Путешествия

  Воскресенье. 26 июня.

  Сижу в пыльной траве. Рада редкому случаю сделать запись. Рядом перешёптываются мальчишки. Пытаются заглянуть в мой исписанный листок.
      Почерк мелкий, очень странный для них … смеются.
О, Тенери зарычал …  сейчас покажется.
Сегодня пятый день в Афганистане. Последние три без связи. Надо торопиться … дать знать родным. Обратный путь постараемся  сократить на сутки.
     Не уверена, что это легко.

    Все пора …


     Дорога назад как всегда стала короче, а движение пошло быстрее. Броды проскочили гладко и слаженно, как будто вчера репетировали. Но мало того с утра они стали явно безопаснее.
    Даже лежать мы с KLRом стали значительно реже. А других поводов для остановок у нас и не было.
    Большая часть пути в Афганском Вахане пролегала на высоте трех  — трех с половиной тысяч метров.  Лишь один раз, петляя по горному карнизу, дорога подскакивала до четырех. Это был красивый затяжной подъем над ущельем. Было сложно не отвлекаться на грандиозность зрелища, когда дорога делала новый поворот.
Нависающие склоны имели выступы, подобно тому, на который я только что едва не напоролась, прижимаясь к скале в очередной закрытой шпильке. А дорога вырублена в склоне так, что не найдешь ни одной площадки. Раньше, привычка брать вправо только вывозила из критических ситуаций, но теперь я заколебалась … за весь день никого, может зря остерегаюсь? Додумать я не успела, за поворотом уже ждала та самая встреча «из за угла»…

   Весь подъем мотор приходилось крутить, должно быть и слышно нас было издалека …
   Заходя со спокойной душой в очередной поворот, также спокойно завершить его не получилось. Открывшаяся картина заставила сигануть в бок.
   На дороге замерли два путника, а между ними, черной мохнатой горой, возвышался закруженный як. За их спинами полметра щебня и все – обрыв.

   Ася, не смотри на рога! Не смотри! Давай, давай – поворачивай! Уже вопил внутренний голос.
   Между ними и скалой оставалось места ровно на мотоцикл. И когда уже вроде бы брезжил контроль над ситуацией – выход преградил волкодав.
   Раскатистого лая я испугалась до слез, но тормозить нельзя. Иначе следом, в наш цирк, точно войдет Алекс. Поддав газу я с отчаянием ринулась вперед оглушив всех пронзительным визгом. KLR показал свой железный характер, ну а я девочка …
   Алекс успел на вторую часть Марлезонского балета и теперь задыхался от смеха.

   Большую часть пути мы ехали, стараясь не выпускать друг друга из видимости. Но обратная дорога немного расслабила. Напарник мог иногда отстать, но ему не составляла труда в миг меня нагнать.
   На этот раз мне показалось, что его нет подозрительно долго. Я стала ехать медленнее, затем совсем остановилась. Впереди виднелась невнятная грунтовка, но за очень внятным бродом. Я уже пересекла в сомнениях несколько речушек, но это место было совершенно незнакомым.
   Сразу вспомнилось первое правило потерявшихся — стой на месте, когда ни будь тебя найдут.
   Немного посидев, я забеспокоилась. А вдруг Алекс решит догонять до победного, и в конце концов обнаружит, что меня нет только на границе? Это вряд ли конечно, но решила все таки возвращаться.
   Не спеша, я еще походила вокруг мотоцикла обдумывая тактику. Надо искать поворот, который я прозевала. Но беспокоило другое обстоятельство -все мои документы лежали в одном месте. А место это было у напарника на спине.

   Внезапно слух различил далекий звук мотоцикла. Обернувшись, я никого не увидела, но отчетливо слышала, как Тенере дубасит по другому краю долины. Нас разделяло русло реки и метров семьсот гальки. Видеть меня он не мог, но теперь я знала, где проходит дорога.
   Напарник же очень быстро заметил потерю состава, и нашел меня даже раньше, чем я успела доехать до злополучной развилки.
   Часам к четырем мы покрыли расстояние, которое ехали в ту сторону два дня. И можно было бы замахнуться на Ишкашим, но очень разумно посередине кишлака Хандуд мой KLR доел бензин. Это стало неожиданностью, но в свете того что мы были среди людей, даже приятной.
   Вечером я прикинула расход, и обалдела о того, что на этой дороге он увеличился вдвое!
   В Хандуде есть гостевой дом для туристов. Радостная детвора бежала впереди показывая к нему дорогу.
   Еда и гости — это лучшая часть афганского детства и путешественников. Особенно еда.









26.06. Афганистан. День 6.

   Проснувшись с утра, первое, что я почувствовала, что ужасно хочу на родную землю. Хочу в Таджикистан. Родившись в СССР я и по сей день чувствую себя в наших бывших республиках как дома.
   День выдался хмурым, одежда и обувь за ночь не просохли. Но настроение бодрое, темп взяли сразу, без раскачки. Но лишь до тех пор пока не сбились с пути.
   Вообще, в этих краях дороги слегка отличаются от привычного нам вида. Там, где проехал один для второго уже проторенная тропа.
   Поначалу это выглядело вполне типично. Комья грязи красиво вылетали из-под колеса Tenere и шлепались передо мной в колею. Я благоразумно увеличила дистанцию.
   Но затем дорога растворилась в бесчисленных объездах. Все они уходили в трясину зоны затопления Пянжа.
   Мы уперлись в его мутный приток, с очень непонятным дном. Возится в грязи не хотелось и мы стали искать другой путь, по которому ехали четыре дня назад.

   От брода взяли круто влево, оставив Пянж за спиной. Впереди простиралось поле булыжников перемежающихся парой десятков ручьев разной ширины и глубины. Казалось, что за ним мы вернемся обратно на дорогу.
   Цель вижу, в себя верю, препятствий не замечаю…© Когда переднее колесо ныряло в поток, зад мотоцикла сильно задирался на рулем, затем KLR ожесточенно греб по скользким камням, что бы выпрыгнуть сразу в подъем. И все заново. Навьюченный мотоцикл подлетал, шмякался, рычал, я тихо попискивала, но газ откручивала только сильнее. Так и ехали.
   Физически это оказалось чертовски сложно. На середине даже остановилась, какое то время не в силах двигаться дальше.
   Мы с KLRом уже почти ликовали на финише, когда меня резко бросило из седла.

   Дуга треснула, подворотник тоскливо покачивался, кофра лопнула, запястье болело, а дорога, на которую выехали, вела в другую сторону.
   Вернулся Алекс, с новостью, что дороги впереди нет. Я сникла. Мы кружили в «трех соснах» и никак не могли найти верное направление. Заметив, что рука начала опухать, перетянула ее эластичным бинтом.
   Пришлось собираться с силами. Мы пресекли поле, за им овраг и, в конце концов, оказались в чужом огороде среди кустов картошки. Вся семья следила за тем как я на узкой тропинке балансировала над их грядками.
   В здешних краях не принято шнырять по хозяйскому двору без разрешения, но к нам отнеслись с сочувствием.
   Напарник уехал вперед прочесывать местность. А я не зная, что делать дальше окончательно повесила нос. Кроме того рука давала понять, что на нее первоклассно наложили жгут.
   Ко мне вышли мама с сыном на руках и сестрица с сопливым братиком. Тут нет, не интересных лиц и фотографироваться здесь любят. Расценивают как знак внимания. От чего то фотография сделанная в этот стрессовый момент стала одной из любимых за поездку.   На этот раз Алекс вернулся пешком, я почувствовала облегчение. Стало быть нашел дорогу и шёл за KLRом.
   В обычном темпе до Султан-Ишкашима оставалось не больше пары часов, но моя скорость резко упала. Руку с руля пришлось убрать. Я пробовала садиться, пробовала ехать дальше в стойке, но выходило либо медленно, либо опасно, либо больно. Сначала терпелось легко, потом стало терпеться трудно.

   Около трех часов уже были на границе. Время раннее, но в обстановке сразу что то напрягло. Мы еще не знали, что выехать из в Афганистана окажется тяжелее, чем сюда заехать, но когда ты становишься, чьей то проблемой это улавливаешь мгновенно.
   Солдатик сделал короткий звонок и вместо того что бы открыть проезд — протестующе замахал руками. Он говорил только на своем языке и в чем конкретно мы имеем проблему понять не удавалось.
   Мы откатили мотоциклы к обочине и настроились на непонятное ожидание, больше походившее на осаду. Слишком сильно хотелось в Таджикистан, слишком сильно хотелось вернуться к привычной и понятной жизни.

   Мы сидели на дощатом настиле и смотрели на реку, которая казалась непреступной преградой. За ней асфальт, магазины, люди которые тебя понимают. Я стала загибать на пальцах количество дней которое не слышала русскую речь. Время здесь течет в своем темпе – прошло всего шесть дней, а казалось, что полмесяца.
   Спустя какое то время, к нам притащили за шиворот пацаненка, но он ни в какую не желал подходить. Оказалось, что его миссия заключалась в переводе на английский. Ребенок сильно стеснялся и скорее всего первый раз в жизни говорил с иностранцем.
   Новость превзошла все опасения — граница закрыта на три дня…
— Великий пост закончился, праздник сегодня – Байран, изрек паренек глядя на наши застывшие лица.
  Я потерла виски. Голодная, мокрая, травмированная … На мгновение даже показалось, что я просто не способна выдержать эти три дня.

   Какое то время мы помолчали. Пытаясь раскачаться, я повторила любимую фразу напарника
— It is ok (Все хорошо).  Я привыкла к его беспробудному оптимизму, поэтому сильно удивилась ответу:
— It is not ok, Asya. (Это не нормально, Ася).
   Да, я тоже была согласна.

   Мы поднялись и направились к мотоциклам. План был уныл — возвращаемся на рынок, покупаем консервы и снова едем в Вахан. Оставаться в Султан-Ишкашиме на три дня обоим показалось небезопасно и дорого.
   Когда завелись мотоциклы, нам снова замахали руками:
   -Stop, stop!
   Сердце ёкнуло, уезжать пока рано.

   Снова ждем. Ждем непонятно чего. Здесь это нормально.
   Ближе к пяти часам появился знакомый нам пограничник. Он шел из Султан-Ишкашима, пешком, в гражданской одежде.
   Радостно пожал при встрече руку, подтвердил, что Афганская граница закрыта, но проблем что бы выпустить нас из страны он не видит.

   Вот нравится мне в Азии их умение идти между правил.

   Но проблема все таки оставалась — на Таджикской стороне запускать нас просто некому. Все празднуют.
   Следующие полчаса, вместе с пограничником под забором, мы  кричали, размахивали шарфом и сигналили. Это было дико весело, но оказалось еще и действенно.
   По той же схеме за нами приехал начальник другой таможни. Я не могла насладиться звучанием русской речи и уже в шесть мы ликовали в Таджикистане.

   На родном берегу открылось второе дыхание. Мы не поехали в ближайший Ишкашим. Забыв про усталость, дико хотелось в Хорог, хотелось уюта и человеческой заботы в Памир Лодж. Наверное я решилась еще на сотню, только что бы скорее вернуть свой психологический комфорт.

   После Афганистана было совсем непривычно ехать рядом с другими машинами. Затор. Останавливаемся. Устала до изнеможения. Впереди не широкий, но глубокий брод, не все машины решаются проехать. Алекс молча забирает KLR. Шуточки и смешки закончились. Обоим хочется скорее закончить день.
   Афганистан так и остался загадкой. Счастье, печаль, радость, гнев с такими чувствами я опустилась на долгожданную веранду Памир Лодж.

   Вообще после таких мероприятий начинаешь по настоящему ценить простые вещи. Возможность поспать в тепле, доступность еды и воды.
   Тёплый, почти горячий душ — это просто кайф.









Афганистан 2017 (Часть I)
Афганистан 2017 (Часть II)
Афганистан 2017 (Часть III)
Афганистан 2017 (Часть V)

ОТЧЕТ 2016: ПАМИРСКИЙ ДНЕВНИК

***