Сегодня я – мотоцикл. Странно. Я уже бывал мотоциклом и раньше, но тогда я был большим, и на мне оказалась куча хрома, а сегодня я оглядел себя и понял, что у меня очень даже спортивная форма. Красный пластик на черной раме, какая-то космическая труба на правом боку. Я ощущаю себя очень мощным даже в статическом состоянии. Но что же получается? Если я бывал уже, скажем, вороной, то мне еще вероятно предстоит быть синицей? Или может быть воробьем? Задавать такие вопросы мне некому. Только самому себе. Жаль, у меня нет ответов, но зато есть куча времени на то, что бы пофилософствовать на различные темы. Я уже многое понял. Например, я точно знаю, что буду мотоциклом всего лишь один день, но совсем не знаю, кем я проснусь завтра. Вчера я был мобильным телефоном какой-то гламурной блондинки. Какой-то Nokia 8800 Gold. Не думал ни о чем и раскалялся в дремоте от ее бесконечных разговоров о том, какого цвета помаду она себе вчера купила, или какой же все-таки Вася козел, что не взял ее с собой в Швейцарию. Ее бесчисленные подружки охали мне прямо в ухо, соглашались и говорили что вот у них тоже мужики козлы. Одна сказала, что машина в сервисе и ей не нравится ездить на такси с «этими противными мордами», другая жаловалась, что ее отчисляют из института, хотя она не была ни на одной лекции, но самое ужасное, что утром она сломала ноготь, а ее маникюрша занята аж до среды. А в конце этого бесконечного зудящего дня, она позвонила своему любовнику в Швейцарию, они сильно поругались и она от бессильной злобы швырнула меня с открытой мансарды ресторана, на черт знает каком этаже вниз, на разогретый транспортом асфальт. Не самый плохой конец.
Дуры! Все ваши «проблемы» — ничто, по сравнению с мощностью моего двигателя! Вот это точно большая проблема. Жаль, что я не могу разговаривать и ни разу мне не удалось предостеречь от фатального дня ни одного человека. Когда страдаю я сам, это не так ужасно, на самом деле я не чувствую ничего. Лишь на следующее утро я вспоминаю что произошло, но не помню ни страха, ни боли. Я стою в темноте, вокруг меня разнообразные мотоциклы – с пластиком и без, с одной круглой фарой и двумя, а у пары мотоциклов какой-то странный белый больнично-безликий пластик, и у них вообще нет фар. Мне не хотелось бы быть похожим на них, но кто знает, быть может, мне это предстоит. Я гадаю, кто за мной придет и придет ли вообще. Мне хочется, что бы это была роскошная девушка в белой кожаной куртке и синих джинсах, с длинными волосами, собранными в хвост, но с другой стороны, жаль лишать красавицу удовольствия пожить подольше, выйти замуж, родить детей, а быть может даже нянчить будущих внуков. В какой-то момент мои мысли и мечты были прерваны звуком открывающихся ворот, и в помещение вошли двое парней, судя по разговору – работников гаража.

Парни прошли через стоянку и скрылись в соседнем помещении, а когда вышли оттуда через несколько минут, оказалось что оба они – механики, по крайней мере, их одежда указывала именно на это. Началась бурная деятельность – они что-то откручивали и прикручивали, снимали и ставили, вели бесконечные разговоры о «телках», тупых клиентах, которые не разбираются ни в чем, но пытаются умничать и вечно лезут с «дельными» советами, а один из них несколько раз начинал разговор на тему «как было бы здорово работать механиком в команде каких-нибудь именитых гонщиков».
Я не знаю, сколько прошло времени, приезжали какие-то люди – в основном парни, одевали кожаные куртки, шлемы, выгоняли свои мотоциклы и уезжали. Но вот в какой-то момент вошла девушка – не совсем из моей мечты, но что-то близкое – светлые волосы средней длины, голубые глаза, невысокая, стройная. Она поздоровалась со всеми, все время улыбалась, и было видно, что она всем тут нравится.

Почему-то все называли ее «Рыжая», хотя ничего рыжего на ней не было. Она тоже переоделась, и вышла из соседнего помещения со шлемом и перчатками в руках. Я любовался, но молил небо что бы она подошла к какому-нибудь другому мотоциклу. Если бы я только мог закричать или сжаться до размеров модели 1:18, но я не умел ни того ни другого. Она бодро подошла ко мне, вставила ключ в замок зажигания, и я завелся, хотя очень хотел не заводиться, и сделал бы все для этого, будь у меня такая возможность. Рыжая застегнула куртку, одела шлем и перчатки и уселась на меня с такой легкостью, я даже на какой-то момент забыл обо всем на свете. Откатив меня к выходу перебирая ногами, она включила первую передачу и крутанула ручку газа. Да… теперь я точно знаю – во мне столько дури, что хватило бы на пару внедорожников с весом в 2 тонны. Зачем? Зачем тебе, девочка, я? Вторая, третья, четвертая, но потом мы резко затормозили – светофор. Я чувствовал ее возбуждение, я не мог понять, что затевается, я был уверен – внутри ее происходят вибрации, которых мне не понять, но они все равно передались мне, и когда светофор зажегся зеленым, через секунду я уже понимал, что больше не чувствую своего переднего колеса на асфальте.

Сколько длилось это ощущение я не помню, если бы я был человеком – меня парализовало бы от страха, но Рыжая только подкручивала ручку газа и, судя по всему, в ее душе жило торжество. Невозможно было расслабиться ни на секунду, я думал только о том, что бы мне не выпало больше стать ТАКИМ мотоциклом, лучше бы я еще раз стал тяжелым чоппером, я даже готов был еще целую неделю нагреваться от глупых бессмысленных разговоров той безмозглой гламурной телочки. Если бы у меня вместо фар были глаза, я закрыл бы их, и не открывал бы, пока она меня не останавливала больше, чем на несколько секунд. Для Рыжей не было понятия «пробка», а ведь я знал, что это такое, я же был автомобилем, и помнил, как мы с моим водителем бесконечно стояли, продвигаясь по улице медленнее черепахи, как он смотрел на своем маленьком компьютере какой-то сериал про безумного доктора Хауса. Так, за поездку от работы до дома он мог посмотреть несколько серий подряд, но зато по телефону говорил кому-то, что тем самым бережет свои нервы, едет себе, смотрит, получает удовольствие, не злится из-за того, что так долго стоит. Но Рыжая, видимо, не хочет ничего смотреть, наверное, она смотрит кино дома или в кинотеатре, потому что мы не стояли ни разу, за исключением светофоров. Было ощущение, что уже при подъезде к длинным хвостам из машин, она рисовала в голове схему пролета между этими хвостами, а я лишь молился, что бы никто не открыл дверь, или не вывернул из хвоста в сторону.

Несколько раз были ситуации, когда я еще раз сильно жалел, что завелся. Один раз в момент очередного отрыва переднего колеса от асфальта, со стоянки какого-то гипермаркета, вырулил огромный внедорожник и рванул на дорогу, у нас были вполне реальные шансы опустить мое переднее колесо ему прямо на капот. В другой и далеко не единственный раз автомобиль совершал разворот от обочины правого крайнего ряда налево, но реакция Рыжей меня поражала – она абсолютно вовремя тормозила нужным тормозом, хотя надо признать я чувствовал, что ее сердце колотится как бешеное. Если бы я мог, я бы поседел. В те немногочисленные моменты, когда Рыжая оставляла меня и уходила по своим делам, я пытался расслабляться, думать о чем-то приятном, например, гадать кем же я стану завтра, но одна предательская мысль не давала мне покоя – ведь кем бы я ни был, в конце дня мое существование прекращалось, прекращалось всегда трагично, и никогда не было по-другому.

Наступал вечер, заходящее солнце слепило водителей ярким пятном в небе, оставляя в глазах ореол и мешая сосредоточиться на дороге. Рыжая мчалась по какой-то загородной трассе вдоль залива, и она уже была не одна, за ней ехали еще 4 мотоцикла. Она встретилась с друзьями еще в городе, и они решили ехать за город перекусить и выпить кофе, да и просто прокатиться. Пока я стоял на стоянке у ресторанчика, я любовался красивейшим видом на залив и окружающей красотой огромных зеленых сосен, мои мысли носились вихрем, я пытался понять, могу ли я изменить течение природы, в которое был вовлечен испокон веков. И кажется, я нашел выход.
Пока они сидели в ресторане, я успел понаблюдать за закатом, в красно-желто-фиолетовом небе образовались полупрозрачные полосы из облаков, и все это нарисовало ослепительно красивую картину, туманное, соблазнительное обещание звездной ночи. Ночи, в которой уже не будет меня, но будет она, та единственная ради которой я понял смысл жизни.

Четыре парня и Рыжая вышли из ресторана и направились в мою сторону. Парни оделись и уселись на свои мотоциклы, а Рыжая долго стояла рядом со мной, положив левую руку на бак, а правую держа в кармане куртки. Она вздыхала как-то странно, как будто ей не хватало воздуха, я на секунду подумал – чувствует...? Нет, этого не может быть…

Парни один за другим выезжали на дорогу, Рыжая только завела меня, но не спешила выезжать. Я очень хотел, что бы она понимала все, но знал, что это невозможно. Мы не спеша вырулили на дорогу, и уже через секунду я в который раз захлебнулся от набираемой с места скорости. Мы быстро догнали парней, один из них чуть вдалеке наклонял мотоцикл для крутого поворота. Никто, кроме Рыжей не увидел, что навстречу, обгоняя поток медленно ползущего транспорта, летит спортивная машина. Я бы крикнул ей – «не надо!!!», но не мог, и в этот момент почувствовал, что она воткнула передачу пониже и открутила ручку газа до упора, обгоняя трех мотоциклистов, мчавшихся перед ней. Расстояние до спортивной машины сокращалось неимоверно быстро, и если моя догадка верна, то буквально через мгновение произойдет самое страшное событие в моем существовании… Рыжая ткнула кнопку дальнего света, за долю секунды обошла друга, который уже заходил в поворот, буквально двинула его чуть вправо, рискуя завалиться самой и завалить его,, и в эту же секунду мир превратился в замедленные кадры. Вот вылетающая из-за поворота спортивная машина, ее капот у меня прямо перед глазами, вот остановилось на мгновение сердце Рыжей, и вот я, первый раз в своей «жизни» делаю усилие, и вместо столкновения чувствую лишь ветерок в правом боку и вновь застучавшее сердце девушки… Я смог, я сделал это, я спас ее, я…

На асфальтированной площадке около залива стоят 5 мотоциклов. Четыре парня и одна девушка сидят на песчаном берегу, у всех в руках сигареты, они сидят в абсолютном молчании, а шелест проезжающих мимо автомобилей и шум набегающих волн кажется им волшебным шепотом музыки. Музыки, которая слышна лишь тем, кому выпал второй шанс на жизнь. Дым от тлеющих сигарет поднимается во влажный воздух моря и тает, принося облегчение.

Я открываю глаза. Я открываю глаза?! Как такое может быть? Я же точно знаю, я ушел навсегда с той спортивной машиной на загородной трассе, когда заключил сделку с миром, в который приходил каждый день лишь затем, что бы умереть! И вот теперь я лежу под одеялом, в кровати, с открытыми глазами. Я чувствую рядом чье-то ровное дыхание и нежное тепло хрупкого женского тела. На моем животе лежит ее загорелая гладкая рука. Я осторожно поворачиваю голову, что бы посмотреть на нее. Я улыбаюсь, я счастлив. Рыжая…