Новая порция пакистанских приключений! События, которые произойдут в этой и следующих главах, будут непростым для меня испытанием. Я бы сказала, одним из самых непростых за весь путь. Будет масса сложностей, будут поломки, слёзы и страдания. В общем, полный ататат…


Предисловие. Я хочу сразу предупредить, что в этом посте не будет посещений никаких достопримечательностей, красивых фото, рассказов о местной еде, и прочего. Даже поездок на мотоцикле не будет! В этой главе будет всё плохо (Ну, или почти всё). Будет много-много нытья на много букоф. Если вы не любите читать про проблемы и неприятности, не выносите женское нытьё — то этот пост точно не для вас. Не готовы к такому — читать лучше и не начинайте, лучше сразу ставьте минус:) А остальные готовьтесь к новым кулстори и очередной порции трешачка!

Сегодня нам предстояло ехать в Кветту, один из крупнейших городов Пакистана. От Далбандина он примерно в 300 км. Но, не смотря на это, я предполагала, что и сегодняшний путь будет долгим и непростым. (Правда, не предполагала, насколько..)
Утром мы с Даниэлой и Клаусом пришли с мотоциклу посмотреть, всё ли с ним ок. Подключили аккумулятор, приборка загорелась. Вроде всё в порядке. Кроме одного: мот отказывался заводиться. Вообще, на кнопку зажигания не реагировал никак. И на приборке выдавалась ошибка. Что за чёрт? Отсоединили акк, повторили операцию. Та же картина.

Всё усложняло то, что ни у кого из нас не было интернета, ибо пакистанскими симками пока не разжились, и вайфая тут тоже не было. У меня на телефон был закачан мануал на русском и английском, я прошерстила его от корки до корки, но так ничего про эту ошибку я не нашла. Ребята не нашли тоже. Они пришли к выводу, что это какая-то проблема в электрике. “Электроник проблем” — как объяснила Даниэла любопытным пакистанцам.

— Ататат — вздохнула Даниэла.
— Ататат — ответил Клаус.
— Ататат ататат ататат — заключила я.

Только вообразите. В России, Грузии, Турции и Иране всё было ок. И вот на тебе: в какой-то пакистанской глуши, только заехав в страну, заполучить электроник проблем. В Пакистане!!! И ладно бы ещё где-то в столице, где наверняка по части электроники можно найти какое-то решение. А тут? Что тут?? Бесконечно простирающиеся пустыни, изредка торчат какие-то разваливающиеся бетонные и глиняные постройки… Заправиться тут можно только из бутылок, которые продают торгаши на улицах. Тут груз возят на ослах! Тут все гоняют на 50кубовых мопедах такого же, наверное, года выпуска… Ну о чём вообще можно говорить, какая приборка?! Даже если получится найти какого-то мастера, вот и что будет? Тут и приборок-то на мотах поди только у туристов и видели… Это ж надо так попасть… Я в жопе, ребята. Это был полный ататат. Ататательно…

Но пора было ехать. “Не ссы” — говорит Даниэла — “Погрузим тебя в грузовик, не придётся самой ехать, сможешь спать всю дорогу”. Меня это обрадовало. Значит, меня не оставят тут! А уж в Кветте наверное будет больше шансов починиться. Да и останемся мы там на несколько дней, пока нам сделают документы, поэтому будет больше времени на ремонт.


Завтракаем. У Даниэлы с Клаусом оказались печеньки с джемом, а хозяин отеля угостил нас чаем

Вскоре приехал конвой. Мы объяснили им сложившуюся ситуацию. К счастью, они не стали возмущаться и отказываться брать меня “на борт”, а наоборот, отнеслись с пониманием. Но возникла проблемка. Пикап, который к нам приехал, был с сиденьями в кузове. Мы оценили, что мот в проход между сидениями никак не втиснется. Мы сняли с него кофр. И боковые сумки сняли. И пластик сняли. Нет, всё равно не влезет. Стали думать. Сидения были металлические, привинченные к полу. Клаус стал пробовать их открутить. Слева стулья были привинчены намертво и открутить их не получалось вообще никак. Но справа болты после длительных усилий поддались и мы смогли их снять и поставить на оставшиеся.
А потом началось эпичное поднимание мота в машину.


Думаем, как погрузить мот

Как же было на это страшно смотреть! Подходящей доски, чтобы закатить мот в кузов, вокруг не нашлось, и Клаус и пятеро пакистанцев стали просто его поднимать и пытаться загрузить. А я стояла рядом, старалась не вопить “Ааааа! Уронют!!! Уронют же!!!” и воздевала руки к небесам. (Фото сего эпичного действа увы, нет, не до фото было, сами понимаете)


Крепим мот

В итоге вроде успешно его погрузили в кузов и привязали верёвками. Одно “но”: откидывающаяся задняя стенка кузова не закрывалась, так как мот совсем чуть-чуть не поместился в кузове. Пришлось оставить дверцу открытой, от чего я внутренне содрогнулась: вывалится же где-нибудь по пути… Ничё, говорят мне ребята, он же на подножке стоит, да и верёвками привязан, намааана всё будет! Я мысленно перекрестила мот и пожелала ему… выжить.
Что ж, все к выезду готовы. Оливер залез в кузов к моту, туда же залезли и пара-тройка военных. Больше мест не было, и мне сказали сесть вперёд, в кабину к водителю. Фух, думаю, ну славно, буду всю дорогу отдыхать. (Ахаха) Мы отправились в путь.


Едем

Поначалу вроде бы было всё нормально. Мы ехали через пустыни с какими-то унылыми рыже-серыми песками и куцыми кустарниками и небольшие городки/посёлки с разваливающимися хибарами и улицами, полными мусора.


Типичные улицы Пакистана


Типичные пакистанские заправки

Сегодня конвой придумал прямо-таки новаторскую вещь: распечатали таблицы с нашими паспортными данными и номерами карнетов, и раздавали на блокпостах, и нам не приходилось каждые 5 минут выходить и по сто раз вписывать наши данные в тетрадки. “Нифига” — думаю — “Оказывается так можно было?? А мы то вчера намучались с этими записями”

Водитель оказался очень разговорчив и шутил шутейки. Рядом ещё сидел паренёк-военный. Разумеется, меня пораспрашивали, сколько мне лет, сколько детей, где муж… Я этому уже и не удивлялась и отвечала стандартно: 2е детей, муж едет следом.
Но, как сказано было в одном из комментариев к прошлому посту, у меня на лбу написано, что я бухающая распутная женщина, поэтому общество это мигом считало. И с каждой минутой мне становилось всё более… некомфортно.
Помните про лягушку в подогревающейся воде? Сидит лягушка в водичке, вода всё теплее. Но вроде терпимо, нормально. Ну, ещё на пару градусов теплее стало. Вроде бы чуть менее комфортно, но вроде и не смертельно. Помните же, что с ней потом стало?

Вот я чувствовала себя такой лягушкой. Вроде бы и конкретно плохого-то мне никто ничего не делает. Тем более эти люди разрешили погрузить мот в авто, снять сидения, помогли его загрузить и закрепить. И к тому же что, я по сути, была в зависимом положении — у них мой мот. И воспитание диктовало мне, что поэтому мне нужно быть благодарной, милой и вежливой. Но вместе с тем начинал происходить какой-то звездец, и мне непонятно было, как на это реагировать. Какой-то когнитивный диссонанс…

Что говорилось и делалось — в деталях уже не перескажу, так как мой мозг предпочёл поскорее забыть эти неприятные воспоминания. Опишу в общих чертах. Больше всего дискомфорта исходило от водилы. То скажет что-нибудь, то как будто “невзначай” до меня дотронется, и прочая фигня.
Например. Переключает скорости и руку “случайно” мне на колено положит.
— Не надо так класть руку — говорю.
— А я и не кладу. Вот рука и я и не кладу вовсе. Вот вообще не кладу.
— Окей, окей…
— Вот смотри, как я не кладу руку — продолжал он распинаться в десятках фраз, превращая это в какой-то ататат цирк
“Ради всего святого, просто завали хлебальник и рули молча” — хотелось взмолиться мне. А тут и второй сбоку припёку: давай сделаем селфи, а возьми меня в Москву…

Потом вроде всё стихало и становилось терпимо. А потом снова эта ататат. У меня были с собой тёмные очки в пол-лица. Я надела их и притворилась, что сплю, в надежде, что так меня оставят в покое. Это на какое-то время помогало. Потом тело начинало неметь, а стоило чуть пошевельнуться, как я замечала на себе взгляд водилы. Он поворачивался ко мне и как будто бы смотрел прямо в душу…
Я чувствую, что начинаю терять самообладание. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Позавчера мерзкий начальник полиции, теперь ещё и эти… К глазам подступали слёзы. “Спокойно. Спокойно. Вдох-выдох. Раз, два, три.." — пыталась успокоить себя я. Но всё было напрасно. У меня истерика.Так, ладно, думаю. Миссия провалена. Сейчас главное не спалиться. Ибо если эти заметят — то всё, ататат мне. В покое не оставят на веки вечные. И вот я притворяюсь спящей, стараюсь не шевелиться, а сама реву. Благо хоть за очками этого не видно… Твою же мать, если эта ататат будет продолжаться и дальше, я попрошу меня высадить и пойду ататат пешком до города.

Вдруг мы остановились. Наконец-то! Сейчас я попрошу Оливера, чтобы он сел вместо меня вперёд, а я на его место. Подхожу к нему, вот он, смотрит на меня. И тут понимаю, что скажи я хоть слово, то разрыдаюсь самым позорным образом. И всё общество это заметит, меня замучают расспросами, у меня начнётся ещё бОльшая истерика, меня не оставят в покое и дальнейший путь станет ещё большим адом.

Я заприметила скамеечку неподалёку и направилась к ней за самообладанием: посидеть, покурить и успокоиться. Но не успела я выкурить и половину сигареты, как меня позвали обратно. «Едем!» — сказали мне. Матерясь, я направилась обратно к авто. Сейчас у меня была единственная миссия — не поехать кукухой. Надо просто как-то продержаться хз сколько. А ведь это была только четверть пути…

Едем дальше. Поначалу всё вроде было терпимо, потом водила снова начал пытаться “невзначай” до меня дотрагиваться. «ДОНТ. ТАЧ. МИ. ПЛИИИЗ!!» — выкрикнула я. Всё, это конец, я начну всех убивать прямо тут. Или прямо сейчас потребую остановиться, сойду и попрусь пешком ататат. Он начал цокать, типа посмотрите какая ца-ца. Типа я тут шутки с ним шучу!
Всё, пока, кукушечька. И я стала просто орать. Без цели и смысла, просто “АААААА….”

Тут мы остановились. «Тут моя зона заканчивается» — сказал водила. Закончилось. Всё закончилось. Я не верила своему счастью. Какое же это было облегчение! Я с радостью выпорхнула из машины.

Погрузили мот в другую машину, я тут с ним, никто не домогается, и сейчас спокойно доедем до Кветты. А в кузове ехать куда прикольнее: ни окон, ни дверей, едешь почти что под открытым небом, природой любуешься. Рядом любимый мот. Сидишь себе, ноги на кузов закинешь, куришь сигарету, отдыхаешь. Я уже подуспоколилась, повеселела и уже шутила шутейки с Оливером.


Мой мот — моя прелесть


Типичная пакистанская действительность
В этот день я делала мало фото окружающей местности — не до этого было

Мы проехали километров 10. И тут снова остановка. На выход — говорят нам. Как, что, почему? Оказывается, сейчас придётся снова сменить машину. Весь мой оптимизм начал потихоньку испаряться. “Ататааат” — думаю. Я спросила, может быть, я заплачу кому-то денег и мой мот довезут прямо до Кветты? Мне ответили, что так не положено…
От мысли о том, что сейчас придётся вновь спускать мот на землю, а потом снова поднимать мот в новую машину, мне поплохело. А если снова придётся откручивать сидения или если он в неё не влезет? А если вообще приедет авто без кузова? Было так много вопросов и так мало ответов…
К счастью, очередная машина приехала также с кузовом. На моё счастье новая машина уже поджидала нас и подъехала вплотную к нашей, и мы смогли перевезти мот сразу из в кузова в кузов, без необходимости спускать его на землю.



На новой машине мы проехали… от силы пару километров. К нам в кузов заглянул конвойный.
— Что это, что это такое? — с ужасом спрашиваю я
— Новый эскорт — говорит. И смеётся
— Как новый?! Зачем новый?! Ты шутишь?!
Но он не шутил. И к нам действительно подъезжала новая машина эскорта. А ребята уже слезали с мотов, чтобы в очередной раз перетаскивать мот…

Нельзя не заметить, что военные с готовностью помогали с перетаскиванием мота. Но тем не менее охватывал страх, когда мы всем скопом его тащили. Страшно было на это смотреть! Больше всего боялась, что от этих переносов моего бубличка случайно как-то заденут, и от него что-то отвалится. Тем более что пластик был снят, чтобы протиснуть мот в машину, и вся проводка висела снаружи… Сердце ёкало, когда в очередной раз был риск как-то повредить мот. Бедный мой мот, ох натерпится же он сегодня…



А весь пластик и все-все снятые вещи распихивали под сиденья, на сиденья, на меня, на Оливера, всюду куда можно. И как же я боялась что-нибудь потерять! В таких обстоятельствах этого просто не могло не случиться… Перегрузка мота с каждым разом занимала всё меньше времени и всё делали уже на автомате. Как только мы останавливались, я и Оливер хватали вещи и переносили их в новую машину. Остановка. Вещи. Мот. Остановка. Вещи. Мот. Казалось, это не закончится никогда. Что удивительно — ничего из вещей не потерялось!

Стоит ли говорить, какой обузой себя чувствовала? Ехали бы себе спокойно, если б я проблем всем не создала. Оставалось лишь надеяться, что меня не начнут материть с очередной сменой машины…
Хотя через несколько часов я уже и обузой себя не чувствовала. Я вообще ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей усталости и безысходности. Казалось, так будет вечно и никогда не закончится. Если и существует ад, то для меня там будет котёл в аду, где черти мне будут каждые 5-10 минут говорить «Смена эскорта!» и надо будет перетаскивать мот с вещами. И снова. И снова. И снова…

Потом мы с Оливером гадали: сколько мы проедем в этот раз? 5, 10 километров? Я говорю: “А прикинь, 20 проедем!” “Ооо, ну это что-то на грани фантастики” — отвечал Оливер. И то ли смеяться, то ли плакать…
И если пикап останавливался хоть на долю секунды, мы с ужасом переглядывались и молили: “Нет… не надо… не чейнж эскорт, нет..” И когда опасения не подтверждались, мы облегчённо выдыхали. Впрочем, менять машину всё равно приходилось менять минут через 5-10…



Начало темнеть. До Кветты оставалось каких-то 10-20 км. И снова смена эскорта. Тут военный говорит, мол, заплати водиле 1000 пакистанских рупий, он довезёт мот до участка. Я была просто счастлива. (Пакистанские деньги я получила в обменнике ещё в Иране) Уж почему нельзя было так решить вопрос сразу — мне неведомо… И это будет ооочень кстати, ибо мы сменим ещё машин 5-6, а непосредственно у Кветты вообще будем зачем-то их менять каждые 1-2 км. Улицы Кветы поразили своей оживлённостью и хаотичностью. Город был сильно загазован и утопал в смоге, из-за которого с трудом различались очертания улиц. Я поняла, почему военные, да и вообще подавляющая масса людей тут были в масках — дышать было нечем.

К нам с Оливером в кузов сели новые военные. Один из них сел на самом краю, напротив меня. И весь такой в чёрной форме, берцах, с автоматом и в чёрной маске. Я восхитилась: нифига себе он нинзя!



Мы остановились в пробке, и я учуяла запахи уличной еды. Тут прямо на проезжей части (и было ли тут разделение на проезжую часть и тротуары вообще-?) стоял небольшой лоток, на котором вертелись куры гриль и ещё было что-то вроде шаурмы. Живот жалобно заурчал и я вспомнила, что кроме пары печенек утром я сегодня ничего и не ела. «Ммм, какая это, должно быть, вкуснятина» — начала мечтать я. Но предложить другим закупиться тут я не успела — через секунду мы поехали дальше. Ладно, с надеждой подумала я, уж точно на месте найдём, что поесть.

Мне казалось, что я лишь наблюдатель какого-то фильма. Знаете, какая-нибудь антиутопия про мир будущего наподобие «Облачного атласа» или «Времени», где низы живут в трущобах, грязные улицы, смог, повсюду толпы людей и машин… Как будто мы в каком-то постапокалиптическом мире и с конвоем едем посреди полуразрушенного войной города, суматошного и хаотичного, где в любой момент могут вновь начаться выстрелы…

Сначала нас всех привезли в отель. Но я была наслышана от Слона и других ребят, что отель этот не очень: дорогой, баксов 50 за ночь, при этом ни горячей воды, ни вайфая, никуда не выпускают и выполнения каких-либо твоих просьб дождаться просто невозможно.
Клаус и Даниэла, видимо, про этот отель тоже были наслышаны. Поэтому, когда мы заехали во двор отеля, они узнали условия и наотрез отказались тут селиться и попросились на ночь в участок. Оливер отель даже и не рассматривал. А я была за любой движ кроме “Остаться одной среди манящих пакистанцев”, поэтому сказала, что тоже поеду в участок.

Первое, что я увидела, когда мы приехали туда — моты моих голландцев, с которыми мы познакомились в Иране и за которыми мы следовали по пятам! Мои добрые знакомые вышли во двор и видят картину: мой мот завозят двое военных, я забегаю следом с возгласами: “Хелло, май френдс!”

Участок оказался местом весьма интересным. Нам сразу же показали, где нам ночевать. Это было большое помещение с 4-5 кроватями и массой закрытых на замки сундуков по периметру. Жило тут, по всей видимости, порядка 20 военных. (Почему тогда кроватей так мало — осталось загадкой..)
В комнате кипела жизнь. Военные громко разговаривали, смеялись, курили прямо тут. Постоянно прибывали новые, с автоматами, в форме. Кто-то наоборот, собирался на выход. Переодевались они тоже тут. Мы с девушками на это смущались и делали вид, будто ничего не замечали. На нас, иностранцев, они особо не обращали внимания, просто занимались своими делами. Ну и мы кучковались отдельно.

Впрочем, как ни странно, тут я наконец-то, со времён въезда в Пакистан, почувствовала себя в безопасности, пусть даже и шаткой. О, какое это офигенное чувство! Только представьте: никакие кринжовые личности не лезут, никуда ехать не надо, никаких пустынь с песками на дорогах, никаких блокпостов и смен конвоя, не надо никуда тащить мот и пока не надо было переживать за мот, за вещи, за себя… Вот что может быть лучше? Я сидела на сундучке (с золотом, вероятно), курила (сигареты!), болтала с ребятами. Мне было очень спокойно. И даже усталости не чувствовалось и даже голод пока не напоминал о себе.

Тут из-за угла, где сидел Оливер, почуялся характерный запах травы. Я посмотрела на Оливера с выражением “Ты дунул штоли?”. Оливер посмотрел на меня так же. Мы поняли, что не дует никто из нас. При более внимательном изучении стены мы обнаружили, что, оказывается, в стене была большая дыра, закрытая картонкой. И это шёл запах из соседней комнаты, где, по всей видимости, хорошо так накумарили. А потом солдаты и в нашей комнате начали подогревать гашиш и закуривать. Кумар стоял такой, что с трудом можно было различить обстановку в противоположном углу комнаты.


Сорри за качество некоторых фото


Котiк

Полицейское начальство пригласило нас в свой кабинет (для обкашливания вопросиков). Мы все собрались в большом кабинете начальника. Ну шо вы, как вы, спрашивает он, да откуда? А мы ещё так забавно сели: ребята из Нидерландов, потом я и Оливер. Оливер очертил в воздухе линию между нами со словами: “Нидерланды, Россия и Франция”.
И я тут подумала: хм, а вот надо же. Чуваки из Нидерландов в количестве 4х человек. Все такие матёрые путешественники, на турэндуриках, подготовленные, снаряжённые. И такая девочка-второсезонница из России. У которой всё через ж..: с багажом не пойми что, в мотах разбирается слабо, и то в песке упадёт, то с мотом у неё проблемы и везти его приходится… Вот что она тут делает вообще? Как же это странно… И со мной ли это происходит?



Ещё они спрашивали, как нам Пакистан, что хотели бы изменить и тд. (У меня было чувство, как будто мы на заседании правительства и решаем разные законодательные вопросы) Поговорили про образование тут и другие социальные вопросы. Надо отдать должное полицейским, в особенности начальству, в этом участке. Очень заметна разница в поведении людей тут и конвойных ранее. А тут люди строгие, сдержанные, но при этом приветливые. «Поведение европейских людей» — подумалось тогда мне. И это сравнение будет приходить ко мне на ум неоднократно вплоть до конца пути. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но вот такое вот наблюдение…
И тут нас угостили просто фантастически вкусным масала-чаем! Бооже, это было что-то нечто! Остальные ребята тоже оценили. Я потом буду заказывать масала-чай в кафешках, и в Индии тоже, но вкуснее этого не будет нигде.


В полном составе)

Со двора полиции виднелась улица с какими-то забегаловками через дорогу. Мы хищно облизывались, животы наши урчали. Но нас не отпустили даже туда. Чтобы с нами кто-то туда сходил — тоже почему-то не положено. (Не спрашивайте почему, я и сама не знаю) Мы приуныли.
Среди полицейских с нами больше всех общался один бойкий, громкий и разговорчивый парень. Он заметно выделялся среди остальных военных. Если обычный военный не особо заморачивается над своим внешним видом и выглядел абы как, то этот был весь на стиле. В чёрной форме, с пистолетом на поясе, всё сидело по фигуре, отутюжено, берцы начищены, причёска аккуратная, даже как будто бы была укладка… Я хотела его сфоткать, но постеснялась.
И к тому уже он говорил на порядок громче остальных. Шумный и фешенебельный. И когда он приходил в комнату, сразу привлекал к себе внимание, и всё окружающее пространство начинало крутиться вокруг него. Он как павлин, распушающий свой хвост и как будто бы говорил: “Ну посмотрите, посмотрите же, какой я великолепный!”

Узнав, что у мы не могли решить вопрос с питанием, он предложил свою помощь. “Я скоро пойду в город” — сказал он — “Могу зайти и купить вам что-то”. Разумеется, мы все обрадовались такому предложению и начали благодарить нашего благодетеля.
— Так что вы хотите? Курицу? Хотите курицу? А может говядину? Хотите говядину? А рис или картошку? А овощи? Вы любите овощи? А к китайской еде как относитесь? — начал спрашивать наш щегол
— Не томи душу, — взмолились мы — Принеси нам хоть чего-нибудь, мы съедим что угодно
— Если не будет никакой еды, принеси хотя бы хлеба — сказал прошаренный Оливер
“Понял-принял” — сказал он, и добавил, что придёт через полчасика. Однако, вышел он примерно через час.

Мы в нетерпении уселись на сундучки и стали ждать. Каждые 15 минут мы смотрели на часы и вопрошали: где же, где наш парень? Парня всё не было и не было. С тех пор прошло два часа. Мы начали уже изнемогать от голода, и пошли к полицейскому начальству с покаянием и просьбой как-то помочь нам с вопросом еды, ибо сил наших уже не было терпеть.
Начальник нас выслушал и сказал: “А, конечно. Вот плов, берите”. И отдал нам, так сказать, с барского плеча, один из нескольких пакетов плова, которые стояли на его столе, видимо, на ужин. О, какой роскошный это был дар! Мы уволокли добычу в нашу берлогу, вывалили на большую тарелку и за 10 минут расправились с ней. Это была прямо-таки пища богов! Вкуснее плова я, наверное и не ела никогда…
Наш приятель пришёл ещё спустя часа полтора. Ещё и без еды. Мы уже давно поужинали и собирались спать. И мы начали над ним подшучивать, мол, ну что ж ты, где же наша еда! Он: “Какая еда?” И так растерянно: “А, еда… Так всё закрыто было…”

Туалет тут был, по славным пакистанским традициям, просто дыркой в полу. Был также и душ, но вода текла тонкой ледяной струёй, помыться толком не получилось. Уж про вымыть голову я вообще молчу, под холодной это вообще нереально… И я оочень удивилась, когда Оливеру удалось это сделать, ведь у нефиговая такая копна волос…

А ещё тут, оказывается, были заключённые. Вообразите: идёте вы в ночи пописить, и тут у туалета из-за решётки: «Добрейший вечерочек!»
Смотрю — а за решёткой два парня. И такие, знаете, приветливые, вежливые. Говорят на очень хорошем английском. “За что сидите?” — поинтересовалась я. “За драку” — ответил один из них. А у самого глаза такие ясные, светлые и честные, и вообще общим своим обликом он был похож на Иисуса.

Ночевали мы тоже потрясающе. Нам было сказано всем скучковаться и лечь на свободное место у двери. Я с завистью посмотрела на те кровати, которые стояли по углам. Они, правда, все были все грязные и бельё там не менялось пару лет как минимум, но всё же! Эх, повезло кому-то, спать на настоящей кровати… Мягкой… С подушечкой и одеялом…
Впрочем, мы тоже устроились неплохо: где-то раздобылся коврик, и нам не придётся спать на бетонном полу. Более того, с нами поделились совершенно роскошным шерстяным одеялом, наподобие тех, что в наших поездах. Мы разложили свои спальники и вроде вполне удобно обосновались.
Все уже завалились спать, но свет остался включённым. Я встала и выключила его, но мне сказали включить обратно, так как сюда будут приходить другие солдаты. А также совершенно бессмысленным оказалось закрывать дверь, так как вновь приходящие или выходящие солдаты не считали нужным её закрыть, максимум — прикрывали, после чего она вновь раскрывалась с порывом ветра. А вечером и ночью в Пакистане становилось весьма прохладно, хотя днём была жара. Но, как-никак, была уже середина октября… А ещё, как я заметила, только ворочаясь от холода на полу, окно, которое было над нами, оказалось разбито. Дуло из всех щелей. Так мы и спали: с постоянно открытой дверью, шныряющими солдатами, сквозняком из окна и включённым светом.
Я напялила все тёплые вещи, которые у меня были. И всё равно было очень зябко в спальнике. Я несколько раз за ночь просыпалась, то от холода, то от того, что кто-то в очередной раз приходил либо уходил. Когда я просыпалась, я слышала, как Оливер стучал зубами от холода… Я отдала ему свой кусок одеяла и вырубилась ещё на какое-то время, пока было затишье и новые гости сюда не приходили.

Проснулись мы рано — в районе 6 утра, и как раз от того, что военные вовсю уже собирались-одевались, ходили туда-сюда в большом количестве и громко разговаривали. Но хотя бы было уже не так холодно, что не могло не радовать. Нас уведомили, что мы должны собраться и взять документы, и что скоро мы поедем в город оформлять все бумаги для дальнейшего передвижения.
А голландцы, с которыми я познакомилась в Иране, уже сделали свои доки и готовились к выезду. Было немного грустно с ними расставаться…


Все туристы в сборе


Котiк


Тут мотиков хранилось штук 50, наверное

Дневная Кветта показалась мне куда более дружелюбным местом. И местами даже весьма симпатичным. (Подробнее про саму Кветту и как мы делали доки расскажу в следующем посте, сюда по символам уже не влезу)

Мы вернулись через несколько часов и с Клаусом и Даниэлой принялись за мой мот. Всё то же самое. Приборка горит, вроде всё отлично. Кроме одного — на приборке выдаётся ошибка. И мот не заводится. Что ж, мы сняли с мота весь пластик, сиденье и принялись изучать проводку. Впрочем, справедливее будет сказать так — электрикой в основном занималась Даниэла, Клаус помогал, ну и я по возможности.
Даниэла крутая, нужно быть как Даниэла: девушка, но при этом ездит по всяким странам, в технике разбирается, в электрике, шарит во всём.

Проверили, работают ли узлы проводки. Да, всё было ок. Разобрали прибороку и изучили все элементы там. Мы убили на это всё часа два, должно быть. Всё отлично. Ни единой проблемы не нашли. Попробовали завести мот. Нет, мотоцикл не заводится. Что ж, сказали ребята честно, мы зае… ататат. Вообще хз, в чём проблема. Военные с интересом наблюдали за всем процессом. Тут один из полицейских начальников говорит: у меня есть знакомый механик. Я позвонил ему, он сможет приехать вечером. Он сможет помочь, очень хороший механик. Что ж, говорят ребята, сейчас расход, дождёмся механика, может, он что скажет.

По поводу пакистанского механика я не питала особых надежд. Сказали, он приедет вечером. Но, зная местные особенности, это мог быть как и сегодняшний вечер, так и завтрашний, если не позднее… И даже если его дождусь, то что он скажет? Если бы у меня была какая-то механическая проблема, то да, были какие-то шансы. Даже запчасти, наверное, можно было найти при желании. Но разве сможет он как-то помочь с приборкой?.. Это Пакистан, детка.

Так как проснулись мы в 6 утра, я решила пойти прилечь, делать было всё равно нечего. В крайне унылом настроении я вернулась на своё место на полу. Вот и что мне делать? Мы сделаем доки и ребята смогут ехать дальше. Я не могла заставлять их ждать меня, я не могла больше быть обузой. Они поедут завтра дальше, а мне куда? Тут одна я тоже оставаться не смогу. С мотом что делать — тоже без понятия.
Что делать?.. Походу мне придётся оставаться тут одной. Еб**** ататат. Чувствуя полную безысходность, я, едва моя голова коснулась толстовки, выполняющей роль подушки, стала проваливаться в беспокойную дремоту.

Продолжение следует