Путешествия

Недалек тот день, когда вам надоест «валить на все деньги» и вы чуть сбавите скорость. С удивлением оглядев окрестности, вы обнаружите, что хорошо там, где мы есть. Правда, для этого вам придется выбрать время и отправиться в короткое мотопутешествие. Как, например, мне, по маршруту Екатеринбург-Невьянск-Быньги-Нижние Таволги-Екатеринбург.

На Серовский тракт удобнее всего выбираться через микрорайон Сортировка. Съезжаешь с эстакады, и ты уже за городом. Екатеринбург по размерам превосходит все города-миллионники России, только в обратную сторону: от края города и до края всего 30 километров.
При прежнем губернаторе Серовский тракт был похож на зеркало.

Детство у Эдуарда Эргартовича Росселя было непростым даже по меркам суровых военных лет. С 4 лет бродяжил с малолетними русскими немцами, до 10 лет русского языка не знал. Помнил только, как мать говорила, когда ее арестовывали: «Запомни, Эдик, ты Россель! Ты — Россель!» Он выжил, стал строителем, больше двадцати лет проработал в Нижнем Тагиле. А когда занял губернаторское кресло, проложил до Нижнего Тагила прекрасную трассу, пожалуй, лучшую из всех. Вот по этой, некогда идеальной дороге, нам с вами нужно добраться до Невьянска. Проехав с 80 километров, поворачиваем направо.

Через 3 километра мы у въезда в городок.

В этих краях мотоцикл не роскошь, а средство передвижения. И в минус 20 видывал я уральских старичков на стареньких «Уралах». Да и молодежь не отстает. Завяжет тесьму на ушанке и давай по улицам колесить. Странная, скажу вам, картина — и в автомобиле-то зябко, а у этих рот до ушей.

Невьянск был столицей демидовской империи. Самовластный в своих владениях, Никита Демидович Антуфьев именовался Петром I как «Демидыч». В своей операционной деятельности основатель династии опирался на староверов и центральной власти особо не подчинялся. Кержаки тогда большую силу имели. В Невьянске, кстати, был центр старообрядческой иконописной школы.
Невьянские иконы писались секретно, на заказ, потому как официальные власти раскольников, мягко говоря, не жаловали. Между тем на Урале старообрядцы были богатейшими купцами, у Демидовых управляли заводами, а в городской думе Екатеринбурга занимали практически все выборные должности. Иконописцы тех лет (1700-1830) работали с величайшим тщанием. Вот лики святых размером со спичечную головку, только в лупу разглядеть!

Это лишь фрагмент изображения, сама икона была расположена в верхней части алтаря старообрядческой церкви, где только крупные детали и увидать. А у каждого булавочного лика волосики краскою расчесаны аккуратно…
У иконы своя судьба и своя цена, потому что духовное существует в материальном мире и подвержено оценке. Первая цена — та, что заплатили мастеру. Невьянские иконы были запретными и потому страшно дорогими, 50, 70 рублей, а деревянный дом тогда мог стоить рублей 20! Вторая цена та, за которую икона была приобретена в наше время Собирателями. А третья — цена реставрации, из черной доски в сияющий Лик.

А вот фрагмент большого полотна. Огненный вихрь символизирует староверов, сжигающих себя, дабы не принимать новой веры.

И сегодня еще бродят темные слухи о скрытых в скитах сектантах. Беглого каторжанина приютят, а обычному человеку лучше с ними не встречаться. Потому как любую власть после 1654 года они не признают.
Но вернемся из частного Музея Невьянской иконы, куда непонятным ветерком нас на пару минут занесло, в сам Невьянск.

Считается, что Невьянская наклонная башня — сестрица Пизанской падающей. Дескать, посмотрел сын Никитин — Акинфий на итальянскую диковину, да и приказал такую же соорудить. Наклон Невьянской башни заложен в проекте, о чем свидетельствует ровный фундамент.

А еще есть мнение, что башня склоняется в сторону Тулы — родины Никиты Демидовича Антуфьева.
Для строительства, впервые наверное, использовали чугунные вставки, прообраз современного железобетона.

Каждый кирпич, перед тем, как использовать, швыряли с высоты 10 метров, какие уцелеют, те и брали.
Высота башни 57,5 метров. Чем выше поднимаешься, тем сильнее ощущается наклон. На третьем этаже расположена «слуховая» зала. В скрытом уголке даже шепот с другого конца слышно, так Акинфий, укрывшись за шторкой, узнавал приватные разговоры своих подвыпивших гостей. Чуть выше расположены удивительные часы.

Изготовленные знаменитым английским мастером, они обошлись в 5000 рублей. А стоимость строительства самой башни, согласно сохранившейся документации, составила 4207 рублей 60 копеек. Часы и по сей день работают, суточная погрешность в пределах 7 секунд.
Всех секретов Невьянской башни раскрывать не буду и даже про затопленные подвалы ничего не расскажу, авось приедете и сами все узнаете. А я пока двинусь дальше, в расположенное в 5 километрах отсюда село Быньги.
Мало кто знает, что Демидовы владели здешними заводами всего 67 лет. Акинфий, тот еще вел дела на отцовский манер, хотя и частенько уезжал за границу. Внук же и вовсе невьянские заводы продал, после чего убыл в Москву.
Прокофий Демидов чудачил неимоверно. Как-то по уральской привычке решил летом зиму вернуть, для чего, как это было заведено в наших краях, отсыпал солью дорогу в 3 версты. Дальше — больше: объявил тому великую награду, кто 1 год в кровати пролежит. Немало было желающих, но коли не выдерживали — были биты батогами нещадно.
Жёсток был Прокофий, сумасброден и внимателен к слабостям людским.
Охотно давал в долг, но и взыскивал с процентом. Железной демидовской хватки не вынесла тонкая натура Александра Петровича Сумарокова, стараниями заимодавца едва ли не лишенный дома, поэт запил и смертельно занемог.
Любил Прокофий ботанику. Его коллекция растений по тем временам в Европе лучшая была. Облагородил сад и открыл для всеобщих гуляний. Сад был райским, и дочери Евы соблазна не выносили, цветы рвали безбожно. Прокофий призадумался. Барыни знатные, батогом не размахнешся, здесь подход нужон. Велел крепостных вместно мраморных статуй поставить, предварительно раздев и медом обмазав. Только дамочка к цветочку склоняется, рязанский Апполон — цоп! — простите-извините, не положено.
Хитрушки, понятное дело, в обморок. Как весело! Москвичи прозвали тот сад Нескучным.
Утраченная Демидовыми промышленная империя, однако, не распалась, всю ее, по заводику, прибрал к рукам Савва Яковлев (Собакин).
И Яковлевы владели демидовскими заводами больше сотни лет.
Основатель, как водится, был в работу с головою погружен. От детей того же ожидал, но старший сын Михаил ушел из жизни прежде отца. Наследники вступили в длительную тяжбу, саму Екатерину II к разделу имущества привлекли. Известно, что согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, а когда согласия нет, несогласные способны горы свернуть. Петра Яковлева мало кто рассматривал в качестве серъезного претендента. Служил он в свите светлейшего князя Григория Потемкина-Таврического, доблестно сражался в Турции. Через несколько долгих лет чаша весов склонилась в его сторону, в честь чего Петр Яковлев велел заложить неподалеку от Невьянска невиданный Храм. Такой уж он дал себе зарок.

Храм из чугуна. Ступени из чугуна, купола чугунные, в углах чугунные вставки для прочности, внутри чугунная печь. Наружное состояние храма так себе, но считается, что он намоленный, потому деток здесь крестят со всей округи: из Верхнего и Нижнего Тагила, Новоуральска, Нейво-Рудянки, Кировграда. В лютую стужу — и тогда из младенцев очередь, тьфу-тьфу, ни один не простудился. Это потому что внутри огромная чугунная печь.
Батюшка храму под стать. Вместе с трудными воспитанниками нашего уральского подвижника Евгения Вадимовича Ройзмана восстанавливает он Храм.

В марте разобрали они центральный иконостас, поставили леса изнутри и снаружи. Бог даст, отремонтируют и старинные куранты.

Эти часы — точная копия часов из Невьянской башни, только эти сделаны на Урале.

В семи километрах от села Быньги уже лет 300 две деревни живут гончарным промыслом.
По извилистым мотодорожкам едем через Верхние в Нижние Таволги.

Гончарная династия Масликовых (Шадриных) во втором доме слева.
Савва Шадрин обосновался в Нижних Таволгах в 1841 году. На берегу реки Ключёвка построил дом и гончарную мастерскую. Свое дело передал по наследству сыну Василию. У Василия был сын Анфим. У Анфима сыновей не было, но в 1939 году родилась дочь, назвали ее Анной. Муж Анны, Василий Масликов, продолжил династию. Его сын, Сергей Васильевич Масликов, перенес старую мастерскую на новое место.

Здесь вы можете сесть за гончарный круг. Хотя у молодого мастера Александра Сергеевича Масликова это куда лучше получается.

Повезет, так и вас научит.

А коли не получится, пойдем свинок лепить.

Для безнадежных последний шанс — раскрасить уже готовые фигурки.

Глина в Таволгах особая, гончарная. Чудо, а не глина!
У дома напротив замечаю видавший виды «Урал». Ребята здесь катаются, к моему великому сожалению, без шлемов и без защиты. К нашему счастью, ездят они хорошо.

А мне нужно собираться обратно, в Екатеринбург. Впереди еще 125 километров пути.