Январское утро. Минус 28 с ветром — среда не для лирики. Хочется куда-то укрыться или проскочить побыстрее.
Я с собакой, которая вроде как и не замечает ветра, пробираюсь к гаражу. Обжигаю руки о замок, затягиваю собаку в двери. Ну, вот я в машине, уже благодать. Завелась, включаю подогрев сидения, обдув стекла. Готовлюсь к следующему кусочку героизма.
Распахиваю ворота, их фиксация на ветру крайне не комфортна. Выезжаю задом, мало что видя. Готовлюсь к последнему броску. Выскакиваю решительно, закрываю ворота, с трудом закрываю замок, обжигая руки, и в машину. Ну, все!
Чувствую прогрев сидения, сочувственно смотрю на школьников на остановке. Трогаю. Дорога с Пушкаревой горы не требует долгого прогрева машины, можно ехать и побыстрее.
Только кто-то сел на хвост и светит одной фарой прямо в зеркала. Да это же Урал! Не отстает. Мало ему ветра что ли. Под шестьдесят км через весь город. Вот они, Ирбитские мотоциклисты (С большой буквы), как будто я из прошлого.

Вспоминаю февральское утро 1986года. Мне было 30.
Февраль выдался тяжелым на холод: весь месяц то 43, то 41. Все устали уже. Выхожу из подъезда и вижу соседа дядю Толю Недокушева, качающего рычаг кикстартера Урала. Вернее уже не качающего, а изнеможденно смотрящего на него.
— За сорок, а вы на мотике?- обращаясь, я как бы здороваюсь, а он как бы приглашая помочь:
— Всю неделю заводился, а сегодня даже не хлопнет.
Я качнул пару раз, ни-ни. Сдернул шланг бензиновый — бежит. Перенес шланг на углубление в крышке водухофильтра, чтобы набралось оно полным. Попросив у Анатолия ключ на «12», пытаю его:
— А чего на мотоцикле? Чего не на Жигулях?
— Пока заведешь? Пока прогреешь? А тут топнул и на работе, и обратно так же. Тулуп и валенки только в комплект к мотоциклу.
Анатолий был директором какого-то небольшого специализированного СМУ и без пиджака и галстука я не видал, кроме выезда на рыбалку. Урал для него чисто унитарный транспорт, он не был ни его поклонником, ни любителем. Он был Ирбитчанином.
Ослабил болт фильтра, бензин утек из углубления. Поговорив еще пару минут, я качнул кикстартер. Урал ожил, подняв нам настроение. Анатолий надел шапку к которой был прикреплен шлем для ГАИ, застегнул воротник тулупа, так, что осталась узкая полоска для глаз, одел краги. Потом несколько секунд усаживался, поправляя полы тулупа, и дал газ.

Мне от дома до проходной и ста метров нет. Бегу, мерзну, смотрю на стоянку транспорта перед проходной, наполняется. Наполняется в основном Уралами, редко где авто. Мужики меняют шлема на шапки, а некоторые идут на завод прямо в шлемах и крагах. Пассажиры, с трудом вылезая из коляски, переодеваясь, преобразуются в женщин. Рабочий день на мотозаводе начинается.
Мне в отдел конструктора через весь завод бежать. Не бежал, конечно, но и ходьбой это не назовешь, это были перебежки от цеха к цеху, где можно было перевести дух, и чуток согреть ноги. С обедом эта процедура проходила четыре раза в день.
Уже идем на обед?
Выхожу из отдела и вижу странную картину: двигатель ИМЗ 8-103 (серия) стоит и «метелит» на малых. Агрегатчики — работники лаборатории испытания агрегатов, вытащили на мороз двигатель, завели его, прогревают. Я к ним.
— Мы проверяем, как маслонасос подает масло в систему при минус сорока. Вот уже двадцать минут работает, а движения масла нет.
Мы вышли, действительно, стенд с двигателем опутан прозрачными шлангами, выведенными с тех или иных магистралей маслосистемы двигателя. Ни в одной движения масло не видно.
Возвращаюсь с обеда, двигатель заглушен, но еще горячий. Масла в прозрачных шлангах нет. Я к агрегатчикам.
— Вот, час и десять минут работы, никакого движения масла мы не заметили. Температура в головках уже 120 градусов, далее боимся загубить двигатель.
— Выходит, все кто сегодня на мотоцикле едет, едут без смазки?
— Пока не знаем, мы обороты не поднимали, стенд не трясли…. Ждем дальнейших указаний начальства.
— Но один вывод уже напрашивается: — прогревать двигатель при минус сорока смысла нет?
— Ну, да!
Мы разошлись. Я поделился впечатлением с соседкой по кульману Тамарой Петровной. Выслушав меня с взглядом опытного сотрудника, советует мне:
— А ты в дорожную лабораторию сходи, они тебе много чего расскажут про зимнюю эксплуатацию.

«Дорожников» можно было слушать порциями, иначе трудно было выделить реальную картину в пурге событий. Прихват сапуна, например, имеет массу противоречивых случаев, которые сразу все несуразны при упоминании М-72. А не было прихватов на М-72 (не путать с К-750). Вот и я направился к дорожникам, которые сегодня «зависли» в лаборатории. Чтобы задать тему для разговора с порога «парткома» спрашиваю:
— А как у вас в такой минус не прихватывает ли сапун?
— А как он прихватит, если мотоцикл у батареи стоит?
— Что-то я вас на тему езды на морозе не могу вытянуть.
И я им рассказал про эксперимент у агрегатчиков. Парни заулыбались. Откликнулся Александр Мордяшев.
— Инженеры мне лампочку на руль поставили, она загорается, когда масляный фильтр начинает работать или должна загораться. Так вот, она не горит с ноября месяца. Как говорит незабвенный Тюбик (Тюстин Сергей):- «Чего ей гореть, когда масло в поддоне в углу лежит».
— Не, для нас это не проблема, мотоциклы всю ночь в тепле стоят. Вот надо оставлять все экспериментальные мотоциклы на ночь на улице, а утром запускать, как весь народ запускает.
— Ага, вон у Тюбика, он домой на рабочем мотоцикле ездит, два комплекта коромысел за зиму разваливается.
— Главное: — смазка в организме, прослойка жировая, смотри, сколько должно быть:- Игорь Никонов берет себя за бока, расплываясь в улыбке.
Пояснение. Испытатели катали по техзаданию до -21градуса, до -25 в городском режиме. А холоднее? – сидели в лаборатории в так называемом «парткоме» -маялись бездельем.

Далее следует спор, переброска реплик, за которой следить больше интересно психологу, чем конструктору. За суетой работы, я забыл узнать у агрегатчиков полные итоги этих испытаний. Сейчас вспоминаю о них, когда прогреваю двигатель авто или мото при сильных холодах. Масла на зиму сейчас в двигателях другие, у нас было одно «М 8 В», но механика процесса все та же.