Полтора года назад я случайно познакомилась с человеком. Он оказался совсем не из тех, с кем я привыкла до этого общаться. Он — байкер.

Я помню мою самую первую поездку с ним на Интрудере. Я ощущала себе совсем беззащитной, летящей оголенной прямо над асфальтом, который уплывает из-под моих ног; прямо мимо железных кузовов автомобилей… Весь мой взгляд ушел куда-то мимо и внутрь, мои пальцы изо всех сил вцепились в кожаную куртку пилота.
Я слезла с мотоцикла и подумала: больше никогда.





Но через некоторое время я поняла, что я жду утра. Жду, чтобы солнце осветило наш путь до стоянки, я красиво взбила волосы, надела шлем и обхватила руками моего пилота. Мотоцикл стал нашим единственным средством передвижения.



Я всегда уделяла слишком много внимания внешности, но езда на мотоцикле трудно совместима с косметикой и каблуками. Я сменила юбки и платья на джинсы, стала тратить на макияж не час, а десять минут и смирилась с тем, что средства для укладки волос мне больше не понадобятся. Но, избавившись от всего этого, я обрела то, что искала все эти годы: внутреннюю свободу. Если раньше я могла опоздать на работу только из-за того, что тон колготок не слишком сочетается с туфлями, то теперь я была счастлива и уверенна в себе в дениме, кожаной куртке и со шлемом в руке. Теперь все стало по-другому. Я впервые ощутила себя свободной от комплексов и предрассудков. Я нашла себя!!!



В конце мая мы переехали из Минска в Санкт-Петербург. На Интрудере. Это была первая «боевая закалка», проверка на прочность. К багажнику был прикреплен большой дорожный чемодан, у меня на ногах между мной и пилотом стояли 3 сумки весом около пяти килограмм каждая.



Мы выехали утром, когда светило солнце и стояла жара, и я по неопытности была одета одета с расчетом на такую погоду. Вначале была эйфория. Через часа два пути начала болеть спина: я не могла ее никак расслабить из-за мешавшего сзади чемодана. Еще через час стали сильно затекать и болеть ноги из-за возложенного на них груза. Часов через пять нас застал проливной ливень и холод, я промокла насквозь, меня трясло от холода и продолжало трясти весь оставшийся путь.



Темнело. После полуночи все стало черным: и небо, и дорога, и мысли. Что-то безразмерно темное проносилось мимо, что-то невероятно белое слепило глаза,: в такие моменты дорога исчезала, и я просто зажмуривала глаза, чтобы не знать, что там, дальше. Самое страшное в этой ситуации — именно находиться сзади и понимать, что не ты контролируешь ситуацию. Потом дорога исчезла насовсем под туманом и за запотевшим визором шлема. Понимая, что ехать дальше опасно для жизни, мы остановились на заправке и через пару часов запили рассвет крепким кофе. Спать — некогда.
Раннее утро — самое нежное и трепетное время суток. Ужасы ночи рассеялись — осталась только постоянная дрожь. Еще двенадцать часов пути.



Я плохо помню, как мы их проехали, я стала засыпать прямо сидя на мотоцикле. Уже будучи на КАДе, когда оставалось всего-то около часа езды до гостиницы, я поняла, что больше не могу терпеть: ноги не просто болели от сумок, но еще и распухли из-за жара нагревшегося на солнце двигателя, и мы были вынуждены остановиться прямо на островке, разделяющим транспортные потоки. Это была картина, достойная фильма. Мы сидели на песчаной насыпи у сверкающего хромом мотоцикла, а по обеим сторонам мимо нас проносились машины.



Я поняла, что я заболела, хронически. Однажды я случайно познакомилась с парнем-мотоциклистом, ездившем на малокубатурном аппарате. Мысль пришла мгновенно.
К моему удивлению, он согласился стать моим инструктором, мы встретились, я оплатила полбака бензина и… Сцепление, первая, я еду!!! Этот восторг не передать словами. Было страшно, трогалась я по полминуты, никак не могла оторвать взгляд от тахометра, боялась переключать дальше первой передачи. Любое дерево в ста метрах от меня казалось мне потенциальной опасностью, мне все казалось, что я обязательно в него въеду, но я — ехала! Сама!
За то лето я побывала за рулем считанные разы, но эти дни были ярче, чем вся моя жизнь до этого.

В начале августа я со своим пилотом решили ночью съездить в магазин в десяти минутах от гостиницы. Я была в одном платье, из защиты был только шлем и кожаные перчатки. — ведь путь всего-ничего. Звезды, плывущие с нами на скорости 120, загородная местность, густой теплый воздух, пустая дорога… Считанные секунды — и мы уже летим почти параллельно асфальту. Я помню только искры, искры, повсюду искры и единственную мысль: «Это ВСЕ».
Слава Богу, это было не все. Я очнулась лежащей посреди полосы, вокруг стояли машины и какие-то люди. Я не понимала, что произошло, открыла глаза и стала просто плакать. Все было как в тумане. Ко мне подбежал мой пилот, и люди сказали, что повезут нас в больницу, а я говорила, что не нужна никакая больница, пусть меня оставят. Я ничего не понимала. Потом с меня аккуратно сняли шлем, меня взяли на руки, посадили в какую-то машину. Там я случайно посмотрела на себя и увидела, что все платье, обувь изодраны в клочья, а мои ноги и руки все в крови. У меня была содрана вся кожа от таза до колена, на правой руке, на голенях, у моего водителя — на ягодицах. Как он рассказывал потом, с прилегающей дороги прямо перед нами вылетела белая машина, он стал экстренно тормозить, пережал задний тормоз, колесо ушло в юз, и мы упали на правый бок на скорости около ста километров в час, но я слетела еще раньше, когда и как — он не знает. Получается, я тормозила телом по асфальту около 50 метров. Слава Богу, что он отделался меньшим и мог ходить, хоть и хромал.
В первую ночь я бредила. Просыпалась каждые два часа от собственных криков, я кричала какую-то полную чепуху, мне вкалывали обезболивающее и успокоительное, я засыпала, а потом все повторялось вновь. Мне казалось, что все это не со мной, я не могла поверить в реальность. Первую неделю я не могла самостоятельно вставать с постели, на второй неделе уже смогла потихоньку ползать по номеру, через месяц уже стала аккуратно ходить. Только под новый год обнаружилось, что у меня еще было сломано и неправильно срослось ребро, а когда я проходила медкомиссию для получения водительских прав — что сместилась ось позвонков, но для такого падения на такой скорости без экипировки — это более, чем везение.



Я прошла второе «боевое крещение». Бредить мотоциклами я не перестала. Не знаю, чего в этом больше: страсти или глупости, хотя в любой страсти есть безрассудство. Считается, что первое падение отсеивает «случайных» мотоциклистов: большинство из них после этого отказываются от двух колес, а если ты остаешься — значит, это действительно твое.



В конце июня этого года у меня появился мотоцикл. Свой. Я не верила. Я расплакалась, когда расписывалась в ПТС, это были слезы счастья. Небольшой, 150кубовый, но он — мой. Первый. И потому самый важный, самый любимый. Все первое — оно самое яркое! Мне казалось, что он светится.



Страх куда-то пропал, и уже через несколько дней я уверенно трогалась, быстро разгонялась и играла передачами. Даже несмотря на то, что рядом повсюду были деревья. Я вскакивала рано утром, чтобы поскорее завести его двигатель и ездила до ночи, несмотря на болезнь.
Потом я научилась менять масло, подтягивать цепь и даже регулировать клапаны. Это я, «тургеневская девушка», как меня называли в школе, которая всего год назад даже не знала, что такое сцепление и генератор.

Нас называют донорами, смертниками, хрустами, и это почти правда. Каждый раз, вставляя ключ в замок зажигания и заводя двигатель, ты должен быть готовым ко всему. «Почему не машина?» — самый популярный и самый сложный вопрос.
Это совершенно другой образ жизни. Ты чувствуешь себя другим, проходя в мотоциклетной экипировке мимо нарядно одетых людей в ресторане, приветствуя в потоке машин встречного мотоциклиста. На дороге все равны: будь ты владельцем банка или работником автомойки, если под твоими ногами проносится асфальт — ты прежде всего мотоциклист.



Автомобиль отгораживает от происходящего, и все пейзажи остаются лишь сменяющими друг друга картинками на экране телевизора, мотоцикл освобождает от условностей и делает тебя частью природы. Ты проезжаешь лес — и чувствуешь запах хвои, сворачиваешь в поле — наслаждаешься ароматами луговых трав, ты сливаешься с ветром, ты летишь — только по земле — и понимаешь, что вот оно — счастье!



Я почему-то боялась, что никогда не смогу научиться нормально водить. До этого я смотрела на мотоциклистов снизу вверх, втайне ими и восхищалась и думала: «Ничего себе, он умеет управлять мотоциклом!» Всего год назад я и мечтать об этом не могла, а теперь я сама — одна из них!



Недавно я прокатилась за рулем Honda CB750 и поняла, что мне уже не хватает мощности моего мотоцикла. Я работаю полный рабочий день, по вечерам — учусь, и хочу найти подработку на выходные, потому что у меня появилась еще одна мечта — новый мотоцикл. С выбором цели мне помогают мои знакомые-мотоциклисты, но я знаю, что это будет именно такой, чтобы уже надолго: Honda, дорожный, с объемом двигателя не менее 600см3. Потому что мечты сбываются!