Путешествия

В прошлый раз, двигаясь по Серовскому тракту, мы добрались до Верхотурья. Обратно из этого светлого места шел в кромешной тьме, дождь хлестал не переставая, тоскливо было: сентябрь.

Горняцкий городок
Я родился и вырос на Северном Урале. Природа здесь суровая, и люди ей под стать: в городке несколько тысяч шахтеров и никому не известное количество людей трудной судьбы, освободившихся из ИТУ соседнего Ивделя.
В прежние времена Североуральск ценили: здесь в начале XX века были открыты месторождения бокситовой руды, так село Петропавловское превратилось в обихоженный городок. Помню, идем мы с двоюродным братишкой вдоль новых пятиэтажек и рассуждаем, как же хорошо жить в маленьком городе, комфорт, цивилизация, чистый воздух и никакой суеты. Суеты-то здесь и сегодня днем с огнем.
Впрочем, я далек от идеализации советских времен. Одна добрая, мудрая женщина говорила мне году в 95-м, как хорошо мы живем! На резонное, мол, бандитизм кругом, она смеялась, эх, не бывал ты в Ивделе после войны.
Антонина Андреевна первая увидела меня в этом мире, а потом, когда мама приболела, забрала к себе. То-то удивился ее муж, Федор, но, говорят, вида не подал.
— Ты, Антонина, хоть бы предупредила, что ли. Прихожу с ночной, укладываюсь, а в гостиной ребенок хныкает. Так, знаешь, и Кондратий хватить может.
Потом и дети из школы подтянулись, вот радость, в доме «братик», месяц от роду! А через пару дней мама смогла ходить и забрала меня домой…
Из Екатеринбурга на Северный Урал одна дорога. По Серовскому тракту до Нижнего Тагила отличная трасса с разделенным потоками.

Километров через двадцать пересекаем Х-образный перекресток и уходим налево, в обход. На этой объездной ваша формальная правота может расходиться с фактической: с примыкающих выныривают типы, не утруждающие себя знаками приоритета. У дороги сверкает озерцо, на котором дачи стоят.

Тагил — город немаленький, в последние годы им занялись и, как говорят, жизнь налаживается. Я вырос среди шахтеров, а здесь заводы. На них льют металл и делают танки, стареющий Т-90 и новую, никем еще не виданную «Армату». Здесь воздух тяжелый и цветной от вредных выбросов.
Обходим Нижний Тагил, поток редеет, дорога распрямляется. Почему Рин в своем рассказе о красивых дорогах России упомянула Серовский тракт, по мне, ничего выдающегося или просто привык?

Полотно Пенелопы
Есть у этой трассы особенность, но она, скорее, экономического свойства. Пройдя еще километров с 90, мы вступаем на «Северный маршрут», трассу Ханты-Мансийск-Пермь, которая на 700 с лишним километров сокращает дорогу от Ханты-Мансийска до столицы.

Как большой проект, Маршрут рос постепенно, втягивая в орбиту своего влияния все новые интересы. Для Тюмени и Екатеринбурга Маршрут означает снижение транзитного потока, а северные территории Свердловской области могут оживиться.
Грандиозная стройка шла с обеих сторон, лишь небольшой участок на границе субъектов федерации все никак не могли ввести в эксплуатацию. Долгие годы сложный участок был закрыт. Лишь в 2013-м его запустили с большой помпой и в присутствии больших людей. Сегодня он, вроде бы, снова не работает.
Я не сторонник конспирологических теорий, потому что в них ничего нельзя сказать определенно. Быть может, сама Природа воспротивилась дерзкому замыслу Человека? Знаете, как бывает: занимаешься не своим делом, мучаешься, а как вступил на верную стезю, душа поет и хвори как не бывало! Так и здесь: местную природу через коленку переломить — очень постараться надо. Представьте, какой поток грузовых автомобилей должен хлынуть в эти безлюдные места. Проектная мощность трассы 6000 автомобилей в сутки.
Но довольно о таинственном, с грехом пополам, на последних каплях резерва, я добрался до города Серов.

Лучший в мире «Fireblade»
Перед Серовом хорошая заправка, заливаю полный бак и бегом к умывальнику. С чистым визором выхожу к мотоциклу, из резиновой трубки весело капает на асфальт какая-то светлая жидкость. Вот так история. Льет все сильней, вот уже пятно сантиметров 30 в диаметре. Звоню мастеру:
— Антон, я на трассе, прошел 340 километров, из трубки под двигателем льет.
— Чем пахнет?
— Бензином.
— Все в порядке, конденсат выходит.
Пока разговаривал, успела заправиться и подкатила «Хонда» с облаченным в кожу пилотом во главе.
— Что за лужа?
— Конденсат.
— Куда едешь?
— В Североуральск.
Мотоциклист дает справку о состоянии дорожного покрытия на ближайшую сотню километров. Объясняет, в каких местах можно открутить, а где сюрпризы в виде узких двухметровых вырезов каждый сантиметров по 20 глубиной.
Слушая объяснения, я склоняюсь над приборкой, вижу необычные клипоны на необычном плоском креплении, шикарные черные рычаги с регуляторами-ползунками, обращаю внимание на настраиваемые стойки и урчание прямотока, и вдруг понимаю, что эта «Хонда» выглядит просто великолепно!
Сделав комплимент, выезжаю с заправки и тут же ухожу в обход Серова.

Неподалеку, на быстрой уральской речке Каква расположено несколько картинных сельских домиков, ах, как они красивы, но фотографию этого места я сделаю впервые и специально для вас!

Вот здесь начинается Северный Урал, небо нависает над дорогой, вдали, чуть различимые на снимке, синеют хребты уральских гор. До Северного Ледовитого океана отсюда километров четыреста, примерно как до Екатеринбурга.

Лес здесь нетронутый, он все ближе подступает к дороге, перемежаясь унылыми болотцами. Хотя, почему унылыми, знатоки говорят, что они спокойные и немного грустные, их только нужно полюбить, тогда можно и клюкву собирать.
Обхожу Краснотурьинск, Капинск и Волчанск, неспешно подъезжаю к Североуральску. На постаменте кусок алюминиевой руды — боксита, который добывают здесь на глубине до 1200 метров. В шахте страшновато, сначала клеть летит в свободном падении, потом не зевай и жмись к краю выработки, когда рядом на высокой скорости проходят горнорудные комбайны, а в забое все так же упираются молодые парни с перфораторами в руках.

Неподалеку, на пригорке, церковь Петра и Павла. Пригорок — русло могучей древней реки, а под ним узкая пещера. После революции церковь испортили, но разрушить не смогли, крепкая была кладь, раствор мешали с добавлением яичного белка. По узкому ходу лезли мы на колокольню, мокрыми от страха ладошками держась за осыпающуюся штукатурку. Выглядывали в узкое оконце и тут же спускались обратно, на дырявую крышу, где можно было откинуться навзничь и внимательно наблюдать за перистыми облаками.


Уголок живой природы
Здесь клонит в сон. Воздух первозданный, в городе ни одной трубы, тайга кругом. Сажусь на старенький велосипед и накручиваю педали в сторону городского пруда — Колонгинского водохранилища.

На горизонте гора Кумба. Отсюда до нее 25 километров, через поселок Баяновка. Маршрут на Кумбу считается несложным, другое дело гора Денежкин Камень, она и выше (1492 метра), и расположена на территории одноименного заповедника, куда никому хода нет.
Также недалеко Конжаковский камень (высота 1569 метров). Говорят, что на Конжак подниматься комфортно, правда, какие-то ребята задумали сделать там карьер!
По пешеходной асфальтовой дорожке мы движемся в сторону леса.

Среди деревьев на удивление сумрачно. Вода рядом, и комары злые. В цветке пригрелось насекомое, строят город мураши.

Мы выезжаем к гидротехническим сооружениям, чтобы шахты не затопило, вода здесь километров на десять забрана в бетонное русло, река называется Колонга, она впадает в Вагран.

По той же дорожке возвращаемся обратно. Навстречу молодые люди с детишками, снуют велосипедисты, рыбаки насаживают наживку на крючок. Оставленный кем-то эндурик с двумя шлемами на руле все в том же месте на траве.
Холодает, но пока светло, скоро в городке ночи будут белыми, точно такими же, какие бывают в Архангельске, Воркуте, Санкт-Петербурге.