Ни в чём не было отказа Константину. Ещё бы: единственный ребёнок в семье, да к тому же папа – секретарь одного из обкомов КПСС Таджикской ССР. По малолетству Константин катался на мопедах. За несколько дней до очередного — 18-го — дня рождения, отец подозвал сына к себе:
— Подарок у меня для тебя будет…
— Какой?
— Узнаешь там, — с мягкой улыбкой сказал папа.

Костя, конечно, догадывался, о чём шла речь. Но он не представлял, насколько шикарен будет сюрприз. В заветный день парень пораньше встал, сделал зарядку и, как обычно, вышел на веранду, где мать уже накрывала завтрак. Был выходной, никто никуда не спешил. Отец, закинув ногу на ногу, спокойно читал местную таджикскую газету. «О, именинник наш!» — отложив её в сторону, хитро прищурился из-под очков он. Костя улыбался, предвкушая приятное. «Ты лучше сядь!» — сказал папа. Но парень не шевельнулся. Отец встал и вышел с веранды. Его не было совсем не долго, но Косте эти мгновения отнюдь не казались короткими. И вот из-за верандной колонны появляется сначала краешек колеса, затем хромированное переднее крыло, потом жёлтого цвета бак с круглой резиновой накладкой… У Константина подкосились ноги: он ждал многого, но на это не рассчитывал точно. Пред ним во всем величии предстала новенькая «Планета Спорт», которую влиятельный отец достал прямиком с базы.

Костя просто опешил: «Иж», да какой! Воображение сразу нарисовало картины завидующих товарищей, а главное, местных красавиц с чёрными, толщиной в руку, косами. Константин сердечно поблагодарил отца за поистине царский подарок, слегка прогрел мотор и отправился опробовать свой первый настоящий мотоцикл. Он вдоволь накатался по предместьям Душанбе, придя домой усталым, но довольным.

Константин искренне любил и ценил своего «Спорта». Такие были у единиц, у элиты тогдашней мотобратии. «Иж» нравился ему бешеной прытью, броским привлекающим внимание цветом, яркой 12-вольтовой фарой. Через пару месяцев Костя совершенно освоился на норовистом мотоцикле, начав выезжать на горные серпантины. И всё бы ничего, но пришла повестка в армию. Деваться некуда, «Планету Спорт» в гараж, друзей – домой на проводы. Перед расставанием с любимым мотоциклом Костя полностью зарядил аккумулятор, поставив его в подвал, заправил под горло бак во избежание ржавчины, металлические детали натёр пушечным салом, в глушитель воткнул промасленную газетку. Двигатель он вообще снял и, обмазав солидолом, поставил под верстак, закидав тряпками. Зачем, он и сам точно не знал, но что-то в сердце ему подсказывало правильность данного действия. Просто мать уже давненько втайне от отца крестилась, глядя, как сын то на заднем колесе промчит под окнами их дома, то пулей пронесётся по улице, задирая подолы девчонок-таджичек. «Чёртова «Планета Смерть»!» — восклицала она, именно так расшифровывая аббревиатуру ПС в названии мотоцикла.

После шумных проводов началась рутина армейской службы. Костя частенько получал письма от родителей, а также бывших одноклассниц. Он сидел на кровати рядом с разорванным конвертом, читая очередное послание. Мать писала, что у них всё хорошо, а в конце: «Сынок! Твою чёртову «Планету Смерть» я продала, прости. Ездил на ней сосед наш, Анзур. Мотор я нашла». На этой фразе Константин отложил письмо и задумался. Он нервно заёрзал по койке да так, что на него удивлённо посмотрели товарищи. Поскрипя зубами, солдат опять взял лист вырванной из тетради в клеточку бумаги. «Несколько дней назад Анзурка выпивал с Барфаком. Они сели на мотоцикл, захватили подружку свою, Суман. После эта компания поехала в горы кататься.» Внутри Кости всё замерло. Он уже догадался, чем чревата езда на «ПСе» неподготовленных людей, вдобавок пьяных. Солдат вновь перевёл взгляд на строки: «Анзур не вписался в поворот. В этот момент ему навстречу ехал ЗИЛ.

Не буду расстраивать тебя подробностями. сынок. В общем, Анзур и Барфак насмерть, а Суман на всю жизнь калека. Зато ты у меня жив-здоров!»

Константин отшвырнул письмо. Натянув сапоги, он вышел из казармы. Вдохнув свежего воздуха и горьковатого дыма папироски, солдат задумчиво пробормотал: «Вот ***!» И непонятно было, кого же он поминал недобрым словом: то ли маму свою, то ли дурака Анзурку, а может, породистую кобылку «Планету Спорт», скинувшую с себя наездников-профанов.

Вернувшись из армии, Костя, назло матери, пересел на «Яву».

Но чехословацкий мотоцикл был слишком «цивилизован» по сравнению с его бывшим ПСом. Он почему-то всегда напоминал Константину ленивого, сыто урчащего домашнего кота на фоне дикой лесной хищницы рыси.