У меня есть месяц в ноябре. В Чили в это время весна! Сначала покупаю билеты на самолет, рейс Эйр Франс до Сантьяго. И, уже удовлетворенный мыслью, что план начал облекаться в действие, начинаю прорабатывать варианты аренды мотоцикла и маршрут. А заодно пытаюсь разобраться с испанским. Хотя понимаю, что с моим «талантом» к языкам через два месяца свободное владение будет ограничиваться словами «амигос», «буэнос диас» и «пэрдон, ё но абло эспаньол».
Прокатные конторы в Сантьяго предлагают, в основном, мотоциклы БМВ. Мне достается BMW G650GS, который должен за три недели доставить меня из Сантьяго в самый южный город мира – аргентинский Ушуая. Чтобы увидеть наиболее интересные места, маршрут выбран зигзагообразный. Мне предстоит увидеть два океана, несколько раз пересечь Анды и чилийско-аргентинскую границу, проехать по легендарным трассам — чилийской Карретере Аустрал и аргентинской Руте-40, по степной и горной Патагонии, и в конце путешествия пересечь Огненную землю.
9 de noviembre, sábado. Проведя почти сутки в окружении прекрасных стюардесс Эйр Франс, и в компании команды пятиборцев, летящих на чемпионат мира среди военнослужащих в Бразилию (и непрерывно требующих у них рэд и уайт уайн), я в Сантьяго. Город Сантьяго, где проживают пять с половиной миллионов чилийцев (треть населения страны), при осмотре с холма Сан-Кристобаль выглядит необъятным мегаполисом. Запертый среди гор, он погружен в смог. Но изнутри город уютен, в нем совсем немного высотных домов. Хотя есть и несколько сверкающих голубым стеклом небоскребов. В том числе, гордость чилийцев, недавно открытый шестидесятиэтажный красавец «Торре Костанера» высотой двести пятьдесят семь метров.



Чилийцы крайне доброжелательны к своим гостям, при слове Руссия на лицах неизменные улыбки, но в центре города мои чилийские друзья Екатерина и её парень Франциск с острова Пасхи советуют не вынимать из кармана бумажник. Екатерина является большим специалистом в области чилийской кухни, она ведущая кулинарной передачи на одном из телеканалов и мы идем в правильный ресторан. Главный напиток здесь это, естественно, прекрасное чилийское вино, которым мы запиваем вкуснятину севиче — блюдо, состоящее из маринованных в лимонном соке рыбы и других даров моря — креветок, гребешков, кальмаров и осьминожек. На десерт ещё один знаменитый чилийский напиток – писко сауэр, состоящий из собственно писко (виноградной водки), лимонного сока, взбитого яичного белка, сахара и льда. Вкусный, бодрящий, но очень коварный коктейль. После ужина мы целуемся с бродячими собаками, которых в Сантьяго огромное множество и фотографируемся с доброжелательными карабинерами у президентского дворца. Напоследок я объявлен Екатериной врагом чилийского народа, поскольку ни разу в своей жизни не видел облетевшие весь мир видеокадры бомбежки этого дворца аэропланами Пиночета.




11 de noviembre, lunes. Купив с утра чилийской и аргентинской валюты, телефон и карты, ближе к вечеру я отъезжал на мотоцикле от гаража прокатной компании. Вслед мне махала рукой простившая меня Екатерина. К незнакомому мне навигатору, «ослепшему» на солнце, трудно привыкать в городской толчее. Рожденный среди балахнинских лесов, я решил ориентироваться по небесному светилу. После вчерашнего писко сауэра я твердо помнил, что мне нужно на юг, туда, где оно должно находиться в полдень. Но солнышко в Южной Америке, где я был в первый раз, в полдень предательски оказалось на севере, и я заплутал по запутанным развязкам Сантьяго километров на сорок.
И вот, наконец, выехав из душного города, малость привыкнув к своему гусю, проветрив ягодицы, разглядев красивые окрестности, горы, виноградники, я как ненормальный ору, — « Ёхоооо!!! Андрюхааааааа-а!!! Нам ли быть в печали!!!» Доехав до Курико, повернул на запад, по направлению к океану. Ехал-ехал вдоль сельских картонно-фанерных домиков и выехал к нему. Дорога вдоль океана прекрасна. Часто останавливался, выключал двигатель. Уж больно вульгарным казался мне звук тарахтения моего гусеныча-одностволки по сравнению с низким басом прибоя Тихого океана.


Дороги в центральной части Чили хороши – ровные и ухоженные. Холмы и поля вокруг. Эйфория от запаха эвкалиптовых рощ. Пробираясь к Вальдивии, на юг, второстепенными дорогами, которые местами больше похожи на скоростные извилистые хайвэи, хочется «притопить», что я временами и делаю. Но увлекаться не стоит, крейсерская скорость 100 — 120 километров в час. Во-первых, в чужой стране нужно уважать правила дорожного движения. А во- вторых, на моём гусе внедорожные зубастые покрышки.
Несмотря на то, что от столицы всё дальше, больше признаков развитого туризма. Уже есть где поесть и нормально переночевать. Между тем, всё равно на мой мотоцикл местные смотрят как на межпланетный пепелац, а на меня как на слегка инопланетянина. Везде, где останавливаюсь, обязательно вежливо здороваюсь с местным людом, например с сидящими у закусочной парнями — «Ола!». В ответ — искренние улыбки и ответное приветствие. Ночевать стараюсь в кабаньях – небольших, часто деревянных и уютных домиках, сдающихся в аренду. Очень удобно разгружать мотоцикл, подогнав его к самому порогу. Испанский язык, как выяснилось, я выучил за месяц очень хорошо. Приблизившись к хозяину кабаньи и широко улыбаясь, я заявлял: «Ун омбре – уна ноче!» (один человек, одна ночь). Получив ключи, разгрузив мотоцикл и приняв душ я, посвежевший, но голодный, снова представал перед лицом администрации и вопросительно произносил: «Комер? Бебер?» (пожрать, выпить). В случае утвердительного ответа, моими следующими словами были: «Сервеса!», «Карне!», «Пескадо!»(пиво, мясо, рыба). Ну и на последнем этапе общения — «Куанто куэста?» (сколько стоит?) с просьбой написать сумму на бумаге, так как без этого я уже несколько раз пытался вручить честным чилийским работникам сферы бытового обслуживания тридцать тысяч песо вместо тринадцати. В конце, само собой, всем «Мучас грасьяс!»


Не доезжая сорок километров до Вальдивии, небо над головой разделилось на две половины. Позади меня солнце, а впереди — дождь. Оказывается в Вальдивии, по статистике, в три раза больше дождливых дней чем в Лондоне. Доставать дождевик было лень из-за сорока километров. В результате, конечно, промок. Позвонил Кате, попросил найти гостиницу по интернету и написать мне адрес, чтобы ввести в навигатор. Оказалось это не так просто. Несмотря на несезон, всё почти занято. Отдельного упоминания заслуживает устройство Вальдийских улиц. Улицу-то навигатор нашел, а вот дом не смог. Личный визуальный поиск поверг меня в удивление. Например, после номера 118 вполне себе идет 142. Вальдийская улица это отнюдь не линия, но китайский иероглиф с множеством ответвлений и рукавов. В результате хозяева кабаньи выдвинулись навстречу мне на джипе и сами нашли меня стоящим под дождем на одном из перекрестков этой улицы (пересекающейся сама с собой). К этому времени я уже сделал несколько восьмерок и других петель по этому бродвею, и уже собирался звонить Кате с отказом искать дальше дом номер 391 как математическую задачу, не имеющую решения.
Зато в кабанье меня ждал камин, вокруг которого я с удовольствием развешиваю мокрую одежду!
14 de noviembre, jueves. День в Вальдивии. С утра проливной дождь. Такое ощущение, что климат в Вальдивии уже резко другой. Посерьезнее что ли. Ветрено, прохладно, тучи ходят кругами. Ну что ж, не дома же сидеть теперь. Натянул все дождевые принадлежности и поехал вдоль океана. Океан в такую погоду прекрасен — суров и могуч. Видно, что это океан, а не какое-то там море. Огромные волны где- то устрашающе мощно накатывают на пологий черный песчаный берег, а где- то с грохотом и воем разбиваются о скалы.
Симпатичный город-порт Вальдивия, основанный в 1552 году конкистадором Педро де Вальдивия, стоит на целых трех реках, впадающих в океан. Гуляю по красивой набережной, где традиционно расположен рыбный рынок. Рядом отдыхают ленивые морские львы, загорающие на специально построенных для них плотах, и мокрые взъерошенные пеликаны. И те и другие предпочитают не тратить силы на ловлю рыбы себе на пропитание и угощаются рыночными отбросами и подачками туристов.








15 de noviembre, viernes. Выдвигаюсь в сторону Аргентины. Пролетаю 100 км. по автостраде. После Осорно начинаются прекрасные зелёные пастбища с удивлённо смотрящими на меня коровами. Затем дорога идет вдоль красивого озера с красивым же названием Puyehue. Рядом — одноименный вулкан, который извергался всего пару лет назад, выбросив столб пепла высотой 10 км. Улицы города Сан-Карлос-де-Барилоче (немногим более 100 км. по прямой) покрыл слой пепла толщиной 10 сантиметров. Тут же причудливо — голые нотофатуговые рощи. Чилийско-аргентинская граница. Пограничники приветливо улыбаются нечасто заезжающему сюда гостю из России. Вся процедура перехода границы занимает не более десяти минут. И, наконец, перевал через Анды. Серпантин упорно ведет вверх. Вдоль дороги массы снега. Внизу уже Аргентина. Дорога вьется вдоль другого ослепительно-изумрудного озера, уже аргентинского, но с таким же красивым названием — Nahuel Huapi. Ох уж эти индейцы! Мотоцикл, весело бася, выписывает виражи, настроение приподнятое.









Останавливаюсь в курортном Сан-Карлос-де-Барилоче, уютно расположившемся на берегу озера у подножия величественных заснеженных гор. Горнолыжный сезон закончен, летний ещё по-настоящему не начинался, отели предлагают большие скидки, и за сто долларов я позволяю себе 40-метровый сьют в четырехзвездочном дизайн-отеле. А вечером – купание в бассейне под открытым небом с видом на горное озеро. Прекрасный отдых перед покорением Патагонии!
16 de noviembre, sábado. Выезжаю на легендарную Руту-40. Сразу после Барилоче дорога живописно извивается между горами, нависает над голубыми озерами. А потом начинается она — аргентинская Патагония. Дорога пересекает сотни километров блекло-желтых степей. А совсем невдалеке застыли заснеженные пики гор. Ветер норовит сдуть железного коня с дороги вместе с седоком. Мотоциклистов в это время года совсем немного и навьюченному мотоциклу нередко приветственно моргают дальним светом встречные автомобили. Я тоже с удовольствием машу им рукой.




17 de noviembre, domingo. Опять пересекаю границу с Чили. Со стороны чилийских пограничников на этот раз неожиданное коварство. Просят показать багаж. Молодой погранец показывает рукой на большой щит с изображением лимонов и бананов. Опасается, не перевожу ли я в своих кофрах контрабандные фрукты, чтобы не пострадала их чилийская экономика. С неудовольствием я медленно отвязываю сумку, так трудоемко притороченную к багажнику. Показываю рукой – открывай, мол, тогда сам. Открывает, водит рукой, заглядывает, щупает. Этого мало, просит открыть кофры. Перехватывает мой злой взгляд, каменное лицо. Наверное, думает что я гринго — американец. Мелкая палка в колеса классовому врагу. В кофрах апельсинов тоже нет. Из продуктов только чай Липтон в промокшей пачке и чудом уцелевшая бутылка пива из Вальдиевской пивоварни. Машет рукой, проезжай. Я долго заново привязываю сумку, проезжаю. Бубню себе под нос матерные слова, вспоминаю про хунту и Пиночета, которые без нас бы у них бы… и т.д.
На юге Чили в основном уже гравийные дороги. Это горная чилийская Патагония. Пылища от проезжающих навстречу редких машин. Камни, мелкие и крупные, колдобины и ямы. На скорости двадцать километров в час моего гуся трясет как припадочного. Но после 80 км/ч дорога «ровнеет». Я начинаю думать, что стоимость аренды мотоцикла не так уж и высока.
Выезжаю на «загадочную», как её именуют в туристических проспектах, дорогу Карретера Аустраль. Общая длина дороги, на которую Пиночет угрохал последние деньги хунты, составляет 1240 км. Дорога соединяет центральную и южную часть Чили, прорезая горную цепь Анд и прихотливо огибая бесчисленные фьорды. Эта дорога идет из ниоткуда и заканчивается ничем. На юге упирается в ледники, на севере её засыпало пеплом при извержении вулкана, с одной стороны зажата Андами, с другой — заливами, к которым на всём протяжении есть только три подъезда. Поэтому попасть на эту дорогу можно или прилетев самолётом, или приплыв на пароме, или заехав с территории Аргентины, как я. Дорога и сейчас находится в состоянии непрерывной реконструкции и ремонтов. Сотню километров тянутся красные флажки. Местами дороги, по сути, нет, есть рыхлая насыпь щебня. Мотоцикл мотает. Ямы с водой и грязью, строительная техника, рабочие семафорят красными и зелеными знаками, пропуская редкий транспорт в ту или другую сторону. А красоты вокруг неописуемые — горы в молочных клочьях облаков, вьющаяся внизу река с белыми барашками порогов, тут и там низвергающиеся со скал водопады. Говорят, это одно из самых живописных мест в мире. Во мне ожесточенно борются два человека — путешественник и фотограф. Фотограф желает останавливаться за каждым поворотом и творить «шедевры». Путешественнику хочется успеть дотемна в деревню под названием Пуйууапи, пожрать, посушиться и выпить пива. Локальные победы одерживает то один, то другой. В результате, фотограф, как всегда, чувствует себя проигравшим…









Пусть Катерина снова назовет меня врагом чилийского народа, но в Аргентине всё гораздо цивильнее и в два раза дешевле. Это я понял, когда заселялся на закате дня в номер Пуйууапуйской хостерии, фанерную каморку в 9 квадратных метров и с двухметровым потолком за 60 американских долларов (очень несправедливо, особенно по сравнению с ценой предыдущего дизайнерского сьюта в черырехзвездочном отеле в Аргентине). Хозяйка немка. И все немногочисленные постояльцы почему-то тоже. Выслушав за ужином шутки про неправильные границы в районе Калининграда, пообещал сразу же, как только вернусь в Россию, поговорить с президентом по прусскому вопросу. А фьорд Пуйууапи конечно красив!




Продолжение здесь:
ПРДОЛЖЕНИЕ>>>