Предыдущая часть здесь.

Майские Ночи Часть 4 Интервенция.



Нужная нам дорога начинается еще в городе и сразу берет круто вверх. Набор высоты такой, что в некоторых местах я помогаю мотоциклу ногами, не говоря уже о том, что целый час мотоцикл не едет выше первой передачи. Мей цепко держится позади меня, не изъявляя не малейшего желания помочь мне и пройтись пешком даже на самых сложных участках.

Поселения горных племён.




Заезжаем в монастырь, запрятанный высоко в горах, Мей молится. С планшетом в руках.








Вспоминаю, как один приятель-американец жаловался, что их на экскурсии по Москве возили по одним церквям, а для него все они одинаковые и было очень скучно. Вот и у меня такое же отношение к тайским монастырям. Я их не фотографирую и редко захожу внутрь, видел один — видел все. Но для тайцев всё это очень важно, поэтому я никогда не отказываюсь, если просят заехать, ведь это не сложно.

Времени три часа дня. По навигатору у нас впереди шестьдесят километров и времени полно.


На нашем пути три блок-поста. Но если в прошлом году на каждом из них спросили куда я еду, то сегодня, возможно из-за жары, я видел только ботинки спящих солдат, закинутые куда попало. В лучшем случае нам вяло махали рукой: «проезжайте».

Граница идёт по краю дороги и в некоторых местах становится видимой.


Линия обороны — забор из бамбуковых палочек. Система оповещения — ржавые консервные банки, надетые поверх этих палочек, вяло бряцающие на ветру.


Нарушитель!


Но не везде граница охраняется строгими консервными банками. На каком-то участке справа от нас, т.е. со стороны Бирмы, было просто колхозное поле, со всей причитающейся атрибутикой: горелой травой, бамбуковыми навесами и очень привлекательными тропинками, будто специально проложенными для нелегального заезда на чужую территорию. Там, где тропинка подходит к самой дороге, имеется ров, кем-то заботливо присыпанный землей, по-видимому, чтоб удобней было нарушать.

Вы не представляете, что творилось в моей душе! Соблазн был слишком велик, я даже не боролся с собой. Решение пришло за доли секунды: я резко свернул с асфальта на пыльную тропу, перескочил через засыпанный ров и отпустил тормоза.
— Ой, — пискнула позади меня Мей.

Но мне было не до неё. Тихо и сосредоточенно я летел с горы до тех пор, пока дорога не скрылась из виду. Потом остановился, выключил мотор и огляделся.

Поле на склоне. Вокруг другие горы. Везде тропы, одни побольше, другие поменьше, но все они хорошо накатаны. Навигатор показывает, что мы пересекли границу и продвинулись на километр вглубь чужой страны.


— Мей, ты хотела писать, иди писай.
— Уже не надо.
Я удивленно оглянулся. Мей сидела напуганная:
— Куда мы едем?
— Не бойся, Мей, иди делай свои дела.
Но Мей вцепилась в мотобайк и не хотела слезать.

Тогда слез я. И оставив Мей наедине с мотоциклом, пошел до ближайшего холма посмотреть, а что там за ним. Метров через двести я вышел на обзорную площадку и огляделся. Позади меня, за спиной, осталась дорога, которая стала совсем не видна, справа обзору мешал холм, поросший травой и кустами, а всё остальное пространство, докуда хватало глаз, занимали горы и холмы, расчерченные полями, новой, неизведанной для меня страны — Бирмы. Военных нигде не было видно, зато я приметил на горизонте среди полей деревню, к который вела двухколейная просёлочная дорога. Мне пришло в голову добраться до первых домов, чтобы посмотреть какие номера будут на машинах и мотоциклах, какой страны. Я начал мысленно двигаться взглядом по дороге начиная с деревни, и очень скоро невидимая пунктирная линия упёрлась в мои пыльные сандалии.

Я вернулся к Мей. Она слезла с мотоцикла и теперь стояла рядом, лицом к Таиланду, явно не желая во всём этом участвовать.
— Ты садишься? — я посмотрел на Мей. Ее лицо было закрыто марлевой повязкой от пыли и я видел одни глаза, — садись! — повторил я.
Но Мей всё стояла.
— Я хочу доехать до деревни, ты можешь ждать меня здесь.
Такая перспектива напугала Мей ещё больше, она вяло подошла и залезла на сиденье.
Я завел хонду и мы почти бесшумно двинулись по пыльной дороге.

Деревня уже видна.


— Если кто-то спросит, Мей, то мы едем в Мэсалонг!
— Но Мэсалонг в другой стороне, — Мей обернулась и показала мне пальцем, раз уж я совсем запутался.
— Мей, мы просто туристы, ты маленькая глупая девочка и мы оба заблудились и хотим попасть в Мэсалонг, ясно?
— Я глупая? — Мей шмыгнула носом.
— Ох, Мей, она нас всех завалит, подумал Штирлиц, — я сосредоточился на дороге. Тем временем мы въехали в деревню.


Единственная улица пуста, по-видимому все трудятся в поле. За забором вижу один мотобайк, потом другой, но номеров ни на одном нет.




Я продолжаю ехать вперед. Вымерший вид деревни просто удручает. Встречаем одиноко стоящего старика, но он не улыбается и не приветствует нас, взгляд мутный и бессмысленный, он вряд ли поможет нам с навигацией.

Потом начинают попадаться люди: в основном это женщины, работающие по дому и на прилежащем участке. Завидев нас всё бросают, так и продолжают стоять в оцепенении, раскрыв рот и провожая нас взглядом.

Наконец я останавливаюсь в условном центре — на вытоптанной поляне с парой лавок, прижатых к бамбуковым плетням.

Нас заметили, в нашу сторону отовсюду бегут люди, и стар и млад, такая популярность нам ни к чему.


Через пять минут собирается человек двадцать,


Мей напугана и не хочет снимать повязку с лица.


Люди улыбаются, но всё же в лицах читается напряжение и даже, как мне показалось, страх. Какая-то женщина кричит «идите в дом! идите в дом!»


Этой же самой женщине говорю, что нет, спасибо, и прошу принести воды, чтобы Мей открыла лицо, а то выглядит как чужестранка. А так мы на бирманцев похожи, да. Нам приносят воды. Через Мей спрашиваю, где мы находимся, в какой стране? Мей переводит вопрос, её хорошо понимают, здесь все говорят на двух языках, а как правило еще и на местных диалектах.
И нам отвечают — в Бирме!

Я спрашиваю как проехать в Мандалай, тот самый город в центре страны, говорят — через Тахилек. (там где КПП) Ведь именно там проходит большая трасса. Им невдомек, что иностранцам это может быть сложно сделать. Большего я не могу от них добиться. По навигатору выходит, что где-то впереди, километрах в пятнадцати, есть дорога. Но ехать туда нельзя, слишком рискованно, да и Мей находится в предобморочном состоянии.

Мы выпили предложенную воду, я развернулся и помахал всем рукой. Мелюзга загалдела, остальные заулыбались, по общению я понял, что остановиться здесь можно в любом доме.


Задача выполнена. Если надо будет, я смогу без проблем оставить свой мотобайк в этой деревне и потом забрать его с другой стороны границы.

Развернувшись обратно я невольно вздрогнул, увидев человека с ружьем.


Оказалось это просто местный парень возвращается с охоты со свиданки.


Номеров опять же нет.


При выезде из деревни старик стоял на том же месте, провожая нас невидящим взглядом.


Я включил пониженную передачу и хонда потащила нас наверх, к хорошей асфальтированной дороге в сторону того самого Мэсалонга.

---

Китайская деревушка.

«Вернувшись в Таиланд» мне захотелось немного отдышаться, и я свернул к реке.


Тем временем, вероятно от нервного напряжения, Мей вырубило прямо на мотоцикле, и пока я ходил умываться она уснула, уткнувшись головой в руль.


Я вернулся и разбудил Мей, нам следовало торопиться. Солнце висело над самым лесом, а у нас впереди ещё пятьдесят километров по горам до китайской деревни под названием

---

Мэсалонг.



Здесь я уже бывал ранее, каждый год сбегая от изнуряющей жары, забираясь в прохладные горы. Сюда я привозил Катрин, сюда же мы приезжали с Андреем TerMee на двух мотобайках, здесь был Илья antresoldo, путешествуя с Ксюшей вокруг Таиланда. Несколько снимков прошлых лет.






С Катрин в местном гестхаусе. В углу свалены всё те же пуховики.

---

Утром, выпив кофе и съев яичницу, мы с Мей двинулись в обратный путь, по дороге заехав к её подружке, которая не поверила, что вдвоём на мотобайке можно проехать пятьсот километров за два дня.


Мей болталась позади меня уставшая, и призналась честно, что не так уж она и любит приключения, как ей казалось ранее. И что настоящее путешествие — это проживание на море в хорошем отеле, а не тряска по жаре на мотоцикле! Она несколько раз продемонстрировала потемневшую на руках кожу, произнеся «как у крестьянки какой-нибудь». Хотела сказать много чего еще, но поступила мудро, как поступила бы на ее месте любая тайская девушка: подумала про себя, но вслух не произнесла. Поклявшись между тем всеми статуями Будды, что это была последняя моя уловка, на которую она повелась.

К обеду того же дня мы вернулись домой, и каждый был счастлив по-своему. Я — с багажом воспоминаний и новой информацией к размышлению, а Мей — с кучей новых шмоток и вкусными бирманскими семечками.


Николай Тринадцатый.
2015 апрель
Таиланд, Чианг Май.