— из двух спорящих тот неправ, кто умнее
(любимая поговорка моего отца)

Дербент. Самая южная крепость России — персидская цитадель, Каспийские врата. Крепость Востока, форпост на границе цивилизаций; знаменитая Нарын-Кала, основанная задолго до Рождества Христова (VIII век до н.э.) Чужая, незнакомая территория… и — Лунь. Списанный военный ракетоносец, увязший в песках на берегу Каспия, единственный экраноплан Советского Союза, скользящий по морской воде на воздушной подушке, секретный проект 903…

… Дагестан. Незнакомая территория — никогда не была в горах; если честно — немного не по себе. Впервые почувствовала какую-то неизъяснимую тревогу — другой мир, неприветливые взгляды, низкорослые горцы. Разбитые дороги, с бесконечным ремонтом. И вырастающие холмистые монолиты, на горизонте — ехала через Хасавюрт, специально чтобы посмотреть на горы, хотя бы издалека.
Выехала пятого сентября, рано утром. Пасмурно и сыро, на МКАДЕ уже замерзла — хоть и была затянута в кожзам. Съезд на заправку — встречаю группу мотоциклистов — посматривают на моё переднее колесо. Да, протектор съелся очень быстро — проплешины, резина лысеет — заправляюсь без разговоров, нет желания; бак до полного и вперёд. В пятнадцать градусов на трассе мёрзнуть начинают уже через пару часов; глаза слезятся от встречного ветра. Торможу на обочине, вытягиваю из сумки всё, что могу вытянуть потеплее, включая ветрозащитный дождевик, надеваю бахилы, отогреваю руки — сожалея, что не поставила муфты на руль — холодно. Тучи затягивают горизонт, и начинается морось — но дождя не обещали (ох уж эти синоптики). Еду дальше — после Каширы съезд на Р22-«Каспий» — остановка в районе Михайловки. Сворачиваю на просёлочную дорогу в поле, ночёвка в спальном мешке. День первый. Утром снова в путь — становится теплее. Временами останавливаюсь размяться, направление — Волгоград. Тучи постепенно расходятся, небо яснеет, выглядывает солнце — и тут — бах! Передним колесом — в выбоину на асфальте, километрах на девяноста в час; пробоина, начинает вести руль, выворачиваю на пределе, чуть не угодив под колёса фуры — тут же съезжаю на обочину, постепенно сбавляя скорость. Спрыгиваю, осматриваю колесо — так и есть: прокол, спустило камеру… достаю смартфон, ищу ближайшие автосервисы: километров двадцать-тридцать по трассе — шиномонтаж. На малой скорости, шатко-валко — добираюсь туда. «Можете помочь?» — мастер ремонтирует грузовую шину. «У меня переднее колесо спустило, пробой… я в Дербент еду, пару дней всего, опасаюсь не успеть» — «Латку на камеру поставить могу — давайте сюда, а покрышку менять надо, на такой далеко не уедете — стёрто почти до дыр. У меня мотоциклетных нет, в Волгоград надо»… эх, дороги. Звоню, ищу сервисы, дозвонившись — уточняю наличие — Wanda универсальная, 21 дюйм на переднее колесо, да, точно такая, как была (одна в наличии) — в Волгоград. Около сотни, крейсерская км/ч, солнце уже поджаривает, Волга-Волга — въезжаю в город. Правее. Через центр — по улице 64 Армии — где-то-дальше — мотомагазин. Приобретаю покрышку, три с половиной тысячи, но поставить нет возможности — нужен шиномонтажный станок. «Там автомобильный шиномонтаж, но возьмут ли мотоцикл? Обычно не связываются» Еду в шиномонтаж — «Мы на мотоциклы не монтируем, не знаем как, у нас автомобили — да я и не сталкивался никогда, не знаю, как мотоциклетное колесо снимать, даже! на ваш страх и риск...» «Давайте вместе — пожалуйста! я покажу, переднее несложно, тормозные диски главное аккуратно вытащить» — снимаем переднее колесо — и на шиномонтажный станок. Покрышка стала как влитая — стоимость монтажа — как за автомобильное колесо — 200 рублей. «Спасибо!» — еду дальше. Временные потери колоссальны — полдня на всё про всё, и это в режиме экономии человекочасов.
Беру правее — и на Элисту.

Калмыкия. Двухрядная дорога лентой, степь да степь кругом — безлюдность. На многие километры — почти никого, пасмурное хмурое небо, испещренная редкими островками зелени, бескрайняя монотонная даль, подкрадывающиеся к асфальту пески. Земля степных трав и чемпионатов по мотокроссу. Вечереет; останавливаюсь, привал на ночлег — где-то в степи сворачиваю в сумерках правее дороги… полынь? сизая растительность пахнет полынью… полынь! Заворачиваюсь в спальный мешок, трещат сверчки… и не только. Как? В калмыцкой степи? Наши русские комары?! — причём тучами. Заснуть от тонкого надоедливого жужжания не так-то и просто — затягиваюсь завязками спального мешка по самый нос, оставив маленькое отверстие для дыхания. Утром, проснувшись от другого жужжания, — рядом проезжает эндурист — жду исчезновения признаков мотожизни на горизонте, после чего вскакиваю, и, быстро собравшись, рву на Яшкуль. День второй.
Правее — по 85К-2 — и на Комсомольский. После Яшкуля торможу на заправке — «А мы карты не принимаем, только наличные» -«Как так… — удивляюсь я. — а… перевод?» — обнаруживаю, что не ловит Билайн. «Некуда, у нас и карты-то не работают. Только наличные. Если хотите заправиться, вам в Яшкуль возвращаться надо, ближайшие сто километров до Комсомольска — ни одной заправки» — «Ну делааа… бензина у меня на дне, километров на сто, может, хватит впритык, если повезет...» «А вы куда едете?» — подходит местный житель. «В Дербент, на пару дней, горы хочу увидеть» -«А в Чечню не хотите заехать, там женщины на мотоциклах редко появляются? Вот там — горы!» -«Нет — спасибо! Попасть в плен чеченцев? В любом случае не успею» :)
На Комсомольский. Сквозь степь. Абсолютная безлюдность — ни души… ни машины. Шоссе лентой впивается в горизонт, пронзает его насквозь, нанизывая как бусины города — Комсомольский, Артезиан, Кочубей, Бабаюрт… Останавливаюсь передохнуть перед рывком — что это… невесомый скачущий шар, серебристое кружево… перекати-поле! Первый раз в жизни вижу — перекати-поле. Ловлю руками — лёгкое как пушинка. Отпускаю на волю, снова в седло — и через степь. На одном дыхании, до последней капли бензина — без связи, интернета, телефона — да, в калмыцкой степи тоже не ловит Билайн — отрезана от всего мира. Если бы я там заглохла, в степи, или случилась поломка — возможно, долго пришлось бы ждать подмогу: даже появление фуры на этом отрезке пути — редкость. Стрелой мчусь в Комсомольск — на резерве. Заправка — на последних каплях топлива.
Комсомольск. На въезде — ворота в виде Пагоды — оказывается, в Калмыкии — буддизм. Я и не знала :) Ощущение, будто попала куда-то в Монголию — многоярусные храмы, буддийские ступы. Азиатские лица… спешу. На Хасавюрт.
Граница. Блокпост — окончание Республики Калмыкия, далее начинается Республика Дагестан.
Спешиваюсь, очередь на таможне — приходится полностью распаковать свою поклажу — все сумки — через тщательный досмотр. Проверка паспортов, документов — и я в Дагестане. И так уж случилось — прямо на границе хлынул жуткий ливень — сезон. Хотя по прогнозу его не должно было быть (ох уж эти синоптики). Намокаю, ищу пристанище — чуть далее построек — заброшенная АЗС. Стою под крышей, ливень — почти тропический, потоки мутной воды, сыро… в этот момент я уже думала развернуться и ехать обратно. Впереди свинцовые тучи и дождевая завеса. Под крышу заруливает фура — спрятаться от дождя. Выходит дагестанский водитель — «Сезон дождей!» — разводит руками. Жду окончания ливня… уже и фура уехала…
Наконец-то. Можно двигаться дальше — дождь окончился также внезапно, как и начался. На Качалай. Подъезжая к Тереку, тормозит ДПС — проверка документов. «Счастливо! — на прощание говорит молодой и улыбчивый сотрудник. — Осторожнее — дорога ошибок не прощает». Мост через овраг — Терек скован в своих берегах и сильно не бушует — останавливаюсь специально, чтобы сделать несколько фото знаменитой реки.
На Хасавюрт — еду к горам. Шоссе отвратительное, всё в выбоинах, но впереди — горы. Монументально вырастают в призрачной дымке, всё ближе и ближе. Темнеет, сворачиваю на Махачкалу. Накрапывает мелкий, моросящий дождик — настроение на нуле, полотно мокрое, извивается гюрзой, то вверх, то вниз; везде сыро. Впервые сталкиваюсь с капитальным ремонтом дорог, когда движение по светофорам по одной полосе в одну и другую сторону — правая полоса разрыта до основания, движение по левой полосе — плетёмся медленно по мокрым камням, песку и остаткам асфальта. Начинается туман, видимость резко снижается. Ночь. День третий.
До Дербента — осталось километров двадцать, два часа ночи. Надо дожать, видимость почти на нуле, очки запотевают от влажности — скорость держу около 60 кмч.
Восьмое сентября. Еду по своей полосе, темно. И тут — бах! удар, кувырок через голову, хруст моих рёбер с левой стороны, удар шлемом о землю, вода, песок, камни. Молниеносно вскакиваю, трясущимися руками стягиваю шлем… Ночь. Ремонт дороги, яма на моей полосе. По колено в воде, позади перекрёсток, «Петёрочка». Посёлок Мамед-Кала. За плечами почти 2000 км пути.
И тут ощущение, что это конец. Живот не вспорот, но рёбра хрустнули отчётливо. Стягиваю перчатки — правая рука дёргается в конвульсиях, в свете фонарей, три пальца дрожат и я не могу ими управлять — они не слушаются.
Мотоцикл… мотоцикл зарыт в грязи, в луже воды и камней, на правом боку. Такой мотоцикл я видела только в тяжёлых ДТП на фотографиях… обшивка разбита, разбит даже спидометр с почти 30 000 км пробега, и впечатление, что ремонту он уже не подлежит — никогда. Безлюдно.
Тогда — стоя над разбитым мотоциклом — я уже думала, что — всё. Я больше никогда в жизни не сяду за руль… пришло понимание, что я необратимо покалечилась (а так оно и есть).
Беру себя в руки — которые болят и трясутся — вытащить байк самостоятельно я не могу, ищу людей. Кто-то выходит из машины, далеко на перекрёстке — вместе вытягиваем мотоцикл, на твёрдый асфальт, вызываем скорую, ДПС. С сотрудником АЗС затягиваем байк от постороннего внимания в свободное помещение — до окончания разбирательств.
Меня везут в больницу «Дагестанские Огни» — рентгены — сломаны рёбра, трещина. В больнице нет света и воды — работает на дописточнике энергии, если я не ошибаюсь. Мелкий дождь. Вырубаюсь в сон. Утром осмотр — но меня беспокоят мои вещи и документы, к тому же в поездку не захватила медицинский полис.
Уезжаю на АЗС — к мотоциклу, день четвёртый. На обе руки констатированы сильные ушибы, по первичному диагнозу. Отволакиваю мотоцикл на мойку — кисти распухают и начинают походить на шарики, сцепление и тормоз выживать — больно. Но мне нужно к Луню и в Нарын-Кала.
Вместе с заправщиком и дальнобойщиком ищем способы обратного возвращения. «А ты езжай в Дербент, куда путь держала, отправим тебя обратно автобусом, а мотоцикл — транспортной компанией. Пока остановись у меня, на заправке» — ночую в спальном мешке на полу.
Пятница, девятого сентября. Мотоцикл на удивление — на ходу.

К Луню. В Дербент. На Лифане — да, он завёлся, весь такой разбитый; мы оба — беглецы и бродяги. В старинный город доарабской цивилизации — улочки узкие, подъёмы крутые — погода солнечная. Проезжаю город — далее по шоссе — поворот налево, на Каспий. Равнинный прибрежный рельеф, мутные волны с барашками — штормит, на горизонте событий. И Лунь — удивительный, мощный ракетоплан, чудо техники и инженерной мысли, уникальная разработка инженеров Советского Союза — переданный на вооружение в далёком 1991 году. Фантастика наяву — напоминает кадры из фильма «Прометей» — обездвиженный, покинутый «Каспийский монстр» — пристанище туристов. Неожиданный контраст — вдали горы и гранатовые сады остатков древней цивилизации, на пляже — объект передовых технологий, передвигающийся по воде на воздушной подушке, способный почти незаметно уничтожать дальние и ближние корабли противника, водоизмещением аж до 20 000 тонн.


Стягиваю одежду — и в волны. «Что, байкерша?» — усмехается случайный прохожий. «Да.» — усмехаюсь в ответ. Накрывает с головой — плаваю в тёплой воде, прыгаю через волны. Далеко уплывать нельзя — надвигается шторм, вдали над горами вижу завихрения циклона; прибой может унести в море. На берег выхожу обсохнуть — болят и рёбра, и руки, кисти которых похожи на два распухших шарика. Превозмогая боль, собираю камушки и ракушки — мозаику побережий; почему они в большинстве — рыжие? так и не нашла ответа на этот вопрос.
В Нарын-Кала. Штурмую древнюю цитадель — неприступные стены, на которых ещё сохранились следы от орудий и многочисленных штурмов. Крутой подъём, многочисленные ступеньки — и я внутри. Крепость посещаема туристами и хорошо отреставрирована — зиндан, бани-хаммам, гауптвахта, Музей истории Дербента, Музей истории российских императоров, побывавших в Дербенте. Делаю много фото и селфи… но — вот незадача: по прибытии в Москву ни одно фото не сохранилось — начисто стёртая память. От влажности ли, климата, перепада температур… не знаю.
Странно, но — ладно. Покидаю незнакомый город, далёкий город, романтический восточный город — Дербент. Туда лучше ездить на мотоциклах — парами :)
В Москву возвращалась автобусом, байк отправили транспортной компанией. Ехала долго, весь автобус — дагестанцы, весь путь было напряжение — мусульмане… а я «православная женщина на мотоцикле», возвращаюсь из «крестового похода» :) Ещё и искалеченная, «женщина на мотоцикле» — до последнего надеялась, что по рукам — ушибы. Оказалось — по приезду в Москву — это переломы, тяжёлые мотоциклетные травмы, повреждение плечевого сплетения, воспаление периферических нервных окончаний — первое время не удавалось заснуть без уколов обезбаливающих, очень долго восстанавливалась — хотя безаварийной езды уже накатала, до сорока тысяч км своего хода.
«Слушай, брат… Да ладно тебе, брат!» — всю дорогу за спиной болтают два дагестанских парня. Оборачиваюсь – «Вы родственники? – Нет. — А почему вы называете друг друга – брат?» — «У нас так принято, как знак уважения» — парни немного смущаются. «А другие — не братья? Которые чужие… ну, мы, например» — не удержалась задать провокационный вопрос.
В Москве была 11 сентября утром. Выхожу на перрон, копаюсь в смартфоне… надо в больницу.
«Вам туда, если к метро! – одёргивает позади мой случайный дагестанский попутчик. — …до свидания.» — «До свидания».