На всех парусах несусь в гараж, врываюсь в него прожогом. Кава, родненькая! За месяц паучье семейство уже заткало спицы своими сетями. Секундная пауза – и я в гневе размахиваю ногами, безжалостно разрывая щепетильно свитые кружева Арахны. Жидкость в расширительном бачке стыдливо выглядывает из-под минимальной отметки. В горле у Кавы пересохло – в баке сиротливо плещутся два глотка бензина. Дракон по-прежнему притворяется немецкой бронетехникой и деловито намекает на новое сцепление.

Исправив торчащие косяки нерадивых хозяев, едем. Солнце разомлело и рассеялось тёплыми волнами по горизонту. Степь вздохнула с облегчением – на неё уже надвигается вечерняя прохлада — та, что позволяет вдохнуть полной грудью и уснуть крепким сном. Входим в раж на широких мотардных колёсах, ошарашивая пустынные тропки звоном синей бензопилы и негромким рокотом китайского броненосца. Что я чувствую? Блаженство, умиротворение, счастье. Я дома.

Я всячески отстраняла от себя мысли о прохватах, которым временно не суждено осуществиться, но захожие мысли и сны выносят на поверхность всю подноготную, и иногда по-настоящему, по-волчьи нечто внутри меня воет, разрывая душу на клапти.





Читать дальше

Я снова приникла носом к термометру за окном. Однообразная погода замерла в пределах -5+5 градусов, и даже внезапно проклюнувшаяся нежная зелень не могла обрадовать меня так, как горсть снежинок, сброшенная с неба. Прохожие на разный лад восклицали: «Весна!». А на меня бесснежный декабрь навевал тоску. Я в бессилии стукнула по толстому стеклу кулаком и зарылась в хвою, новогоднюю мишуру, домашний шоколад и неизбежное мысленное подытоживание уходящего года. Впрочем, не без удовольствия.




Читать дальше

Земля огрубела, покорёжилась, застыла массивными твёрдыми волнами. По моим любимым тропинкам, выщербленными разве что дождями и рядовым транспортом, протоптался не иначе как мавританский слон, в действительности – прошлись старатели. Практику эндуро этот поворот качественно улучшил, но классическую степную красоту подпортил.

Лямки рюкзака поочерёдно стекают по плечам, первые осы норовят проникнуть сквозь сеточку черепахи, а ветер плещет холодной ладонью. Впрочем, можно ли включить в облако слов, так или иначе касающихся эндуро, комфорт? Наверное, подобно булгаковской разрухе, удобство тоже – в голове. И, пожалуй, грамотной организации.

Мы пересекли небольшой песчаный остров, дабы отточить равновесие. Как велик соблазн выставить ноги… Вдруг, наперерез моему колесу, заскользила длинная чёрная лента. От вида пресмыкающихся меня передёргивает минимум пару минут: остановившись метров через двести после встречи с «аспидом» я вскидываю руки, будто стряхиваю грязь, и бесконечно чертыхаюсь, пытаясь отделаться от самых склизких чувств.

Майский прохват продолжался, благоухал чабрецом и вишнями, изобиловал мелкоцветом. Порой чересчур дотошный анализ прохождения препятствий гасил мою скорость и подбрасывал задачку на интуицию и ориентирование — Клаус терялся из виду. Перепутья шепчут: «Направо пойдёшь – Клауса не найдёшь…» Или всё-таки найдёшь? Я вбирала лёгкими простывший след напарника, а глазами, спустя пару минут, — его сдвинутые брови.




Читать дальше