Часть 2. Картофельные гонки.
Конструктора, испытатели и работники экспериментального цеха ежегодно принимали участие в копке колхозного картофеля. Ездили почти все, даже пожилые.
— Свою картошку копаешь на участке, значит, можешь и колхозную.
Ездили, в общем, весело, без уныния. Работа на природе, коллектив, опять же сплачивался. Ехали практически все на мотоциклах полными экипажами, но были и индивидуалы, которые принципиально, никого не брали. Вот они и становились чаще всего предметом мотоциклетного розыгрыша.

Я, как молодой, всегда попадал в команду грузчиков. То лежишь на мешках часа полтора, то Урал грузишь до упаду в буквальном смысле. Урал не ирбитский, а четырехколесный, который в Миассе делают, у которого край борта выше трех метров.
Мы как-то с Михаилом Тюленевым в паре бросали, да бросали, что меня зашатало. Взмолясь, я попросил его о перекуре, а Михаил мне:
— Да я тоже уже на вырубоне. Я смотрю, ты бросаешь и бросаешь, а я же спортсмен, я же не слабее, я должен бросать.
— Вот так и загоняют люди друг друга до смерти.

Мы сели. Михаил тогда уже стал четырехкратным чемпионом Советского Союза, но планировал гоняться дальше. Ревностно поддерживал физическую форму, не собирался уступать молодежи.
Машину загрузили, сидим, безделье. От безделья глупости лезут в голову.

— Давай картошки позабиваем в глушителя отдельским.
— Банально, раньше проходило. Сейчас все знают.
— Давай Лейтенанту прозрачную бумажку от обертки сигарет под карбюраторы поставим.
Лейтенант – кличка испытателя мотоцикла в годах, который вместо обеда любил ездить побрать рябины или шиповника.
На глупости время не жалко. Поставили.
Настал обед. Пришел Лейтенант. Топал кикстартер, топал, никак не заводится. Бензин смотрит, искру смотрит, все есть, но не заводится. А это все на людях – испытатель со стажем мотоцикл завести не может.
Обед, кстати, был тоже общественным мероприятием. Выделялся костровой, который запекал ведра два печенок. Копать картошку, да не наесться печенок, — это считалось неправильно. Большинство угощали друг друга домашней едой, пирогами, кофе, и т.д. Праздник. Далее чуть дремоты и снова «на рядки», а мы грузить.
Загрузили большого Урала и перерыв. И снова инициативная группа от испытателей задумала какую-то каверзу.
-Почему каверзу? Просто Юмор.
— Да, да! Лейтенант все еще смеется… А куда все пошли?
— Вон катят колесо от телеги, на краю поля нашли.
Увлеченная группа катила тележное колесо к нашему лагерю. Почти не сговариваясь, выдернули со стоянки мотоцикл Черкасова. Будто отточенными действиями, как на питстопе, заменили колесо коляски на тележное. Мотоцикл на место.
Но этого активистам показалось мало. Не поленились, сбегали за тремя мешками картошки и затолкали в коляску и багажник.
Может еще бы, чего наделали, но пришел большой рыжий Урал и увлек нас всех на поле с мешками.
Заморосило. Народ решил перегнать мотоциклы с поля к дороге. Вот тут и начался скандал с колесом и мешками в люльке. Я ретировался одним из первых, дабы не присутствовать при разборках.
Морось только пугнула. Дело к окончанию работы. Грузчики последние в этом процессе, но все ждут нас. Тогда я не понял что происходит, думал и нашим мотоциклам достанется по каверзе. А дело было совсем в другом.
Уже копаюсь со своим мотоциклом, подходит Светлана, копировщица нашего отдела с просьбой:
— Виктор, может, ты меня в коляску возьмешь? Не хочется ехать на заднем сидении.
— Садись, сейчас шлем дам.
Светлана- пожалуй самая крупная женщина в отделе. Женщина добродушная, по крайней мере, внешне.
— Подвезу, конечно.

Завел, собрался выезжать на дорогу, но как — то странно. все уставились на меня. Еще пришлось застегивать шлем Светлане под всеобщее внимание. Неловкая для меня ситуация.
Я рявкнул газом и выехал на дорогу. И вся стая оживилась. Мотоциклов сорок, может меньше, пришло в движение. Какое-то время я еще медлил, рассматривая действо, но понимал, что медлить нельзя, что явно назревает гонка, но я не знаю правил.
Когда первыми за мной на дорогу выскакивают испытатели и наиболее напористым является Александр Тюленев, брат Михаила, у меня сработало чувство мотогона.
Старт дан. А напирают то не слабо. Избитая дорога подобна трассе, избегая коварных ям приходится маневрировать как на виражах. Правый проходит четко, а вот в левом я вспоминаю Светлану в коляске. В большие ямы влетаешь с тычковым приземлением, опять же благодаря грузу в коляске.
Показалось, что почти ушел, расслабился, вдруг естественный трамплин. Делаю силовую оттяжку, и замечаю, как тело Светланы летит выше коляски. Приземление было двух этапным, но главное что Светлана попала в коляску. Я снизил темп, и через полминуты в зеркалах снова Александр.
До города, это километров восемь, я так и не дал обогнать себя, получив кайф как от настоящей гонки. Въехав в город, я догадался, что народ остановился для обсуждения заезда, однако возвращаться не хотелось.

Подъехали к дому Светланы, она не шевелилась. Я расстегнул и снял с нее шлем.
— О, о-о-о!
— Поди, ударилась чем-то?
— Не знаю. Я сейчас выйду, только встать нужно как-то.
Помог ей встать на землю, Светлана заулыбалась.
На следующий день разговоров о картошке хватало, но заявление Светланы выделялось:
— Я так еще на мотоцикле не каталась. ….
Далее следовала цепь непередаваемых слов, эмоций и поз. Черкасов выразил мнение, что после этого Завьялову придется жениться на ней. Я свалил из зала, чтобы не наслушаться еще чего-либо.
На первом этаже подходило время первого перекура. Я пришел туда в ожидании какого-то признания по итогам вчерашнего заезда. А меня вовсе не заметили. Все полны были своими сюжетами. Оказывается, эту гонку ждали, заключали пари, кто-то даже мотоцикл готовил. То, что я пришел первым, почти никто и не заметил, а если и заметил, то значения не придавал. У каждого участника был свой сюжет, наполненный массой всплесков эмоций. А у меня что?
— Первым выехал и первым приехал! А где сюжет?
Вот у Светланы сюжет так сюжет.