Путешествия

Здравствуйте!
Под катом — много букв и мало фоток. Вряд ли вы найдете там полезную информацию для ваших будущих путешествий. Там просто истории, которые случались со мной и с Нат в дороге (не всегда на мотоцикле) в разное время, и немного мыслей вслух. В общем, ни о чём. Прошу!


Замечали, что стиль вождения сильно зависит от места обитания водителей? Я тоже, и со временем в голове сложился такой… список, что ли, регионов, от автомобилей которых лучше держаться подальше. Номер один в этом списке – республики Северного Кавказа, номер два – Ростов-на-Дону. Никого не хочу обидеть и спорить ни с кем на эту тему не буду. Это МОЙ список. Возможно, Вы – просто идеальный водитель из этих мест. А, может быть, и я со своими 26-ми номерами кому-то кажусь отморозком. Только вот если мигание светом и звуковой сигнал не помогают «согнать» авто из левого ряда в свободный правый, то номера на этом авто чаще всего оказываются 61-ми, ростовскими. В таком случае он не подвинется, объезжаю справа. А как в Ростове любят сигналить, когда чуть замешкаешься на перекрестке, пытаясь понять, куда ехать и кого надо пропустить — песня!
Едем в сторону моря. Между Невинномысском и Армавиром дорога сужается и становится трехполосной. Средняя полоса – для обгона, она отделена от крайних то прерывистой, то сплошной разметкой поочередно. Полосы широкие, на мотоцикле позволяют обгонять, не выезжая за сплошную. Так и еду 130 — 140, почти не сбрасывая скорости. И вдруг дорогу нам преграждает зад легковушки. Подвигаться не хочет. Ладно, доехал до прерывистой, обогнал и поехал дальше. Смотрю в зеркала – летит эта легковушка, нарушая всё, что можно, и вклинивается между машинами впереди меня. Всё, вроде бы полегчало человеку. Но нам-то ехать надо, поэтому пытаюсь обогнать его еще раз, а он не хочет: я влево, и он – влево, я вправо, и он – туда же. Обогнал, конечно, постучал по шлему кулаком, мол: «Ты чё творишь?» Тут светофор перед Армавиром, останавливаюсь на красный. Подъезжает уже надоевшая мне машина, становится рядом. Номера ростовские. За рулем — водитель родом из одной северокавказской республики. Всё, как я люблю. Он опускает стекло, я поднимаю визор. Он говорит (с акцентом):
— Я тоже быстро еду!
А, вот оно что!
— Ты мешаешь! Если бы ты обогнал и уехал – попутного ветра! А так — ты обогнал, и мешаешь!
На зеленом расстались. Больше он не обгонял.


Движение в Махачкале способно довести до инфаркта неместных водителей. Красный свет ничего не значит: для кого-то он может быть «почти» зеленым или «еще» зеленым. Указатели поворотов? Не всегда (иногда не в ту сторону). Пропустят ли вас там, где должны пропустить? Не факт. Зато могут пропустить, где не должны, если вам туда НАДО. Зависит от широты души других водителей.
— Как вы тут ездите? — спросил я кого-то из местных.
— Нормально, — был ответ. – А вот мне по Москве страшно ездить.
— По Москве? Почему?
— В Москве все правила знают, а мы не знаем. Здесь любой и в любую секунду может поехать туда, куда ему надо, а не по правилам. Движение из-за этого хаотичное, но медленное, и мы к нему привыкли. А вот в Москве все быстро ездят (по правилам), потому мне там и неуютно…
Как-то наблюдал такую картину. Лето, жара, плотное движение. К перекрестку со всех сторон подъезжают машины. Стоят те, кому красный, въезжают на перекресток те, кому зеленый. Выехать не могут: за перекрестком пробка. И тут – светофор погас! И, похоже, не только этот: свет отключился в этой части города. Начинает образовываться где третий, где четвертый ряд, а попутные подпирают сзади. Всё, ехать некуда! Постояли несколько минут, начали накаляться под жарким южным солнышком. И вот кто-то посигналил. А все остальные ка-ак поддержали! Сотни звуковых сигналов одновременно – это мощно! Да, молодцы, нашли выход! А я заржал, если честно.
Интересно, они разъехались, или до сих пор там в пробке стоят?




Турция. Только что проехали границу Греция – Турция. Новая страна, поэтому еду аккуратно, стараясь понять особенности дорожного движения. Да еще и ремонт дороги: знаки, конусы, иногда – отсутствие асфальта. Вдруг нас, как стоящих, обгоняет турецкий автомобиль, лихо вписываясь в промежуток между конусами, возвращается в свою полосу и скрывается из виду. О! Что, так можно? Мне начинает нравиться Турция! Проехал медленно еще несколько километров (может, в каких-нибудь кустах полиция спряталась? Но нет. Похоже, прятаться в кустах – это свойство только нашей полиции). А потом поехал, как всегда. Догнал того турка, который нас обгонял, и повторил его маневр. Чуть позже еще раз встретились с ним на заправке.
— Куда вы так гоните? – спрашивает.
— Домой хотим.
— А откуда едете?
— Из Европы возвращаемся. А ты где так хорошо по-русски научился разговаривать?
— А у меня жена русская. И в России мы с ней часто бываем.
— Отлично! Подскажи, где купить наклейку для оплаты дорог? Скоро «платники» начнутся, а спросить не у кого: кроме турецкого, других языков тут никто не понимают. Сейчас вот еле объяснил заправщику, что мне нужно и сколько литров.
— А у вас что, нет наклейки? – в глазах турка – неподдельный ужас.
— Да откуда? Только въехали в Турцию.
— На больших заправках спрашивайте.
На больших заправках слова «стикер» и «pay for the road», дополненные выразительной жестикуляцией, никакого понимания не вызвали: все отрицательно машут головой или пожимают плечами. То ли нет у них стикеров, то ли мы недостаточно красноречивы. Вот уже и платная дорога началась. Иногда звенит какая-то сигнализация, когда мы проезжаем через пункты оплаты (чаще – не звенит). Но ехать можно: шлагбаумы не закрываются, никто к нам не выбегает, грудью дорогу не перегораживает. Доехали до очередной большой заправки, уже неподалеку от Стамбула. Тут нам повезло: один из работников заправки немного знает русский.
— А у вас что, нет наклейки? – в глазах этого турка – тоже неподдельный ужас.
— Нет.
— Тогда вам надо вернуться километров на двадцать назад. А там – ищите ЩЕЛЬ…
Стоим с Нат, смотрим друг на друга, глупо улыбаемся. Он нас только что послал? Да нет, непохоже: глаза добрые, лицо озабоченное. Тогда — какая щель? Зачем нам щель?
Видя наше недоумение, турок уточнил: «Заправка ЩЕЛЬ». А-а, вот оно что! Он хотел сказать: «Ищите заправку Shell». А с его акцентом получилось так, что мы чего только ни подумали… Спросив, будет ли еще ЩЕЛЬ в попутном направлении и получив утвердительный ответ, с хохотом вывалились на улицу. «Странный народ эти русские» — было написано на лице у турка.
Если есть ЩЕЛЬ впереди, то надо к ней стремиться!
Возвращаться не стали: впереди многомиллионный Стамбул, половину которого надо проехать сегодня, чтобы хоть краем глаза взглянуть на старый город (получилось взглянуть на Айя-Софию и Голубую мечеть). Да еще найти, где переночевать. А машин и мотоциклов в Стамбуле – тоже миллионы, и движение плотненькое. Пока прикидываешь, пролезешь ли со своими баулами между машин, между тобой и этими машинами успевает прошмыгнуть пара легких скутеров. Порадовало то, что к двухколесным тут все привычны, и резких движений обычно не делают.
На следующий день платная дорога кончилась быстрее, чем мы нашли ЩЕЛЬ. Ну и ладно, а то на заправках уже устали объяснять (безрезультатно), что нам нужно. Беспокоило только, что будет на границе. А зря беспокоило: из Турции нас выпустили без проблем.
И вот уже, широко улыбаясь, отдаю паспорта грузинскому пограничнику.
— Здравствуйте!
— А, здравствуй, Дэнис! – с характерным грузинским акцентом. Ну и что, что с акцентом! Зато он меня понимает, а я — его. После трех дней, когда тебя никто не понимает, это дорогого стоит!
То был, пожалуй, первый в нашей жизни пограничник, которому мы были рады.


Турцию мы проезжали в священный для мусульман месяц Рамадан. Днем поесть – проблема. Кафешки не работают, в них не убирают, на столах демонстративный беспорядок. И спросить не у кого. Никто не говорит ни на каком языке, кроме турецкого. А Турция длинная! Мы три дня по ней ехали, и есть иногда очень хотелось. Все же догадались, что надо, как у нас, останавливаться там, где много фур. Это работает и в Турции! Еду нашли. Только вот как объяснить, что мы хотим…
Долго и невозмутимо глядел на нас старый турок. Смотрел, как мы что-то пытаемся сказать ему жестами, слушал слова на непонятных ему языках. Потом небрежно махнул рукой в сторону столика. Мы сели. Интересно, он хоть что-нибудь понял? Да всё он понял! Понял, что мы хотим есть, и что нас двое. Принес салат из свежих овощей, тушеные овощи, мясо, и, наверное, полведра хлеба:



После того, как мы почти со всем справились (кроме хлеба, конечно), был чай и какие-то турецкие сладости. Вкусно! Нат – любитель овощей, а я мясо съел с удовольствием. Угадал турок! Видно, что не первый год тут работает. Лишних денег не взял. Написал на бумажке сумму, получил деньги и сразу отсчитал сдачу. Про чаевые в нетуристической части Турции ничего не знают.
На следующий день, уже перед Грузией, ситуация повторилась, только турок было двое (отец и сын, по-видимому). Мимика, жесты, русские и английские слова, непонимание, предложение сесть за столик, и — вкусный обед! Но несколько лишних лир мне вручить удалось. Это были наши извинения за ту лужу, которая с нас натекла, причем не только под наш столик, но и под столики других посетителей (дождь мочил нас в ту поездку нещадно, иногда не прекращаясь днями). Молодой турок чаевые взял с радостью, а тот, что постарше, посмотрел неодобрительно и на молодого, и на меня. Думаю, мне он вот что хотел сказать: «Дурак! Тут торговаться надо, а ты лишнее даешь!» Восток!


Чем отличается массовый туризм от просто туризма? Тем же, например, чем подъем на западную вершину Эльбруса отличается от подъема на восточную. Высота западной – 5642 метра, ей «повезло» быть самой высокой вершиной Европы и России. Туда все и лезут. Идти в толпе трудно, обгонять толпу по снегу тоже нелегко, а на вершине особо делать нечего. «Мала-адой человек, а сфотографируйте нас!», или «А Вы не могли бы в сторону отойти, а то съемке мешаете». Восточная вершина всего на два десятка метров ниже, но сюда мало кто ходит. Здесь можно посидеть в тишине, повернувшись задом (чтобы не видеть) к «покорителям» западной вершины, похожим отсюда на цепочку муравьев. Всмотревшись в очертания Главного Кавказского хребта, найти знакомые горы. Полюбоваться красотой вокруг и удивиться мыслям, которые только что пришли тебе в голову. Вот ЭТО запомнится надолго, впечатается в память так, что любая фотография покажется карикатурой. А потом, когда начнешь мерзнуть, налить себе чаю из термоса (ну, или что там плещется во фляжке), сказать «Спасибо!» горе за то, что пустила, и не спеша начать спускаться. Здесь – то, ради чего люди ходят в горы, на западной вершине – селфи на фоне горы. Здесь – стремление увидеть мир по-другому и попытаться лучше его понять, там – бесполезная трата времени. Здесь – туризм, там – массовый туризм.
Так вот. Хорошо было в Грузии, когда она еще не была туристической. Вот, смотрите:





Время – конец августа. На фотках – Тбилиси и мы в Тбилиси (а не — мы на фоне толпы каких-то людей). Машин немного, людей – тоже (сдается мне, что в этом году их будет еще меньше, но это уже совсем другая история). И местные были другими. Чаще – приветливы и общительны, но и пару недобрых взглядов я заметил (и это – нормально). Они были самими собой. А потом приняли (или смирились?) правила игры, и начали на туристах зарабатывать. Они не стали менее приветливыми и общительными, даже наоборот. Туристы довольны, их всё больше. А вот главное исчезло. Душевность исчезла. Тогда ты был для них гость, сейчас – кошелек.
Ехали мы в Тбилиси на пару дней, а так понравилась Грузия, что решили съездить еще куда-нибудь. Побывали в Боржоми и Батуми. В Батуми нам рассказали о красивом селе в горах Сванетии на высоте 2200 метров: «Если вы любите горы, то вам туда». Так мы оказались в Ушгули.



В это село есть две дороги: через Лентехи и через Местия, и обе очень красивые. Через Местия попроще будет. Мы ехали туда — через Лентехи, обратно — через Местия.
Остановились посреди села. Увидели грузина, который вышел зачем-то из дома.
— А подскажи, может знаешь, есть тут хорошее место, где палатку можно поставить?
— Знаю. Здесь можно, — и показывает на травку возле дома.
Мамука. Родом из Ушгули, живет в Тбилиси. В Ушгули построил дом, и собирается его использовать как минигостиницу. Когда мы бродили по селу, нас часто спрашивали, где мы остановились. Мы отвечали, что у Мамуки, и каждый раз слышали радостное: «О! Мамука приехал?!» А потом эти люди «случайно» оказывались возле дома Мамуки, не могли пройти мимо, заходили, радовались жизни, закусывали, разговаривали, пели песни, уходили (иногда — не уходили); им на смену приходили другие люди. Мамука держался стойко.
Самыми частыми гостями были Джони и Яша. Джони местный. А Яша, грузин по национальности, большую часть жизни прожил в Абхазии. В Ушгули его привез Джони. Встретились они, когда Джони возвращался на машине в Ушгули, а Яша шел куда-то в горы, чуть не плача. Было это в 2008 году… Яша в Ушгули так и остался. Заработать на жизнь тут тоже можно (покосом травы, уходом за скотиной и т.д.). Не жалуется.
Есть у меня пара их фоток. Выкладывать не буду, извините. И не только потому, что фотографии людей нехорошо выкладывать без их согласия. «Что за три колдыря?» — скажете вы. А мы на эти фотки смотрим с улыбкой, и сразу теплые, душевные воспоминания возникают и об этих людях, и об этой поездке.
Мамука, Джони, Яша… Лишь на третий день получилось от них уехать. Иногда думаю: может, стоило рискнуть и еще на денек остаться?

В каждом путешествии дорога знакомит нас со множеством хороших людей. Встречи с ними бывают гораздо интереснее некоторых достопримечательностей («Достали меня твои примечательности!» — это я как-то Нат), и делают неповторимым и запоминающимся всё путешествие. Сначала мы думали, что на хороших людей нам просто везет. Но не может же везти много лет подряд и в разных странах! А потом поняли, что хороших людей гораздо — в разы — больше, чем плохих.

Всё! А я предупреждал, что ни о чем!

Здоровья вам и вашим близким! Будут у нас ещё путешествия!