деревьев, небольшой круглый стол с вкопанными пеньками вокруг, тихо вокруг, ни души.

— О, блаженная прохлада!
— Ну, вот что, батенька, не знаю как у вас, а у меня уже пальцы пластмассовые. А вы еще гонки устроили. Негоже так, если жить хотите долго и счастливо! – Пух покрутил головой, — И еще мышцы шеи затекли, немудрено, едешь подолгу в позе креветки.
Серега снял шлем, расстегнул кожаную куртку и вертел головой, разминая шею.

— Ха-ха-ха, Пух, ты как всегда-а-а-а. Сначала подтолкнет меня на приключения, а потом мораль читает. Я согласен, так гнать не будем, просто хотелось попробовать, что оно такое. Давай, доставай термос, кофе попьем, перекусим немного.

Мы скинули экипировку и уселись за стол. После всего, за день сегодняшний, чашечка кофе принималась как напиток богов. В дальнейшем эта традиция прочно вошла в наши поездки. И где бы мы не ездили, вдвоем или в одиночку, соблюдали ее неукоснительно.

— Все думаю, а двигло не перегреем, все-таки охлаждение не водяное, а масляный радиатор.

— Джонни, сынок, я тебе так скажу, (Серега изобразил старого мудрого ковбоя, который прикуривая сигару, поучает жизни молодого подростка) температура кипения масла гораздо выше кипения воды. (затяжка сигарой и, сплюнув табак, до-о-о-олгий выдох седого дыма в сторону) Так что «водянка» или масло, почти один фиг. Не брызгай соплями по этому поводу. (снова затяжка сигарой и плевок в сторону) Чтобы перегреть двигатель, это надо на первой передаче по кругу долго кататься.

— Ах, ты ж, вонючий скунс, ладно. Успокоил. Я же в этих делах не имею пока ни знаний, ни опыта. Доверяю тебе, о светлейший!
— Ты жене звонить будешь? Пока сидим, отдыхаем.

Пух протянул ноги и сладко потянулся. Я помолчал немного и ответил:
— нет, лучше смс напишу. Позвоню уже когда доберемся на место. Как тебе лошадка, кстати? Корейцы похоже слепили неплохой мотоцикл Hyosung.

— Откровенно, не знаю пока. Не распробовал еще, из чего они его там лепили. Моторчик чувствуется, что слабоват, разгон до 80км/ч нормально, а после до сотни так себе. После ста двадцати до верхов добирается с большим напряжением. Я думаю, что с пассажиром все намного печальнее будет, — ответил Сергей, уже вернувшись в себя, и обходился без образа крутого мачо.
— Мда-а-а-а, зато экономичный. По моим подсчетам на неделе он глотал тосты за твое здоровье около 3,7 литра на сотню. И это в городском цикле езды.
— Да, нормальненько, скромный аппетит. Давай по туалету и дальше, а то валяемся здесь как пенсионеры.

Насколько сладок плод в поездках так запросто посидеть с другом у дороги. Происходящее еще только происходит, а я уже начинаю думать, как спустя несколько месяцев, начну погружаться в глубины памяти, оживляя себе эти картины. Ведь у человеческих воспоминаний тоже есть свои голоса, на любом уровне сознания, если конечно мы не безумцы. Забыть прошлое начисто и не пытаться вспомнить – вот настоящее безумие, тем более, что прошлое «с послевкусием счастья». И словно аккуратные руки из темноты, тянутся вперед на ощупь наши ожидания будущего.
— Погоди, Сергей, а ты бы со мной в Питер на мотоциклах поехал за компанию?
— Вот сейчас солью отработку под дерево и сразу поедем в твой Питер.
— Ха-ха, а если серьезно. Давнишняя мечта у меня, но сам в одиночестве не хочу. С тобой хочу разделить этот «праздничный пирог».
— Подожди...

Пух молчал, будто пережевывая услышанное. Смотрел переводя взгляд то мне в глаза, то на мотоциклы, то вдаль. Несколько секунд казались вечностью

— Ты выслушаешь мое предложение на эту тему или мне сразу катиться к чертовой матери? Родня у меня там, ты же знаешь. Хотя бы на недельку туда, да на «белые ночи».
— Да понял я тебя, Чикко. Туда, небось целая километров тысяча, ладно, обсудим как вернемся домой. На следующий сезон разве только, готовиться надо будет.

Но на следующее лето мы не поехали, обстоятельства не пускали обоих. Было немало общих разговоров, планирование, ожидание, но кое-кто наверху строил совсем другие планы, намекая в очередной раз о том, в какое «прекрасное далеко» нужно весело шагать и не задавать лишних вопросов. Этот «кто-то» имеет огромную силу в моем подсознании и удерживает там, где это только возможно. И толкает вперед, не давая сомневаться, когда этот шаг необходим.
На самом деле, до Санкт-Петербурга не так уж далеко – всего два года. Две осени с опавшей листвой и стаями птиц летящих в южную сторону земли. Лучше бы они взяли тогда с собой мою ноющую печаль о приближении двух морозных зим. И лишь спустя еще две весны полных надежд, наступило второе лето. И сказочный день, где восемнадцать часов за рулем от старта до финиша, чтобы как гончие псы пробежали весь маршрут в тысячу километров. И еще шесть с половиной лет, прежде чем мы с Сергеем простимся навсегда. А пока, в этот августовский день 2008 года, двери неопределенности по-прежнему оставались открытыми для нас двоих, а окна в общее будущее заколочены навсегда.

— Ты в туалет сходил, летчик — истребитель?
— Да, уже.
— То-то я смотрю, даже птицы в лесу петь перестали.
— Блин, ну ты и сволочь. Ха-ха-ха… Погнали дальше.
— Верно, хватит гоготать, седлай вороных коней.

Ощущение финишной черты, это как триумф после гонки, и в тоже время становится жаль от того, что слишком быстро. Всего каких-то три с половиной часа и отдых с перекусом.

Встреча с Юрой:
Он подошел к нам, по-мальчишески с сумкой наперевес через плечо. Высокого роста парень тридцати лет. Похоже, что до нашего появления он находился в подавленном состоянии и посвятил этому всю первую половину дня. На его усталом лице с взъерошенными волосами, растянулась улыбка и засияла особенно торжественно. Такое выражение лица и задорный вид молодил его лет на десять, что он стал выглядеть как старшеклассник. Старенькие кроссовки, джинсы очень модные лет двадцать назад и темно-синяя рубаха, аккуратно заправленная в штаны. Таким образом героя нас обычно радуют в кино, когда нужен сильный специалист в науке, мудрый не по годам, но простой как карандаш, юноша не от мира сего.

— Знакомьтесь, — начал я, — это Юра, мой коллега, тренер по тхэквондо. А это Михельсон… Конрад Карлович, мой друг детства. Коллега по сумасбродству.

Юра и Сергей пожали друг другу руки, и сами представились, будто не слыша моих слов.
— Ого! Я ожидал увидеть ваши мотоциклы поскромнее, а тут такие самолеты!
— Так это довольно скромные самолеты, внешность обманчива, — ответил Пух.
— Неужели?! Небось все двести летят.

Мы усмехнулись с Серегой и переглянулись.
— Нет, только мечтают об этом. Максималку по пути сюда пробовали, вышло у меня 176км/ч, а у Сереги 173 км/ч. Это видимо от того, что он сам покабанистее меня в размерах.

Пух глянул на меня, изобразив хмурые брови. Хотел что-то ядовитое ответить, но сдержался. А Юра продолжал восхищаться.
— Это такая бешеная скорость, не представляю себе ее на двух колесах. Но убиться хватит, — Юра осматривал наших коней, словно поглаживая взглядом от ветровика до хвоста.
— Мы же так не ездим, не думай. Все довольно аккуратно. Но сегодня была первая возможность оценить, на что способны эти «пылесосы», и мы проверили.
— Игорь, ты долго учился на таком ездить?
— До сих пор учусь.
— Ладно… ну, права то хоть есть?
— Нет пока, но скоро будут.

Юра перестал накланяться к мотоциклам. Выпрямился в полный рост и с осуждением посмотрел мне в глаза. Далее следовал протяжный вздох, выражающий недовольство, но промолчал. Видимо у них обоих сейчас началась такая игра в недосказанность, как говорится, картинку дальше дорисуйте сами.
— Парни, я в магазин, а вы давайте вон туда на стоянку свои байки и поднимайтесь на третий этаж, квартира восемь. Как раз успею вернуться до вашего прихода.
— Не-а, мы сначала съездим на стадион за билетами на концерт.
— Что тут ехать? До стадиона пять минут ходьбы.
— Не-е-е-е-ет, мы должны съезди-и-и-ить!

Юрка посмотрел еще раз на наших коней, потом на каждого из нас и, махнув рукой, пошел в продуктовый магазин через дорогу.
Мы подкатили к главному ходу стадиона, народу вокруг масса. Припарковались и отправились в кассу за билетами. Очередь не большая, минут пятнадцать всего, охрана правопорядка на каждом шагу. Пока стояли в очереди позвонили домой, отчитались перед женами. Вокруг пьяных почти не видно, но ведь еще не вечер. Кто хоть раз бывал на рок-фестах, знает, что для полноты гармонии нужны обдолбанные шатающиеся тела, как во время морского шторма, спящие на земле по разным причинам, целующиеся в обнимку пожиратели чужих губ, ну и сами музыканты, разумеется. Но, в целом атмосфера приятная )

Идем обратно, слышу, как орет на всю улицу, сигнализация моего мотоцикла. Ускоряем шаг и наблюдаем, подавляя свои эмоции кто как умел, как возле мотоциклов наших собрался народ. Детей сажают, девушки по очереди прислоняются, фотографируются. И никого не смущает, что сигнализация чуть ли не матом пытается объяснить, НЕ ТРОГАЙТЕ! ЭТО ЧУЖАЯ ВЕЩЬ! Граждане, проходите куда шли!
Мы по-хозяйски подошли, завели моторы и собрались уезжать. Но к нам обратился молодой отец с мальчиком лет пяти.

— Ребята, можно я с ребенком сфотографируюсь.
— Да, конечно, давайте.

Подошла еще одна семья с детьми, потом еще парень с девушкой. Мы заглушили моторы и надеялись, что это вот-вот закончится.
— А можно мой малыш ваш мотоцикл потрогает, чтоб не плакал, — спросила молодая мама с ребенком, который рвался на свободу из материнских рук.
— Да, пусть потрогает.

И тут мальчишка подбежал к огромному красному мотоциклу Пуха, сверкающему лаком на солнце и первым делом схватил двумя ладошками за горячую выхлопную трубу. Визг был такой, будто поросенка закололи.

— Извините, кто же знал, что так выйдет…

Малыш с перепугу развернулся к маме и крепко вжался в нее, всхлипывая от обиды.

— Та-а-а-ак, теперь точно пора валить отсюда.

Продолжение следует...