— Господи, как скучно мы живем. В нас пропал дух авантюризма,… Мы перестали делать большие хорошие глупости…
К/ф «Ирония судьбы или с легким паром»

Нет, не перестали. Например, покупка мотоцикла. По мнению прагматичного и рационального большинства моих знакомых, глупость несусветная: некомфортно, опасно! А если дождь пойдет, а куда пакеты из Ашана грузить? На кой черт он вообще нужен, если машина есть? Покупка второго мотоцикла — так и вовсе глупость в квадрате.
— Зачем тебе второй мотоцикл, у тебя ведь один уже есть?
— Они разные
— Чем же они отличаются?
— Ямаха эндуро, Кавасаки дорожник.
— И в чем разница?
— Ямаха — легкий одноцилиндровый воздушник с цепью, узкий и высокий, на котором сидишь, словно верхом на заборе. Можно по лесам и полям кататься. Кавасаки в два раза тяжелее, четыре цилиндра, кардан, в длительных поездках удобнее.
— ?
Все равно, что рассказывать девственнику-монаху о прелести обладания двумя женщинами, худышкой и полненькой (время потратишь, но он все равно ничего не поймет). Поэтому со временем свел объяснения к минимуму:
— Один черный, другой белый!
— Ааа… ну все понятно … (а про себя думают: дурачок)
Зануды, пусть думают, что хотят, ведь им недоступно такое удовольствие, как ехать на мотоцикле по извилистому Волоколамскому или Пятницкому шоссе, слушая…ну, например, Billy Idol, AC/DC или Motorhead. Впрочем, подойдет любой рок-н-ролл, но не тяжелее Metallica. Sepultura пожалуй будет тяжеловата. Тут как со специями: чуть переборщил и блюдо испорчено. И упаси вас бог слушать черных губошлепов с их рэпом!

Конец сентября и первая неделя октября выдались солнечными и по-летнему теплыми. Разомлевший и ставший сентиментальным, дух авантюризма науськивал прокатиться по местам пионерского детства. Не бог весть какое путешествие, не хождение за три моря и не путь из варягов в греки, но для поездки на полдня то, что нужно.
Во времена моего детства, которое пришлось на середину восьмидесятых, каждая уважающая себя организация, переросшая формат артели «Напрасный труд», имела подшефный пионерский лагерь, в котором летом отдыхали дети сотрудников. Мне довелось побывать в нескольких лагерях разного формата: городской, располагавшийся в соседней школе (скукотища жуткая), несколько спортивных, но самым любимый был «Светлячок». Небольшой пионерский лагерь в Солнечногорском районе был любим и обласкан несколькими оборонными НИИ.

Четыре, по числу отрядов, деревянных корпуса, футбольное поле, бассейн, куча кружков, библиотека. Всякие там турники, качели карусели, как само собой разумеющееся. Каждое лето в лагере проводили ярмарку, на которой платежным средством были Светлячки. Нет, не жуки, пойманные в банку, а настоящие бумажные банкноты достоинством от одного до пяти Светлячков. Зарабатывались Светлячки участием в состязаниях и конкурсах и тут же, на ярмарке, тратились на всякую вкуснятину, книжки или конструкторы. Все это было занимательно и интересно, но не шло ни в какое сравнение с секцией картинга, в которой давали погонять по площадке перед главным корпусом на настоящем карте. Жаль, но брали туда только старших ребят из первого отряда, нам, не прошедшим возрастной ценз, оставалось только толпиться вокруг площадки и завистливо вдыхать дым от ижевского двухтактника.

Главный корпус: на первом этаже столовая, на втором холл и кинозал. Крутили очень даже неплохие и современные по тем временам, фильмы, правда, когда дело доходило до объятий и поцелуев, дабы не смущать целомудренных советских пионеров, окошко киномеханика закрывалось фанеркой, и кинозал на пару минут погружался в кромешную темноту. В холле, по соседству с кинозалом, стояли бильярд и такая невидаль, как кегельбан, а по вечерам проводили дискотеки. Под мигание разноцветных лампочек сладкоголосые итальянцы: Рикки э Повери пели про маму Марию, Аль Бано и Ромина Пауэр про счастье, а Адриано Челентано почему-то про соль: «Соли, дайте щепотку соли….».

«Светлячок» просуществовал до первой половины девяностых, после чего был заброшен и разграблен. В интернете мне попадались фотографии, сделанные в 2009 году. Уже тогда о пионерском прошлом напоминали лишь остов главного корпуса да торчащий из земли кусок трубы, бывшей когда-то основанием флагштока.
«Вы приехали!» – жизнерадостно отрапортовал навигатор. Сбавив скорость, я неторопливо катил по проселочной дороге, пытаясь разглядеть хоть какие-то следы бывшего здесь пионерлагеря: остатки забора или ворот. Ничего, только хорошенько приглядевшись, заметил среди деревьев в стороне от дороги руины главного корпуса. Первоначальный мой план — попасть на территорию там, где были главные ворота, потерпел неудачу, вдоль дороги тянулась непрерывная глубокая канава, но все же удалось найти место (наверное, это все, что осталось от дальнего въезда), где в лес уходила еле заметная колея. Увы, хоть моя Ворчунья ттрка и наследница отважной покорительницы Дакара, Yamaha XT500, я не Тьерри Сабин. С относительно ровной лесной поляной, бывшей когда-то футбольным полем, справился, но начавшееся за ней редколесье с кочками в полколеса заставило повернуть назад. Хвост вытащил, голова увязла, только заднее колесо из ямы вытолкал, как переднее в новую яму угодило. Заглох-завелся, заглох-завелся и так каждые полтора метра. Хотел передохнуть, опять незадача: мотоцикл на подножку не поставишь, на бок класть жалко. Вспотев, умаявшись, обругав все бездорожье, вместе взятое, и каждую, попавшуюся на пути кочку, в отдельности, изгваздавшись в единственной на весь лес луже, вернулся обратно на дорогу и, оставив мотоцикл, пошел пешком. Разруха: пустые оконные и дверные проемы, обглоданные, расписанные стены, обвалившаяся, лежащая грудой мусора лестница на второй этаж.



Сперва хотел написать «разруха и запустение», но, пожалуй, это было бы неверно. Запустения нет: природа заполнила оставленное человеком пространство. От многочисленных деревянных построек не осталось и следа, а площадь перед главным корпусом практически полностью заросла молодыми деревцами.

Следующей целью стал пионерский лагерь им. Железнякова.
Мой земляк, матрос-анархист Анатолий Железняков, в честь которого был назван пионерский лагерь, шагнул в историю в январе 1918 года, когда, произнеся ставшую впоследствии крылатой фразу: «Караул устал!» — разогнал Учредительное собрание. Через год матрос Железняк погиб в бою под Херсоном.
В степи под Херсоном высокие травы,
В степи под Херсоном курган.
Лежит под курганом, обросшим бурьяном,
Матрос Железняк — партизан.
Лагерь располагался в местечке под названием Красная поляна, нет, не та гламурно-тусовочная, что в Сочи, а подмосковная — место воинской славы. Здесь в 41-году фронт максимально близко подошел к Москве. С церковной колокольни немецкие офицеры в армейские бинокли наблюдали за окраинами столицы, а на стадионе «Труд», размещались дальнобойные орудия, из которых планировали провести артобстрел перед финальным штурмом города. Немцы были настолько уверены в своей скорой победе, что завезли для находившихся здесь воинских подразделений парадное обмундирование и награды. Освобождение 8 декабря 1941 г. войсками советской армии Красной поляны стало переломным моментом не только в битве за Москву, но и во всей Великой Отечественной войне. Вместо теплых квартир и железных крестов за взятие Москвы немецкие солдаты весной 42-го получили медальку за участие в зимних боях на восточном фронте, прозванную ими Мороженое мясо. Вот так!
Проехав стадион и свернув на лесную дорожку, повстречал людей в камуфляже и с оружием. Отсутствие единообразия в экипировке и вооружении выдавало в них «ополченцев». Вооруженные до зубов милитаристы оказались миролюбивыми и довольно общительными игроками в страйкбол, облюбовавшими для своих баталий заброшенный с 2007 года лагерь.


Воспользовавшись тем, что до начала вселенской битвы оставалось еще минут двадцать-тридцать, я отправился бродить по окрестностям. Сразу видно, что сохранился лагерь гораздо лучше «Светлячка». На въезде остатки ворот, без труда угадываются очертания дорожек меж корпусами, но сами корпуса пострадали сильно: ни дверей, ни окон. Деревянные конструкции либо сгнили, либо сгорели.


На стенах многочисленные граффити, но в отличие от светлячковских (где это намалеванная черной краской матерщина) рисунки симпатичные.
— Здравствуйте, Лобненское городское Казачье общество, — вежливо прервал мою прогулку парнишка в кубанке. На ум сразу пришел фильм «День выборов»: внучатый племянник Григория Мелехова, великий русский казачий поэт Александер Яковлич Розенбаум и чапельники. Все это само собой трансформировалось в песенку:
По Лобне гуляет, по Лобне гуляет,
По Лобне гуляет казак молодой.
— Некоторые игроки уже начали пристрелку оружия и поэтому по территории лучше перемещаться в шлеме и очках, но я бы Вам рекомендовал ее покинуть.
Посчитав благоразумным последовать совету казака, я еще немного побродил по развалинам и отправился восвояси.
P.S
Черно-белые фотографии взяты с сайта Прохорова Александра Валерьевича, посвященного пионерскому лагерю «Светлячок».