Как-то раз я выкладывал рассказ про мотоциклы.
Многим понравился. Я обещал, что если напишу что-то новенькое на тему мотоциклов, обязательно выложу на БП.
Итак, рассказ. Художественный вымысел, не более. Просто развлечение для межсезонья.




И вот, чёрную повязку сняли. Игорь зажмурился от яркого солнца. Тёплый воздух насекомьими лапками перебирает волоски бровей. Пахнет полынью и цветущей липой. В кустах трескуче разливается песня кузнечиков. А во рту горечь от выпитого перед полётом кофе.
Когда зрачки приспособились к освещению, он смог подробнее осмотреть место, в которое его привезли с завязанными глазами на вертолёте. Длинная полоса бетона. Вокруг — заросли бурьяна. Во множестве высятся молодые деревца, берёзы и липы. Кое-где даже сквозь бетон пробивается трава. Выглядит как взлётно-посадочная полоса заброшенного аэродрома.
Игорь повертел головой в поисках строений, должна же сохраниться диспетчерская вышка или что-то в этом роде. В небе повисли два дрона; в стороне топчутся какие-то люди с видеокамерами, человек двадцать. Наверное, одна-две камеры сейчас взяли Игоря крупным планом — ещё бы, главное действующее лицо. Неужели в этом крутейшем реалити-шоу он дошёл до финала? Как могло такое случиться с обычным двадцатилетним парнем из российской глубинки? А ведь ещё два дня назад он мог умереть, если бы выбрал не тот стакан.
Поразмышлять ему не дали. Из-за вертолёта выскочила долговязая фигура в ярко-оранжевом костюме, лицо спрятано за пластмассовой маской в виде кроличьей морды. Мистер Рэббит собственной персоной, ведущий этой кровавой развлекаловки.
Игорь года три как подсел на реалити-шоу «Реинкарнация», где весельчак мистер Рэббит одного за другим отправлял участников «на свидание с предками» — любимое выражение человека в маске кролика. Хорошо хоть не в «леса вечной охоты», подумал Игорь однажды, таращась в планшет, на экране которого двое людей в синей спецодежде волокли за ноги труп участника, которому не повезло в поединке с разъярённым тигром. Самого тигра уже паковали в железный ящик с решётчатой дверцей — зверю вкололи снотворное и тот стал покорным, как тайская проститутка. Тогда Игорь и подумать не мог, что буквально через пару лет сам станет участником этого безумного развлечения.
Человек в маске кролика что-то протараторил на английском языке. Тут же подскочила рыжая переводчица и объяснила:
— Мистер Рэббит спрашивает, готовы ли вы к финальной битве. Не позабыли прихватить огромный чемодан для денег, которые свалятся на вас, как лавина на неудачливого лыжника?
Игорь очумело переводил взгляд с девицы на ведущего. Тот продолжал тараторить, модуляции его голоса выписывали такие невероятные пируэты, словно говорит не человек…
«… а человекокролик», — подсказка прилетела сверху, в месте с горячими солнечными лучами.
— Это была шутка, — пояснила переводчица, — никаких чемоданов не требуется, потому что деньги отправятся прямиком на ваш электронный счёт, и молитесь, чтобы ваш цифровой кошелёк выдержал такой наплыв цифрового бабла.
Грубое слово «бабло» вернуло Игоря в реальность. Интересно, это мистер Рэббит применил английский эквивалент данного жаргонизма, или рыжая девица лепит отсебятину?
Захотелось развернуться и забраться в салон вертолёта. Игорь с тоской огляделся. Толчея из людей со светодиодными прожекторами на длинных шестах, матово-белыми отражателями и видеокамерами. Кое-кто снимает на банальный мобильник. Всех этих граждан объединяет одно — каждый из них в той или иной степени имеет маскировку: одни ограничились солнечными очками с большими стёклами, другие к очкам ещё и надвинули на лицо козырёк бейсболки. Есть и такие, кто напялил карнавальную маску, пусть и не такую идиотскую, как у мистера Рэббита, но картонка в виде кошечки — тоже не бог весть что, верно? Игорь понимал, это всё для конспирации. Реалити-шоу «Реинкарнация» запрещено в большинстве стран мира, поэтому светить лица ни к чему. Участникам-то бояться нечего, они никак не связаны с организаторами игры и, по сути, ничего не нарушают. Ну да, участвуют в этакой русской рулетке, и что? Максимум, что им грозит — штраф за неподобающее поведение, которое ещё нужно доказать. К тому же, не все участники доживают до конца игры, а значит, с них-то уж точно не спросишь.
К Игорю приблизился ассистент с металлической корзиной как в супермаркете. На дне корзины перекатывались алюминиевые банки. Он протянул одну из них Игорю.
— Дриньк.
Игорь повернулся к переводчице.
Та энергично закивала:
— Пейте, пейте, это просто энергетик. Улучшает тонус.
Напиток оказался одновременно кислым, сладким и горьковатым. В такую жару — то, что надо! Уже выцеживая последние капли, Игорь подумал, что пьёт неведомое зелье, поверив на слово тем, кому верить запрещено самим здравым смыслом.
Действие напитка началось сразу же. Мысли о спасительном вертолёте растворились, как утренний туман. Игорь пришёл побеждать, потому что второго шанса выбраться из трясины нищеты у него не будет. Такой шанс нужно хватать за жабры и не отпускать, пока не зашкворчит масло в сковородке.
Игорь порылся в памяти, вспоминая, когда впервые услышал про «Реинкарнацию». Кажется, года три назад. Тогда программа выходила раз в квартал. Позже стали выпускать по серии в месяц. Государство пыталось блокировать интернет-каналы, но тут же возникали зеркала, и те, кто хотел посмотреть, мог сделать это без особых проблем.
Суть «Реинкарнации» проста, как топор. На старт выходят шесть участников-добровольцев. Каждый тянет жребий, который укажет, через какое испытание ему придётся пройти. Всегда это выбор из трёх вариантов. И всегда два из них — почти верная смерть и поражение. А один — путь в следующий тур. Если к завершающей стадии остаётся всего один участник, он не считается победителем, пока не выполнит финальное задание.
Больше всего Игорю запомнился апрельский выпуск прошлого года, когда в финал вышли двое китайцев. Точнее, вышли трое — к ним затесался негритос из Пуэро-Рико, толстый и мелкий, отчего походил на бочонок с гудроном. Но негритос обделался ещё во втором туре, а потому от участия в финале отказался. Хотя дома его ждали долги и расплата, воплощённая в банде очень сердитых наркоторговцев.
Одному из китайцев выпало нырнуть в мутную лужу метров десять в поперечнике. Разумеется, лужи было три. Китаец выбрал ту, что посередине. Разделся до плавок, что-то выкрикнул в камеру и прыгнул в воду. Секунд десять зрители смотрели на торчащую из воды голову со смешанным чувством надежды на то, что всё обойдётся и огорчения от испорченного зрелища.
Но вот вода взбурлила, словно в лужу сунули огромный кипятильник. И над поверхностью показались бугристые спины крокодилов. Китаец оказался хорошим пловцом. Ему почти удалось выбраться на берег — к нему уже спешила помощь. Но когда к азиату протянулась рука ассистента, затянутого в защитный комбинезон, одна из рептилий изловчилась и схватила пловца за ногу. Рывок, и вот уже человек барахтается едва ли не в центре водоёма. Минуты через три всё было кончено. В глинистой мути появились розовые разводы, а через минуту на поверхность всплыл желудок, обмотанный кишками, похожими на щупальца осьминога. Крокодилы потянулись в разные стороны и залегли на дно.
Второму китайцу предстояло прыгнуть с вертолёта. Он сам выбирал парашют. Один из трёх. И, когда вертолёт поднялся на высоту пятисот метров, китаец шагнул в открытый люк. Напрасно он дёргал и дёргал кольцо — ему достался рюкзак с «куклой». Рядом с проваливающимся в бездну человеком летели дроны, оборудованные видеоаппаратурой высочайшего класса. Зрители могли разглядеть каждую пору на лице обречённого участника шоу. Но самое главное — во всей красе насладиться ужасом, застывшим в тёмных глазах, которые перестали быть раскосыми и теперь едва не вылезали из орбит.
В конце падения китаец, видно, сумел собраться с мыслями и попробовал направить своё тело на большой стог прошлогоднего сена. Он расставил в стороны руки и ноги, даже пальцы, и те растопырил. Его тело извивалось, как в агонии — похоже, таким образом он надеялся придать падению подобие управляемости. Шансов у него не было. Сено выглядело старым и наверняка слежалось. Но это так и осталось догадкой, потому что китаец упал в трёх метрах от цели. Наверное, в том месте земля оказалась особенно плотной, потому что от удара голова несчастного оторвалась и покатилась, мелькая выпученными глазами.

Сейчас, как и в апреле прошлого года, в финал вышли двое. И один из них — Игорь. Второй, вроде бы, рыжий ирландец, но Игорь не уверен — начиная с первого тура он полностью сосредоточился на собственных ощущениях и перестал интересоваться судьбой соперников. Он никогда особенно не верил в бога, но теперь непрестанно обращался не понять к кому, но к кому-то вездесущему и всемогущему. К тому, кто просто обязан провести его через все испытания и сделать победителем. Потому что он, Игорь, умереть не имеет права. И в двух турах действительно делал правильный выбор не без помощи некоей почти не уловимой ментальной подсказки. В первом туре выбрал бочку с совершенно безобидными змеями и отделался лишь парой мелких укусов. Если не брать в расчёт тот безумный ужас, от которого чуть не разорвалось сердце, всё прошло на редкость гладко. Второй тур оказался менее страшным. Игорь тянул жребий третьим по счёту и вытянул выпить стакан жидкости. Один из трёх. И только в одном было обычное вино, без единой капли яда. Он выбрал верный стакан, вино оказалось чересчур кислым, но совершенно безвредным, если можно говорить о безвредности алкоголя.
И вот он в финале. Взлётная полоса заброшенного аэродрома, а вокруг заросли, за которыми не видно ничего. Что ему предстоит? Взлететь на самолёте с каплей керосина и совсем без шасси? Убегать от своры питбулей? На бумажке, которую он вытянул из цирковой шляпы-цилиндра было написано лишь одно слово: «speed». Ещё до помощи переводчицы Игорь понял, что речь идёт о скорости. Слово, подразумевающее чёртову уйму вариантов. Но всё-таки «скорость» не так пугает, как «яд».
Две крупные вороны, иссиня-чёрные, словно выточены из угольной глыбы, со свистом спикировали с белёсого неба и уселись на покачнувшиеся от тяжести ветки молодой берёзы. Игорь приготовился услышать грубое «кар-р», но птицы промолчали, удовлетворившись разглядыванием кучки людей полированными зёрнами умных глазок.
Мистер Рэббит снова приблизился и указал путь. Игорь сделал с десяток шагов в направлении синего микроавтобуса, на крыше которого светился короб с логотипом реалити-шоу, под которым, словно написанный кровью, алел слоган: «Возродись миллионером!». Ведущий показал, что следует зайти за микроавтобус. Игорь повиновался. И чуть не налетел на раскорячившегося видеооператора с огромной камерой на мощной треноге. Из-за этого Игорь не сразу разглядел то, на что показывали мистер Рэббит и переводчица. Мотоцикл. Толстяк Харли стоял, чуть наклонившись, он опирался на боковую подставку. Игорь никогда не видел эту модель в живую, но узнал с первого взгляда. Байк оказался просто огромным. И тяжёлым, судя по виду. Да, именно на этой модели Терминатор Т-800 в исполнении Арнольда Шварценеггера колесил по улицам Лос-Анджелеса. Узнать мотоцикл не составило труда — Игорь затёр до дыр диск с «Терминатором-2», к тому же с самого детства грезил мотоциклами. И марка «Х-Д» была одной из самых желанных.
Однажды ему довелось увидеть харлей, но тот был попроще — обычный Спортстер. Игорь тогда работал на АЗС. «Американец» подкатил поздним вечером, Игорь как раз снимал перчатки — готовился отправиться домой. Звук выхлопа появился задолго до своего носителя. На байке восседал крепкий мужик в потёртой кожаной куртке и немецкой каске. Байкер потребовал девяносто пятого и больше ничего не сказал. А Игорь постеснялся приставать с расспросами. Харлей укатил, а Игорь ещё долго стоял с пистолетом для топлива и вдыхал густой выхлоп мотоцикла. С тех пор мечтал о харлее, но постоянно твердил себе, что мечта эта несбыточна, как полёт на Сириус.
И вот перед ним Толстяк. Не какой-то вшивый Спортстер, а легендарный мотоцикл, на котором не стыдился катать задницу сам Железный Арни.

Рыжекостюмный мистер Рэббит тараторил, а рыжеволосая девица переводила:
— Вы умеете водить мотоцикл?
Игорь кивнул. Несколько раз он катался на старенькой «планете», а один раз даже на настоящем круизёре — всё на той же заправке ему как-то довелось проехаться тридцать метров на культовой Хонде Магне. Не «Харли», конечно, но тоже ничего.
— Отлично! — Переводчица энергично тряхнула головой. — А теперь слушайте правила.
— Вам необходимо двигаться в направлении вон тех жёлтых квадратов…
Игорь проследил, куда указывал её палец и разглядел в самом конце взлётной полосы три жёлтых пятна. Солнце было в зените, и квадраты почти сливались в один прямоугольник.
— Все эти квадраты — из тонкой бумаги. Но за двумя — бетонные блоки, и только за одним — куски поролона. Вам нужно разогнаться до шестидесяти. Спидометр в милях. На трассе установлены три датчика скорости. Первые два вас не интересуют, а вот последний, он установлен за 40 метров от квадратов, очень важен. Если ваша скорость на этом последнем датчике окажется ниже шестидесяти, то даже если выберете верный квадрат, вы проиграли. Поэтому лучше разогнаться сильнее. Миль 70 в час. Потом скорость можете сбросить.
Игорь облизнул пересохшие губы. На сколько возможно замедлиться за 40 метров? Вроде бы ничто не мешает полностью затормозить перед бумагой. Но тут переводчица разрушила все надежды:
— Имейте в виду, что наши ассистенты отсоединили тормозные шланги. Тормозить можно только коробкой передач. Но, знаете, это ведь совершенно реально. К тому же вам выдадут экипировку. Но от себя посоветую отбросить сомнения и думать о лучшем. Вы сможете! Вы станете победителем и получите пятнадцать миллионов долларов. Можете представить себе эту сумму?
Игорь пожал плечами. Пятнадцать миллионов — он действительно не способен вобразить таких денег. Эта сучка не упомянула, что если в финале победят двое, то выигрыш придётся разделить. Плевать, даже семь с половиной миллионов — сумма, которую ему не заработать за всю жизнь, даже если бы удалось исполнить свою школьную мечту и поступить в лётное училище.
Ему тогда было шестнадцать, и оптимизм буквально сочился из пор. До медали слегка не дотянул, но всё равно аттестат был очень хорош. Главное, Игорю с первых классов давались точные науки. Математика, физика — это же так просто и так интересно. И как раз то, в чём нужно соображать, если хочешь учиться на военного лётчика.
Поэтому вступительных экзаменов в Краснодарское авиационное училище он не боялся. Опасения вызывала сама жизнь в чужом городе. Как он уедет от мамы через половину страны и будет жить там пять лет? Отец ушёл из семьи, когда Игорю было шесть, и пересекались они разве что случайно, и происходило это не чаще одного раза в год. А пять лет назад отец и вовсе пропал, знакомые говорили, уехал в соседний регион. Но Игорь не слишком печалился, он привык жить вдвоём с мамой. Расставаться не хотелось, но давняя мечта стать пилотом военного самолёта пересилила. Несмотря на повсеместное внедрение беспилотников, призрак глобальной войны делал военных аналитиков консервативными. Мало ли что придумает враг для контроля над искусственным интеллектом. Вот тогда-то и понадобятся пилоты из плоти и крови.
Как и ожидал, Игорь получил очень хорошие баллы. Ясно, что конкурс серьёзный, но шансы всё равно велики. Каким же был шок, когда пришли результаты медицинской комиссии! Оказалось, у Игоря врождённая аномалия развития почек. С таким диагнозом только тротуары мести вокруг лётного училища. Попробовал пройти комиссию заново, в другой больнице. Результат оказался ещё хуже. Он вообще не годен к армии — его даже в стройбат не возьмут.
— Пойди на инженера, — успокаивала мама. — Страна сейчас на подъёме, инженеры нужны.
Игорь отмахивался. Для него жизнь закончена. Злой на судьбу, не стал подавать документы даже в колледж. Устроился работать курьером, в мыле носился по всему городу с пакетами и коробками. А чуть позже стал тягать шланги на заправке, где загорел и обветрился до черноты, а бензиновый дух въелся в кожу до самого мяса. Никаких самолётов, зато есть возможность рассмотреть машины и мотоциклы. А иногда и поговорить с их владельцами.

К нему подкатили тележку, на которой аккуратно лежали предметы мотоэкипировки. Ассистент помог Игорю правильно застегнуть шлем, зафиксировал наколенники. Куртку и мотоботы Игорь надел сам. Экипировка села плотно и казалась панцирем, в котором не страшно не то что падение — в этих латах можно смело идти на амбразуру. Последними были надеты кожаные перчатки с углепластиковой защитой костяшек пальцев.
Ассистент жестами показал, как завести мотоцикл, и отошёл в сторону — он не должен мешать съёмке. А снимают Игоря Гусева, участника из России. Ему повезло: нынешнюю серию игры проводят у него на Родине, пусть и в тысячах километров от дома. А значит, отступать нельзя. Хотя соблазн есть. Ведь можно стянуть с себя всю эту защитную амуницию и сказать «арривидерчи». В конце концов, это его жизнь, а для устроителей шоу такие как Игорь — просто фишки на доске. Которыми совсем не жалко пожертвовать. Более того, каждая смерть только подстёгивает интерес к программе и притягивает новые и новые денежные потоки. Поговаривают, «Реинкарнацию» потому и «не могут» закрыть, что интерес к игре есть и среди самых высоких начальников всех более-менее значимых стран. Перед каждой игрой в букмекерские конторы устремляются миллиарды долларов со всех уголков мира. По сути, жалкие миллионы баксов призовых — капля в море. Финансовом море.
Игорь подошёл к мотоциклу. Боже, какой огромный! Настоящий железный монстр! Перекинул ногу через сиденье и почувствовал жар, идущий от сидения и бензобака. Ноздри затрепетали, уловив пряную смесь из бензина и моторного масла. Уселся поудобнее, правой пяткой убрал подножку — жест вышел по-киношному пафосным. Дрожащая рука повернула ключ, палец коснулся кнопки запуска двигателя. Тишина. Игорь обернулся к ассистенту и увидел, как тот яростно изображает левой рукой, будто душит курицу. Ясно, сцепление. Игорь вдавил рычаг, снова нажал «старт». Мотоцикл вздрогнул и зарокотал, как винтовой самолёт. Вибрация сильная, даже через перчатки чувствуется, как трясёт руль. Нащупав ногой рычаг переключения передач, Игорь воткнул первую. Как там учили? Немного газу и плавно отпускаем сцепление. Байк дёрнулся, как подстреленный, и умолк. Чёрт, заглох!
Сзади что-то лопочет мистер Рэббит. Сверху стрекочут винтами коптеры. Ощущение нереальности происходящего. Так ещё бы, через минуту Игорь может перестать существовать. Осознаёт ли это? Едва ли. Иначе и близко бы не подошёл к мотоциклу. Но, тем не менее, он в седле и пытается завести мотор. А какой это мотор! Мощнейший 1700-кубовый ви-твин, его тяги хватит, чтобы взять на буксир трактор «Кировец». Отличный вариант, чтобы умереть счастливым. Загвоздка в том, что счастливым или несчастным можно быть только пока живёшь. Мёртвым чужды эмоции, это так же верно, как то, что небо наверху, а земля внизу.
— Репит, — голос ассистента. Тот крутит рукой. Ага, ясно, повторить.
Игорь хочет снова повернуть ключ, но тот уже повёрнут. Так, спокойно. Сцепление, нейтралка, «старт», первая передача. Толстяк Харли дёрнулся, поршни хлюпают, клапана цокают — музыка. Пальцы плавно отпускают сцепление… Мотоцикл снова вздрагивает и умолкает. Ну конечно, забыл добавить газ.
Один из видеооператоров подошёл почти в упор, стоит перед мотоциклом, стеклянный глаз целит Игорю в лицо. Может, плюнуть прямо в объектив? Чтоб знал. Ничего страшного не произойдёт — режиссёр линейного монтажа тут же переключится на другую камеру. А уже потом, в записи, плевок будут смаковать: обязательно сделают замедленную съёмку. Сколько это вызовет комментариев? Наверное, многие тысячи. Да только мёртвые не читают комментарии на свои выходки.
Игорь передумал плеваться, сделал рукой жест, каким отгоняют назойливую муху. Оператор повиновался, отступил на полшага в сторону.
Сцепление. Нейтралка. «Старт».
Теперь ногу вниз, на первую передачу. Немного газу и одновременно отпускаем сцепление. Мотоцикл нехотя трогается. Мотор продолжает работать, но вот-вот заглохнет. Ещё газу, и вот уже Игорь катит на харлее. В этот момент он чувствует себя Железным Арни. И пусть под колёсами не асфальт шестьдесят шестой трассы, а крошащийся бетон заброшенного аэродрома, Игорь ликует.
Одна и ворон протяжно каркает, этот «кар» прорывается даже сквозь плотную стену рокота мотора.
Ещё немного газу, стальной конь взрыкивает. Игорь чувствует, как вороны не удерживаются на ветках и переспелыми грушами сваливаются в кусты. Даже если это плод воображения, ему становится легче, словно вдохнул морского бриза.
Воздух плотный, но нежный как шёлк. Вибрации двигателя сливаются с биением сердца, два мотора — металлический и мясной, поют в унисон. Стрелка на спидометре плавно проходит число 30. Поток воздуха бьёт в лицо. Колючая пыль попадает в глаза, приходится моргать. Когда на циферблате 40, Игорь вспоминает о стекле на шлеме. Левой рукой нащупывает, опускает, как опускает забрало рыцарь, несущийся на вражескую пику. Только вместо пики впереди три жёлтых квадрата. Они быстро увеличиваются в размерах. Над средним квадратом завис здоровенный коптер, стёкла стереокамеры бликуют, как прицелы снайперов.
Скорость 50 миль в час. Игорь пытается перевести на километры, но голова соображает медленно. Семьдесят? В районе того. Мимо проплывает тренога с аппаратом, похожим на полицейский радар. Судя по всему, первая контрольная точка пройдена. Нужно ускоряться.
Ещё газу. Харлей рычит, теперь это не конь, а мчащийся за ланью тигр. Кажется, от рёва двигателя вибрирует взлётная полоса.
Боже, думает Игорь, помоги сделать правильный выбор. И уже не использует поправку: «если ты есть», — никаких сомнений, иначе то, что он сейчас делает — самоубийство. А Игорь не собирается умирать. По крайней мере, в ближайшее время. Год назад маме поставили диагноз… Он не может даже мысленно произнести название болезни, потому что знает: слово материально. Но так же он знает, что маме требуется помощь. Её сын не доктор, а потому не может вылечить, но он способен заработать денег и заплатить тому, кто может. И тут же ловит себя на вранье. В том-то и штука, что зарабатывать он не умеет. Только лететь навстречу шальным миллионам или бетонным блокам, которые превратят его молодое тело в кровавую кашу. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что смерть — дешёвая попытка избежать ответственности, но мощный поток встречного ветра уносит мысли, которые тут же растворяются в июльском зное.
Вторая отсечка в виде радара на подставке. Взгляд на спидометр. Стрелка чуть-чуть не доходит до семидесяти. Самое то, больше и не надо. Где же последняя контрольная точка? Да вон же, тренога обмотана красной тряпкой. Жёлтые квадраты заслонили собой всё пространство. Воздух больше не похож на шёлк, теперь это сеть из натянутых струн. Нужно выбрать, куда свернуть. Между бумажными квадратами узкие проходы. Что если направить мотоцикл в один из них и проскочить мимо? Или сбросить газ и свернуть в кусты.
Он не успевает решиться, байк несётся на тот квадрат, что посередине. Равняется с последней отсечкой. Что там на спидометре, Игорь не видит. Потому что не может оторвать взгляд от обмотанной красным треноги с полицейским радаром. Время замедляется. Обычно в таком случае голова продолжает работать как следует, но с Игорем такая штука не проходит — мозг становится тем, чем и является на самом деле — бесполезной желеподобной массой, которой самое место быть размазанной по асфальту.
И тут что-то идёт не так. Из-за чёртовой треноги показывается серое пятно, размытое от скорости. Пятно движется наперерез мотоциклу. Собака? Игорь не успевает сообразить. Толстяк Харли сотрясается от удара, переднее колесо втыкается в бетон, пытаясь пропахать борозду, тогда как заднее, наоборот, взлетает в воздух. Игорь чувствует себя неуклюжим наездником, которого скидывает дикая лошадь. Ладони соскальзывают с руля, тело по инерции несётся в сторону центрального квадрата. Грохот шлема о бетон, но мозг в сознании. Изображение кувыркается с такой скоростью, что глазам не сфокусироваться. Слышен треск разрываемой бумаги. Долгая четверть секунды, и сокрушающий удар. Он приходится в спину, там специальная защита позвоночника, но всё равно толчок такой, что внутренние органы едва не отрываются, чтобы заполнить брюшную полость пенящейся кровью. От боли перехватывает дыхание. Игорь открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба, но вздохнуть не получается. Шлем на месте, голова, судя по всему, тоже, а значит, жив. На шлеме не достаёт стекла — сорвало ударом. Неважно. Нужно подниматься, невзирая на боль. В голове шум, он не слышит ни винтов дронов, ни стрекотания кузнечиков. Равно как и криков мистера Рэббита и компании.
К нему бегут люди. Двое держат в руках носилки.
Игорь отстраняется. Он уже на ногах, помощь не требуется. Пусть все отойдут. Перед глазами лёгкая муть, но это точно не загробный мир. Разорванную бумагу (с этой стороны она белая) треплет ветер. Насколько Игорь помнит, минуту назад стоял полный штиль. Он перешагивает дыру в бумаге, которую проделал собственным телом. Каждый шаг отдаётся тупой болью. Нащупывает застёжку, стаскивает с головы шлем. Тот летит в сторону, бьётся об асфальт, от него откалывается маленький кусочек пластика. Игорь этого не видит, но в глубине извилин проползает мысль: отличный кадр. Если, конечно, операторы не проворонили.
Толстяк Харли лежит справа. Двигатель молчит. Но фара не потушена. Насколько видно с расстояния в десять шагов, байк в полном порядке, если не считать стёртой подножки и помятой дуги безопасности. Но Игоря интересует другое. В трёх метрах от переднего колеса мотоцикла над бетоном высится бесформенная кучка. Серую шерсть теребит ветер. Игорь подходит ближе и видит длинные уши. Заяц. Здоровенный, больше похож на кенгуру. Вместо глаз у зайца два кровавых пятна. Больше крови нигде не видно.
Игорь оглядывается. Свора, возглавляемая мистером Рэббитом, следует по пятам. Но его интересует другое. Когда люди отходят в сторону, он смотрит на дыру в жёлтом квадрате, из которой только что вышел. За ней, на расстоянии метров пяти, громоздятся бетонные блоки. Сложены один на другой, словно карикатура на Стоунхендж.
Игорь снова поворачивается к мёртвому зайцу.
— А ведь ты меня спас.
Заяц таращит на человека в мотоэкипировке кровавые глаза, но молчит.
Слева, почти над самым ухом, продолжает словесный понос мистер Рэббит. Дохлый заяц валяется в двух метрах от него. Игорю интересно, мистер Рэббит — это один человек, или к каждому участнику прикреплён свой ведущий. Ведь под маской может прятаться кто угодно.
Наконец, до Игоря долетает смысл слов ведущего. Виной тому переводчица.
— Мы поздравляем вас с… — пауза, — с тем, что остались в живых. Конечно же, вам причитается утешительный приз…
Не дослушав, Игорь спрашивает:
— А тот, второй, уже выступил?
Рыжая переводчица переглядывается с мистером Рэббитом, что-то говорит на английском. Она ещё только отрывает рот, чтобы заговорить по-русски, но Игорю уже всё ясно. Тем не менее, он выслушивает.
— Да, господин Джей Маккалистер выступил за полчаса до вас. К сожалению, он погиб.
Игорь не слышит в её голосе никакого сожаления. Перед глазами стоит двухметровая яма. В дно ямы вкопаны десять или двенадцать толстых бамбуковых стеблей. Концы не то что бы заточены — просто срублены наискосок. Но этого достаточно. Рыжий ирландец наткнулся на два из них. Он прыгал «солдатиком», надеясь таким образом уменьшить площадь возможного поражения. Видно, в последний момент всё-таки дёрнулся. Потому что один из бамбуковых штырей вошёл в живот, снизу вверх, проник под рёбра и пробил сердце. Второй воткнулся в руку.
Конечно, Игорь не может знать подробностей гибели соперника, но воображение работает независимо от его желания.
Наконец мистер Рэббит заткнулся. Помалкивает и переводчица. Чуть в стороне, почти в самых зарослях, застыли трое ассистентов в рабочих комбинезонах с логотипами «Реинкарнации», двое белохалатых с носилками и несколько видеооператоров. Над головой переливается ослепительно-белое солнце. Теперь явственно слышны звуки природы и стрёкот винтов. В нос бьёт запах бензина, а под мотоциклом начинает расползаться лужа. Один из ассистентов это замечает, подскакивает к Толстяку Харли, с натугой ставит на колёса. Фара продолжает гореть — никто не додумался повернуть ключ.
И снова все приходят в движение.
— Господин Гусев, как вы себя чувствуете?
— Нормально.
Он не знает, что хорошо, а что плохо в данной ситуации. А значит, «нормально» — самый подходящий ответ.
— Чего бы вам хотелось получить в качестве утешительного приза?
На языке вертится что-нибудь типа виллы в Дубае и сотни чернокожих наложниц, но взгляд упирается в мотоцикл. Ассистент успел поставить его на подножку, но на всякий случай дежурит поблизости. Фара так и светит, продолжая выжимать последние соки из аккумулятора.
— Его, — срывается с пересохших губ. Переводчица бросает что-то мистеру Рэббиту и они вдвоём смотрят, куда указывает палец Игоря.
— Вы хотите мотоцикл? — уточняет девица.
Игорь кивает.
Она собирается что-то сказать, а из-под маски кролика доносится:
— Ноу праблем, сё. Виз байк из ёз.
Перевод Игорю не требуется. Вот теперь он счастлив. Он жив, и у него есть харлей Железного Арни.
Его всё-таки укладывают на носилки, попутно стягивая ботинки. Двое ассистентов катят мотоцикл в сторону синего микроавтобуса, на крыше которого светится короб со словом «reincarnation».
А в воздухе пахнет ещё не выветрившимся выхлопом ви-твина и продолжает подрагивать бетон взлётной полосы.