В истории начало 1980-х гг. в Советском Союзе принято называть эпохой застоя. Но люди тех лет не буксовали на месте, жизнь шла для них своим чередом, привнося вкус горестей, а иногда и радостей. Вряд ли найдётся человек из того времени, который будет вспоминать решения Политбюро или мировую политику СССР. Абсолютное большинство, по-доброму улыбаясь, упомянут вкусную колбасу, автоматы с газировкой и, конечно же, легендарную «Яву» — куда без неё!

Всю свою жизнь Сергей Григорьевич посвятил педагогике, добросовестно работая на ниве образования. В 1980 г. он был уже человеком, перешагнувшим жизненный экватор. Сергей Григорьевич имел простенький автомобиль, любимую работу, стабильный заработок, семью, где прижил двоих детей. Всё в его жизни складывалось хорошо. Он с уверенностью смотрел в завтрашний день, давно отвыкнув от скандалов и потрясений. Но размеренный ход жизни Сергея Григорьевича нарушила она – вдова, пришедшая работать к ним в школу. В сердце этого преданного педагогике человека проскочила искорка, сначала слегка заметная, потом переросшая в пламя. Он влюбился, да так, что потерял покой и сон.

Сергей Григорьевич перестал думать об учениках, двойках, общественном мнении. Да, он коммунист. Да, на работе не поймут – аморальный образ жизни и так далее. Но что такое это общественное мнение и даже коммунизм по сравнению с чувством? Ударился Сергей Григорьевич во все тяжкие.

Летом 1980 г. назначили его в школу соседнего села, располагавшегося за 15 километров, начальником детского лагеря. Женщину – туда же, но поваром. Сергею Григорьевичу ситуация играла на руку. Он мог развивать отношения подальше от сплетников коллектива. Однако было одно но: его супруга, ревнуя, забрала автомобиль. Потому, отработав день в школе, вечером Сергей Григорьевич со всех ног бежал на трассу ловить попутку, дабы быстрее увидеться с любимой.

Как обычно, он вышел после трудового дня, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь транспорта. Будто назло, в селе стояла тишина, изредка прерываемая опьяняющим пением соловьёв. Неожиданно её разорвал рык мотора, звук которого Сергей Григорьевич вряд ли с чем-то мог спутать. Дело в том, что он никогда не долюбливал мотоциклы. Вечерние же сумерки прорезались слабым лучом одной-единственной шестивольтовой фары. По звуку и агрессивной манере езды мотоциклиста Сергей Григорьевич сразу понял, что едет живая легенда – «Ява». На размышление у него несколько секунд и… Решительный взмах руки, «Ява» резко оттормозилась на юз, подняв облако пыли:
-Добрый вечер, Сергей Григорьевич, подвезти? – с радушной улыбкой произнёс мотоциклист.
-Да, пожалуй… — последовал не очень уверенный ответ.
Дело в том, что Сергей Григорьевич, боялся мотоциклов вообще, а «Явы» особенно.

Ему сразу вспомнилась слышанная где-то когда-то краем уха мифология о её потрясающей динамике и запредельной максимальной скорости. Во-вторых, за рулём сидел его ученик, и Сергей Григорьевич несколько сконфузился от данного факта. Но была-не была, в конце концов, цель оправдывает средства. Он неуклюже закинул ногу в брюках, руки же понадёжней обхватили корпус ученика.

Щелчок, первая передача. Агрессивно рыкнув и осев на задок, «Ява», окрашенная, конечно же, в красный цвет, рванула вперёд. Сергею Григорьевичу стало страшно с первых метров. Из строгого учителя, почти божества для своих учеников, он вдруг превратился в обычного человека. Сергей Григорьевич инстинктивно вцепился в водителя, но стерпел, ничего не сказав, дабы не проявить малодушие. Перед поворотом на трассу владелец «Явы» притормозил, оглянувшись вправо-влево. У Сергея Григорьевича на секунду отлегло, но радость была преждевременной. Выбравшись на основную дорогу, ученик с первых метров втопил так, что у пассажира задрался и захлопал на ветру пиджак. Сергей Григорьевич упорно продолжал преодолевать страх в самом себе. В его мозгу отчётливо щёлкали переключаемые водителем передачи. Четвёртая, прямая – внутри Сергея Григорьевича сжалась и самая сущность. От ужаса он закрыл глаза. Встречный ветер трепал его шевелюру из стороны в сторону, пытаясь вырвать с корнем. Впереди лежал пологий изгиб дороги с небольшим подъёмом. Водитель заложил «Яву» на правую сторону и добавил оборотов. Сергей Григорьевич на мгновение приоткрыл один глаз. Мимо мелькали лесопосадки и медленно ползущие по колхозным делам грузовики, быстро остающиеся позади «Явы». Сергей Григорьевич окончательно запаниковал и издал какое-то подобие крика «Стой». Но мотоциклист то ли не услышал его за рёвом мотора и шумом ветра, то ли не хотел слышать. В ином случае Сергей Григорьевич застучал бы ему по спине, однако побоялся отпуститься и стерпел. Он опять закрыл глаза и замолчал с видом приговорённого.

Пятнадцать километров по вечерней трассе пролетели быстро. У Сергея же Григорьевича было ощущение, словно пролетела его жизнь. «Ява» начала тормозить и, наконец, замолкла совсем. Сергей Григорьевич встал на дрожащие ноги, поправляя растрёпанные волосы и одежду. Пошатывающейся походкой, словно слегка выпил, он начал удаляться от «Явы», даже забыв поблагодарить владельца. «Фух, ну и вечерок сегодня», — лишь выдохнул он.

-Что-то ты рановато нынче, — встретила его женщина.
Сергей Григорьевич лишь улыбнулся в ответ и приобнял её. С тех пор он на всю жизнь окончательно возненавидел всё двухколёсное с мотором между ног.