ВЫХУХОЛЬ
(пропавшему без вести другу детства посвящается)
Мы долго ехали по лесной дороге в сумерках, маневрируя между ямами и корнями дерев, друг за другом на небольшой скорости. Изредка подавая сигналы жестами левой рукой. Сергей первый, я за ним. Закат догорал последней теплой полосой за горизонтом. Родной город остался далеко позади со своими шумными улицами и уютным светом фонарей. Периодически вставая в полный рост, и снова опускаясь в седло, чтобы понизить центр тяжести мотоцикла, и с легкостью преодолеть препятствие. Словно легкоатлеты бегут по стадиону, лениво переползая через барьеры. Мы не торопились, спешить было некуда. Каждый получал удовольствие от самого процесса движения. Да и как мне торопиться на Honda Deauville 650 штурмуя бездорожье. Ощущение будто сидишь на бегемоте, вытащив его из родной грязевой стихии и держась за уши, заставляешь бежать несчастное животное галопом. Чудно, да и только. Владельцы такого мотоцикла меня с легкостью поймут. Серега Пух скакал на Triumph Tiger 955i и вероятно чувствовал себя как рыба в воде.
Слегка поглядывая по сторонам, пытаюсь понять, куда это Сереге приспичило на закате июльского дня так целенаправленно стремиться, обещая мне яркие впечатления. С такой дорогой можно запросто разложиться по неосторожности и тогда он окажется прав. Впечатления станут яркими и очень надолго. Если можно вообще дорогой назвать эти извилистые тропы посреди леса. Но спустя полчаса цирковых аттракционов, включился режим «автопилота», что многим покажется знакомо. В такие минуты голова забывает обо всем, любые житейские неурядицы либо растворяются, либо уходят на задний план главной картины происходящего вокруг. Кстати, весьма неплохое лекарство в среде мировой психиатрии.

Обычно я слушаю музыку в дороге, но в этот раз, не было к ней никакого желания. Действие было настолько самодостаточным, что дополнительных красок не требовало. Вдруг, по обе стороны деревья резко закончились, и перед нами открылась уходящая вдаль под звездным небом равнина. Бескрайнее поле, как желтое море, полное созревшей пшеницы. Очень сильные ассоциации с морским дном и толщей воды над головой. Незадолго до этого я обогнал «крутого ковбоя» и теперь ехал первым, поскольку мои возможности на толстом японском бегемоте куда скромнее, нежели у него на племенном британском жеребце. Как только открылась картина великолепия, я притормозил, предварительно подав сигнал левой рукой. Хотелось слегка отдышаться и ощутить покой на краю привычного мира. Благодать кругом, ветра нет совсем, а воздух обволакивает тебя будто легким покрывалом, слегка попахивая хвойной сыростью со стороны леса. Мы поравнялись, заглушили моторы и погасили свет фар. Мои глаза не в силах оставаться равнодушными к этой манящей красоте.
Потянувшись руками в стороны, Пух протяжно изрек:
— Удиви-и-и-ительный ви-и-ид! Но, мы еще не добрались до того места.
— А еще далеко? – я поинтересовался.
— Нет, думаю этак минут 10-15.
Мы постояли так немного в абсолютной тишине, поглаживая взглядом манящие просторы. То, поднимая голову к небесам, то скользя глазами по горизонту. Вы замечали, что в такие моменты жизнь протекает особенно: на цыпочках, едва заметно, аккуратно и сладко. Общаясь на одном языке со стихиями природы и понимая их с полу-вздоха. Спустя пару лет мне попадется музыкальное творчество шведской группы ISON. И поднимаясь к звездам, на волне их альбомов в памяти станут оживать такие вот моменты из прошлого, где гармонично сплетаются в общее полотно дыхание, взгляды и формы мирового бытия. Вы замечали, как временные пространства легко заполняются ярким музыкальным содержимым. Когда-то я изучал пять стихий и их взаимодействие: Земля, Огонь, Воздух, Вода, Дерево, так эти знания дали мне не столько философии, сколько любви к окружающему миру. Возможно даже, цель этих понятий именно в этом и заключается. Дадут ли нам шанс доказать, что человек все-таки животное разумное, а не просто паразит-потребитель, искореняющий все, что ему подвластно.
Мы так и застыли в безмолвии, «медленно растворяясь». И мысли настолько простые и легкие, будто и нет ничего. Вообще ничего неразрешимого нет. Достаточно лишь успокоиться и поставить в наших жизнях нужные знаки препинания. Иначе так и будем ходить как кони на арене цирка, каждый со своими тяжелыми мыслями о происходящем, на публичное обозрение случайных прохожих.

— Не сомневаюсь, что днем, под солнцем, эта благодать так же красива, — сказал я, а Пух, чуть промолчав, задумчиво ответил:
— А я сомневаюсь (и, хмыкнув, завел мотор)
Я, театрально вскинув ладони, разводя руками произнес:
— Золоты-ы-ы-ые, далекие да-а-а-али. Все сжигает житейская мреть…
На что Пух проорал мне в ответ:
— Так! Пахабник и скандалист! Собирайся, поехали дальше, это место нас ждет.
— Что за место?
— Что, что… Голос Люцифера так и не нашел пристанище в твоем сердце? – прозвучало как начало рекламы каких-то супер мощных моющих средств.
— Ха! Во тебя понесло то… Звучит вполне художественно. Только к чему…
Но, тут Пух продолжил изменив голос на утробный бас:
— Так пусть тогда уступит место голосам ангелов, которые зовут за собой! Во-о-о-он туда-а-а-а,- и показал рукой вперед.
— Хера-се! Да ты я вижу, сегодня в ударе. Так куда ты меня все гонишь?
Ответа не последовало. Он сделал умное отстраненное лицо (да был и такой талант) не то, чтобы Серега, а целый Сергей Николаевич! Охренеть! Ла-а-а-адно, пусть ведет куда задумал. Трехцилиндровый Триумф Тигрового семейства взревел и, выпустив рывком на старте из под колеса песок, благородно двинулся на своих двоих дальше. Мда-а-а-а, порода такая, куда уж нам. Еду за ним, вижу, он показывает по левую сторону приближающееся село, как будто что-то особо важное, но я пока не понял. Едем дальше, кладбище за оградой и… Бог мой. Яблочный сад. Начинаю понимать, а значит дальше должно быть озеро и то самое место…

Год 1988, лето. Команда спортсменов в количестве 16 человек готовится к старту. От города мы проехали километров пятнадцать, и свернули на пустую дорогу, уходящую от федеральной трассы в сторону поселков. Там движение все же безопаснее. Всем в группе по 12 лет, тренер проводит тренировочно-соревновательный заезд с определением лучшей тройки на участие в областном первенстве среди юношей. Мы с Пухом вот уже год, как тренируемся в ДЮСШ «Спартак» на отделении велоспорта и довольно успешно уделываем своих одногодок, тем самым строя перспективные планы нашему Виктору Александровичу и теша свое самолюбие.
— Кто завершит гонку лидером, тот уедет сегодня домой не на троллейбусе, а на спортивном велосипеде! Все услышали?
Мы с Пухом переглянулись и усмехнулись в предвкушении легкой победы.
— Виктор Александрович, а второе и третье место тоже?
Тренер на миг задумался и выдал:
— Ну, кто вторым вернется тоже ДА, а вот третье место уже НЕТ.
Пух в полголоса прошептал:
— Норма-а-а-ально-о-о, нам хватит.
— Итак, через каждые 500 метров будут красные или белые флажки, смотрите внимательнее, место разворота обозначено синим флажком. Я жду вас всех на этом месте за финишной чертой. Давайте, пацаны! Я в вас верю!

После сигнала группа рванула вперед. Каждый вдохновленный на победу старался по мере своих сил, а встречный ветер порывами заставлял прижиматься ниже к рулю. Сама дистанция в пять километров туда и столько же назад подсказывала гнать не во всю, сохранять достаточно энергии для финишных километров, когда усталость начнет хватать за горло. У нас с Пухом была оговорена заранее стратегия победы: мы уходим в максимальный отрыв от общей группы выкладываясь на полную уже не старте, а после помогаем друг другу, меняясь ведущим. Мы боролись не каждый сам за себя )))
В общем, гонка идет по нашему замыслу. Поглядываем назад – мальчишки заметно отстали. Не расслабляемся, снова меняемся, и встречный воздушный поток принимаю я, а Пух как тень «сидит на колесе». Через некоторое время чувствую, что надо меняться, подаю жест левой рукой и снижаю скорость. Посмеиваясь, обходим друг друга. И тут перед нами возникает село Лениновка. Чувства подкрались тревожные. Ощущение дезориентации присутствует, оставалось для полноты сюжета шумно паниковать и посылать к небесам молитвы.
— А где флажки-то? Давно видел?
— Черт! Мы где-то по пути поворот проморгали. А ведь тренер про поворот предупреждал.
— Что делать будем? Назад поедем?
Серега помотал головой и ткнул пальцем в сторону подростковой компании, примерно нашего возраста. Подкатываем с вопросом:
— Привет парни! А город в какую сторону?
Те разразились хохотом, чуть успокоившись, спрашивают:
— А сами откуда будете?
— Да, оттуда, блин, видите, вроде заплутали. Хорош ржать, подскажите, как ближе проехать на трассу к городу.
Те с интересом рассматривали наши велосипеды и цветастые обтягивающие костюмы. Обратно удобнее было проехать поселок насквозь и мимо кладбища по тропинкам ехать дальше. Потом будет справа яблочный сад, потом озеро за камышами, потом еще одно село. А через пару километров по тропе через лес, никуда не сворачивая, тропинка выведет на трассу в сторону города. Короче, шикарный расклад. Так и поехали. Уже не торопясь, осознавая, что лопухнулись по-полной, и первые два места лидеров нам не светят.
Проезжая мимо яблочного сада остановились.
— Ну, что, укусим витаминов? – предложил Серега.
— Само собой.
Мы наелись яблок, чуть посидели в тени под деревом и двинулись дальше. У озера я предложил искупаться, но Пух успокоил словами о Викторе Александровиче и что он нам скажет, когда вернемся. А вода так и манила к себе, поблескивая жаркими солнечными лучами.
— Давай вернемся сюда еще раз. Наберем яблок, искупаемся в озере. Так чтобы никуда не спешить, по-настоящему… отдохнем, — я говорил, сам не особенно веря себе.
— Когда?
— Когда у нас будут свои велосипеды. Собственные.
— Ты сдурел! Столько сюда педали крутить, когда подобные места для купания есть и поближе. Ради яблок, что ли?
— Эх, Серега… Ты то ли слабак, то ли не романтик.
— Поживем – увидим, кто слабак.

Двадцать пять лет прошло. Хрустим яблоками как тогда. Стоим на берегу тихого озера. С течением времени, у всех нас плавятся года в огне пережитых событий. И остается лишь сладкий сироп теплых детских воспоминаний. Мы, переосмыслив прошлое, приобретаем полезный опыт на будущее, новые мечты и легкую тоску о былом. Вот, как я сейчас, воскрешая память, продолжаю жить дальше за двоих. Остается помнить, как обманчивы бывают зримые образы в настоящем времени нашей жизни, а незримые и того больше.
В душе премного удивлен и восхищен обстоятельствами. В компании с Пухом за много лет, я не разучился удивляться. С ним порой оказываешься как рыба на берегу. Причем, отдельными моментами совсем-совсем как рыба. Даже словами не пользуюсь. Самое время задаться вопросом – а может я давно сошел с ума и под сильными препаратами вижу галлюцинации, сидя в палате какого-нибудь дурдома.
— Было бы глупо и сейчас в озеро полезть купаться, — задумчиво произнес я.
— А мы и не полезем, — ответил он, — Тем более, смотри – там, на берегу какая-то водяная крыса бегает.
Я присмотрелся – точно.
— Выхухоль какая-то, — озаглавил Серега.
— Эх, ты конечно отчибучил сегодня!
— А то ты не догадался сразу, и не вспомнил про обещание?
— Честно, пока сад не увидел, даже подумать не мог. Деяния твои да отразятся в вечности овеянные славой!
— Хе-хе-хе, — ехидным каркающим голосом отозвался Пух, — поможешь в этом?
— Есссстессссно… Запечатлю их строкой на бумаге и станешь ты, возможно, непререкаемым авторитетом среди потомков.
Он усмехнулся и показал мне большой палец. На что я тут же добавил ложку дегтя:
— Да-да, но мало кто узнает, что на самом деле у тебя скверный характер, дружище. И не надо так косо теперь на меня смотреть. Ты видел какими глазами смотрят на мир детеныши обезьян?
— Ну, допустим, видел.
— Так вот, не надо так на меня смотреть, ты же вроде человек разумный, хотя, я могу и ошибаться.

p.s.
Мы наконец-то вскочили велосипедными колесами на асфальтированную дорогу и поехали в сторону города. Ехали, переговаривались о разном, да пообещали друг другу, что обязательно вернемся на это место, пусть хоть когда, даже взрослыми на машинах. Спустя несколько минут увидели Виктора Александровича. Он все так же стоял на обочине и нервно прохаживался возле мопеда Карпаты. Заприметив нас, заметно успокоился и издали погрозил кулаком. Драматургии нам только сейчас не хватало. Уже в разговоре он, выслушав наши объяснения, такие молнии метал над головами, что с лихвой мог служить воплощением самого Зевса-Громовержца. Правда, набор матерных слов значительно приземлял его с небес на землю.
— Я же с этого места уехать не могу, пока всех вас не соберу. И группу без сопровождения пришлось отправить обратно. Сколько можно было ждать!
…головой своей думать надо! – закончил тренер свою лекцию и, приказав догонять, поехал на мопеде в город.