Октябрь подходил к завершению, за окном падал снег: осень уступила зиме. Устав бороться с непогодой, я откатила Геннадия в далекий север Петербурга и, стараясь не смотреть в его потухшие глаза, оставила мотоцикл на зимовке, закрыв тем самым свой первый и до безумия насыщенный сезон. На душе пустота, которую я заполняю теплыми ламповыми воспоминаниями, а вспомнить есть что.

За эти полгода мы прошли чуть менее пяти тысяч километров: совсем несерьезно с одной стороны, и невероятно концентрированно с другой. Я не жалею ни об одном дне, ни об одном потраченном рубле и вообще прихожу к выводу, что решение купить мотоцикл было самым разумным и взвешенным в жизни.

Но обо всем по порядку.

Апрель

Первые выезды в город — как первый секс. Все вокруг восторженно говорят об этом, ты ожидаешь ощутить самый невероятный кайф в своей жизни, а на деле сплошное разочарование и дикий стресс.

В свою первую вылазку я пробила колесо. В ближайшей шиномонтажке был праздник переобувки, когда со всей округи съезжаются зазевавшиеся автолюбители, вдруг вспомнившие, что на дворе чай не январь, и резину-то пора бы и сменить. Сначала со мной просто не хотели говорить. Потом сообщили, что даже жгуты они не ставят. А добили тем, что отказались одолжить подкат, коих свободных у них стояло не менее двенадцати штук. В общем, в высшей степени уроды и козлы. Хорошо, что мир не без добрых людей, и самый отзывчивый человек на свете Сева в очередной раз подоспел мне на помощь.



Козлов надо знать в лицо

В общем, ездить по городу, тем более днем, мне не понравилось совсем.


Исторический момент: раннее утро, пустая парковка

Поразмыслив, я решила, что с рассветом на дорогах машин должно быть поменьше, и героически приехала на работу к восьми. Расчет не оправдался: героически приезжающих на работу к восьми автомобилистов не так-то уж и мало. Тринадцать километров я ползла шестьдесят или немножко больше в своей правой, и было страшно, хотя я все равно собой немножечко гордилась. Особо крупные проблемы мне доставляли перестроения: я банально не понимала, как вклиниться в поток, когда он едет быстрее тебя, а у тебя реакция пока еще не лучше, чем у умственно отсталого пенсионера-паралитика. Сразу же образовался первый существенный минус фазера: бестолковые зеркала со слепой зоной, размером с Канаду. О том, чтобы перестроиться, не повертев башкой, не могло быть и речи. Эта привычка, кстати, осталась со мной и по сей день, и едва не стоила мне оторванной головы на дамбе (шучу). Короче говоря, поначалу я либо пропускала свои повороты, либо перестраивалась настолько заранее, что непременно сзади образовывался кто-нибудь особо спешащий и нервный, моргающий дальним.

Кстати о нервных. Вопреки ожиданиям, большинство водителей на дорогах оказались весьма адекватными (но часто невнимательными) людьми. Только когда ты три дня за рулем, ездишь медленно и неуверенно, кажется, что весь мир настроен против тебя. Понимание пришло чуть позже: в городе все водят агрессивно просто потому, что город к этому принуждает. Город — это большой сгусток агрессии.

Каждый раз на мотоцикле был как первый. Подходя к своему двухколесному другу, я ощущала невероятный мандраж. Так вышло, что катать со мной в общем-то было не кому: часть друзей жила в другом городе, часть пока еще не обзавелась мотоциклами, а тем, у кого они были, катать со мной было банально не интересно. Поэтому, оставшись один на один со своей неуверенностью, я просто ехала. Каталась по городу, изучала дороги, тренировалась не пропускать знаки, так в общем-то первые вымученные пять сотен и наездила.

Разок скаталась на джимхану, чрезвычайно понравилось, если бы, конечно, на парковке мы случайно не встретились с поребриком. Обошлось почти без жертв.



Внезапно для меня случилось самое яркое событие апреля, да и пожалуй первое позитивное впечатление сезона: я решила прокатиться в колонне по случаю IMIS 2014. Чтобы не затеряться в толпе и поднимать настроение всем вокруг, Машка капельку принарядилась:




Невозможно передать словами волшебное чувство праздника и приобщения к чему-то бесконечно радостному и значимому — мои ощущения от прохвата. Для нас перекрывали дороги, нас фоткали прохожие; я ползла где-то ближе к концу колонны, и моя улыбка светилась ярче, чем солнце в этот день.


Видите на 12:19 желтое пятно? Это я)

Май

Поездки по городу капали в копилку, и чем больше их было, тем больше я понимала, что это не мое. Конечно, со временем я научилась и перестраиваться, и ездить быстрее потока, но особой радости променады по петербуржским проспектам не приносили. Я даже стала задумываться о том, что эндуро и леса, должно быть, не такая уж и плохая идея.

Так было, пока однажды Геннадий не встретил Энн Бонни, прекрасную желтую тэдээмину.

Первым делом мы отправились в Выборг — я созрела до трасс. В тот день у нас подобрался отличный ямаха-клаб, да и маршрут проложили не самый тривиальный: вдоль Финского залива до самого Выборга. Утром встретились на заправке и двинули: впереди ТДМ, посерединке Машка на фазере, а замыкала нашу процессию заскучавшая Р6. Ползли небыстро, потому что Машка больше 80 пока еще не умела.

Мы проехали Сестрорецк, в Комарово размяли ноги, потом минули Зеленогорск. Теплый майский воздух, запах хвои и моря, слева залив, под колесами извилистое Приморское шоссе, красотища невероятная! Вместо того, чтобы свернуть на Скандинавию, продолжили идти по побережью, и в какой-то момент попали на кусок идеально ровного, прямого и абсолютно пустого шоссе.

И тут я поняла. Тут я все поняла.

Все встало на свои места: зачем мне мотоцикл и что с ним делать. Не для города созданы эти два колеса, а для хайвей ту хэлл, для горных серпантинов, для перемещения из страны в страну, а вокруг чтобы леса, или море тоже сойдет, а наверху чтобы солнце. Именно в этом заключается мой персональный мотоциклетный рай. Я ощутила невнятный зуд в том месте тела, где у человека живет душа, голос в голове прошептал: «открути», и я открутила, ииииха!

Вот так, с широченной лыбой на лице, на полном ходу я и влетела в покрытую выбоинами дорогу, сменившую внезапно кончившееся идеально ровное шоссе.



После Выборга во мне что-то изменилось: появилась какая-никакая уверенность, даже несколько наглость, я стала ездить значительно быстрее и впервые полезла в междурядье. Так бывает, когда за день проезжаешь почти столько же, сколько за всю предыдущую жизнь.

Еще в мае удалось изрядно повеселиться: меня позвали на конкурс красоты среди мотоциклисток «Укротительница дорог», который проводит клуб «Мотоледи», а я от нечего делать и согласилась. Будни и выходные проходили на репетициях: нужно было приготовить личный номер и общий танец. Я решила, что буду в образе ковбоя петь бессмертную «Dead or alive» Бон Джови из культового фильма «Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо». Спела, конечно, ужасно, но зрителям вроде бы понравилось. А вот танец вышел неплохо. И хотя я, само собой, не победила, зато перезнакомилась с кучей милых девчонок, да и вообще здорово провела время.




Желтая тэдээмина Энн Бонни совместно с ее хозяином не давали сидеть нам с Геннадием на месте. Помню, как впервые съездила на дамбу: думала, по наивности, «щас я вам как отожму!», а по факту получилось «ох ты ж нихрена себе тут ветрище, меня ж сейчас снесет к ядрене матери!». Всем сердцем полюбила Петергофское шоссе с его изумительными закладывательными поворотами и почти полным отсутствием машин в вечернее время — туда мы ездили потом еще много раз.


Оказалось, что поставить центральную подножку на фазер — это еще полдела. Вторые пол — это поставить фазера на центральную подножку.

Июнь

Несмотря ни на что, в северную столицу пришло лето: началась пора шашлыков. Изнемогая от жары, мы с коллегами решили, что работать в такую погоду противозаконно и сорвались в Орехово на озеро. Впервые я попала днем на КАД, проехала западные полкруга, где неоднократно меня пытались выпилить, причем один раз, похоже, намеренно. На КАДе мне совершенно не понравилось, КАД — это как город, только еще более концентрированный.

Озеро с дорогой соединяла узенькая грунтовка длиною в километр, местами ровная, местами с перепадами и песком. «Привяжу Геннадия тут, а сама на машине», — решила я, но коллеги уговорили попробовать проехать. Геннадий, ну-ка отрасти протектор и представь, что ты эндуро! Руль, конечно, жутко водило, колеса срывало, но эксперимент привел меня в дикий восторг, а процесс даже удалось заснять на камеру. Музыка на заднем фоне, мне кажется, как нельзя более точно отражает нелепость происходящего.






Я поняла, что с грунтовками мы теперь будем встречаться чаще, потому что в Питере озер много.

И понеслось. Мы встречали апельсиновые рассветы под звуки тибетской чаши на Бурной, топили неубиваемую ТДМ в Ладоге; каждые выходные, если позволяла погода, мы брали палатку и спальники и отчаливали в закат; я выучила каждый километр Приозерского шоссе, оно плотно засело в моей глотке с бесконечными воскресными пробками и перманентными ремонтными работами.






Два месяца Геннадий беспечно стоял у меня под окном. Хранить в открытом доступе мотоцикл — занятие рискованное, но у меня был хитрый план: помимо блокировки руля и замка на диск, мотоцикл был пристегнут цепью к решетке на окне комнаты, где спит мама. Цепь перерезается на раз, однако этот нюанс я тоже учла: при любой манипуляции с цепью последняя с адским скрежетом гремит о решетку, а у мамы слух, как у летучей мыши, да и голос погромче сирены.

Расчет был верный: в июне мотоцикл действительно попытались спереть два залетных гопника. Непонятно, на что рассчитывали тупые наглецы, имея в запасе лишь кусачки для цепи — в руках унести, что ли? Впрочем, нужды в повторной попытке не было, и я перегнала Геннадия в охраняемый двор, поближе к Энн Бонни.



Июль

Самым ярким событием июля, а так же самым долгим и длинным путешествием за сезон стало «вокруг Ладоги за выходные». Ровно за двое суток мы проехали 900 километров по вдоль побережья великого озера-моря.

Четыре довольные морды покинули Питер поздним вечером в пятницу. Уже знакомые вам фазер и ТДМ разделили компанию с ёбриком и (вроде бы) интрудером — ямаха-клаб, увы, не состоялся. Принц на желтом ТДМе ворчал: «Воооот, ебрик, будет нас тормозить...» Кто же в действительности всех тормозил — тот еще вопрос.



Первая подстава поджидала меня в деревне с говорящим названием Пески. Более-менее вменяемая дорога превратилась сначала в грейдер, потом в песчаный пляж; я же, не долго думая, навернулась, оставив несколько трещин в правой щеке Геннадия. Вторая попытка преодолеть микро-сахару закончилась примерно тем же. Ебрик тем временем лихо унесся вперед. Ночь, ничерта не видно и, главное, совершенно непонятно, сколько будет длиться этот ад. Проезжающая мимо машина сказала, что ад нынче длится 12 километров. Машину не стоило слушать, в действительности там было не больше километра, но я психанула: объеду, говорю, по асфальту. Подумаешь, лишние 70 километров, за час управлюсь. Управилась за два: по пути оказалась гребенка. Мы подъехали к речке Бурная уже ближе к рассвету.



Следующим утром на узкой извилистой дорожке, соединяющей озеро и ближайший населенный пункт ТДМ чуть оторвался вперед, чтобы пооджигать-позакладывать. В условленной точке встречи не было ни ТДМа, ни его хозяина. Звоню:

— Ты где?
— Я тут на обочине, ты мимо проехала и не заметила меня)
— Жив-цел?
— Ага, вроде бы.

На очередном крутом повороте мотоцикл ушел сначала на обочину, потом в кювет, по пути сбив небольшое деревце. Наездник успел катапультироваться чуть ранее, что его и спасло, не считая, конечно же, экипа. Инцидент оказался весьма показательным с точки зрения живучести ТДМки: ребятам удалось завести ее менее, чем за час, а порвавшийся трос спидометра почился на ближайшей заправке.

Когда нам удалось наконец-то продолжить свое увлекательное путешествие, на часах было уже четыре вечера. 30 километров грейдера после Приозерска я преодолела хоть и без удовольствия, но и без особых проблем, правда не спеша. Ебрик, как обычно, ускакал далеко вперед — ну и кто у нас тут слабое звено?

После грейдера начались бесподобные карельские дороги: извилистые, перепадистые будто горный серпантин, покрытые шикарным асфальтом, а у каждой кочки — соответствующий знак. Кажется, это было самое приятное место, где мне удалось поездить за этот сезон. Не спеша, ведь за спиной был ебрик, хотя быстрее и самой не очень-то и хотелось.

К Рускеале, где находится сногсшибательный мраморный каньон, мы подъехали на закате.





После Рускеалы зверски захотелось есть. Тормознув на ближайшей автобусной остановке, мы прямо на обочине приготовили картошку с тушенкой.




Не с первого раза удалось найти приятное место для ночевки. Лишь когда темнота якобы белой ночи уступила свету раннего утра, мы поставили палатки на берегу Ладоги под Питкярантой.




Половина следующего дня прошла по восхитительным дорогам Карелии. Даже когда кончился ровный асфальт, по раздолбанному шоссе все равно было трижды приятнее ехать, чем из дома до работы. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что уже более часа не видела ни одной машины — вот отчего ехалось так легко и непринужденно.

Докучала неизвестно откуда взявшаяся жара — немыслимая роскошь для Петербурга, поэтому как только мы выехали на Мурманку, остановились на крошечном озере искупаться и перекусить; после продолжили путь. На ровном, прямом, как струна Мурманском шоссе я впервые ощутила тяготу необходимости держать не больше ста из-за ебрика: убийственная, усыпляющая и воистину опасная скорость. Слипались глаза: тогда у нас еще не было гарнитур, пришлось петь себе песни, чтобы не уснуть. Долгожданная заправка, размять ноги, пробка перед городом, набережная, вот мы и дома, спасибо, что мосты не разведены.



Август

Шоу, шоу, шоу! Девчонок с конкурса красоты про укротительниц дорог и Мотоледи позвали станцевать на Harley Days: я снова согласилась. На одной из репетиций попросили добровольцев перед танцем выехать на своем мотоцикле к сцене и погазовать — почему бы и нет, будет повод Геннадия помыть, хоть разок за сезон можно.





«Да где эта чертова подножка!»

Станцевали мы, конечно, ужасно, особенно с учетом того, что нас объявили как танцевальный коллектив. Но разве при таком наряде кто-то смотрел на танец?..



Самое забавное выяснилось потом: просто так взять и выехать от сцены невозможно, только через Невский и Фонтанку. Разумеется, непосредственно в том, в чем мы танцевали: корсетах, пачках, на каблуках. Получился незапланированный костюмированный мини-прохват в стиле "«Ангелы и демоны» отдыхают", впрочем, Питеру не привыкать.

Погода портилась. Объездив не по разу весь север, Геннадий с Энн Бонни придумали поехать на Юг в Сосновый бор: ловить палатку на ветру, мыть апельсины в заливе и смотреть на лиловый закат.






Сентябрь и Октябрь

Я чувствовала, что с Геннадием не все хорошо: меня напрягал гигантский расход, провал в оборотах, вялая динамика разгона. Было решено наведаться в карбы.



Вопреки ожиданиям, карбюраторы оказались вполне себе чистыми — видимо, до меня в них кто-то уже залез. Однако причина всех невзгод тем не менее нашлась: в четвертом карбюраторе обнаружилась порванная мембрана. От цены на оригинал у меня отпала челюсть и развилась зависть к ураловодам. Впрочем, на их же форуме нашлась почти что целая линейка фазеровских карбов по адекватной цене, осталось только дождаться посылки.

Впрочем, несмотря на мембранную болячку, Геннадий продолжал ехать так же неплохо, как и раньше, поэтому в середине сентября, урвав последнее тепло, мы закрыли палаточный сезон там же, где и начали: на реке Бурная. К тому времени асфальт на Приозерке починился, развязка достроилась, что совершенно ни коим образом не сказалось на пробках.



Погода испортилась окончательно, если и приходилось куда-то выезжать, то только по необходимости. Одной из таких необходимостей стала синхронизация карбюраторов. С работы до сервиса я ехала в час пик через весь город полтора часа, и как выяснилось, зря: карбюраторы оказались отсинхронены, зато Геннадий был похвален как хороший экземпляр.

Синоптики пугали страшными морозами и снегопадом: в последний день перед заморозками Геннадий с Энн Бонни поехали ставиться на зимовку. Холодный и скользкий покрытый листьями асфальт, запотевшие визор и зеркала — я ползла так же медленно и коряво, как в свой первый день, когда ехала ставиться на учет. Геннадия тщательно помыли и загнали вместе с желтой тэдээминой в гараж.


Всем спокойной ночи, сезон закрыт

Но нет места грусти в горячих сердцах: что бы ни творилось за окном, душу греет спасительная мысль об отпуске, ведь через неделю я и Антон (хозяин Энн Бонни) летим в Валенсию на финал MotoGP. Ждите отчета!

***

P.S.: обещанный стишок

В теплом темном гараже спит теперь Геннадий.
Ближний свет уснул уже, никуда не глядя.

Спит приборная панель — тысяч пять пробега,
И спидометр на ней дремлет тише снега.

Спит на заднем колесе свеженькая шина,
Ну а спереди во сне лысая резина.

Задремали под шумок суппопты, колодки,
Спит тихонечко замок рулевой колонки.

Спит помятый слегонца выхлоп и подножки,
Бак наполнен до конца и храпит немножко.

Снова лютая зима окатит морозом…
Жить теперь мне до весны с мототоксикозом.