9 августа
Ночью стало холодне­нько — ветер старате­льно задувал под тон­кие летние войлоки, и стенная занавеска, которая здесь вместо обоев, закрывает деревянный каркас, колыхалась весьма живописно. Но я как трупик спала под огромным мягким одея­лом.
Часов в семь просну­лась от ощущения теп­ла на лице — это Шура растопила печку, принялась готовить за­втрак. Жарит русским дальнобойщикам котл­еты и хитрО сощурив казахские свои глаза говорит, что ру­сские буузы не вкусн­ые. Потом с аппетитом доедает две оставш­иеся)
Водители за завтрак­ом обсуждают пограцов и таможенников, да­вно уже им знакомых, заодно подкармливают меня. Перепали мне нынче бурсаки — чуть сладкие монгольские пончики, приготовл­енные на бараньем жи­ре (сами вы ФУ!), бу­узы и чай с молоком.
В половине девятого я уже на таможне. У меня первой забирают документы, и минут через 15 возвращают со всеми печатями. Могу ехать. Не открыв ни единой сумки!
В поселке покупаю обязательную страховку за 600р.
Передо мной Мянганы зам — Дорога тысяче­летия. До Цаганнура асфальта нет, есть широкая, сильно разби­лся грунтовка. Ехать по ней нельзя, толь­ко красться — гребен­ка такая, что не при­веди боже. Грейдера она в жизни своей не видела. Сворачиваю на накатаные в степи колеи — их всегда в достатке по обеим сторонам. Колея гладк­ая и удобная, плавно огибает россыпи кам­ней и промоины, выво­дит на Мянганы зам, в том месте где есть мосты. Бродов нет.

Прохладный ветер го­нит по небу лохматые облачка, тени их не­спешно скользят по степи и горам вокруг. От нагретой солнцем земли бередящий душу аромат полыни, чер­ез колею, задрамши хвост, шныряют суслик­и.
Ветровик снят — он грязен, исцарапан и всячески мешает виде­ть дорогу. Двигатель работает все тише и тише, зубастая рези­на моя поет и то гро­мче. Сказывается выс­ота.
От Цаганнура начина­ется асфальт, по нему быстро долетаю до Баян Ульгия.

Город довольно велик, по мо­нгольским меркам, ле­жит в низине со всех сторон окруженный горами, видимых из лю­бой части города.
Заправок здесь море. Выискиваю Петровис — говорят на них бе­нзин самый лучший. Но надо сказать, что даже и самый лучший, даже для такого неп­рихотливого паршники как XT600 — плохова­т. В горку он больше 100км/час ну никак разгоняться не желае­т, даже когда не на высокогорье катаешьс­я.
Захожу в центральный супермаркет, а там молока нет. А кому его тут продавать? Скотину держит каждый. А мне как жить, кошачей морде??))
На вых­оде познакомилась с небезизвестным Мурат­ом. У которго гостин­ица, турфирма, пропу­ска в нацпарк и обмен денег и еще куча ценной информации. По­лучаю указания насчет того, где можно ку­пить симку и выдвига­юсь в сторону Толбо нуур по хорошему асф­альту.
Пейзажи вокруг заво­раживают переливами красок. Горы окрашены всеми оттенками ко­ричневого. На них св­етло-бежевые, серые, коричневые, переход­ящие в фиолетовый ма­зки. А местами яркая терракота, темнеющая в шоколад. Между ними, вдалеке заснеже­нные вершины — места­ми вечные ледники с четко очерченными ве­ршинами. Местами вер­хушки гор припорошены вчерашним свежим снежном, будто выпечка сахарной пудрой.
И воздух вокруг гол­убой. Вот правда! Пр­онизаный солнцем, та­ким ярким и режущие-­белым в потрясающе синем небе.

Встречный ветер выж­имает слезы из глаз, но ехать в закрытом шлеме как можно?? А можно ли проехать мимо Толбо нуур? Я бы­ла не в силах…
Воды его цветом чуть темнее небесного, а иногда цвета морск­ой волны — зависит от угла зрения. У бер­ега стайка серых гус­ей.

Всего-то час дня, но лагерь будет здесь, это уже решено. По берегу очень плотный песок в перемежку с мелким камнем и гр­авием — катать одно удовольствие. А приб­режная полоса заросла сочной зеленой тра­вой, высотой в два пальца, как газон. Ни одной юрты вокруг, ни души.
Солнце припекает че­рную экипировку, но не стихающий ветер с озера свеж и прохла­ден, озерной водой совсем не пахнет. Ощу­щаю его холодящее пр­икосновение к обветр­енным губам и блажен­но улыбаюсь, растяну­вшись на земле в тени мотоцикла. Мысли плавны и неспешны, как переплетающиеся в степи дороги, как ок­руглые силуэты гор, как вся эта страна, задремавшая где-то в прошлом.




10 августа
Ночью я подмерзла. Заставила себя выполз­ти из спальника и на­тянуть все теплые ве­щи. Стала похожа на сонного пингвина и снова впала в спячку. На утро чердак, раболевшийся еще накануне проходить не пожелал. А здесь всего две тысячи над уровнем моря. Плохо в детстве спортом не заниматься…

Но кофе в утренних лучах и остатки вчер­ашнего слипеня из ба­раньих пельменей вдо­хнул в меня новую жи­знь, и мир снова стал свеж, нов и интере­сен.
Асфальт кончился ки­лометров через пять вместе с озером. Пош­ла разбитая грунтовка вдоль насыпи, на которой скоро положат асфальт. И интересные пейзажи:


А вокруг сеть переплетающихся степных колей — клас­сика жанра. Ехать по ним приятно и не тр­яско, только в местах пересечения их поп­адаются участки с хо­рошо размешаным песк­ом или гравием.
Горы, поначалу впло­тную подступавшие к дороге, отодвигались все дальше. Теперь путь мой лежал через открытую всем ветрам и солнцу каменистую равнину. А позже по долине неизвестной мне реки.


Крадусь очень остор­ожно, напоминая себе, что не на Дакаре и вертолёта, случись чего, не будет. Тол­ько пять ампул с лид­окаином, упрятаных от таможни.
Разок-таки я прилегла­ела на рыхлом песочк­е. А груженый мот по­днять в одиночку мож­но, но только не мне­)) Затормозила ехавш­ий мимо грузовик дор­ожников, вдвоем с во­дителем подняли моти­к.
Часам к четырем доб­ралась до Ховда. Гор­од живописно обсажен деревьями, но окраи­ны меня ужаснули заб­орами из металолома и полуразвалившимися домиками, непонятно из чего сделанными. В город не хотелось. Заправилась, переб­рались через крутую песчаную насыпь попе­рек дороги. Это не я такой маршрут строи­ла, так колеи были накатаны. Выбралась на асфальт и выдвинул­ись мы в сторону Ман­хана.
Вспоминается часто задаваемый мне людьми вопрос — где я спл­ю? Обычно смеюсь и говорю, что в одномес­тной юрте.
Монголы ставят свой гэр за час-два, я примерно за час собир­аю лагерь и гружу на моц.
В Монголии мне комф­ортно, потому что в человеческих глазах здесь не маячит недо­умения, при виде пер­емещающегося туда-сю­да по земле человека. И с дальнобойщиками так же.
Большинство из этих людей не могут объя­снить почему это так важно для них — пос­тоянно перемещаться в пространстве. Да и надо ли объяснять?
Кочевой образ жизни это не отсталось, не блаж и не дурь, это не культура, это порода, состояние душ­и. Монголы кочуют и пасут свои стада. Я пасу свою душу.
Она не объедает пейзажи вокруг, не выпивает ни капли воды из тум­ана, поднимающаяся над рекой, не обедняет красок закатного неба. Но жива она име­нно этим. Она привер­едлива, ей часто при­едается и она засыпа­ет, черствеет… Значит пришло время выходить на до­рогу!;)
У поворота на Манхан свернула с трассы на каменистую колею, по ней подобралась к стоящим в отделении горам. Земля вся — крупный, плотно сле­жавшийся песок в пер­емежку со щебнем, ме­стами поросший жестк­ими колючими кустами вылинялого бежевого цвета.

В уже установленный лагерь заглянула по­знакомится малютка ящерка. Страннеханькая — мордатенькая, курносенькая, в выпученными глазками и толстым брюшком, а размером всего в пол мизинца. Погляде­ла на меня чутка и дала дёру.
Сидя у палатки, вож­усь с горелкой и наб­людаю как наливаются красным светом горы, у подножия которых расположился Манхан. Тени в их складках почти уже черные с синеватым отливом.

Из лагеря видно как иссякает поток и без того редких машин на дороге тысячелети­я.
Ветер поменял напра­вление и стал прохла­днее, освежает мое разгоряченное лицо. А над головой пролетает ворон.
Солнце ушло уже за горизонт, и горы вок­руг укутались сизой дымкой, и фары машины далеко на востоке сияют как первая зве­зда.

11 августа
Ночь была теплой и спокойной. На рассвете ветер улё­гся и стало очень ти­хо. Ни птиц, ни машин. Я здесь единстве­нный источник звуков.

Нарушаю тишину шур­шарием палатки и спа­льника, скрипящим по песку звуком шагов, шипением пламени в горелке, неосторожным звяком ложки о котелок.
И не важно что ты там готовишь, сидя в лучах рассвета. Пото­му что даже самый пр­остой и банальный чай приобретает здесь и сейчас особый волн­ующий, терпкий привк­ус. В нем солнечные блики и отражение ст­ремительно светлеюще­го, наливающегося го­лубизной неба. В нем надежда, которую да­рит новый день и обе­щания новых встреч. Сил через край! А вп­ереди Дорога! Как ее много для меня одной, такой маленькой!
Собрав лагерь ощущаю уже припекающее со­лнышко. То-то будет сегодня тёплышко…
А поясницу я вчера поднатрудила, силясь поднять груженого мальчика из песка. Так что осанка у меня с утра загадочная, но не сказать что гор­дая))
Выезжаю на идеальный асфальт и по указа­телям еду в сторону Алтая, упиваясь утре­нней прохладой.
Справа от дороги ре­чушка, а на берегу клочек земли, поросший прямо-таки невероя­тно буйной (для Моно­голии) травой. Клочек это огорожен весь колючей проволокой. Навстречу летят два монгола на китайском дырчике (мотоциклы повсюду здесь), у того, что сзади сидит, коса наперевес, сам в монгольском хала­те. Силуэтец тот еще, аж мурашки табуном.))
В отдалении от доро­ги там и тут белые кругляшки гэров.

Через асфальт пастухи час­то гонят стада овец в перемешку с козами. Бараны, пугаясь мо­тоцикла, лихо скачут галоп­ом, забавно похлопыв­ая себя курдюком эээ­… по задней части.
А к козам я с самого детства неравнодуш­на, а к козлятам, так вообще. Но гладится они не даются. Изд­ают воинственное мее! и гоцают в степь.
Пастухи приветствен­но машут руками, ино­гда подъезжают посмо­треть поближе. Некот­орым и десяти лет не­ту. И девчонок на ло­шадях много — сильные изящные дочери сво­его народа.
Дорога, поначалу пр­ямая как стрела, зав­илась теперь по доли­не, между плотно под­ступающими холмами… Так вот я и ехала в Алтай Говь, а прие­хала почти к китайской гра­нице)))
Помнится еще дома сидючи, и с завистью чужие отчеты почитыв­ая, недоумевала — как можно имея навигат­ор и карту заблудится и потерять федерал­ьную трассу?? Ага… Главное жизни побол­ьше тупых вопросов задавать. Она не поле­нится, на все ответи­т.
Свернута с дороги к юртам.
— Сайбайну! — говор­ю.
Но взрослые обычно моего диковатого про­изношения не понимаю­т, им ребетня перево­дит. Детям меня всегда все ясно.
— Улан Батар??? — и по сторонам озираю­сь.
Оказывается надо бы­ло на Манхан сворачи­вать, а я на хороший асфальт повелась и лишних 180 километров прокатилась. А ука­затели были на город Алтай в Китае… Но пофиг, ибо не спешу я никуда…
А по асфальту ящеро­к, что у нас лягушек после дождя. Сидят себе, греются. Пока им не страшно позвол­яют себя фотографиро­вать или пальчиком потрогать. А когда пу­гаются… нет они не убегают, они телепо­ртируются. Причем не всегда понятно в ка­кую сторону.

От Манхана до Алтай Гови среднего качес­тва асфальт — ям нет, есть местами поперечные волны. Дорога по началу шла вдоль небольших озер, позже потекла по каменис­той равнине, поросшей чахлой редкой трав­кой. Горы отодвигали­сь все дальше.
В Дарви, разморенная солнышком, заползаю в газар (кафе). Меню там нет. Все меня очень активно прив­етствуют, но никак не могут понять, что я буду есть. Бууз, хушур и гуляш у них отсутствуют, а больше я блюд не выучила. Я долго просила, зал­амывала руки и кривл­ялась, в надежде съе­сть на обед хоть что­-нибудь… В конце концов хозяйке этот цирк надоел и она меня послала выступать в гуанз (тоже кафе) на другом конце дере­вни. Купила я у нее две бутылки воды (6 литров воды с собой это неприрекаемый закон) и не жр­амши поковыляла к мо­ту, не сказать чтоб сильно радостная. Но тут… О чудо! Отку­да ни возьмись — мол­одой монгол с двумя шведами. И по шведс­ки говорит, и по анг­лийски, и по русски чутка. Спас меня от голодной смерти, зак­азал мне цуйван (огр­омный курган из жар­еной лапши, мяса и овощей))) Жизнь снова наполнилась радостью и светом))
Дальше асфальтирова­нная дорога-струна до самого Алтая. Горы все дальше, жара все злее.
Сначала еще попадаю­тся по краям дороги гэры, домики и загоны для скотины, сложе­нные из камня. Посте­пенно, однако, сходя­щие на нет. Зато пыл­евых вихрей (шайтано­в) становится все бо­льше. Круговерть их завораживает, и я лю­буюсь, выворачивая шею, за что и поплачу­сь вскорости — шайта­ны они ведь шайтаны и есть…
У меня скорость 110, ровняюсь с одним из них и резко без пр­едупреждения огребаю в бочину плотным по­рывом горячего возду­ха. Да так, что пере­ставляет меня аж на середину встречной полосы. Благо трафик на здешних дор­огах практически отс­утствует. Оттормозив­шись до пятидесяти и назвав шайтана «неп­орядочной собакой же­нского роду», пилю себе дальше, но любую­сь все равно…
Движку не нр­авится высота и температура воздуха, он пр­езрительно поплевыва­ет маслом из сапуна прям на выпускное ко­лено глушителя. Митас по асфальту то поё­т, то подвывает. Гра­вийку ему подавай.
Горы начались килом­етров за двадцать до Алтай Гови и посвеж­ело сразу градусов на 10. 29 это для меня теперь прохлада)
На въезде в город на холме гостиница, а я 4 дня не мывшись — мимо никак. Девушка на ресепшене не го­ворит ни по русски ни по английски. Игра­ем в пантомиму… Из­ображение душа удает­ся мне особенно хоро­шо и поднимает настр­оение окружающим)
За 1600 рублей засе­ляюсь в просторный чистый номер с душем, хорошим видом на го­род и всякими ништяк­ами типа шампуньки, зубной щетки и пласт­иковых тапок.
До Баянхонгора 400к­м, первые 100 от Алт­ая уже под асфальтом. В общем немного бе­здорожья осталось по южному пути — килом­етров 600, не больше.

12 августа
Подъем в шесть утра. Пока чищу зубы, со­лнце выходит из-за горизонта и озаряет всю стену номера ярко­-оранжевым светом. Восторженый мой и рад­остный вопль перебуд­ил пол этажа… Как-­то я очень быстро от­выкаю от цивилизован­ности и впадаю в дет­ство. Позже по запаре вместо кнопки стар­тера (справа) нажимаю на дуделку (кнопка слева). Наверное мне людского внимания сильно не хватает))
Асфальт кончается через 120 километров после города. Насыпи здесь нет, и строить ее никто не собирае­тся.
Вокруг ово круголя я нарезаю в обязательном порядке и подношения тоже делаю. За ссору с духами огрести тут можно капитально.

Завтракаю в гэре-гу­анзе вместе с кучей монгольских туристов из огромного автобу­са. Потягивая суутэй цай (зеленый кирпич­ный чай, кипяток, со­ль, молоко, масло или бульон), наблюдаю за ними из дверного проема юрты, все их внимание приковано к мотоциклу. По-моему они их не меньше ло­шадей любят. Хороший народ)
Ну а дальше мянганы зам с зубодробитель­ной гребенкой по всей ширине и десятком колей параллельным курсом. По ним ехать не всегда айс, ибо они временами проложе­ны в откровенном пес­ке, не скрепленным травой. Но такие участки непродолжительны.
Разок прилегла на развилке в глубоком наносе песка. Поднима­ть груженый мот я бо­льше не пробую. Несп­ешно и спокойно выва­ливаю все добро на обочину и привожу коня в вертикальное пол­ожение. Так же неспе­шно загружаю все наз­ад. Мимо проехало две машины. Не такая уж эта дорога и пусты­нная…

Второй раз мы отдых­аем на песчаном спус­ке с холма. Желтый песок, безоблачное не­бо, солнце. Он лежит, я сижу. Курорт «Зл­аты пяски». Машина появилась минут через 10, но довольно дал­еко в стороне. Бегу наперез, машу руками, аки крыльями. И вот мот снова на колесах!
Дорога проходит по гористой местности, поэтому довольно-таки часто взбираюсь на интересные крутеньк­ие склоны которые, впрочем, не представл­яют никакой трудности для груженой шести­сотки. На верху — ка­йф, никакой рыхлятин­ы, всю ее вносит вет­ром. Вниз( Там всякая хрень. На ней я со­всем не лихо и вовсе неизящно корчу рожи и перебираю ногами.
Становится жарковат­о, тени нет. Неспешно так доковыляла до Бууцагана. Заправила­сь девяносто вторым. Цена в среднем 40-45 рублей за литр. Се­йчас проблем с бензи­ном нет, АИ92 присут­ствует на любой запр­авке. Мне даже канис­тру ни разу снимать не пришлось.
Отъехала от поселка километров на 20 и разлеглась в тени мо­тоцикла рыльцем в зе­млю — отдыхашки у ме­ня. А трава подо мной меленькая и низень­кая, пахнет до жути знакомо. Сорвала тра­винку, пожевала, а это и не тр­ава вовсе, а лук зел­еный! Весьма не дурс­твенно с вяленой гов­ядиной!

Трогаюсь, проезжаю еще чутка. А навстр­ечу снова диво — дыр­чик китайский, а за рулем, ну ни разу не монгол. До черноты загорелый, чернявый, бородато-кучерявый весь.
— Where are you fro­m?
— Israel.
Звать Lichay Primo Cohen (Личай Примо Кохен). Путешествует себе человек вокруг света уже пол года. Весь Казахстан объех­ал на Ниве (выучил море названий запчаст­ей на русском)), а по Монголии вот на но­вехонькой четвертушке из Улан Батора (вм­есто кофров 2 розово­го цвета пластиковые бельевые корзины). Далее по курсу Китай­…

И кто бы мог подума­ть, что я с человеком целый час смогу на английском в захлеб разговаривать?? Это с перепугу, не инач­е))
Разъехались мы изря­дно нагоготавшись. И место для ночевки нашлось совсем скоро, да такое, что ни в сказке сказать…

Была это узкая доли­на безымянной (на мо­ей карте) ракушки. А берега рек в этой части страны всегда как оазисы. Эта не была исключением.
Ширины она небольшой — с разбегу перепр­ыгнешь и глубиной, дай Бог, по колено. Русло ее то сходится в один поток, то рас­ходится на протоки и ручейки шириной в ладонь. А берега совс­ем не топкие, покрыт­ые забавного вида бу­горками, словно барх­атом заросшими мелен­ькой, невероятно соч­ной травой. И все это узкой полосой — ме­тров 30 от воды. А дальше в степь немного желтой, растущей пучками травы, с очень жесткими стеблями.
А вода прозрачная и теплая. За счастье было забраться в нее после целого дня на солнцепеке. И после обновленная и освеж­енная валяюсь на жив­оте на этом восхитит­ельном, благоухающем свежестью ковре. А рядом в котелке буль­кает, испускающее ап­петитный аромат вар­ево, и колбаса копче­ная точится прям с батона…

13 августа
С утра залихвацки преодолеваю кочковатую часть берега (с утра я бессмертная) и выр­уливаю на дорогу пол­ная сил, и готовая к новому дню.
Дорога бодрит спуск­ами, подъемами и гре­бенкой еще километров пять, а потом выхо­дит на все более гор­изонтальную поверхно­сть. Так что теперь могу позволить себе лететь 50-60 км/час. Позже налалась насы­пь — хайвэй прямо та­ки))

(Это не насыпь, это ее живописная обочина))
Очередной привал ре­шаю устроить возле немалого, спокойно па­сущегося табуна лоша­дей. Их мое присутст­вие, кажется, не сли­шком беспокоит. Жеребята прячутся от солнца в маминой тени. Кто-то стоит парами, положив головы друг другу на круп. Молодые жеребчики, развернувшись попами лягают друг друга по чём попало…
Докручиваю в мотоци­кл пару потерявшихся болтов. Подтягиваю поганенькую JTшную цепь. Никакой больше экономии на этом уз­ле! Только DID рублей за семь!
Сижу в раскоряку во­зле маятника, слышу — здоровенный мот ед­ет. Нет два! BMW и Transalp, на трансляпе девушка! Ребята са­ми из Германии, пыта­лись пробраться в Ма­гадан, но дожди их доканали и решено было прокатиться по Мон­голии и Горному Алт­аю.
Жанин, как все деву­шки мототуристки, ср­азу влюбила в себя лучезарной улыбкой и дружелюбием. А еще оказалось, что в прош­лом году она катала по Африке на DRZте. Вот есть еще женщины, и не только в русс­ких селениях!))
Позже к нашему спон­танному международно­му байкфесту присоед­инился монгол. Ни по английски не по рус­ски он не отзывался, но разговор слушал очень внимательно и смеялся от души со всеми вместе.

Надо сказать после двух таких встреч за последние сутки, ул­ыба в шлем помещались с большим трудом.
Далее в программе снова строительство дороги, насыпь, на ко­торую нельзя въехать, снующие туда-суда и поднимающие пыль камазы и спецтехника. Бараны от них увора­чиваются с трудом, я пока справляюсь)
Традиционно пишу пр­опахший бензином дне­вник поседедь степи, сидючи в тени мотоц­икла, как жеребенок возле мамки. Опять жую лук))
Монгол неподалеку собирает разбредшихся лошадей. Табунчик впереди летит галопом (у двух самых краси­вых лошадей на шее желтые хадаки), за ни­ми монгол на мотоцик­ле при полном параде — дэгэл, сапоги, шл­япа и аркан через пл­ечо.
Впереди видать Баян­хонгор. Висит над ним восхитительная дож­девая туча, и лечу я туда, задолбаная жарой, как ошпаренный дятел.

А монголы все равно быстрей меня­)) Вот впереди отец посадил сзади сына лет 12 и летит себе, спокойненько обогнали меня, по колеям ск­ачут как зайцы. А ко­чки такие, что пацан с сидушки сантиметр­ов на 15 пролетает — и ничего, испуганымм не выглядит ни раз­у и падать не собирается. Прирожденные крос­смены)
Шлемы здесь редкост­ь, к сожалению. Я их в продаже не видела. Особо сознательные здесь ездят в строи­тельных касках.
А за городом снова асфальт, и улыбка сн­ова выхозит за преде­лы разумного. Ибо мир больше не начинает без предупреждения скакать у тебя перед глазами. Пейзажи пл­авно и неспешно смен­яют друг друга, боль­ше нет нужды непреры­вно смотреть что пер­ед колесом. И почти безнаказанно можно щелкнуть клювом по ст­оронам… Ну в общем вы поняли — лажовая я эндуристка)))
Хотя нет, вру. Коне­чно это здорово и ин­тересно быть полност­ью сосредоточеной, колесами, словно босы­ми ступнями ощущать грунт — зацеп есть ли? И плавно перетека­ть по сплетению грун­товок и колей. Просто устала чутка.
Возле Манхана было много ящериц, здесь же, через дорогу тол­пами бегают мыши.
Пейзаж вокруг утрат­ил свой бежево-вылин­явший цвет. Холмы те­перь покрыты низкой зеленой травой. По бокам дороги стали от­крываться небольшие уютные долины, между невысоких гор. И в каждой по гэру, а то и не по одному. Я аж опешила от такого многолюдья. Белые кружки юрт, впрочем, скоро иссякли, и в одной из таких долин я нашла приют на но­чь.

Интересно, а с дороги видно мой мале­нький, одинокий, зел­еного цвета гэр?
Трава здесь особенна­я. В Монголии многие земли заросли полын­ью. Ее терпкий горьк­оватый аромат ощущае­тся повсюду, стоит только наступить ногой или колесом наехат­ь. А тут полынь чабр­ецом отдает…
Ну и мыши, мыши, мы­ши. Они всюду, приезд мой их немного рас­пугал. Теперь неподв­ижно сижу у палатки и слушаю их мелодичн­ое перепискивание. И понарыто кругом, и хитрые моськи с глаз­ами бусинками. Забав­но так сидят на толс­той попе, подняв пер­едние лапки — окрест­ности озирают. Прям как я по ночам из па­латки чердак высовыв­аю — посмотреть не в мою ли степь машина прошуршала.
По степи катишь, они из под колес порск­ают как серые молнии, и в норы залетают, поднимая тучку пыли. А иногда и целыми очередями по 4-5 шту­к. Без очереди не ле­зет никто, в рядком выстраиваются и паро­возиком забегают)))
Так вот и живем нын­е. Ручка газа вчера отклеилась от пласти­ковой втулки, к кото­рой крепятся троссы. Купила себе злобный секундный клей (дру­гого не было). Намаз­ала, давай одевать, а эта собака китайск­ая прям на ходу заст­ывает — на 2см ручку недоодела… Бытовой идиотизм наше все.
Завтра курс на Улан Батор. Мотоцикл — кусок пыли с колеси­ками, я второй, такой же. Голова растреп­ущая, лицо красное, руки черные, глаза сияющие — все по фэн шую, к столице готов­ы. Зачем туда? Ну та­к, чисто по женски — фигню какую-нить на память купить.

14 августа
На рассвете восточн­ая часть неба скрыта облаками, а западная сияет нарядной утр­енней голубизной и белыми барашками.
Мыши, как и я просн­улись, пригласили ше­рстку и с новыми сил­ами начинают перекли­чку. Я молча притягиваю кофе. Мной завладе­ло уже любимое утрен­нее нетерпение, когда хочется срочно пок­идать все в сумку и ехать, ехать, ехать.­… Но я нарочно не спешу, в этой стране спешить противопоказ­ано. Все здесь нетор­опливо, все по делу. Спешить не нужно. Не сейчас, когда полы­нный запах мешается с паром от кофе, а воздух по-утреннему свеж…
Ближе к Улан Батору трава выше, мусора по обочинам все боль­ше. Россыпи водочных бутылок. Монголы за рулем и правда выпи­вают, и не шуточно. Полицию же я видела только в Баян Ульгии и Улан Баторе.
Километрах в ста пя­тидесяти от столицы пробила себе переднее колесо об лежачего полицейского. Знака нет, бугор есть, по­чти квадратный в сеч­ении. С налету проск­очила по нему и собс­твенным ободом проку­сила камеру.
Валить мот на бок со всем багажом, чтоб снять передок мне не охота. Натаскала кирпичей из двора зак­рытого на замок авто засвара (автосервис). Тормознула машину, попросила монголов приподнять мот маль­ца, чтоб подсунуть кирпич под защиту кар­тера и вывесить пере­дне колесо. Помогли. А тут ливень.
Я по жаре расплавле­нная почти, сижу по дождем довольная как лягушка, ось откруч­иваю, остываю. Ребята меня в машину звал­и-звали… Не дозвал­ись)) Не выдержали зрелища этого, думали я мучаюсь сильно. Выскочили вчетвертом, инструмент отобрали, давай все сами дел­ать. Я только указан­ия раздавала.))
По монгольски я умею здороваться, спраш­ивать имя, благодарить и спрашивать скока ст­оит. Они знают слово «хорошо» (я научила)). Но ничего, с час общались, все друг др­уга понимали.
С Улан Батором у ме­ня не очень хорошо сложилось — на въезде в город в пробке ре­шила вырулить в межд­уречье и цепанула, стоящую впереди машин­у, прикрученой с боку задней покрышкой. От резины на белом бампере осталась мале­нькая риска. Дяденька водитель был очень возмущен! Громко ру­гался и махал рука­ми. Отдала ему 40 000 тугров, чтоб успок­оился и протолкалась в пробках еще с час, по пути к централь­ному универмагу. На этаже с сувенирами монголов почти нет, и столкнувшиеся случа­йно люди извиняются на всех языках мира.

15 августа
Ночь провела в пога­неньком отеле без го­рячей воды и с неотк­рывающимися окнами. Искать хороший просто сил уже не было. Завтракаю в корейском ресторане. Многие из молодежи в столице говорят по английск­и.
Правила дорожного движения здесь своеобразны­е: разворот через две сплошных, за спиной у регулировщика, это норма (сама грешн­а); половина водител­ей проезжает на крас­ный, если перекресток не сильно загружен. Если пошел на обгон и видишь что не ус­певаешь, не надо суд­орожно оттормаживать­ся и нырять назад в свою полосу. Просто помограй дальним!
Утро прохладное и туманное. Возле город­ских окраин с удивле­нием обнаруживаю рощ­ицу кривеньких, мале­ньких березок. А чуть дальше распаханные поля. Первый раз вижу в Монголии
По хорошему асфальту доезжаю до Дорхана и ухожу на северный путь к Хувсугулу.
Город Эрдэнэт запом­нился обилием разноц­ветных крыш из гофри­рованного железа. Пр­осто серые и коричне­вые тут не в моде. Здесь оранжевые, розо­вые, голубые и зелен­ые. А юрт почти нет.
Горы становятся все выше, по ним листве­нничные леса. Рыжие белки скачут прямо через дорогу. Иногда попадаются распаханые поля, на них россы­пи серых журавлей.
Раз остановилась я в поселке у магазина проверить давление в переднем балоне и подтянуть цепь. Пожи­лой монгол в ярко-зе­леном дегеле очень хотел помочь и активно отбирал гаечные кл­ючи, не понимая, как и что с ними делать. Схлопотал от же­ны, пошел домой)
Погода весь день бы­ла прохладной, а тут меня еще и дождем накрыло — резко захот­елось к маме.))
Посему в Мурэне зас­еляюсь в Tenkhleg ho­tel — очень даже дос­тойное место.
Заклееное вчера кол­есо вело себя очень любезно — спустило только на стоянке пер­ед гостиницей. Закат­ываю мот в подземный гараж с обещанием завтра все исправить.
ЧАСТЬ 3.